короли и королевы.
занимало ее гораздо больше, чем мысли о предках.
два часа ночи, не позже, следовало отправиться в путь, чтобы успеть
доставить ульи торговцам в Кэстербридж к началу субботнего базара; до
места было двадцать - тридцать миль, и все по плохой дороге, а старая
лошадь и так еле тащила тяжелую повозку. В половине второго миссис
Дарбейфилд вошла в большую спальню, где спала Тэсс и все ее младшие
сестры.
глаза открылись, едва рука матери коснулась двери.
ульями. Роение скоро кончится. Если мы отложим это дело до следующего
базарного дня, на них не будет спроса и они останутся у нас на руках.
тобой вчера? - предложила она вдруг.
в чем тут дело? Какой стыд! Может, мне самой поехать - только вместе с
Абрэхэмом?
разбудили маленького Абрэхэма, который спал крепким сном в углу той же
комнаты, и, хотя мысли его еще витали в мире грез, заставили его одеться.
Тем временем и Тэсс поспешно оделась, и, засветив фонарь, брат и сестра
пошли к конюшне. Маленькая разбитая повозка была уже нагружена, и девушка
вывела Принца - лошадь, которая была немногим надежнее повозки.
фонарь и на двух людей, словно не мог поверить, что в этот поздний час,
когда каждому живому существу полагается быть под кровом и отдыхать, его
заставляют трудиться. Они положили запас огарков в фонарь, привесили
фонарь с правой стороны повозки и тронулись в путь: пока дорога шла в
гору, они шагали рядом с лошадью, чтобы избавить слабое животное от
лишнего груза. Желая подбодрить друг друга, они с помощью фонаря, хлеба с
маслом и разговора устроили себе утро, - а настоящее утро было еще далеко.
Абрэхэм, более или менее проснувшийся (до тех пор он двигался, словно в
трансе), принялся болтать о том, что темные предметы на фоне неба выглядят
очень странно: вот это дерево похоже на разъяренного тигра, выскакивающего
из логова, а вон то напоминает голову великана.
бурыми тростниковыми крышами, подъем наконец окончился. Слева высился холм
Балбэрроу, или Билбэрроу, - один из высочайших в Южном Уэссексе,
опоясанный земляными валами. Отсюда на большом протяжении дорога шла под
уклон. Они влезли на передок повозки, и Абрэхэм о чем-то задумался.
в голову?
В Трэнтридже живет богатая дама, наша родственница, и мать говорит, что,
если ты пойдешь и скажешь ей о нашем родстве, она тебе поможет выйти замуж
за джентльмена.
продолжал болтать - не столько для удовольствия слушателя, сколько для
собственного удовольствия, и на рассеянность сестры он не обращал
внимания. Прислонившись спиной к ульям и подняв лицо к небу, он заговорил
о звездах, которые холодно мерцали среди черной пустоты, бесстрастно
чуждые этим двум огонькам человеческой жизни. Он спросил, далеко ли до
этих светильников и пребывает ли бог по другую их сторону. Но в детской
своей болтовне он поминутно возвращался к тому, что затронуло его
воображение глубже, чем чудеса мироздания. Если Тэсс разбогатеет, выйдя
замуж за джентльмена, хватит ли у нее денег, чтобы купить большую
подзорную трубу, в которую звезды видны будут не хуже, чем Нетлком-Таут?
терпения.
яблони. Почти все красивые, крепкие, но есть и подгнившие.
плохих!
Абрэхэм, на которого этот удивительный факт произвел сильнейшее
впечатление. - Как бы оно было, если бы мы очутились на хорошей звезде?
бы сейчас пьян, и сам повез бы ульи, а матери не приходилось бы стирать и
стирать без конца.
за джентльмена, чтобы разбогатеть?
носом. Тэсс плохо владела вожаками, но решила, что на этот раз ей удастся
справиться самой, не мешая Абрэхэму спать. Она устроила ему перед ульями
подобие гнездышка, чтобы он не свалился, и, взяв у него вожжи, поехала
дальше.
энергии для каких бы то ни было лишних движений. Болтовня брата больше не
отвлекала Тэсс от ее мыслей, и, прислонившись спиной к ульям, она
предалась грезам. Кусты и деревья, тянувшиеся немой процессией мимо нее,
участвовали в фантастических сценах, разыгрывавшихся за пределами
реальности, а случайные вздохи ветра были вздохами какой-то необъятной и
скорбной души, в пространстве равнозначной со вселенной и во времени - с
историей.
нелепость отцовских притязаний и материнской мечты о ее браке с
джентльменом и представила себе этого джентльмена, с презрительной
гримасой смеющегося над ее бедностью и предками-рыцарями в саванах. Образы
эти становились все более фантастичными, и она утратила всякое ощущение
времени. Вдруг они чуть не упали от внезапного толчка, - и задремавшая
Тэсс сразу проснулась.
стояла. Впереди раздался глухой стон, какого она никогда еще не слыхала,
за ним последовал оклик:
другой - более яркий. Случилось что-то ужасное. Сбруя запуталась в чем-то,
преграждавшем дорогу.
стонала бедная лошадь отца - Принц.
колесах, неслась, по обыкновению; как стрела, и налетела на их медленно
двигавшуюся и неосвещенную повозку. Острая оглобля вонзилась, словно меч,
в грудь несчастного Принца: из смертельной раны струей била кровь и с
шипением лилась на дорогу.
только того, что алые капли забрызгали ее с головы до ног. Застыв, она
беспомощно смотрела на лошадь. Принц тоже стоял неподвижно, пока хватало
сил, потом внезапно рухнул на землю.
уже мертв, и увидев, что ничем теперь помочь нельзя, он вернулся к своей
лошади, которая осталась цела и невредима.
должен везти почту, а вам лучше остаться здесь со своей поклажей. Как
только смогу, я пришлю вам кого-нибудь на помощь. Скоро рассветет, и
бояться вам нечего.
кустах закопошились птицы, послышалось веселое щебетание; проселочная
дорога стала совсем белой, но еще белее было лицо Тэсс. Огромная красная
лужа затягивалась радужной пленкой, так как кровь уже свертывалась, а
когда взошло солнце, она заиграла всеми красками.
полузакрыты, а рана в груди казалась совсем маленькой, и трудно было
поверить, что из нее могло вытечь столько крови - все то, что давало ему
жизнь.
мертвой лошади. - И нет мне оправдания! Чем будут жить теперь отец с
матерью? Эби, Эби!
Доставалов Александр
Лукин Евгений
Махров Алексей
Херберт Фрэнк
Шилова Юлия
Сертаков Виталий