обеих поэм Мильтона. Перевод "Потерянного рая", выполненный Аркадием
Штейнбергом, был впервые издан в 1976 году в "Библиотеке Всемирной
Литературы". Мой перевод трилогии Вондела -- в 1988 году в "Литературных
памятниках", по случаю четырехсотлетия со дня рождения автора. Наконец,
перевод поздней поэмы Мильтона, "Возвращенный рай", закончен Сергеем
Александровским осенью 1999 года. Круг замкнулся, читатель может сам узнать
о том, как из совсем немногих строк библейских текстов великие поэты
семнадцатого века извлекли исполинскую картину, сопоставимую разве что с
"Божественной комедией" Данте. Отдельным изданием на русском языке
"Возвращенный рай" не выходил более столетия: даже в не весьма совершенных
переводах, выполненных до 1917 года, во времена никогда не отменявшейся при
правлении Дома Романовых церковной цензуры, поэму старались не
пропагандировать, -- хотя комментарий к прозаическому переводу профессора
А.З. Зиновьева, опубликованный в 1861 году, не устарел по сей день и
использован в нашем издании.
прямое продолжение "Потерянного Рая", где главным героем был все-таки
Сатана; именно об искушении Сатаной Иисуса Христа в Его земной жизни
рассказывает эта книга. И Сатана в ней иной, импозантность Люцифера Вондела
и титанизм Сатаны в прежнем изображении самого Мильтона исчезают; как пишет
отец Александр Мень, здесь "Сатана уже полностью лишен черт героизации.
<...> Он встречается с Иисусом Христом. Он уже богатый владелец всех
соблазнов земли! Он предлагает будущему Избавителю мира пойти по пути славы,
силы, удовлетворения всех желаний. Но Иисус побеждает все его искушения, и
Сатана отступает. Отступает потому, что у него нет главного -- нет величия
духа". Интересно добавить к этому, что при советской власти новый перевод,
притом перевод блистательный, у "Потеряннного рая" появился -- и дважды был
он издан. "Возвращенный рай", поэму больше о Боге, чем о Дьяволе, на всякий
случай не переводили и не издавали, видимо, по той логике, что о Боге
следует говорить как можно меньше: что не существует, о том не говорят, и
наоборот: соответственно, лучше не говорить о Боге -- а то он возьмет да
как-нибудь и засуществует (выражение М.Л.Гаспарова).
после того, как увидел свет обессмертивший имя Мильтона "Потерянный рай".
Однако если наброски первой поэмы, огромной по объему, были сделаны еще
зрячим поэтом в 1640-х годах, если уже ослепший -- и лишь поэтому
оставленный в покое во времена английской Реставрации бывший "латинский
секретарь Мильтона" располагал для первой поэмы обширным материалом,
почерпнутым как из Библии, так и из пьес Йоста ван ден Вондела, то для
"Возвращенного рая" материала у Мильтона было, мягко говоря, мало.
персоной -- описанное всеми тремя евангелистами-синоптиками "искушение в
пустыне", имевшее место во время сорокадневного поста, на время которого
удалился в пустыню Спаситель после Своего Крещения. В самом кратком из
Евангелий, в повествовании евангелиста Марка, об этом рассказано совсем
немного: "Немедленно после того Дух ведет Его в пустыню. И был он там в
пустыне сорок дней, искушаемый сатаною, и был со зверями, и Ангелы служили
Ему" (Мк, 1;12). Материала для поэта-эпика, как мы видим, маловато.
Матфей: "Тогда Иисус возведен был Духом в пустыню, для искушения от диавола,
и, постившись сорок дней и сорок ночей, напоследок взалкал. И приступил к
Нему искуситель и сказал: если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии
сделались хлебами. Он же сказал ему в ответ: написано, не хлебом одним будет
жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих. Потом берет Его
дьявол в святой город и поставляет Его на крыле храма, и говорит Ему: если
Ты Сын Божий, бросься вниз, ибо написано: Ангелам Своим заповедает о Тебе, и
на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею. Иисус сказал
ему: написано также: не искушай Господа Бога твоего. Опять берет Его дьявол
на весьма высокую гору и показывает Ему все царства мира и славу их, и
говорит Ему: всЕ это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне. Тогда Иисус
говорит ему: отойди от меня, сатана, ибо написано: Господу Богу твоему
поклоняйся и Ему одному служи. Тогда оставляет Его дьявол, и се, Ангелы
приступили и служили Ему". (Мф, 4; 1-11)
Евангелия, но и книги "Деяния Апостолов", ученик апостола Павла, совпадает в
своем изложении этого события с текстом Матфея почти дословно. Однако его
текст все же несколько подробней: "Иисус, исполненный Духа Святого,
возвратился от Иордана и поведен был Духом в пустыню. Там сорок дней Он был
искушаем от диавола и ничего не ел в эти дни, а по прошествии их напоследок
взалкал. И сказал Ему диавол: если Ты Сын Божий, то вели этому камню
сделаться хлебом. Иисус сказал ему в ответ: написано, что не хлебом одним
будет жить человек, но всяким словом Божиим. И, возведя Его на высокую гору,
диавол показал Ему все царства вселенной во мгновение времени, и сказал Ему
диавол: Тебе дам власть над всеми сими царствами и славу их, ибо она предана
мне, и, кому хочу, даю ее; итак, если Ты поклонишься мне, то всЕ будет Твое.
Иисус сказал ему в ответ: отойди от Меня, сатана, написано: Господу Богу
Твоему поклоняйся и Ему одному служи. И повел Его в Иерусалим, и поставил
Его на крыле храма, и сказал Ему: если Ты Сын Божий, бросься отсюда вниз,
ибо написано: Ангелам Своим заповедает о Тебе сохранить Тебя; и на руках
понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею. Иисус сказал ему в
ответ: сказано: не искушай Господа Бога твоего. И, окончив все искушение,
диавол отошел от Него до времени". (Лк, 4; 1-13)
предложенных Спасителю Сатаной, -- тот, кто прочел поэму Мильтона, знает,
что Мильтон выбрал тот порядок, который изложен апостолом Лукой, -- однако
закончил поэму хвалой ангелов, упомянутой только у Матфея. Иначе говоря, из
совсем небольшого евангельского сюжета, рассказанного синоптиками -- в
евангелии от Иоанна, в "Евангелии Духа" о нем не упомянуто вовсе, видимо,
именно потому, что Иоанн стремился дополнить синоптиков, а здесь было как
раз дополнить их нечем -- из обмена тремя репликами вывел слепой Мильтон
эпическую поэму в четыре главы, объемом более двух тысяч строк. В живописи
сюжет "Искушения в пустыне" всегда был популярен, в поэзии -- значительно
меньше, и редко кто отваживался написать на этот сюжет более чем
стихотворение в одну-две страницы.
Сатаны. Современные нам сатанисты опираются не на Мильтона, а на свои
собственные поделки и подделки, наподобие "Сатанинской библии" Антона
Шандора ЛаВея, учредившего "Первую церковь Сатаны". Кстати, именно ему
принадлежит постулат о том, что сатанизм не нуждается в вере, но нуждается в
изучении. Из чего можно сделать простейший вывод о том, что именно в
изучении сатанизм не нуждается. Герой Мильтона монументален и порою
привлекателен, но это не более чем отраженный свет утраченного им величия --
величия тех времен, когда он сиял ярчайшей среди звезд на небесах.
Современник Мильтона, великий зачинатель новой русской литературы протопоп
Аввакум сын Петров, в те же 1670-е годы, работая над "Книгой толкований и
нравоучений", писал: "И безплотных на небеси не пощадил Бог за гордость и
неправду, якоже Иезекииль пророк глаголет -- херувим ис среды огня извержен
бысть, зане обретошася неправда в нем" ("Толкование на псалом XLIV"). Так
что большой честью для Сатаны было -- стать героем дилогии Мильтона.
Возможно, с точки зрения чисто теологической он и этого не стоит -- но
Мильтон справедливо предполагал, что он поэт, а не теолог.
не противостоит, -- что невозможно, -- но лишь пытается противостоять.
Люцифер Вондела после поражения восклицает, обращаясь к Богу: "Ты, кто не
укротил, но лишь осилил нас!" Поверженный Сатана Мильтона, объятый жалостью
к самому себе и самохвальством, говорит о Боге: "Подальше от Него! Он выше
нас / Не разумом, но силой; в остальном / Мы равные". Но и то, и другое --
лишь самообольщение врага рода человеческого. Сатана не в силах
противостоять Богу, он не в силах противостоять Божьему воинству, после же
пришествия Иисуса Христа в человеческой плоти на землю -- Сатана не в силах
противостоять и Человеку.
пришествия Спасителя для всех грядущих людей. Дилогия Мильтона заканчивается
не просто пришествием Спасителя, но Его последним отказом -- не только от
зла, но даже от беседы с носителем начального зла. Нет лишь Христа во славе,
Спасителя торжествующего -- но этот образ незримо присутствует за строками
всех драм и поэм Мильтона и Вондела: присутствует, ибо грядет со всей
неизбежностью, безусловной для всякого христианина. Конечно, пьесы Вондела
созданы голландцем-католиком, поэмы Мильтона -- англичанином-протестантом, а
их русские переводы адресованы русскому же читателю, в большинстве своем
православному. Но, как писал Вондел в письме к другу своих поздних лет,
кальвинисту Иоахиму Аудану, "Ежели Иисус Христос есть тот центр, вокруг
которого обращаются Небо и Земля и все иные вещи, то не надлежит и нам иметь
разногласия".