АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
Но Ткачев с силой вырвался, как-то с размаху повернулся, быстро вышел
из камеры, но сейчас же и вернулся. Он остановился на пороге, несколько
секунд неподвижно и пристально смотрел на Ланде, потом тихо проговорил,
точно про себя:
- Блаженный... - И еще тише, но язвительно и зло, как будто источая
тонкий яд, прибавил: - Святая душа на костылях... дурак!..
Потом по-солдатски резко повернулся и пошел вдоль коридора.
- Ткачев! - позвал Ланде. - Ткачев!
Но Ткачев не отозвался и ушел.
V
Поздно вечером Шишмарев пришел к Ланде. Маленький студент с резким
голосом и торопливыми движениями, весь находился под впечатлением решения
Ланде отдать деньги. Но он чувствовал себя как-то странно: то, что хотел
сделать Ланде, восхищало его и наполняло душу умилением, захватывающим
чувством необыкновенного подъема; но в то же время ему было странно и
неловко, точно сам он делал что-то дурное, чего не следовало бы делать.
- Да я-то, собственно, при чем? - успокаивал он себя; но все было также
неловко.
Он торопливо вошел в комнату, пожал Ланде руку и сказал, почему-то
избегая смотреть ему прямо в глаза.
- Ну, вот и я...
Ланде сейчас же полез в стол и достал деньги - четыре пачки длинных,
красивых бумажек, сухо шелестевших в его тонких пальцах.
- Я хотел тебе сказать... - вдруг, точно его толкнуло, заговорил
Шишмарев резким, но смущенным голосом. - Может, не все?..
Ланде, как будто думая о чем-то другом, просто сказал:
- Все равно, отдавать, так все... Он помолчал, подумал и прибавил:
- Леня, я с тобой не пойду, ты сам раздай; я скажу тебе, почему: мама
страшно сердится на меня за эти деньги... надо успокоить, поговорить...
Шишмарев нерешительно взял деньги.
- Вот, видишь, и твоя мать сердится... - неуверенно возразил он.
Ланде бледно, но твердо улыбнулся.
- В таких случаях не надо думать о матери! - серьезно ответил он.
Шишмарев все не двигался, и все более и более становилось ему неловко.
- Я, право, не знаю... - говорил он. - Как же я сам...
Ланде опять улыбнулся, но уже светло и ласково.
- Как-нибудь... - махнул он рукой. - Сердце подскажет. Да и не Бог
весть какое уж это трудное дело.
- Ну, как знаешь! - все так же нерешительно согласился Шишмарев и взял
фуражку. Почему-то ему вдруг до слез стало жалко Ланде. В комнате было
как-то неуютно, пусто и веяло чем-то монашеским, одиноким. У Ланде был
больной и унылый вид. И против воли Шишмареву было странно и непонятно, что
у человека, делавшего такое хорошее, большое дело, не было на лице радости и
гордости.
"Странный он какой-то!" - подумал Шишмарев, и эта мысль, как-то
незаметно для его сознания, ослабила в нем чувство к Ланде и его поступку.
- До свидания, - сказал Ланде.
- Ваня! - крикнул за дверью дрожащий и странный голос матери Ланде.
Губы Ланде страдальчески вздрогнули.
- Иди лучше! - тихо, но твердо сказал он Шишмареву.
Шишмарев мялся. Деньги почти физически жгли ему руки, точно
уворованные.
- Просто это надо оставить! - сказал он с легким оттенком смутной,
неприятной досады. Ланде покачал головой.
- Нет, - сказал он, - это надо сделать. Там страшная нужда, горе... а
маме только кажется, что она страдает... Все равно эти деньги я должен был
истратить на себя.
Мать Ланде вошла. Всегда мягкое, освещенное печалью и добродушием
старое лицо ее было возбуждено, зло и жестоко. Дышала она тяжело и часто,
так что это дыхание было слышно по всей комнате.
Ланде быстро пошел ей навстречу, взял за обе руки и притянул их к
груди.
- Мама... - твердо сказал он, заглядывая ей в глаза. - Не надо!
Шишмарев неловко поклонился. Мать выдернула руки.
- Что не надо? - резко и громко, озлобленным, срывающимся голосом, по
которому было видно, как много она кричала и плакала, заговорила она. - Ты
права не имеешь! Отец работал всю жизнь не для каких-то нищих! Дурак!
Шишмарев стоял красный и растерянный, машинально держа деньги перед
собою.
- Иди, Леня!.. - печально, но спокойно сказал ему Ланде.
Мать дико вскочила и загородила дорогу, хотя Шишмарев и не трогался с
места. Седые волосы спутались у нее на лбу, и было что-то хищное,
нечеловеческое в округлившихся, ополоумевших глазах.
- Это вы его сбиваете! - со страшной злобой закричала она. - Как вы
смеете? Я жаловаться буду! Это грабеж... Обрадовались!
- Я... - растерянно и оскорбленно начал Шишмарев.
- Отдайте! - взвизгнула старуха и быстро выхватила из рук Шишмарева
деньги, по-птичьи согнув пальцы, сразу ставшие костлявыми и крючковатыми,
как когти.
Вдруг страшная злоба и обида вспыхнули на лице маленького студента.
- Да возьмите, пожалуйста! - вздернув плечами и сжав кулаки, резко
вскрикнул он так громко, что слышно было на улице.
И сразу все стихло. Старуха смотрела на него круглыми, странными и
страшными глазами. Шишмарев повернулся к Ланде, пошевелил губами,
задохнулся, и судорога задергала его левый глаз и щеку. Его душила обида и
гнев, и были они против Ланде.
- Т... так нельзя... - проговорил он. - Прощай, я пойду... ххм...
- Иди, Леня... - также печально и также спокойно ответил Ланде. - Не
сердись на меня!
Шишмарев двинулся, растерянно скривился, точно хотел еще что-то
сказать, но не сказал и ушел.
Тихо стало в комнате. Мать Ланде крепко держала руку глубоко в кармане
вместе с деньгами, зажатыми в ней, а Ланде смотрел на нее печально и ровно
открытыми глазами. Их было двое в маленькой комнатке, но каждый чувствовал
себя как будто был один.
- Ты, пожалуйста, выкинь из головы эту дурь! - все еще сдавленным
голосом, наконец, проговорила мать.
- Это не дурь... - покачал головой Ланде.
- Кого ты этим думаешь удивить? - язвительно продолжала мать. - Как
тебе не стыдно, - до чего довел! - вдруг жалко и слезливо проговорила она,
вынула руку из кармана и заплакала.
- Это не я довел... - возразил Ланде. Мать плакала. Ланде молчал,
горько сжав руки. В комнате было темно и грустно.
- Сам мне потом спасибо скажешь! - уже тихо проговорила мать.
- Не знаю. Слушай, мама, раз ты мне не даешь денег, я не буду
требовать. Пусть они будут тебе... Острая, горькая обида кольнула мать в
сердце.
- Что-о ты говоришь! - со слезами негодования крикнула она, укоризненно
всплеснув руками. - Да разве я для себя!.. Зачем они мне?.. Мне умирать
пора... Что ты говоришь, опомнись!
Ланде помолчал.
- Я знаю... - сказал он. - Но я не то хочу сказать. Я ведь, мама, люблю
вас, страшно люблю. Но вы думаете, что, сберегая для меня эти деньги,
спасаете меня от гибели; а я думаю, что этим вы меня губите. Неужели вы
думаете, что я возьму эти деньги для себя только?.. Все равно, этим или
другим, а я отдал бы деньги тем, кому чувствовал бы, что их должен отдать...
А потому...
- Да что ты, наконец, с ума сошел, что ли? - крикнула мать, и голос ее
прозвучал негодующе и недоуменно. - Да чем же ты жить будешь?
- Как-нибудь проживу, - об этом не надо думать, - убежденно ответил
Ланде.
- На моей шее вечно будешь сидеть? - ядовито и грубо спросила она.
- Нет, - со спокойной печалью возразил Ланде, - я уйду от вас. Нам
трудно жить вместе, не надо: вы не дадите жить мне так, как я хочу; а я буду
мучить вас... Лучше я буду жить один.
Мать широко раскрыла глаза, и кровь медленно отлила с ее лица.
- Ваня... что ты говоришь? - с ужасом пробормотала она, и лицо и голос
ее стали растерянными и жалкими.
Ланде тихо вздохнул, подошел к ней, стал на колени и нежно стал
целовать ее мокрую от слез руку.
Она смотрела на его голову с мягкими слабыми волосами и чувствовала,
что нечто громадное, неодолимое надвигается на нее.
- Не плачь, мама!.. Так лучше будет... - тихо говорил Ланде убежденным,
ровным голосом.
VI
Марья Николаевна сидела на открытом окне и пристально, задумавшись,
смотрела на длинную улицу, освещенную по одной стороне зеленовато-голубым
светом луны и глубоко-темную по другой. Далеко-далеко ярко и холодно мерцали
звезды, темные деревья, как окаменелые, стояли в лунном свете. Было пусто и
холодно.
Издалека послышались одинокие шаги, отчетливо и тихо постукивавшие по
доскам тротуара. Кто-то невидимый шел в ночи, ближе и ближе, и было странно
и таинственно слышать эти шаги, точно звуки сами приближались к звонкой
холодной тиши, неся какую-то свою одинокую тайну.
Марья Николаевна далеко высунулась в окно и, когда в темноте стала
рождаться черная тень, пригляделась и, узнав, позвала:
Страницы: 1 2 3 4 5 [ 6 ] 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
|
|