действует. Как, например, собирается в аккумуляторах так много
электричества? Как действуют наши боевые электрические перчатки? Чем
стреляют наши ультразвуковые пистолеты?
зоолог. -- Но, к сожалению, их придется отложить. Видишь, мы уже у
коралловых рифов. Скоро придем к Скворешне.
леса, смутные очертания кустиков и мелких деревьев: низкорослых, безлистых,
из одних стволов и ветвей, скрюченных и узловатых, то толстых, со вздутиями,
точно кактусы, то тонких и прямых, как ивовые прутья.
кончил здесь работу и перешел на другое место. Надо узнать.
вниз и повисла на петлях, обнаружив внутри патронташа ряд кнопок с выпуклыми
цифрами на них и рычажков над дужками с делениями.
новом месте и нажал.
смешанное с беспокойством.
номер двенадцать. Ничего не понимаю... Что там такое происходит?
одну станцию. Под его шлем ворвался свистящий шум прерывистого дыхания,
перемешанного с потоком хриплых ругательств, криков, разговора из
невозможной смеси украинских и русских слов:
добра захотела?.. Меня не потягнешь... Нет, брат... Не выйдет! -- Потом --
как дровосек на рубке леса:
он. -- С кем вы деретесь?
-- Скорее ко мне!. А то эта тварь... шланг разорвет. Спешите, спешите!..
Ах-х-х! Ах-х-х! Вот живучая скотина!..
не стоит запускать, уже недалеко.
пружинила. Все же через минуту зоолог и Павлик ворвались в чащу.
немом восхищении. То, что издали, из зеленой густой тьмы, казалось похожим
на голый скрюченный кустарник, вблизи, на свету, оказалось сказочно пышным
садом. Все стволы и ветви без листьев были сплошь покрыты живыми цветами,
звездочками с вытянутыми, как язычки, лепестками всех красок и тончайших
оттенков -- от нежно-розового до кроваво-красного, от прозрачно-голубого,
как дымка, до эмалево-синего и от желто-оранжевого, как золото, до
густо-зеленого, как изумруд. Это были кораллы -- то маленькие, тоненькие,
извивающиеся веточки, прилепившиеся на боках скалы, то обширные колонии из
миллионов крошечных животных-цветков, покрывших своими тельцами мощные
отмершие массы предшествующих поколений. И крупные пестрые чашечки цветов у
подошвы этих колоний были тоже кораллы, и даже пестрый мох между ними
состоял из миллионов и миллиардов крошечных живых цветков.
больших и крохотных пещерах, в сплетениях своих стволов и ветвей -- большую,
яркую, кипучую жизнь. Тучи блестящих, словно отлитых из пестрого,
разноцветного металла, рыб -- от самых крохотных сардин до крупных, ярко
раскрашенных рыб-попугаев -- носились, словно тропические птицы, в
коралловой чаще. Красивые прозрачные рачки лазили по веткам. Бесчисленные
красные, желтые, оранжевые морские звезды медленно передвигались по дну, по
скалам, по коралловым стволам, подтягиваясь своими ножками к ближайшим
предметам.
тонкими, гибкими, как плети, лучами почти кувыркались на коралловом мху, ища
добычи. Черные морские ежи, с рассеянными по всему круглому телу голубыми
пятнышками, целыми стадами ползали повсюду. Полчища самых разнообразных
ракушек и морских улиток местами сплошь устилали дно и коралловый мох. Яркие
пучочки и ажурные веточки жабер трубчатых червей выглядывали из их тонких
трубочек. Мириады крохотных, окрашенных в яркие и блестящие цвета рачков,
червяков, морских паучков, улиток ползали, прыгали, выбегали и вновь
прятались в мельчайших щелях, ямках и трещинах, среди цветистой роскоши этих
каменных животных.
феерию, на эту бесшумную кипящую жизнь. Но совсем близко от него, при первом
его грубом вторжении, вся эта жизнь мгновенно замерла, скрылась, исчезла.
Закрылись коралловые цветы, втянулись внутрь их лепестки, попрятались в
глубине чащи крохотные рыбки, червяки, паучки. Серая, бесцветная, мертвая
пустыня окружала Павлика.
рыб. Это были скарусы -- рыбы-попугаи. Красота и гармония их расцветки могли
привести в восторг самого строгого ценителя живописи. Природа, казалось,
использовала все цвета, все оттенки и переходы, какие только можно было
найти на ее богатой, неисчерпаемой палитре красок, чтобы перед этими
морскими попугаями потускнела красота самых ярких тропических птиц.
нежных красноватых пятнах хвостами, окаймленными белой полосой. Они
старательно объедали маленькими толстогубыми ртами нежные коралловые веточки
на скале. Порою одни из них с наполненным ртом долго и рассеянно, как
жвачку, прожевывали пищу. Немного выше Павлик заметил трех крупных
рыб-попугаев, окруженных небольшой стайкой мелких сине-полосатых губанов.
Павлик сразу не понял, что делают эти губаны вокруг смирно висевших в воде
огромных по сравнению с ними скарусов. Ему показалось сначала, что губаны
вцепились в них со всех сторон и хотят разорвать на части. Но,
приглядевшись, Павлик неожиданно и громко рассмеялся.
удержаться от смеха.
крупными яйцевидными чешуями были покрыты слоем белой коралловой пыли.
Казалось, что толстые расфранченные, разодетые в пух и прах баре отдали в
распоряжение услужливых парикмахеров свои откормленные, густо напудренные
морды. Губаны нежно и осторожно снимали эту коралловую пыль со щек и жабер
попугаев, своих богатых родственников, и, очевидно, с наслаждением поедали
ее.
брани и возмущенных криков Скворешни под шлем Павлика ворвался голос
зоолога:
один. Успокоенная его неподвижностью, вновь расцвела и закипела вокруг него
жизнь. Сколько он простоял здесь, зачарованный и окаменевший в этом
великолепном, непередаваемой красоты саду? Минуту или час? Где Арсен
Давидович? Как найти его теперь в этой чаще? Как выбраться отсюда?.
безграничное пространство вокруг себя. -- Арсен Давидович!
Где ты? Отключи Скворешню. Он мешает.
минутку. Я не знаю, куда идти...
же закашлялся, так что со стороны нельзя было точно разобраться в этих
звуках.
недалеко: мы. наверно, только минут пять как разошлись, не больше. Посмотри
вокруг себя, Павлик. Я шел через кораллы напролом. Посмотри, не видно ли
моих следов: сломанных веток, кустов... Осмотрись внимательнее, бичо.
оглядываясь вокруг. -- Они все одинаковы, ветки и кусты. Они все как
изломанные... ни... ничего не видно... Арсен... Арсен Давидович...--
Последние слова Павлик произнес почти шепотом, прерывающимся голосом.
никуда не ходи. Я сбегаю к Скворешне, помогу ему, а потом -- к тебе. Через
пятнадцать -- двадцать минут я вернусь.
перчатки.
плотно, обеими руками, обеими ладонями, плотно... Я уже бегу к Скворешне,
говорю с тобой на ходу и буду говорить, чтобы тебе не было страшно одному.
Если увидишь что-нибудь подозрительное, скажи мне.
сверток с пояса и с трудом, не сгибающимися от страха пальцами развернул
его. В руках у него оказались две белые резиновые перчатки не совсем
обычного вида: они состояли из трех пальцев -- для большого, указательного и
одного общего для трех остальных. На вздутой ладони была видна выпуклая