Чтение 6–й страницы книги ~Али-Баба и сорок разбойниц~

- Сначала завезем тумбочку, а потом вы со мной в одно место съездите, буквально в двух шагах от вашей Локтевки.

- Не вопрос! - закричал Валера. - Пошли!

Я тоже испытал радость. Мне повезло, не придется брать "Мерседес" Норы, я понимаю, что вам это покажется глупым, но за рулем "Лендкрузера"

Валеры я чувствую себя совершенно спокойно, а стоит мне усесться на шоферское место в "шестисотом", как ноги словно опутывают толстые веревки.

"Лендкрузер" выглядел дико. Валера купил его примерно год назад, что для машины подобного класса не срок. Большой, роскошный, иссиня-черный, практически новый джип. Тонированные стекла, массивный "кенгурятник", "бриллиантовая оптика", кожаный салон цвета кофе с молоком и... привязанная на крыше ободранная тумбочка, сделанная косорукими советскими мебельщиками году этак в 1960-м, если не раньше.

- Вы уверены, что эту рухлядь стоит тащить родственнику Ангелины Степановны? - осторожно осведомился я, оглядывая то, что постеснялся бы сжечь в печке. - Вещь-то совсем на ладан дышит.

Ну зачем она мужику? Ободранная, поцарапанная, и, похоже, одной ножки нет!

- Ты это теще объясни, - хмыкнул Валера, - невменяемая совсем, гундосила неделю: "Тумбочка хорошая, недавно куплена. Еще в семидесятых, сказала, ежели выбрасывать соберусь, то лучше брату отдам".

- Ну если еще в семидесятых обязательство было дано, то конечно, - ухмыльнулся я и сел за руль.

До Локтевки мы добрались очень быстро. Я не сноб и никогда не стану ругать вещь лишь потому, что она российского производства. Вот Николетта, та даже не взглянет на отечественное изделие. Я же очень хорошо знаю: докторская колбаса много вкуснее прибывшей из Дании и называющейся по недоразумению "Золотой салями". Опять же не советую вам лакомиться шоколадными конфетами, выпущенными в Турции, купите лучше коробочку отечественных конфет, кстати, очень неплохая вещь - одеяло из чисто овечьей шерсти. Не все наше плохо.

Но вот автомобили! Просто удивительно, до чего они допотопные. Хотя не счесть числа людям, которые не променяют "Жигули" ни на что. Вот, например, Шурик, шофер Норы. Хозяйка решила наградить трудолюбивого, безотказного парня и подарить ему на день рождения машину, не слишком дорогую, но новую иномарку. Шурик пришел в ужас, узнав, что Элеонора жаждет презентовать ему "Пежо".

- Ой, лучше "Жигули"! - воскликнул он.

Нора, думая, что хозяйственный, слегка жадноватый Шурик просто экономит ее деньги, обозлилась.

- Чем тебе "Пежо" плох? - сердито стала она выговаривать парню. - Не смей со мной спорить!

- Ладно, ладно, - мигом сдался шофер, - дареному коню в уши не заглядывают.

- Во-первых, не в уши, а в зубы, - процедила Нора, - а, во-вторых, изволь объяснить свою позицию.

- В "Пежо" - компьютер, - завздыхал Шурик, - с любой ерундой придется в сервис мотаться.

А если на дороге встану, то и не понять, чего делать.

Наши же "жигулята" кувалдой починить можно. Нет детальки какой - не беда, проволочкой прикрутим, тук-тук, и машина на ходу!

Нора тяжело вздохнула и купила ему "восьмерку", теперь Шурик абсолютно счастлив. Его колымага регулярно ломается, он приводит ее в чувство посредством молотка, долота и лома, никакие "Мерседесы" парню не нужны. Разве "шестисотый" можно разобрать в гараже, с приятелями, прихлебывая пиво и обсуждая футбольный матч?

Но я не любитель самостоятельно исправлять занедужившие механизмы. На "десятке" езжу лишь потому, что денег на более приличную машину у меня нет. Должен вам сказать, что "Лендкрузер" лучше, чем продукция концерна "ВАЗ", причем намного.

Мощная, полноприводная машина легко справилась с обледеневшим шоссе, пургой и прочей непогодой. До Локтевки мы долетели птицами.

- Вон его ворота, - сообщил Валера, - зеленые, те, что завалились.

Мы вылезли из джипа, и Валера пошел в избу.

Я же, чтобы не терять зря время, начал отвязывать тумбочку. Узлы размотались мгновенно, "мебель" накренилась, я испугался, что кособокая развалюха сейчас испортит полировку на крыше, приподнял стонущую от старости конструкцию и, не удержав, уронил. Тумба ахнула вниз и развалилась. Я уставился на кучу деревяшек. Когда-то в детстве отец купил мне набор "Сделай сам". Вот он состоял из таких чурочек, которые следовало склеить вместе и получить шкатулку. Мы с папой пару вечеров пытались и так и этак склепать не желавшие соединяться части, в конце концов отец, обозлившись, выкинул самоделку в мусоропровод. Интересно, что скажет незнакомый мне Николай, когда увидит руины подарка?

Может, мне сгонять в Москву, в какой-нибудь мебельный магазин и привезти ему новую тумбочку?

Из ворот вышел Валерий, он выглядел мрачным.

Я топтался вокруг бывшей тумбочки, приговаривая:

- Вот, случайно получилось... Мне очень неприятно, я сейчас скатаю...

- Забей, - буркнул Валера.

- Что? - не понял я. - Тумбочка сломалась, видите?

- Плевать на нее, Николай умер.

- Как? - попятился я.

- Как, - выдохнул Валерий, - самогонку они с соседями пили и допились.

- Все скончались? - зачем-то решил уточнить я.

- Нет, только Николай.

- Вот беда!

- Ага, радости мало, надо "Скорую" вызывать.

Валера вытащил мобильный и позвонил. Я снова влез в "Лендкрузер" и постеснялся включить радио, близость покойника нервировала.

Наконец Валера сел в джип.

- Суки, - сказал он с чувством.

- Кто?

- Да врачи! Московская "Скорая" не едет, потому что область, а местная отказывается.

- Почему?

Валера пожал плечами.

- Говорят, машин мало, живым не хватает, а трупу уже все равно, может подождать. Посоветовали во двор вынести, на мороз. Дня через два приедут!

- Но мы же не можем тут столько времени провести! - воскликнул я.

- Ага, - кивнул Валера, - я так им и сказал.

Знаешь, чего они велели?

- Откуда же?

- Сами его к нам в морг доставляйте!

Я похолодел. Это еще хуже, чем поездка с навозом!

- Делать-то нечего, - пожал плечами Валера, - не бросать же бедолагу, не по-христиански это! Ладно, ща!

И он вышел из машины. Ничего себе приключение, просто слов нет.

Глава 7

Минут через двадцать Валера вышел из ворот, за ним тащились два парня с опухшими лицами, они несли нечто длинное, закутанное в простыню.

- На заднее сиденье кладите, - велел Валера.

- Не умещается, - прокряхтел парень.

- Тогда сажайте, - не растерялся мой сосед.

- Тяжелый, зараза, - мучились алкоголики, выполняя приказ.

Я вцепился в баранку и дал себе честное слово, что ни за что не оглянусь назад. Слава богу, местная больница и морг при ней оказались рядом, в трех минутах езды от Локтевки. За несколько минут пути я взмок, словно мышь, повстречавшая лунной ночью десяток когтястых котов, и почти лишился сознания от напряжения. Но всему приходит конец, мы наконец очутились перед обшарпанной дверью.

- Пойду погляжу... - начал было Валера.

Я мгновенно выскочил из "Лендкрузера":

- Давайте вместе.

Мы толкнули тяжелую дверь и вошли в длинный, мрачный коридор.

- Эй! - крикнул Валера. - Есть кто живой?

Его голос прокатился по помещению и замер.

Никакого ответа не последовало.

- Умерли тут все, что ли? - заорал Валера.

Вдруг справа от нас приоткрылась ободранная дверца, и из щели высунулся парень в грязном, некогда белом халате. Лицо санитара покрывала густая щетина.

- Чего орете? - осведомился он, распространяя крепкий запах перегара. - Не в лесу, в больнице.

Соображение надо иметь!

Валера молчал, на его щеках играли желваки.

Я испугался, что сосед сейчас схватит санитара и начнет трясти его, как бутылку с загустевшим кефиром, поэтому быстро решил разрядить обстановку.

- Видите ли, любезнейший, мы привезли труп, куда его сдать?

Пьянчуга выпучил глаза, икнул и скрылся за дверью. В коридоре воцарилась тишина.

- Ну ща им мало не покажется, - начал наливаться кровью Валера.

- Вы пока отдохните, - велел я и подтолкнул соседа к ободранной табуретке у стены.

Валера отчего-то меня послушался, а я, толкнув дверь, оказался в довольно просторном помещении.

У стола, опершись на локти, сидели три человеческих особи в халатах разной степени замызганности: грязноватый, очень грязный и невероятно грязный.

Услыхав звук моих шагов, одна особь повернула голову, и я понял, что это женщина.

- Сюда нельзя, - лениво протянула санитарка.

- Куда труп сдать, не подскажете?

- Погодьте в коридоре, не видите, обед у людей.

Я вытащил из кармана сто рублей и повторил вопрос:

- Кому тело отдать?

Санитар, сидевший у окна, вскочил, выхватил купюру, помял в пальцах и протянул:

- А пятнадцати рублей у тебя нет?

- Насколько я понимаю, сто целковых больше, чем полтора десятка, - удивился я.

Санитар икнул.

- Бутылка самогонки пятнадцать стоит!

- Ты на сотню не одну купишь, - я попытался вразумить пьянчугу.

Но тот лишь тупо повторял:

- Давай пятнашку.

Поняв, что с ним спорить бессмысленно, я выдал ему "пятнашку". Санитар оживился и приступил к исполнению служебных обязанностей.

- Справка есть?

- Какая?

- О смерти, с - Нет.

- Не возьмем без бумаги.

Я растерялся:

- Кто ее выдает?

- А где труп взяли? - вопросом на вопрос ответила девица, казавшаяся самой трезвой в этой компании.

- Дома.

- И чего он там делал?

- Сначала жил, потом умер.

- Ну и везите по месту прописки, вызывайте "Скорую", пусть документ выписывает, - промямлила девица.

- Но "Скорая" велела его сюда доставить!

- Таперича назад прите! Вдруг вы его убили?

Я ощутил легкое головокружение, потом снова расстегнул портмоне и вытащил тысячу рублей.

- Вот, возьмите, здесь на шестьдесят бутылок, даже больше выйдет.

Девица встала, пошатнулась и пихнула третьего собутыльника, молча смотревшего перед собой остановившимся взглядом.

- Эй, место в холоде есть?

- Ну.., бу.., му... - ответил тот.

Медсестра доковыляла до боковой двери, пнула ее, я увидел крохотную комнатушку.

- Сюда, на топчан ложьте, - велела она, - полнехонько у нас. Тута пока полежит.

Я вздрогнул, в помещении, очень похожем на чулан, работали три громадные батареи, в углу валялась куча тряпья.

- Может, все же найдем место в рефрижераторе? - вырвалось у меня.

Девица задумчиво поковыряла в носу.

- Он туды не влезет, ну никак. Либо сюда прите, либо домой везите. Альтернативы нет!

Последняя фраза повергла меня в изумление. Вот уж не предполагал, что девица знает такие умные слова, как "альтернатива".

Через некоторое время останки Николая были водружены на кушетку.

Мы с Валерой вышли в коридор.

- Погодьте тута, - велел санитар, - ща талон Дадим.

Мы застыли у стены. Разговаривать не хотелось, да и не о чем было.

- Вот ядрена матрена, - не выдержал Валера.

Он явно хотел продолжить свою речь, но тут за дверью послышался дружный вопль, она распахнулась, в коридор вылетели три алконавта в грязных халатах и опрометью, даже не качаясь, понеслись на улицу.

- Что это с ними? - изумился Валера.

- Не знаю, - пробормотал я, - может, пошли в снегу купаться, ну так после бани поступают иногда.

Не успели мы с соседом сообразить, что нам делать дальше, как на пороге возникла еще одна личность, тоже в белом, но не в халате. Человек, пошатывающийся перед нами, был облачен в нечто, более всего напоминавшее тогу римлян. Вид у него был совершенно безумный, очевидно, он не просыхал с Нового года - Слышь, ребята, - прохрипел он, - где Петрович? И ваще, я сам где?

Возле меня раздался грохот. Я обернулся, Валера, словно истерическая барышня, обрушился в обморок. Вот тут я перепугался по-настоящему и закричал:

- У вас есть тут нормальные врачи?

"Римлянин" затряс головой:

- В Алтуфьеве Ленка живет, она роды принять может.

Выдав эту информацию, тип в простыне спокойно вышел на улицу.

Я попытался привести Валеру в чувство. Наконец сосед открыл глаза и спросил:

- Он где?

- Кто?

- Николай.

Ощущая себя персонажем пьесы абсурда, я осторожно ответил:

- Мы в морге, Николай на кушетке, в чулане.

- Нет, - простонал Валера, - он ушел.

Я мысленно перекрестился. Похоже, от переживаний психика соседа не выдержала. Ладно, попробую воздействовать на него логикой. Я вошел в комнату, толкнул дверь в каморку и хотел сказать:

"Смотрите, вот труп брата вашей тещи", но слова застряли у меня в горле. Колченогий топчан был пуст.

В углу чуланчика белела груда тряпок, сверху на них лежала одна туфелька, вернее, коротенький сапожок, тоже белый, узконосый, довольно элегантный и от этого щемяще беззащитный. Чуть поодаль валялась черная шапочка конической формы. Больше тут не было ничего.

- Э... - пробормотал я, - э...

Но Валера уже обрел способность соображать и двигаться, поэтому он рванул во двор, я последовал за ним и увидел дивную картину. У забора стоит тип в белой тряпице и колотит кулаками по доскам, приговаривая:

- Откройте, это я, Николай.

- Так он жив! - закричал я.