Чтение 6–й страницы книги ~Пегий пес, бугущий краем моря~

разрушается, и смерть не за горами, и лишь грудь не сдается, желания в груди
живут по-прежнему, как в молодости, беда - не стареет душа. Потому-то и думы
думаются такие, и сны видятся такие,- потому как только во сне и в мыслях
человек для себя бессмертен и свободен. Мечтой восходит в небо он и
опускается в глубины морей. Тем и велик он, что до самого смертного часа
думает обо всем, что есть в жизни. Но смерть не считается с этим, дела ей
нет, что жил человек, какого величия в мыслях достиг и какие сны он видел,
каким он был, насколько и на что ума у него хватало - все ей нипочем. Почему
так? Зачем так устроено на свете? Пусть Рыба-женщина - сон, но пусть
оставался бы этот сон навечно и там, в ином мире...

Так же, как он верил в Рыбу-женщину, верил Орган и в то, что море
внемлет ему. Здесь ему и дышалось и думалось вольготно. Тут изливал он душу
свою. Погруженный в свои мысли, порой он даже спрашивал себя: "А не здесь ли
мы проплывали с ней?"

В такие минуты заново набивал трубку. Упивался табачным дымом: "И где
она растет, трава эдакая - вроде злая, а на душе легчает... В Маньчжурии,
говорят купцы. Оттуда они ее привозят. Далеко она, эта Маньчжурия, ох,
далеко, никогда никто из наших людей там не бывал... Неужто табак растет
там, как трава в лесу. Вот чудеса, чего только не бывает на свете..."

Солнце уже перевалило за полдень. Несколько раз за это время оно то
скрывалось за облаками, набегавшими вдруг откуда-то из-за горизонта, точно
бы там таилось гнездовье непогоды,- и тогда море моментально меркло, темнело
ликом, сумрачно, неуютно становилось вокруг. То вновь выглядывало, светило
из-за туч по-весеннему щедро и ясно, и тогда море играло мириадами живых,
купающихся отблесков, сверкавших до боли в глазах, и опять становилось
веселей на душе.

Кириск хотя и привык к морю и даже заскучал немного, но все еще не
покидало его чувство удивления огромностью, неоглядностью морского простора.
Сколько плывут - все конца-края не видно. На земле, какая бы она ни была
обширная, он никогда не удивлялся бы этому, как в море.

А взрослые ничуть ничему не удивлялись. Им было все привычно. Эмрайин и
Мылгун продолжали грести все так же ровно, без замашистости зацепляя веслами
верх воды. Они работали неутомимо, не позволили даже Органу подменить их для
передышки, сказали, что лучше на обратном пути, когда с грузом будут, тогда
поможет, а сейчас, мол, пусть правит себе. Старый Орган, кадыкастый и
длинношеий, сидел на корме ссутулившись, как орлан, выжидающий добычу.
Больше молчал, думал о чем-то своем.

А лодка плыла, все так же слегка прииыривая по волнам. И волна стояла
все та же - умеренной силы. Ветер шел низовой, устойчивый.

Так они плыли...

- Аткычх! Аткычх! Вон остров! Малый сосец! - радостно воскликнул вдруг
Кириск, дернув Органа за рукав.

- Где остров? - не поверил Орган, приставляя ладонь к глазам. И гребцы;
удивленно оглянулись туда, куда указывал мальчик.

- Не должно - быть,- пробормотал старик, ибо мальчик показывал совсем в
другую сторону, неожиданную для них сторону.

Мальчик не врал. Там, вдали, очень далеко, действительно неподвижно
темнела в море застывшая неровная полоса грязно-бурого оттенка, точно то был
выступ тверди среди воды. Орган долго всматривался.

- Нет, то не ветров,-убежденно сказал он наконец.- Нам до Малого сосца
еще плыть по прямой, на закат, туда, куда мы плывем. А это совсем в стороне.
И то не остров,- продолжал он.- Сдается мне, то не остров.

- Такого острова в этих водах никогда не было, никогда не видели мы
такого острова,- сказал Мылгун.- Малый сосец будет слева, а это не знаю, что
такое.

- А не туман ли это или облако какое? - промолвил Эмрайин.- Или волна
так бурунит, тогда почему она не движется?

- Вот то-то, что оно есть? Туман или облако, кто его знает. Далеко
отсюда. Но то не остров,-рассуждал Орган.-Но если это туман такой, то
радости мало.

- Ничего, лишь бы ветер не изменился,- приналегая на весла, высказал
свое мнение Эмрайин.- Стоит оно на месте, не движется. А нам в той стороне
делать нечего, пусть себе что есть, то есть...

Кириск вначале разочаровался было, что обнаруженное им оказалось чем-то
неопределенным, но потом быстро забыл об этом.

А охотники не ошиблись. Островок Малый сосец вскоре завиднелся из воды
по левую руку. Тут уж никаких сомнений не было. То оказался совсем
небольшой, сплошь каменистый, бугристый выступ суши, и в самом деле
напоминавший сосок.

Завидев остров, все оживились, особенно Кириск,- значит, не бесконечно
море. И тут началось самое интересное в.плавании.

- Ну вот,- потрепал Орган башлык на голове мальчишки.- Пегий пес довел
нас до острова, хотя сам остался дома. Ведь побеги он следом за нами, утонул
бы?

- Еще бы! - подтвердил Кириск, улавливая смысл игры.

- А Пегий пес затем нам и нужен, чтобы оставался дом стеречь, а мы,
помня его, добрались бы, не сбиваясь с пути, к месту охоты. Как ты думаешь,
нужен будет нам еще Пегий пес или нет?

- Нет, не нужен,- опять же совершенно уверенно отвечал Кириск.- Теперь
мы сами видим, куда плыть.

- Ты подумал бы, а! - укорил Орган.- А то ведь ты такой шустрый, ты бы
подумал.

Кириск не сообразил, зачем еще нужен будет этот Пегий пес в море у
далекого острова.

- А зачем тут наш Пегий пес?

- Как зачем? Домой возвращаться как будешь? Куда поплывешь, в какую
сторону? Ну-ка, подумай? Догадался? Запомни, с какой стороны подплывем,
какой стороной остров смотрит на Пегого пса - тогда будешь знать, куда путь
держать, когда возвращаться.

Кириск молча согласился, но все же самолюбие его было уязвлено, и,
возможно, поэтому он спросил несколько запальчиво:

- А если будет темно, а? Если ночью окажемся в море и ничего не видно,
а? Так как?! А! Тогда как узнать, где Пегий пес, в какой стороне? А!

- Ну что ж, и тогда можно узнать,- спокойно отвечал ему на это Орган.-
Для этого есть звезды на небе. Звезды не подведут, всегда точно укажут.
Только бы сам знал, где какая звезда.

Дай срок, научишься еще. Ты созвездие утки Лувр знаешь?

- Знаю, кажется,- неуверенно произнес Кириск, глянув на отца. Эмрайин
понял затруднение сына:

- Знает чуть-чуть, я ему как-то показывал. Но этого мало. Надо еще
поучиться...

Так они плыли, постепенно приближаясь к острову. А когда стали
различимы отдельные камни и скалы на берегу, пошли обходом вокруг острова,
пристально вглядываясь в прибрежные места с тем, чтобы обнаружить лежбище
нерпы. Кириск смотрел очень усердно, ему хотелось первому увидеть стадо. Но
его предупредили - если заметит зверей, не производить лишнего шума. Орган
сказал, что нерпы лежат где-то среди прибрежных камней у воды - они
выползают на сушу погреться на солнце. 'Надо приметить, где они
расположились, а затем, высадившись скрытно на берег, подкрасться к ним
незаметно, чтобы не вспугнуть. Но Кириск так ничего и не разглядел. Берега
были пустынны и унылы. Сплошной дикий камень, разрушенный от времени,
бесформенный, глыбистый. Вокруг острова белопенным кипящим кольцом шумел
прибой, норовя все время перехлестнуть через завалы обледенелых камней. Нет,
ничего не углядел на островке Кириск. Только камни на камнях и никаких живых
тварей.

Зато Мылгун первым заметил. И пока Кириск крутил головой, пытаясь
различить, где именно затаились нерпы, лодка отплыла подальше от того места,
чтобы не оказаться увиденной с лежбища.

А старый Орган понял, что Кириск ничего не разглядел.

- Ну, ты видел? - спросил он у него. Мальчик не посмел соврать.

- Не увидел,- признался он.

- Подплывем еще раз,- велел Орган.- Учись различать среди камней. А
иначе ты не сможешь стать охотником.

Гребцы повиновались, подвели лодку на прежнее место, хотя это было
рискованно. Стоило одной нерпе поднять тревогу, как все стадо немедленно
кинулось бы в море. Но, к счастью, звери не замечали' охотников. Они лежали
за каменной грядой среди корявых, беспорядочно разбросанных каменьэв почти у
самой воды.

- Вон видишь острый камень, как обломанный клык, II неподалеку
красноватый такой, обледенелый бугорок - смотри между ними,- сказал Кириску
Мылгун.

Кириск вглядывался. Мылгун и Эмрайин тем временем, нагребая веслами,
старались устойчиво держать лодку на месте. И тут Кириск увидел спины
морских зверей - мощные хвостатые тулова. Сероватые, пятнистые, лоснящиеся
спины были неподвижны. Издали для неопытного глаза они были неразличимы
между камнями.

И с этой минуты мальчика охватило волнение. Начинается: нот они,
настоящие морские звери! Вот она, большая охота!

Когда они затем высаживались на берег, он был возбужден, он был
переполнен отвагой и восхищением. Отвагой, ибо он чувствовал себя в этот
момент сильным и значительным. И восхищением - он видел, как здорово и
слаженно действовали охотники: как они подвели лодку к берегу, как Эмрайин и
старик Орган держали на веслах лодку у прибоя, а Мылгун изловчился,
выпрыгнул на край галечника, как затем он подтянул лодку за брошенный конец,
перекинув его через плечо, и как, подхватив винчестеры, выпрыгнул на берег
отец. За ним, не без помощи старика Органа, выпрыгнул и он сам, хотя и
намочил при этом ноги в прибрежной волне и выслушал негромкий выговор отца.

В лодке оставался Орган, чтобы держать ее на волне у берега, они втроем