Чтение 6–й страницы книги ~Человек со Звезды~

фургоны с продуктами для ресторана. Там торчал завпроизводством, принимал
ко накладной помидоры, заметил Зойку, и не преминул поинтересоваться:

- Что это вы с тыла, Зоя Александровна? Контрабанду тащите?

- Ее, - лаконично, не вдаваясь в объяснения, отрезала Зойка. Но тоже не
преминула подколоть вопрошающего: - А помидорки-то с гнильцой. Лев
Наумович. Отравить гостей вздумали?

- Где с гнильцой, где? - засуетился завпроизводством, но Зойка уже
проскочила мимо грузовика, и Свен за ней мышью скользнул. Черной лестницей
поднялись на второй этаж, по пустому в этот час коридору - к приемной
шефа. Зойка на Свена кивнула:

- Стоять здесь. Ждать.

Он солдатом застыл у стены - в карауле за сильно запыленной с Нового
года стенгазетой "За отличное обслуживание", а Зойка мощно ворвалась в
приемную.

- Говоров у себя?

Секретарша Мария Демьяновна, крыса крашеная, дама приятная во всех
отношениях, не терпящая Зойку за наглость и отсутствие мужа, вскинула на
нее скорбные глаза:

- Увы, нет, не спешите, Зоя, Сергей Степанович заболел.

Постным тоном подчеркнула, что, не исключено, Зойка и виновата в хвори
директора, довела начальника, стерва...

- Тиф? Чума? - деловито осведомилась Зойка, внутренне замирая от
предчувствия _ожидаемого_ ответа.

И тот не замедлил быть:

- Не вижу повода для глупых шуток. У Сергея Степановича сильный грипп с
высокой температурой.

- Сорок и пять десятых?

- Откуда вы знаете? - с подозрением, с ревностью.

- Сердце подсказало, - как с ней, с мымрой, еще разговаривать? - А где
Кочерженко?

- Товарищ Кочерженко тоже захворал. У него отравление.

- Говорила я ему: не ешьте грибов, беда будет. Не послушался... Как
будем жить дальше, Мария Демьяновна? - последний вопрос из ряда
риторических.

Мария Демьяновна так его и расценила:

- Вам решать. Вы у нас теперь за начальство. Временно...

Столько яда в голосе, могла бы - ужалила. Но это кого другого, а не
Зойку.

- Тогда вы сидите на телефонах, отвечайте на звонки, а я пошла делом
заниматься, - вроде бы намек на то, что сидение "на телефонах" - никакое
не дело, а так, пустое колыхание воздуха.

Мария Демьяновна хотела достойно отбрить наглую, но не успела: Зойка из
приемной исчезла. Нуль-транспортировка. И возникла рядом со Свеном,
который уже прочел передовую и штудировал статью о междуэтажном
соцсоревновании. На стенгазете, кстати, пыли больше не имелось, исчезла,
казенная гуашь сияла радугой. Свен поймал мимолетный взгляд Зойки,
объяснил виновато:

- Почитать хотелось, а сквозь пыль плохо видно. Ну что? Как здоровье
начальников?

- Здоровье - обвал, - невпопад, но торжественно сказала Зойка. -
Знаешь, Свен, я тебя боюсь.

"Боюсь" прозвучало как "уважаю". Да и то верно: если женщина в интимной
обстановке - под стенгазетой, например, - говорит, что _боится_ вас, и
говорит сие нежно-высокопарно (такое сочетание вполне возможно), но при
сем свой страх никак не проявляет, не бежит опрометью, не запирается в
дамском туалете - значит, вы ее круто заинтересовали, чтоб не сказать
больше. Что же до Зойки, то она и впрямь была восхищена прозорливостью
Свена. Она уже легко забыла, что он - псих. Она помнила только - желала
помнить! - что он телепат, а он теперь проявил и редчайшие качества
прорицателя, предсказателя ближайшего будущего, этакий _кассандризм_.
Зойка даже готова была молвить Свену нечто приятное, такое вот, например:

- Еще чуть-чуть, Свен, и я поверю, что вы - инопланетянин.

Ничего себе комплиментик, а?.. Но для Свена, который с прошлого вечера
из роли пришельца не вылезал, жил в ней по единственной в мире системе
К.С.Станиславского, а единственный же в мире зритель ему: "Не верю! Не
верю!" - для Свена такой комплимент должен был бальзамом на душу
пролиться.

Но он не пролился. Свен с достоинством кивнул и подтвердил:

- Еще немного, и вы поверите. Так. Но это не значит, что я выиграл
пари.

- Выиграли, - без всякой обиды согласилась Зойка. - Чем могу, сэр?

Весьма любопытны Зойкины перескоки с "вы" на "ты" и обратно. Ничем
внешне не мотивированные, они тем не менее отражали на текущий (откуда и
куда? из прошлого в будущее, как положено, или куда-то вбок, если
предположить причуды нуль-транспортировки?) момент Зойкины высокие
чувства. "Ты" - это гамма от презрительного неуважения, взгляда свысока,
похлопывания по плечу до восхищенного дружелюбия, лихого панибратства,
замешенного на откровенной приязни. "Вы" - это отчужденность, холодность,
безразличие и - одновременно - настороженность, кошачья опасливость и, к
слову, тоже неуважение и пренебрежительность.

Сейчас в ее "вы" наличествовали:

во-первых, легкая обида, поскольку Свен принял как должное ее
восхищенное удивление на "ты";

во-вторых, столь же легкое раздражение, рожденное от ослиного упрямства
Свена, не разбавленного ни крохой земного юмора: инопланетянин,
инопланетянин, сто раз инопланетянин;

в-третьих, напряженное ожидание: что он потребует взамен? не душу ли
Зойкину шибко бессмертную?

Да, конечно, еще и страх - в-четвертых.

Все-таки был он, имел незаконное место - подспудно-необъяснимый страх
перед Чудом, которое произошло на глазах и которое трудно оприходовать по
научному ведомству. Если про телепатию Зойке, повторим, случалось не раз
читать даже в солидных изданиях, то прорицательство теми же солидными
изданиями начисто отметалось. А тут - налицо. А может - не налицо? Может,
тайно позвонил он домой директору и заму, пока по утрянке "Липтон" дул?
Позвонил, выяснил все про их здоровье, вернее, про нездоровье, а Зойке
выдал как откровение?

Как бы было славно, коль было бы так, та-ра-рара главной па-ра-ра-атак!
Еще стихи.

- Чем могу? - повторила она. - Помнится, я не должна мешать. Хотелось
бы знать - _чему_?

- Узнаете, узнаете, - рассеянно заметил Свен.

Он, казалось, был уже совсем в другом месте, он, казалось, куда-то
нуль-транспортировался, но взял Зойку за руку, но сжал легонько, и - вот
оно, чудо! - Зойке было приятно его прикосновение. Да и не виделся он ей
сейчас психом ненормальным, а, наоборот, виделся он ей сейчас мужиком _в
деле_: собранный, готовый, целе - куда? - устремленный, даже красивый,
черт вас всех подери!

- Вот что, Зоя, мне нужны сведения.

- Какие? - _опала_ Зойка. - У меня нет сведений, я не знаю никаких
сведений.

- Есть. Знаете. Где ваш кабинет?

- Внизу.

- Пошли.

И повел он ее так точно, будто сто раз ходил этой дорогой. Телепат,
чему удивляться... И Зойка собачонкой семенила за ним, шла завороженно,
как детишки за крысоловом, и лишь одна дурная мысль вилась в ее
замороченной голове: какие сведения? если секретные, если план
коммуникаций, если численность сотрудников кагэбэ - фиг ему! грудью
заслоню, но не сдамся! И фоном: откуда в ее задрипанном отеле секреты? что
он имеет в виду?..

Что он имеет в виду, объяснилось быстро и к облегчению Зойки. Прошли по
холлу под снайперским обстрелом со всех сторон: кто это, кто это с гордой
Зоей Александровной, кто? уж не хахаль ли залетный, тайный? - нырнули в
крохотный кабинетик, где еле умещался стол, два стула и непременный
несгораемый шкаф. Сели друг против друга.

- Время дорого, - начал Свен. - Ответьте мне: сколько в отеле
постояльцев?

- На сегодня... - она придвинула к себе утреннюю сводку, положенную на
стол старшей дежурной, - шестьсот сорок шесть.

- Многовато.

Как будто Зойка виновата, что много, что перенаселен отель! Она в ответ
и укусила:

- Никого выселить не могу. Даже для вас.

Опять юмора не понял. Зачастил:

- Что вы, что вы, я не о том. Просто, чем больше индивидуумов входит в
рабочее пространство, тем сложнее контролировать их стабильность. Это мои
заботы, пусть вас они не волнуют.

- Они и не волнуют.

- А персонала сколько? - продолжал допрос Свен.

- Точно не скажу. Кто-то на бюллетене, кто-то в отпуске... Узнать? -
потянулась к телефону.

- Приблизительно.

- Человек сто, наверное... А вообще-то больше. У нас посменная работа.