которая даже к фикусу относилась с нежностью, словно к человеку. Не помня
себя, она схватила кухонный нож и подняла его над головой.
Убирайся, или я тебя убью!..
него был по-прежнему невозмутимый. Правда, необычное поведение матери
удивило его, но не настолько, чтобы заставить отступить хоть на шаг. Так
он никогда и не узнал, насколько, в сущности, в ту минуту был близок к
смерти. Корнелия отшвырнула нож и как безумная, с глухим рыданием
бросилась прочь из комнаты.
ужин с иностранцами, куда нельзя было не пойти. Раздевшись в темноте, он
торопливо нырнул под одеяло.
Какого-то огромного белого ящера!
Алекси, мы и должны его убить.
голосом всхлипывала несчастная женщина.
повесилась. Алекси был на работе, но словно бы почувствовал миг, когда
остановилось ее сердце. Казалось, какая-то тень прошла сквозь его душу. Он
испуганно поднял голову. Ничего, самый обычный день. Никого нет. Весеннее
солнце мягким спокойным светом заливает кабинет, за окнами еле заметно
покачиваются зеленые верхушки двух тополей... Алекси вскочил и бросился из
комнаты. Потом он никогда не мог вспомнить, как добрался домой. Нервно
позвонил, но за дверью было тихо. Не было слышно мягких, знакомых шагов
жены. Тревога душила его. Прежде чем найти ключи, он два раза обшарил
карманы.
в пустую неприбранную кухню. Наконец нашел ее в ванной - посиневшую,
застывшую, страшную. В ночной рубашке, босая, она висела на белом шелковом
шнуре от своего японского кимоно. Померкшие глаза смотрели прямо на него.
Шея невероятно удлинилась, искривленная там, где шнур врезался в тело.
Очнулся он, лишь почувствовав, что рядом появился Несси. Лицо мальчика
странно вытянулось и напряглось, но глаз его отец не увидел. Это
продолжалось словно бы целую вечность. Наконец Несси, похоже, овладел
собой, и, когда он наконец посмотрел на отца, взгляд его, как всегда, был
пустым и спокойным.
нее давно уже не существую.
отныне тоже не существуешь.
результате сильной психической депрессии, возможно, в параноическом
состоянии.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
1
Правда, данных об этом периоде так много, что в них можно попросту
утонуть. Но это - материалы и исследования, интересные главным образом для
специалистов. Мы же, как вы, вероятно, убедились, хоть и придерживаемся
фактов, частенько пытаемся разглядеть и то, что кроется за ними. Конечно,
нас можно упрекнуть, что мы подменяем литературу некоторыми науками, но
это в данном случае не самое важное. В конце концов, все мы в одинаковой
степени заинтересованы в том, чтобы понять смысл этой странной судьбы.
Потому что при всей своей необычности она не более невероятна, чем,
скажем, телевидение каких-нибудь полсотни лет назад.
событий или приключений. Вероятно, у любого мальчишки с его улицы
биография гораздо богаче и интересней. Да и могло ли быть иначе?
Безошибочный механизм его разума предохранял Несси от естественных в
юности необдуманных поступков, мальчишеских ошибок, рискованных шагов, и,
естественно, со стороны жизнь его могла показаться скучной и монотонной.
Но это было не совсем так. Несси никогда не скучал. Жизнь представлялась
ему своего рода огромной книгой, заполненной формулами и уравнениями,
которые он ненасытно решал с утра до вечера. В его размеренном
существовании не было неожиданностей, для каждого икса и игрека он всегда,
рано или поздно, находил точное и окончательное значение. Абсолютно
уверенный в себе, он не ведал никаких внутренних конфликтов.
чести его нужно отметить, что на моду он не обращал никакого внимания.
Лохматые немытые парни в потертых залатанных джинсах и в нечищенной обуви
вызывали у него безмерное отвращение. Он просто не понимал, как это можно,
не чувствуя постоянного зуда, носить бороду. И неужели она не мешает им
спать? Несси ненавидел магнитофоны, современную музыку, сборища в
квартирах - "на хатах", как выражались соседские парни и девушки. Он не
курил, не прикасался к спиртному. Последнее вызывало у него особенно
мрачные воспоминания. Однажды он из любопытства выпил две рюмки водки, да
еще, по чьему-то совету, залпом. Это настолько затуманило ему голову, так
спутало ясные, безупречно отрегулированные мысли, что Несси попросту
испугался. "В самом деле, только законченные кретины могут так по-идиотски
разрушать самое прекрасное и ценное, что есть у человека".
спортивные передачи, обычно по легкой атлетике. Но к футболу испытывал
глубокое презрение. Эта игра казалась ему безобразной и, главное,
противоестественной. Что путного можно сделать ногами, если сама природа
предназначила их для ходьбы, а не для всякого рода манипуляций? Однако
наибольшее недоумение у Несси вызывали преступления, в том числе самые
мелкие. К чему так бессмысленно рисковать, если труд - это же очевидно -
наиболее разумное и оправданное средство для достижения любой цели. А уж
убийство казалось ему совершенно необъяснимым, так же как и войны. Это не
менее ужасно, чем посягнуть на собственную жизнь. На такое можно решиться
лишь в полном умопомрачении, как это было, например, с его матерью. Несси
знал, что из всех развитых животных только крысы нападают на себе
подобных, да и то очень редко. Что же заставляет человека, одаренного
всемогущим разумом, опускаться даже ниже, чем крысы? Неразрешимая загадка,
загадка с неопределимыми неизвестными, алогизм, свинство.
стройный, с волевым и умным лицом, он просто не имел бы себе равных, если
б не стеклянный, непроницаемый взгляд его лазурно-синих глаз. Чересчур
совершенный, он и вправду напоминал искусное творение человеческих рук.
Женщины кружили вокруг него, словно мухи, привлеченные не столько его
внешностью, сколько странной судьбой. В свою очередь Несси тоже уделял им
довольно много времени, не балуя их, впрочем, особой внимательностью.
Правда, отношения эти возникли довольно-таки поздно, конечно, если учесть
специфические законы его развития. Переходный возраст он давно пережил, но
по-прежнему не расставался с книгами, и женщины скорее раздражали его
своим назойливым интересом. Физиологи наблюдали за ним молча, с
обостренным любопытством, постепенно теряя всякую надежду. Наконец одному
из них пришло в голову слегка помочь юноше. Несси был просто-напросто
соблазнен, правда, без особого труда. А затем пошел по этому пути с явным
интересом и удовольствием. Врачи и физиологи с удовлетворением записали в
свои отчеты, что и в этом отношении их подопечный абсолютно соответствует
норме. Эмоциональная же сторона их ни капельки не интересовала.
сыну, и ко всему, что тот делал. Возможно, это был своего рода комплекс. А
может быть, связи Несси глубже, чем что-нибудь иное, противоречили и его
представлениям о поведении, морали, характере и инстинктах человека.
Вначале Алекси, казалось, не обращал никакого внимания на довольно-таки
бесцеремонное поведение сына. Даже наоборот, можно было подумать, что он
им доволен. После смерти Корнелии все дурное в Несси вызывало у него
своеобразное удовлетворение, что-то вроде скрытого злорадства. Но это было
скорее защитной реакцией, чем естественным чувством. Алекси отрекся от
сына у тела жены и во имя ее памяти хотел сдержать свое слово во что бы то
ни стало.
знал, что не забудет до последнего вздоха. Больше того - горе его, хоть и
Контровский Владимир
Акунин Борис
Марко Джон
Семенова Мария
Земляной Андрей
Орлов Алекс