прямым делом. Начать с того, что капитан просто ненавидел море, ухитряясь
как можно больше времени проводить на суше. В самом плавании он участия ие
принимал и, сколько мог, сидел у себя в каюте. Если никак нельзя было
отвертеться, он высовывался, орал, а потом, судя по звукам, швырял на пол
что попало. Кошкам посчастливилось его увидеть, и они установили, что он не
по-шотландски тучен, глазки у него маленькие и хитрые, а многочисленные
подбородки напоминают круги на воде.
и молод, море любил и бредил приключениями. С капитаном они вечно ссорились,
но тот все же сваливал на помощника все дела. Однако мистер Стрэкен не
столько работал, сколько рассказывал о невероятных происшествиях, и если ему
не верили, предъявлял доказательства, например, вынимал обгорелую спичку,
поясняя: "Да я ее как раз зажег!.."
матрос прожил десять дет в пещере, хотел стать отшельником, но передумал;
другой был парикмахером, завивал дам, пока не спалил кому-то волосы; а
боцман по имени Энгус вышивал. Кто-то из новых стал над ним смеяться, но
Энгус свалил его одним махом; а когда тот пришел в сознание, ему объяснили,
что смеяться нечего, ибо могучий боцман сдает куда-то свои изделия и
получает по три фунта за штуку.
лишь то, что на судне грязно. Питера грязь не раздражала, и ему жилось
совсем хорошо. Кормили их так, что мышей они и не пробовали. Работали они
ночью, и то мало. После завтрака они спали, встречались после обеда и в
хорошую погоду гуляли по палубе, а в плохую тренировались, отрабатывая все
движения и приемы, которые необходимы настоящему, самостоятельному коту.
отработали поворот в воздухе, и он научился менять направление. Он почти
летал, радуясь силе и свободе, приходившим к нему, когда он кувыркался в
воздухе. Наконец он усвоил самое важное: как извернуться на лету, чтобы
упасть на все четыре лапы.
трюме, и Питер спрашивал Дженни о разных вещах. Например, он не знал, почему
она любит сидеть, где повыше, и она ему объяснила, что много, много лет
назад кошки спасались от врагов, прыгая на скалы и на ветки, а оттуда
глядели вниз, не приближается ли опасность. С тех же самых времен, сказала
она, кошки полюбили тесные закутки, где они защищены со всех сторон, и
теперь норовят улечься в коробке или в ящике стола.
еще не был настоящим котом.
наверстывал упущенное и двигался довольно быстро. Питер дремал на складе,
поджидая трех часов, когда наступало самое тихое время. Дженни поджидала
того же часа на корме, греясь на перилах, которые по-морскому называются
леером.
потянулся, предвкушая, как расскажет Дженни про одного смешного моряка.
Память у Питера еще перебивала ощущения, а то бы он почувствовал запах
раньше. Когда же он увидел, было почти поздно.
совершенно четко. Прыжок он выполнил безупречно, все делал как надо. Ровно в
три он появился на корме, чтобы отчитаться перед Дженни.
на солнце, море ее укачало, а теперь она проснулась внезапно и не поняла,
кто кого тащит, кто кого убил. Ей показалось даже, что они еще дерутся. Не
теряя времени, она издала дикий вопль, кинулась на помощь, перевернулась на
лету и упала в море.
воздухе и перелетел через леер.
кипела, завивалась водоворотом. Кроме того, она была невыносимо холодной.
прежде, чем он успел глотнуть воздуха, свова потянуло в зеленые глубины.
Грудь у него лопалась, но он бил всеми лапами, пока ему не удалось вынырнуть
подальше от корабля. Здесь, вдали от водоворотов и удушающей пены, кот
поплыл по соленому морю, похожему на зеленое стекло.
"Дженни, держись!", но только набрал полный рот воды. Однако ему показалось,
что он слышит слабый крик, и, держа голову, он с удвоенной силой заколотил
лапами. Мокрая головка с крепко прижатыми ушами то и дело исчезала под
водой. Слабый голос доносился до него, и он разобрал слова:
и потерял бы Дженни, если бы кончик хвоста не высунулся из-под воды, как
буек. Тогда по-человечески, не по-кошачьи Питер нырнул с открытыми глазами,
осторожно вцепился зубами в полосатую шкурку и быстро выскочил наверх.
и понимая, что долго так не проплывет. Берег был милях в двух, и Питеру в
первый раз стало по-настоящему страшно. На корабль он не глядел, чтобы не
видеть, как тот становится все меньше и меньше. Прекрасно понимая, что жить
осталось мало, несчастный кот стал плавать по кругу; и нечаянно заметил их
бывший приют.
дым, но корабль не двигался. Сейчас он показался пловцу огромным и
прекрасным, а еще прекраснее была шлюпка, поспешно двигавшаяся к ним. Сидели
в ней, кроме гребцов, боцман и первый помощник.
крикнул: "Поймал!" -- и, выудив кошек, перенес в лодку. Питер, еле шевеля
лапами, стал выпутываться из петель, а Дженни плюхнулась на дно и лежала
неподвижно. Глядя на них, первый помощник бормотал:
перешел на возвышенный стиль.-- Не в силах допустить гибели возлюбленной,
отважный кот превозмог врожденную неприязнь и бросился в жестокое море...
отшельник был прав.
подбородки его тряслись, рот сжался в точку, щелочки глаз сверкали злобой.
вниз головкой бездыханная Дженни, испуская тонкую струю воды. Капитан
глотнул побольше воздуха, но из уст его вырвались лишь тонкие звуки, похожие
на писк.
беду сказал:
заключительной фразы:- При таких обстоятельствах я счел необходимым
остановить судно, спустить шлюпку и спасти их.
рискнет жизнью ради любви? Но вот доказательство!
просто кошки, да одна еще и дохлая! Хоть их на выставке выставьте, ничего
они не докажут.
пытался уразуметь доводы начальника, который тем временем приказывал:
уволены.
воду. Спеша обдумать, прав капитан или нет, он пошел прямо к себе, держа
Дженни под мышкой. Войдя в каюту, он положил Дженни в уголок и сел к столу.
Он был молод, а для молодых несправедливость нелегка.
глаз его сами собой закапали слезы, соленые, как морская вода. И ему
захотелось вылизать ее.
вкладывая всю свою любовь и жалость. Мех был соленый, язык щипало. Питер
очень устал, но ритм умывания околдовал его, и он лизал, словно заведенный.
Сгустились сумерки, загорелся свет в каютах, но мистер Стрэкен все сидел у
стола, а Питер прилежно вылизывал Дженни. Повинуясь мерному ритму, он
вылизал костлявую грудку, в которой не билось сердце, худые бока, белую
мордочку, места за ушами. Он лизал, лизал, лизал, и в тишине каюты слышались
лишь вздохи хозяина и мягкие удары языка о мех.
Маккефри Энн
Дальский Алекс
Гуревич Георгий
Каргалов Вадим
Свержин Владимир
Андреев Николай