паре: карлик и собака; карлик был неразлучен с огромной собакой. Собака
была неизменным спутником карлика. Они ходили как бы на одной сворке. Это
сочетание противоположностей запечатлено во множестве памятников домашнего
быта, в частности, на портрете Джеффри Гудсона, карлика Генриеты
Французской, дочери Генриха IV, жены Карла I.
положение завершалось уродованием. Некоторым операторам того времени
превосходно удавалось вытравить с человеческого лица образ божий. Доктор
Конкест, член Аменстритской коллегии, инспектировавший торговлю
химическими товарами в Лондоне, написал на латинском языке книгу,
посвященную этой хирургии наизнанку, изложив ее основные приемы. Если
верить Юстусу Каррик-Фергюсу, основоположником этой хирургии является
некий монах по имени Авен-Мор, что по-ирландски значит "Большая река".
изображающая его, - настоящее страшилище, - выскакивает из потайного ящика
в одном из гейдельбергских погребков) - был замечательным образчиком этого
искусства, чрезвычайно разностороннего в своем применении.
прост: им разрешалось страдать и вменялось в обязанность служить предметом
развлечения.
разновидности.
охранять его жен; второму - чтобы возносить молитвы. Это был особый вид
калек, неспособных к воспроизведению рода. Эти человекоподобные существа
служили и сладострастию и религии. Гарем и Сикстинская капелла были
потребителями одной и той же разновидности уродов: первый - свирепых,
вторая - пленительных.
обладали талантами, которых у нас уже нет, - недаром же благомыслящие умы
кричат об упадке. Мы уже не умеем перекраивать живое человеческое тело:
это объясняется тем, что искусство пытки нами почти утрачено. Раньше
существовали виртуозы этого дела, теперь их уже нет. Искусство пытки
упростили до такой степени, что вскоре оно, быть может, совсем исчезнет.
Отрезая живым людям руки и ноги, вспарывая им животы, вырывая
внутренности, проникали в живой организм человека; и это приводило к
открытиям. От подобных успехов, которыми хирургия обязана была палачу, нам
теперь приходится отказаться.
диковинных уродов для народных зрелищ, шутов, увеличивающих собою штат
королевских придворных, и кастратов - для султанов и пап. Они были
чрезвычайно разнообразны. Одним из высших достижении этого искусства было
изготовление "петуха" для английского короля.
держали человека, певшего по ночам петухом. Этот полуночник, не смыкавший
глаз в то время, как все спали, бродил по дворцу и каждый час издавал
петушиный крик, повторяя его столько раз, сколько требовалось, чтобы,
заменить собою колокол. Человека, предназначенного для роли петуха,
подвергали в детстве операции гортани, описанной в числе других доктором
Конкестом. С тех пор как в царствование Карла II герцогиню Портсмутскую
чуть не стошнило при виде слюнотечения, бывшего неизбежным результатом
такой операции, к этому делу приставили человека с неизуродованным горлом,
но самую должность упразднить не решились, дабы не ослабить блеска короны.
Обычно на столь почетную должность назначали отставного офицера. При
Иакове II ее занимал Вильям. Самсон Кок [Coq - петух (франц.)], получавший
за свое пение девять фунтов два шиллинга шесть пенсов в год.
мемуарах Екатерина II, - в тех случаях, когда царь или царица бывали
недовольны каким-нибудь вельможей, последний должен был в наказание
садиться на корточки в парадном вестибюле дворца и просиживать в этой позе
иногда по нескольку дней, то мяукая, как кошка, то кудахтая, как наседка,
и подбирая на полу брошенный ему корм.
думать. И в наши дни придворные квохчут в угоду властелину, лишь немного
изменив интонацию. Любой из них подбирает свой корм если не из грязи, то с
полу.
противоречия, в которые они впадают, никого не смущают. Всегда одобряя их
действия, можно быть уверенным в своей правоте, а такая уверенность
приятна. Людовик XIV не пожелал бы видеть в Версале ни офицера, поющего
петухом, ни вельможу, изображающего индюка. То, что в Англии и в России
поднимало престиж королевской и императорской власти, показалось бы
Людовику Великому несовместимым с короной Людовика Святого. Всем известно,
как он быт недоволен, когда Генриета, герцогиня Орлеанская, забылась до
того, что увидала во сне курицу, - поступок, в самом деле весьма
непристойный для особы, приближенной ко двору. Тот, кто принадлежит к
королевскому двору, не должен интересоваться двором птичьим. Боссюэ, как
известно, разделял возмущение Людовика XIV.
дополнялась особым промыслом. Этой торговлей и этим промыслом занимались
компрачикосы. Они покупали детей, слегка обрабатывали это сырье, а затем
перепродавали его.
таким способом от лишнего рта, и кончая рабовладельцем, выгодно сбывавшим
приплод от принадлежащего ему человеческого стада. Торговля людьми
считалась самым обычным делом. Еще и в наши дни право на нее отстаивали с
оружием в руках. Достаточно только вспомнить, что меньше столетия назад
курфюрст Гессенский продавал своих подданных английскому королю, которому
нужны были люди, чтобы посылать их в Америку на убой. К курфюрсту
Гессенскому шли как к мяснику. Он торговал пушечным мясом. В лавке этого
государя подданные висели, как туши на крюках. Покупайте - продается!
Монмута, было обезглавлено и четвертовано немало вельмож и дворян: жены и
дочери их, оставшиеся вдовами и сиротами, были подарены Иаковом II его
супруге - королеве. Королева продала этих леди Вильяму Пенну. Возможно,
что король получил комиссионное вознаграждение и известный процент со
сделки!. Но удивительно не то, что Иаков II продал этих женщин, а то, что
Вильям Пенн их купил. Впрочем, эта покупка, находит себе если не
оправдание, то объяснение в том, что, будучи поставлен перед
необходимостью заселить целую пустыню, Пенн нуждался в женщинах. Женщины
были как бы частью живого инвентаря.
величества. Молодые были проданы по дорогой цене. Не без смущения думаешь
о том, что старых герцогинь Пенн, по всей вероятности, приобрел за
бесценок.
"охотники за детьми".
Иногда темные стороны самого общественного строя благоприятствуют развитию
преступных промыслов; в подобных случаях они особенно живучи. В наши дни в
Испании такое сообщество, возглавлявшееся бандитом Рамоном Селлем,
просуществовало с 1834 по 1866 год; в течение тридцати лет оно держало в
страхе три провинции: Валенсию, Аликанте и Мурсию.
снисходительно. При случае правительство прибегало к их услугам. Для
Иакова II они были почти instrumentum regni [орудие власти (лат.)].
непокорность или являвшихся почему-либо помехой, когда одним ударом
уничтожали целые семьи, когда насильственно устраняли наследников. Иногда
обманным образом лишали законных прав одну ветвь в пользу другой.
Компрачикосы обладали умением видоизменять наружность человека, и это
делало их полезными целям политики. Изменить наружность человека лучше,
чем убить его. Существовала, правда, железная маска, но это было слишком
грубое средство. Нельзя ведь наводнить Европу железными масками, между тем
как уроды-фигляры могут появляться на улицах, не возбуждая ни в ком
подозрения; кроме того, железную маску можно сорвать, чего с живой маской
сделать нельзя. Сделать навсегда маской собственное лицо человека - что
может быть остроумнее этого? Компрачикосы подвергали обработке детей так,
как китайцы обрабатывают дерево. У них, как мы уже говорили, были свои
секретные способы. У них были свои особые приемы. Это искусство исчезло
бесследно. Из рук компрачикосов выходило странное существо, остановившееся
в своем росте. Оно вызывало смех; оно заставляло призадуматься.
Компрачикосы с такой изобретательностью изменяли наружность ребенка, что
родной отец не узнал бы его. Иногда они оставляли спинной хребет
нетронутым, но перекраивали лицо. Они вытравляли природные черты ребенка,
как спарывают метку с украденного носового платка.
суставы; казалось, у этих существ нет костей. Из них делали гимнастов.
его и памяти. По крайней мере в той степени, в какой это было им доступно.
Ребенок не знал о причиненном ему увечье. Чудовищная хирургия оставляла
след на его лице, но не в сознании. В лучшем случае он мог припомнить, что
однажды его схватили какие-то люди, затем - что он заснул и что потом его
лечили. От какой болезни - он не знал. Он не помнил ни прижигания серой,
ни надрезов железом. На время операции компрачикосы усыпляли свою жертву
при помощи какого-то одурманивающего порошка, слывшего волшебным
Сертаков Виталий
Никитин Юрий
Андреев Николай
Березин Федор
Суворов Виктор
Никитин Юрий