Он мечтал, что когда-нибудь забредет в их края добрый разбойник Робин Гуд,
защитник слабых и угнетенных, и поразит бабушку звенящей стрелой из своего
тугого лука. И никогда больше не нужно будет садиться к ненавистному роялю,
зато целый день гонять с мальчишками во дворе...
в силе, бабушка отправляла их прогуляться вдвоем, спускалась вместе с ними
по лестнице, поддерживая бабуленьку за локоть, строго наказывая внуку со
двора ни ногой. Потом бабуленька мирно дремала на лавочке, а Нилушка был
предоставлен сам себе - играл в песочек, бегал в прятки и догонялки. Как-то,
увлекшись, ребятишки гурьбой усвистали на второй двор и на третий, Нилушка
увязался за ними - и как на грех наткнулся на возвращающуюся из магазина
бабушку... Двадцать минут на коленях в углу, лишение прогулок на неделю, а
потом и того хуже - бабушка спускалась во двор вместе с ним и с бабуленькой
и длинным полотенцем привязывала его к ножке скамейки!
и бывает, то либо с бабушкой музицирует, либо спит допоздна. Случалось,
Нилушка заползал к ней в теплую постельку, прижимался, всхлипывал:
головенке.
чертово колесо, комната смеха... Хочешь?
розах, Нилушку обрядили в ненавистный вельветовый костюмчик и цветные
гольфы...
зеркале огромного дракона с крошечной головкой и необъятным зеленым пузом с
кровавым пятном на месте пупка. Рядом с драконом, там, где должен был бы
находиться сам Нилушка, кривлялся страшный рахит с тоненькими изломанными
ручками. В голове что-то угрожающе защелкало, Нилушка упал лицом в грязный
дощатый пол и зашелся в рыданиях... Больше на Елагин не ездили.
непонятная суета. Мама с бабушкой, переодевшись в ковбойки и тренировочные
штаны, носились по квартире с ведрами воды, протирали тряпками настежь
открытые окна, водили по паркету полотерными щетками, попеременно бегали на
кухню, где в кастрюлях что-то булькало, пенилось и вкусно пахло, то и дело
шпыняли Нилушку:
Было скучно, глухие старухи на лавочке да девчонки прыгают возле песочницы
через скакалочку, визжат от восторга. Нилушка решил было подойти,
напроситься в прыгалки, но получилось бы несолидно, он же теперь большой,
сам гуляет. Да и боязно, если честно сказать, - девчонок трое, а он один...
Противные они все-таки, девчонки. Все задаваки и воображу ли. И устроены не
как нормальные дети - Борька Семичев под большим секретом рассказал, будто
писают они не правильно, не из писек, а вообще из ничего! Парадоксы жизни,
как сказала бы бабушка...
мамы с бабушкой под ногами, но тут во двор вышел как раз тот самый Борька.
Без бабки седни? Ну ва-аще!.. Пацанов не видел?
беленький зуб.
продемонстрировал , дырку на верхней десне.
начнут.
меняться, а?
шоколадные конфеты "Тузик", которые бабушка сунула ему перед выходом.
"Тузика" было жалко, такой сладкий "Тузик"... С другой стороны, зуб...
третьей парадной вразвалочку вышел Валерка-второклассник. Гордым взглядом
окинул девчонок и подвалил к мальчишкам.
вторую, последнюю, и протянул Валерке.
сараям поджигу делать...
от дворника, потом подобрали на третьем дворе кусок алюминиевой проволоки,
вышли на улицу Жуковского, подложили проволоку на рельс. Проехал трамвай,
расплющил проволоку колесом, вышла сабля. Валерка на правах старшего забрал
ее себе, взмахнул - сабля тут же сложилась в гармошку. Валерка пожал
плечами, зашвырнул дефектную саблю за забор и предложил полазать по
подвалам...
хорошего.
выменял...
кастрюле...
же хоть кто-то понять и разделить его радость! Но новость свою он так и не
докричал, затих, уперевшись взглядом в чужое, накрашенное мамино лицо.
супчиком, а навстречу ему надвигался чужой дядя в желтой рубашке. Высокий,
почти с маму ростом, худой, но с круглым выпирающим животом, как у того
страшного дракона в зеркале. Будто мячик проглотил. Или непослушного
мальчика.
приближаясь.
расчесанные волосы. Тараканьи усы. Да это же!..
застывшую, словно изваяние, мать и вцепился в ее длинную юбку.
вылез из папы и теперь выдает себя за нее! Мама, мама, как же ты не
заметила?!
себя, вперед, ближе к Бармалею.
Папочку не узнал?
корявые руки.
стояла бабушка. Она ловко подхватила малыша, прижала к себе.
тихо выплюнула, совсем уж непонятное слово: "Отцоид!"
не малахитовая рамка на бабушкином рояле, а "отец" никакой не холодец, что
эти два слова на самом деле означают одно и то же, а именно того чужого
дядю, который вдруг появился в их доме, ел и пил за их столом, спал вместе с
мамой в спальне, а по утрам долго булькал и гоготал в ванной, где появилось
множество новых, а потому интересных вещей - бритвенный станок, который
Нилушке строго-настрого запретили трогать, тюбик с густым белым кремом
(очень невкусный, куда противней зубной пасты!), вечно мокрая волосатая
кисточка, круглая бутылочка с пипкой посередине и большой резиновой грушей
сбоку. Если на эту грушу надавить - то как фыкнет! Как-то Нилушка, играя,
фыкнул струйкой одеколона прямо в глаз. Его еле-еле успокоили, глаз промыли,
а бутылочку спрятали в ванный шкафчик, куда ему было не дотянуться.
потому что за окном качался фонарь, и по ночам в комнате оживали тени от
разных предметов, убегали и преследовали друг друга, и Нилушка, затаив
дыхание, подолгу наблюдал за этой игрой в догонялки.
Роммель, а бабушка - Роман Нилович, хотя за глаза, в разговоре с мамой,
величает не иначе как "бурбоном" и "готтентотом", и что работает он далеко,
Черепнин Владимир
Афанасьев Роман
Земляной Андрей
Мурич Виктор
Свержин Владимир
Афанасьев Роман