Чтение 6–й страницы книги ~Знак избранника~

Рыцарь подошел к своей спящей "невесте" и потряс ее за плечо.

- Проснитесь, леди! Леди Лош!

Он тряс все сильнее, пока она, мяукнув что-то невнятно, не приоткрыла глаза.

- Милый, зови меня просто - Клар, - проворковала она сонно и закинула руку ему на шею. - Ты уже настолько в порядке, что решил меня разбудить?

- Послушай, где моя одежда? - произнес Левый настойчиво. - Я должен немедленно повидаться с леди Таникч! Вели-ка принести мой костюм... Клара.

Заспанная молодая вскинулась, как ужаленная, но сразу же взяла себя в руки.

- Почему в такое время и такая спешка? Похоже, что во сне тебя осенила какая-то идея? Так поделись ею сначала со мной, и если она хороша, то мы хоть сейчас приступим к ее выполнению!

Левый предполагал, что она изобразит в ответ на его просьбу семейную сцену, однако такая неожиданная сдержанность хозяйки была ему сейчас как раз на руку.

- Ты угадала. Я нашел приемлемый выход из всей этой заварухи. Рыцари, видевшие ее на турнире, не напрасно бросились в погоню вслед за Горячим. Должно быть, многие из них и сейчас еще продолжают пребывать в надежде и поддержат меня, если я во всеуслышание заявлю, что герцог, у которого она была похищена, по закону не имеет на нее больше прав. Леди Таникч, как благородная дама, может теперь сама выбрать себе жениха из числа собравшихся здесь рыцарей. Они все поименно будут представлены ей с перечислением всех титулов, и, клянусь Небом, самая знатная женщина страны позавидует такому богатству и блеску выбора!

- Это замечательно! - на лице невесты озадаченность сменилась искренней радостью. Обвив руками плечи желанного мужчины, она тихо проговорила, почти касаясь губами его губ:

- Только к чему такая спешка? Ни леди, ни ее поклонники никуда от нас не убегут!

- Мне надо немедленно говорить с герцогом, иначе он способен штурмовать замок в любую минуту: ночью из города ему уже могли доставить осадные машины. Необходимо только получить согласие леди Таникч, а в нем я не сомневаюсь.

Левого уже начала утомлять эта игра, он ждал только, когда же наконец услышит правду из уст своей хитроумной суженой.

- Зови слуг, пусть принесут мою одежду. Ну же, в чем дело?

Леди Клар, выпустив рыцаря, откинулась на подушки и натянуто улыбнулась.

- Видишь ли, вчера вечером, после того, как ты потерял сознание, леди Таникч сама сбежала к герцогу. Сначала она пропала, и никто не мог понять - куда она делась, а потом герцог прислал в замок солдата, чтобы тот взял для нее платье... Тебе плохо?

Вся кровь отхлынула от лица рыцаря при этих словах невесты. Он все же еще надеялся, что ошибся.

- Вели принести мою одежду, - проронил он. - Я еду за ней.

Зеленые глаза хозяйки сузились, ротик искривился - кажется, Левому повезло-таки увидеть подлинное личико этого ангела.

Личико это тем временем показало зубки и зашипело:

- За ней? Значит, для погони за ней ты достаточно здоров? А для меня у тебя нет сил даже дойти до постели? Может быть, ты рассчитываешь принять участие в ярмарке женихов? Но у тебя теперь нет на это права! К тому же ты, кажется, забыл, что с сегодняшнего дня связан законом со мной? Так мой отец, дяди и братья помогут освежить твою память! Да незачем будет!..

Левый, словно окаменев, в молчании смотрел на яростную леди Лош, и этот холодный сквозной взгляд приводил маленькую хозяйку в отчаяние, вызывая еще большую ярость.

- Ты не выйдешь из замка: солдаты получили приказ, тебя убьют, как только ты появишься у ворот!.. Я не отдам твою одежду! А если ты... - Вдруг умолкнув, она отвернулась и вытащила из под подушки внушительных размеров кинжал. Неизвестно, намеревалась ли она сразу пустить его в ход, потому что Левый быстро перехватил ее руку. Секунду поборовшись, Клар разжала пальцы, не сводя с рыцаря взбешенных глаз.

- Послушай, - тихим и внушительным голосом заговорил Левый почти в самое ее лицо. - Прощаясь с отцом леди Таникч, я дал обет, что не покину его дочь до тех пор, пока не доставлю ее в родной дом. Ни твой отец ни дед не захотят в зятья рыцаря, нарушившего святой обет!

- Но с тех пор ты взял на себя еще один обет: ты уже не можешь покинуть меня ради другой дамы! И мои родные предпочтут этот обет первому! - бушевала невеста.

- Я покидаю тебя вовсе не ради дамы, а ради слова чести, данного мною ее отцу. Ты теперь принадлежишь мне, и я никуда от тебя не денусь: исполнив один долг, я вернусь, чтобы получить другой.

Уговаривая, Левый стал осторожно гладить маленькую леди по голове и по плечам, одновременно стараясь придать голосу ласковую, но твердую интонацию.

- Прикажи принести мне одежду и отмени все эти приказы об убийстве у ворот!

Она обмякла под его руками, в глазах появилась нерешительность.

- Честью поклянись, что вернешься ко мне!

Это была капитуляция.

- Клянусь честью вернуться к тебе и взять тебя в жены, что бы ни случилось! Если только не покину этот мир.

Следуя за хозяйкой по коридорам, лестницам и залам, Левый то и дело поглядывал на окна, в надежде, что какие-то из них выходят на поле перед замком. Наконец, спускаясь по лестнице в одной из боковых пристроек, он как на ладони увидел все поле и замер, словно наткнувшись на невидимую стену. Рыцари, солдаты, лошади - все они были еще на месте, хотя и находились, судя по всему, в полной готовности тронуться в обратный путь в город. Среди сверкающих доспехами на утреннем солнце воинов двигалось ярко-красное пятно. Это была всадница в кроваво-красном платье с гривой белесых волос. Ратники расступались, давая ей дорогу, и приветствовали ее громкими криками, слышными даже отсюда.

- Великолепна, не правда ли, в моем бархатном платье! - донесся сзади язвительный голос, вернувший Ричарда к действительности. - Похоже, герцог боится теперь оставить ее без своего присмотра!

Только сейчас Левый заметил герцога. Лис ехала чуть позади него и это, разумеется, перед ним расступались и его приветствовали воины.

Окно, у которого остановился Левый, было открыто, и вместе с первыми лучами еще низко стоящего солнца ветер заносил в него свежий аромат мокрых лугов и утреннего тумана. Но рыцарю в этот момент показалось, что воздух обжигает его легкие так, что почти невозможно дышать. Он повернулся и, едва не сбив с ног маленькую хозяйку, бросился вниз по лестнице

11.

В высоко поднятой голове Лис, следующей за Горячим сквозь сверкание железа, звон оружия, крики и лошадиный топот, не было ни одной мысли. Мало того, мысли причиняли ей сейчас почти физическую боль, о чем бы она не подумала. Особенно - и не без причины - жгла мысль о Ричарде. Но ведь он не пришел... А ведь она ждала его - ждала до последней минуты...

С тех пор, как Лис встала с кровати, Логанн почти не отпускал ее от себя. Он даже сам ее одел! Как любая женщина своего времени Лис, конечно же, была избалована с детства, но все же не до такой степени, чтобы ее одевал сам правящий принц крови! Она сумела по достоинству оценить этот знак его чувства к ней.

Во время завтрака в гостиной Лиc так и подмывало спросить - а не собирается ли Горячий покормить ее из ложечки. Но она не решилась, понимая, что это было бы уж слишком. Тем более, что есть ей по-прежнему не хотелось, и за столом она едва смогла заставить себя проглотить несколько кусков ароматного поджаренного мяса.

Девушка была уверена, что прямо из деревни они отправятся обратно в город, где Логанн должен был присутствовать на закрытии турнира, но герцог, усадив ее на лошадь и сам вскочив в седло, поскакал прямо в поле, где снималось с лагеря его незванное войско.

В этом был весь Горячий - блеск изысканных покоев и тонкие политические игры то и дело сменялись им на кочевые военные костры, и он не мог отказать себе в удовольствии лишний раз окунуться в атмосферу просыпающегося военного лагеря.

Однако к их прибытию лагерь уже не только проснулся, но и пребывал в полной готовности тронуться в путь. Проезжая среди приветствующих его рыцарей, Логанн часто останавливался и лично обращался к некоторым из них - представителям знатнейших родов его государства, или рыцарям, заслужившим своею доблестью его уважение. Отвечая на вопросы герцога, они на какое-то время вынуждены были отрывать восхищенные взоры от его прекрасной спутницы, но с тем только, чтобы очень скоро вновь обращать их к ней.

Уже почти закончив осмотр войска, Логанн вдруг натянул поводья, пристально глядя поверх голов ратников в сторону замка.

- Подумать только, он таки от нее ускользнул! - с легкой усмешкой сам себе сказал герцог. Лис проследила за направлением его взгляда, но ей пришлось приподняться в седле, чтобы хорошенько разглядеть человека, о котором говорил Горячий.

То был всадник, только что выскочивший из открытых ворот замка. При легком вооружении и в доспехах, но без шлема, он во весь опор скакал по направлению к ним. Лис узнала его в тот же миг, как увидела. Вслед за ним из ворот выехал еще один воин, казавшийся каким-то очень маленьким по сравнению со своим конем, хотя конь его был нормального роста. Этот крошка-рыцарь устремился прямиком следом за первым.

Горячий тронул лошадь и не торопясь двинулся навстречу всаднику. Воины расступались перед герцогом, пропуская его, рыцарь же вынужден был попридержать скакуна, чтобы не столкнуться с кем-нибудь из них.

Герцог и рыцарь медленно сближались и наконец сошлись в самой гуще воинов. Остановившись, они какое-то время молча изучали друг друга. Первым заговорил герцог.

- Мне кажется, что мы где-то уже встречались с Вами, сэр рыцарь, - произнес он.

- Да, милорд герцог Эйморкский! Это я, граф Маски, увез вчера с ристалища благородную леди Таникч! - заявил во всеуслышание Левый. - Вы сказали, что она принадлежит тому, кто сможет увезти ее с площади. Я слышал и сделал это!

- Так что же? Вы явились сюда, чтобы просить у Нас баронский титул за этот подвиг?

- Я здесь, чтобы заявить, что присвоение Вами этой женщины незаконно! Вы не смогли удержать ее в своих руках один раз, но это, согласно закона, лишает Вас права обладать ею!

- Уж не Вы ли хотите попробовать ее у меня забрать?

Такая угроза прозвучала в этом негромком вопросе, что холодок пробежал по спине у Лис, по-прежнему находившейся слева и чуть позади герцога.

- Я тоже лишился этого права. Но полагаю, что смогу восстановить его в честном бою!

- Ты хочешь сразиться со мной? За мою женщину?

Горячий коротко рассмеялся и стал разворачивать лошадь.

- Так и быть, я прощаю тебе эту наглость, как последнему представителю доблестного рода, сложившего свои головы в бою за Нас!

- Я знал о герцоге Логанне, что он непобедимый боец! Но сейчас - мне это показалось, или он и впрямь испугался? - крикнул Левый уже в спину отъезжающему Горячему. Мертвая тишина повисла над полем после этих слов рыцаря. Логанн развернул коня и подъехал вплотную к обидчику, толкнув своим коленом в его колено.

- Я не буду драться за то, что мне и так принадлежит. Я убью тебя просто ради того, чтобы ты больше не путался у меня под ногами!

Резко повернув коня, он отъехал и стал спешиваться.

- Я согласен драться только за женщину, - глухо промолвил рыцарь, не трогаясь с места.

В это время за спиной у него среди конных воинов , плотным кольцом окруживших место спора, началось движение. К ним пробивался маленький рыцарь, преследовавший Левого от самых ворот замка. Это был мальчик лет десяти-двенадцати, младший брат леди Лош, которого Лис видела вчера мельком в замке. Протолкавшись в передний ряд, он остановился и, сверкая глазами, стал с серьезным насупленным лицом наблюдать за разворотом событий.

Герцог уже стоял на земле, и подбежавший оруженосец подавал ему оружие.

- Что ж, хорошо! - ответил он на последние слова Левого. - Можешь считать, что ты умрешь за нее!

После этого его соперник спешился, но прежде чем обнажить меч крикнул:

- Давайте обговорим условия, милорд! В случае моей победы я забираю леди и беспрепятственно увожу ее отсюда!

За спиной у герцога тоже началось движение, и он обернулся, ничего не ответив. Это Лис, соскочив с лошади, хотела броситься между мужчинами, но предусмотрительный Валент, подойдя сзади, удерживал ее за локти.

- Уезжайте, сэр Маски! Вы опоздали! Я уже сделала свой выбор! - крикнула Лис, пытаясь вырваться.

Повернувшись обратно к сопернику, Горячий заметил:

- Кажется, леди имеет намерение заслонить Вас собой. Ей уже удалось вчера спасти таким манером всю свою родню. Но подобного рода военные хитрости проходят со мной не больше одного раза!

- Май, прошу, не надо! Он же убьет тебя! - отчаянно выкрикнула Лис.

- Можете не сомневаться, леди, - заверил сквозь зубы Горячий, начиная бой. Лис не издала больше ни звука, поняв, что ее заступничество только навредило рыцарю. Она поглядела по сторонам, в безнадежной надежде, что откуда-то извне еще может подоспеть неожиданная помощь. Тут Лис к своему удивлению увидела среди окружающих место поединка ратников своего отца, братьев и других Таникчей, теснившихся где-то сзади. Не то, чтобы она совсем позабыла о них, но мысль о том, что они тоже могут здесь присутствовать, почему-то совсем не приходила ей в голову. Тихо переговариваясь, Таникчи внимательно следили за происходящим. Лис встретилась глазами с отцом и граф Таникч кивнул ей. Это ее немного ободрило, так как она опасалась, что после вчерашнего отчаянного поступка на турнире родные станут презирать ее. Но сейчас она ожидала от них решительных действий, а Таникчи, затаив дыхание, наблюдали за схваткой, даже и не думая вмешиваться.

Теперь Валент отпустил девушку и стоял рядом, весь сосредоточившись на сражении. Лис поняла, что уже не может предотвратить неизбежного и стала про себя молить Всевышнего о спасении Ричарда. Еще при первых дерзких словах рыцаря, брошенных им в лицо властелину Эйморка, сердце девушки начало потихонечку падать в узкий ледяной колодец. Теперь оно стремительно летело вниз, и не было у колодца дна, как не было надежды на то, что Ричард выйдет живым из этого поединка.

Лис ни на секунду не усомнилась в словах Горячего, что рыцарь будет им убит, и просила Бога только об одном: чтобы рана его не была смертельной. Она уже записывала себя в виновницы его смерти и клялась, что поедет с ним, куда он скажет, и будет всю жизнь сидеть, привязанной к стулу профессора Ларсена, лишь бы только Ричард вышел живым из этого поединка.

А между тем исход этого боя вовсе не был так уж предрешен. Это вскоре стало ясно всем окружающим, испытанным в боях воинам, в том числе и Валенту, чье беспокойство вскоре начало прорываться из-под привычной ему маски ледяного спокойствия. "Остановитесь, милорд, Вы не можете рисковать своей жизнью!" - хотел было крикнуть он, но мысль о том, что герцог на протяжении всей жизни только и делал, что рисковал ею, заставила капитана промолчать: он знал, что Горячий не остановится.

Все поле, покрытое воинами, стихло, прислушиваясь к разносящемуся в этой тишине звону мечей. Схватка не походила на вчерашний поединок, в котором получил ранение брат Лис. Участники не были, подобно Таникчу и Мерсхитту, наглухо закованы в сталь, их головы были обнажены, выпады быстры и резки и нисколько не напоминали замедленный ритуальный танец, как во вчерашнем сражении. Оба они являлись бойцами, что называется, Милостью Божьей. Каждый предугадывал любое движение противника и реагировал мгновенно, каждый интуитивно ощущал расстояние, направление и силу броска.

Горячий давно потерял счет боям, в которых ему приходилось участвовать. Он был мастером прежде всего во внутренней, психологической технике боя: искусстве заронить в душу врага семена страха, посеять там панику, с целью взять сначала моральный верх. Сегодня же герцог впервые чувствовал, что не может достать противника ни изнутри ни снаружи. Это напоминало непроницаемую стальную стену; все его усилия как будто уходили в песок. Примерно то же самое ощущал и Левый, но он, в отличии от герцога, был к этому готов.

Окруженные рыцарями, вдыхая запахи догоревших костров, лошадей и влажной земли, мужчины дрались насмерть. Лис оставалось только стоять рядом и со спокойствием отчаяния наблюдать за их схваткой.

Исход этого боя тоже зависел от случайности, и, происходи подобное сражение на турнире, герцог сам остановил бы его. Однако на сей раз единоборство не могло все же считаться равным: один из бойцов был ранен, и эта рана, о которой Левый заставил себя на время забыть, должна была рано или поздно дать о себе знать. Он не мог дожидаться случайности, и то, что произошло, таковой не являлось. При очередном нападении Горячего, отбивая удар, рыцарь чуть повернул кисть руки, так, что меч герцога скользнул по его мечу, и сделал выпад. Прием был очень рискованный, и, нанося удар, Левый сам получил мечом по правому наплечнику, едва успев слегка отклониться, чтобы уберечь голову.

Его меч царапнул по верхнему краю щита Горячего и вошел тому в левое плечо, под наплечник, буквально разворотив его. Рыцарь сразу же отпрянул назад, почти онемевшей рукой вырвав меч из раны.

Логанн не упал, а только оглянулся, нашел глазами замершего рядом с растерявшейся Лис Валента и протянул к тому руку, все еще сжимавшую меч. Капитан, словно очнувшись, бросился вперед и подхватил своего государя. По всему полю в мгновение ока разнеслась весть, что герцог ранен.

Переводя дух, Левый вложил в ножны меч, даже не вытерев с него крови. При общем молчании, нарушаемом только голосом капитана, отдающего приказ вестовому скакать в замок за врачом, он подошел к девушке и стал помогать ей усаживаться в седло.

- Ты не убил его? Он не умрет? - прерывистым полушепотом спрашивала Лис, пытаясь заглянуть в глаза Ричарда.

- Нет, - обронил сквозь сжатые зубы победитель.

- Маски! - услышал Левый голос герцога и обернулся. Валент уже уложил Горячего на землю и делал все, чтобы остановить лившую из раны кровь: бывалому солдату это было не впервой. Левый подошел и протянул Валенту мензурку с кровоостанавливающим. Тот, не задавая вопросов, взял ее.

- Тебе ее не удержать, - сказал Горячий, тяжело дыша и морщась от боли. - Ты уведешь ее отсюда, но далеко вам все равно не уйти!..

- Смиритесь, милорд. Вам принадлежит здесь все, но только эта женщина не может быть Вашей, - отвечал рыцарь.

- Эта женщина уже моя.

Тут Валент приложил к ране лекарство, и герцог склонил голову, преодолевая приступ острой боли.

Левый отвернулся и быстрым шагом направился к своему коню. Вскочив в седло и взглядом показав Лис, чтобы она следовала за ним, он двинулся прямо на рыцарей, плотная стена которых подалась назад и расступилась, давая ему дорогу.

Продвигаясь вперед между ними, Левый обернулся, проверяя, здесь ли девушка, и увидел, что кроме Лис за ним следует целый эскорт. То были ее родственники, среди которых затесался и младший Лош: Левый поймал на себе его восхищенный и преданный взгляд.

Из окна замка Лош, плотно сжав тонкие губки, за их отбытием наблюдала маленькая хозяйка. Все поле лежало перед ней, как на огромном блюде, и леди только что тоже имела возможность наблюдать за схваткой. Что-то подсказывало Клар, что она совершила большую ошибку, выпустив жениха из своих рук, и ей уже больше никогда его не увидеть, невзирая на данное им слово чести. Единственной ниточкой надежды, связывающей ее теперь с суженым, был младший брат леди, которого она послала вслед за рыцарем для присмотра.

Леди Лош следила глазами за удаляющимся красным платьем и в душе ее бушевала черная и жгучая, но совершенно бесполезная теперь ревность.

12.

- Акьютт, детка, что с тобой?..

Вот уже полчаса, как Лис скакала в окружении своих мужчин по незнакомой ей дороге, удаляясь от неприветливого замка Лош. Ричард упорно держался впереди и до сих пор ни разу не заговорил с ней. Отец, все это время скакавший рядом с рыцарем, негромко о чем-то переговариваясь с ним, обернулся на дочь и, придержав лошадь, обратился к ней. Причиной, заставившей его это сделать, были слезы, бежавшие в два ручья по щекам девушки.

- Не переживай, забудь, моя девочка... Теперь все будет хорошо, - утешал ее граф Таникч. Слезы дочери будили в его душе бессильную ярость, относящуюся не столько к властелину Эйморка, от которого граф, хорошо зная Горячего, ничего другого и не ожидал, сколько к себе самому, не сумевшему надежно уберечь девочку. Граф прекрасно отдавал себе отчет, что им еще повезло, и ночь в объятиях герцога - отнюдь не самое худшее из зол, которые могли случиться с его дочерью после того, как она была похищена.

Левый тоже обернулся и, увидев заплаканное лицо Лис, в тот же момент оказался рядом. Он поймал ее лошадь под уздцы и, остановившись, заставил остановиться и ее. Вся кавалькада, проскакав немного вперед, так же замерла на месте. Ричард подъехал вплотную к Лис и вопросительно глядел ей в лицо, не находя слов, чтобы о чем-то спрашивать. И тогда она тихо произнесла:

- Где же ты был?..

Молчание, последовавшее за этим вопросом, не затянулось.

- Я убью его... - процедил сквозь зубы рыцарь и послал лошадь с места в галоп по направлению обратно к замку.

Его реакция заставила Лис на несколько мгновений опешить. Опомнившись, она понеслась вслед за ним. Ничего не понимающие Таникчи утремились следом.

- Остановись, Дик, не сходи с ума! Там погоня, вас всех перебьют! - напрасно взывала Лис, нагоняя его. Рыцарь не оборачивался и не останавливался.

- Ты что, собираешься добивать его? - выдохнула она, почти поравнявшись с ним.

Левый остановил лошадь.

- И - чтобы это никогда больше тебя не мучило - я не говорила ему "нет"! Я хотела здесь остаться!

Ричард медленно обернулся к ней.

- Отдай жестянщик и можешь возвращаться лечить его рану.

- У меня его забрали гвардейцы, - сказала Лис. Она даже не стала смотреть в лицо рыцаря, чтобы не прочесть на нем презрения. Развернув лошадь, она поскакала в прежнем направлении, и Левый, а вместе с ним и Таникчи повернули вслед за ней.

Известие о том, что пространственный нож попал в руки к гвардейцам, Левый воспринял почти без эмоций. Он ощущал себя настолько скверно, что хуже было уже просто некуда. Левый отстраненно подумал, что гвардейцам вряд ли придет в голову сдвигать белый жучок на корпусе ножа, так как они наверняка примут его за украшение. А уж как вернуть нож на базу - это теперь забота Филлипа Рока.

Граф Таникч не спрашивал сэра Маски о причинах неожиданного демарша: ему все было понятно без объяснений. Сам он с высоты своих лет с горечью осознавал, что, бросившись назад, уже ничего не исправить.

Они продолжали гнать лошадей еще около часа, и те начали уже уставать. Необходимо было сбавить темп, чтобы вовсе не загнать их, но позади неумолимо росло пылевое облако, взбитое копытами погони. Тогда старший Таникч обратился к Левому:

- Послушайте, сэр май! Всем вместе нам от них не уйти!! Вы вдвоем с Акьютт продолжайте путь, как мы и планировали, в горы. Спрячьтесь там, в одном из горных замков, переждите. А мы должны остаться и задержать их.

Левый взглянул на графа и, чуть помедлив, кивнул. Таникч крикнул своим. Все они остановились, и Таникч в двух словах объяснил им задачу. Закончив короткую речь, он обнял дочь и поцеловал ее в лоб.

- Прости меня, моя девочка, - молвил он и, не успела она ничего ответить, как отец уже отъехал к Левому.

- Я виноват, не уберег ее... Но на Вас я могу положиться, - произнес Таникч и уже через плечо, отъезжая, крикнул:

- И, хотя вы меня об этом и не просили, но, на всякий случай, я даю вам свое отцовское благословение!

Братья и дяди Акьютт рванулись вслед за графом, кто взмахнув рукой, кто кивнув на прощание ей и сэру Маски. Когда они умчались, на дороге кроме девушки и Левого остался еще только один всадник. Это был маленький рыцарь, брат леди Лош.

Лис сразу же после расставания с родными сменила свое роскошное платье на мужской костюм, который Левый взял для нее, вместе со шляпой, в замке у леди Лош. Чтобы переодеться, ей пришлось отойти на несколько шагов с дороги в поле и просто повернуться спиной к своим спутникам. Закончив переодевание в несколько минут, она свернула нестерпимо кроваво алеющий пурпур платья и подала его Левому. Тот запихнул его в седельную сумку, нарочито смяв.

После этого беглецы тронулись в путь и скакали весь день, минуя населенные пункты, перемежающиеся возделанными полями и степью, почти не разговаривая и глядя все больше вперед. Они три раза меняли лошадей в деревнях и придорожных трактирах. Когда третья лошадь под мальчиком захромала, Левый посоветовал ему возвращаться домой. Вместо этого настырный мальчишка тут же кинулся торговать лошадь у деревенского огольца и вскоре догнал их.

- Почему он едет за нами? - полюбопытствовала Лис, когда отставший было Лош, приобретя себе новую лошадь, вновь замаячил у них в арьергарде.

- Блюститель моей нравственности, - коротко и абсолютно непонятно для спутницы объяснил Левый. Приставать с расспросами она не стала, догадываясь, что рыцарь не расположен вдаваться в подробности.

Сияющие снежные шапки Лаважских гор все время маячили где-то впереди, но казались гораздо ближе, чем были на самом деле. Беглецы пару раз ели купленные в трактирах хлеб и мясо. Признаков погони больше за весь день видно не было. Ричард полагал, что Таникчи держались до последнего: по вчерашнему их поведению на турнире можно было судить о безрассудной решимости, свойственной представителям этой семьи. Мысль о том, что все они, быть может, погибли, а он тем временем убегает с девушкой в горы, причиняла Ричарду нестерпимые муки. Он даже не думал о том, что сегодня утром сам рисковал жизнью, сражаясь за девушку с лучшим бойцом страны. Левый предполагал, что погоня могла задержаться, кроме того, по причине невозможности смены сразу такого большого количества лошадей.

День уже начинал клониться к вечеру, когда утомленная компания достигла леса, взбирающегося на склоны гор. Еще издалека, когда солнце опускалось за горы, Лис восхищенно разглядывала великолепные башни трех замков, громоздящихся на горных склонах. Дорога, по которой ехали путники, петляла по горам от одного замка к другому, и Лис подумала, что при других обстоятельствах они вполне могли бы попросить защиты в одном из этих неприступных красавцев, выглядящих, как само воплощение благородного рыцарства.

Въехав в лес, Левый вскоре свернул на узкую боковую тропинку.

- Будьте настороже, - предупредил он спутников, - здесь наверняка водятся разбойники. Лис уже и сама подумывала об этом и жалела, что при ней больше нет ее шпаги: воспоминания о последней встрече с лесными бандитами не прибавляли ей оптимизма. Но когда Ричард, обернувшись, протянул ей свой длинный нож, она приняла его с большим сомнением: девушка не представляла, как она сможет воткнуть это оружие в человека, пусть даже отъявленного головореза и убийцу.

Леди была занята этими мыслями и не сразу заметила, что лес, окружавший их плотной стеной, начинает неуловимо меняться. Деревья как будто заволакивало туманом - их очертания постепенно становились блеклыми и нереальными. Троица ехала уже в почти полной темноте, и Лис показалось вначале, что у нее что-то с глазами. Усиленно поморгав, она все же продолжала видеть, как лесная чаща со всех сторон медленно тает, а из под нее начинают проступать детали какого-то абсолютно непонятного пейзажа. Впечатление было такое, будто совместили две картинки, но сначала более яркой была одна, потом она побледнела и проявилась другая.

Лис с опозданием похолодела, догадавшись, что пересекает Границу между пространствами.

13.

- Сэм, ты на этот вечер будешь Фредди!

- А ты? Тетей Фисбой?

- Угу! Неплохо звучит, ты не находишь? - Фредди и тетя Фисба! Тут нужен музыкальный слух!

Пожилая женщина и мальчик лет четырнадцати, притаившись на третьем этаже полуразрушенного здания, разглядывали в бинокль строительную свалку, вернее, ту ее часть, которая была освещена ярким пятном костра.

- Может, не стоит на этот раз рисковать из-за нескольких банок еды? Все-таки у нас имеется пока достаточный запас сухарей, - засомневался мальчик.

- Нечего дожидаться, пока все будет съедено! Нельзя упускать такой редкостный случай, - откликнулась старушка.

- Тогда вылезаем?

- Для начала отползаем. Потом появляемся вон оттуда, - она указала на широкий проем между лежащими вповалку бетонными блоками по ту сторону горящего костра.

Компания вокруг этого костра расположилась развеселая: человек семь мужчин самого разного возраста и обличья, очень хорошо, но не во всех случаях со вкусом одетых, и с ними - одна женщина: все в состоянии первой степени опьянения.

Когда "Фредди" и "тетя Фисба" появились перед костром, возникнув из черного проема в железобетоне, их встретила задушевная мелодия на губной гармони. Играющий - бородатый круглый человек лет пятидесяти не обратил на гостей никакого внимания. Но черноволосый парень с шустрыми глазами, растянувшийся по другую сторону костра, заметив посетителей, сразу заорал:

- Гляди-ка, Седой, на наш пикник опять наезжает какая-то шантропа! Вот сейчас возьму железяку и переломаю им ходули, чтобы не шлялись, где не надо!

Крепкий мужчина лет сорока с широкой белой прядью посреди аккуратно постриженных черных волос, обнимавший одной рукой молодую симпатичную девицу, обернулся, щурясь, в сторону забредших на огонек путников. Пока он разглядывал мальчика и старушку, парень поднялся и стал обшаривать глазами строительный хлам в поисках вожделенной железяки.

- Завянь, цыган, - спокойно отворачиваясь, бросил Седой. - Пускай садятся.

Сэм и старушка уселись неподалеку от главаря, и компания потеснилась, давая им место. Музыка не смолкла, а веселые разговоры продолжились почти с того же места, на котором были прерваны. Цыган, как ни в чем не бывало, улегся.