Чтение 6–й страницы книги ~Тушканчик в бигудях~

Сегодня утром случилось непредвиденное. Хозяин, в азарте сносивший стены, чего-то не рассчитал, и в результате у Николетты на кухне обвалился потолок, а потом во всем подъезде перегорели работающие электробытовые приборы и погас свет.

Николетта в полуобморочном состоянии покинула родное гнездо.

Я взял ключи от машины и велел Ленке:

- Напои их чаем, я скоро вернусь.

День пошел прахом. До обеда я вел беседы с хозяином ремонтируемой квартиры в присутствии домоуправа, участкового и представителя районной управы.

Новый жилец заметно нервничал и постоянно твердил:

- Ну зачем такой сход собрали? Дело решим полюбовно. За свой счет ремонт вам сделаю, станет лучше, чем было. Беспокоиться не о чем. Баб вызову, они вещи сложат, мебель накроют, потом отмоют. Не фига волну гнать, признаю, я виноват.

Договорившись с ним, я вернулся домой и обнаружил в гостиной Николетту с Верой, увлеченно рассматривающих какую-то толстую книгу.

- Проблема решена, - сообщил я, - твой сосед обещает сделать у тебя ремонт.

- Прекрасно, - не отрывая глаз от страницы, ответила маменька.

- А ты пока поживешь в гостинице, я уже договорился в "России", - продолжал я.

Николетта подняла глаза:

- Где?

- В "России". - Я улыбнулся и замолчал.

Там у Гриши работает знакомая и есть возможность получить номер со скидкой, совсем недорого, но Николетте об этом знать не следует.

Маменька порозовела:

- Я не поеду в сарай!

- Послушай, это элитное место, с видом на Кремль.

- Нет, грязный курятник.

- Там селят депутатов Думы, пока им квартиры в столице не найдут!!!

- Боже! - закатила глаза маменька. - Сравнил, депутаты - малообразованные мужланы из провинции. Ясное дело, они унитаз впервые увидели. Конечно, таким и нора дворцом покажется! Впрочем, если уж ты так настаиваешь, гонишь вон из своего дома мать, оставшуюся без крыши над головой...

- Это квартира Норы, я не имею права здесь хозяйничать, - перебил ее я.

- Нора никогда бы не выставила меня, - горестно завела маменька. - Да, дети неблагодарны. О, бедный король Лир, как я понимаю его терзания! Так вот, я могу съехать в отель, достойный моего положения.

Думаю, "Мариотт" на Тверской подойдет, можешь снять президентский номер, пока на месяц, а там видно будет!

Я потерял дар речи. Президентский номер в "Мариотте"? На месяц? Интересно, Николетта понимает, о какой сумме идет речь? Впрочем, я сам не в курсе, сколько могут стоить там комнаты, но то, что у меня на это средств не хватит, знаю точно.

- Что молчишь? - капризно спросила Николетта.

- Извини, но боюсь, мне денег на такое пристанище не набрать.

- Значит, я останусь здесь!

- Но Нора может быть против!

Маменька вытащила из сумочки мобильный и зачирикала:

- Алло! Норочка? Ты как, отдыхаешь? Ну молодец...

Я молча наблюдал за разыгрываемой комедией.

- Вот видишь, - вздохнула маменька, - полный порядок, моя горячо любимая подруга не против. Она предложила мне поселиться в ее комнате. Тася, живо приведи там все в порядок. Я понимаю, Вава, что ты скряга, поэтому и иду на лишения!

Я продолжал глядеть на маменьку. Сказать ей, что Норин мобильный дома, а сама она в боксе, в клинике, и связаться с ней невозможно? Но тут присутствовавшая при разговоре Вера воскликнула:

- А еще можно оздоровиться при помощи масляных вливаний.

- Что вы читаете? - спросил я.

Николетта схватила книгу.

- Восхитительная вещь. "Оздоровление ради омоложения. Двадцать лет долой". А еще Вера и Николай пообещали мне рассчитать какие-то ритмы, сделать крем. Да я за месяц стану просто девочкой!

Тяжелый вздох вырвался из моей груди. Теперь понятно, почему Николетта во что бы то ни стало желает поселиться тут. При слове "омоложение" у маменьки начисто сносит крышу, стоит только вспомнить про подвал <Речь идет о ситуации, описанной в книге Д. Донцовой "Надувная женщина для Казаковы", издательство "Эксмо".>. Ну так как, говорить ей о Hope?

Я встал и пошел в прихожую. Увы, я не способен поставить Николетту в неудобное положение, за что и буду крепко наказан. Похоже, жизнь в нашем доме превратится в ад.

Глава 6

В родильный дом я прибыл ближе к вечеру. Обычное медицинское учреждение в такое время уже бывает закрыто, а дежурный врач с медсестрой прячутся, но ведь больница, где люди появляются на свет, работает круглосуточно, поэтому я не особо нервничал, подъезжая к зданию. Сейчас обязательно найду кого-нибудь, кто ответит на мои вопросы.

В просторном холле маялись двое мужчин с самым безумным выражением на лице. Спрашивать их о чем-либо представлялось бессмысленным, вряд ли будущие папаши меня вообще услышат.

Помотавшись по вестибюлю и обнаружив наглухо закрытое справочное окошко, я хотел уже толкнуться во внутреннее помещение, но тут выкрашенная белой краской высокая дверь распахнулась, явив симпатичную женщину лет тридцати пяти. В руках она держала большой пакет.

- Самойленко кто? - выкрикнула медсестра.

- Я, - прошептал один из мужиков, худея на глазах.

- Дочь у вас, три пятьсот, рост пятьдесят два сантиметра, состояние мамочки и новорожденной удовлетворительное, - отчеканила женщина.

Новоявленный папаша рухнул на стул и начал дрожащей рукой вытирать пот со лба. Второй парень вскочил.

- А у меня? Я Кузьмин.

- Вот, держите, - ответила медсестра, протягивая пакет.

- Этта чего? - попятился Кузьмин.

- Одежда.

- Чья?

- Ну не моя же! Супруги вашей!

Парень сравнялся по цвету с белым кафелем, который покрывал стены.

- Во... зачем... она того? Да? Умерла?

Медсестра закатила глаза:

- Одуреешь с вами! Кто ж в спортивном костюме рожает? Переодели твое сокровище в ночнушку, уноси ее шмотки, у нас камеры хранения нет.

- А, понял, - затрясся парень, - во... врубился.

А когда мой ребенок родится?

- Не знаю! Ты ж только что жену привез.

- Час уж прошел.

- Час уже прошел, - передразнила его медичка, - дети только делаются быстро, а на свет долго выползают, первые роды, раньше утра не жди. Лучше домой поезжай, нечего тут маяться.

- Ну уж нет, - колотился в ознобе будущий отец, - здесь буду сидеть.

- Цирк просто, - хихикнула женщина.

- Простите, - сказал я, - можно вас на минуточку.

Медсестра окинула меня оценивающим взором.

- Роженицу привезли? Ступайте в приемное отделение.

- Нет, нет, мне бы справку получить.

- До семнадцати окошко работает.

Я улыбнулся:

- Сделайте одолжение, помогите мне.

Медсестра усмехнулась:

- Ну ничего прям с собой поделать не могу, как увижу красивого мужчину, так таю! В чем дело?

- Шестнадцатого февраля отсюда выписывалась молодая мать, Алена Сытник... впрочем, не могли бы мы поговорить где-нибудь наедине?

Медичка кокетливо стрельнула глазками:

- С вами? С превеликим удовольствием. Идите за мной.

Попетляв по коридорам, мы оказались в довольно просторной комнате, служащей персоналу местом для отдыха. У окна стоял стол, заставленный чашками, чуть поодаль гудел старенький холодильник. Медсестра села на продавленный диванчик и, положив ногу на ногу, протянула:

- Ну... о чем болтать станем?

Ее халатик распахнулся, показались круглые, полные коленки. Чтобы придать беседе официальный характер, я вынул удостоверение.

- Разрешите представиться. Иван Павлович Подушкин, сотрудник агентства "Ниро".

- Катя, - протянула женщина, - можно без отчества, потому что я молодая совсем, юная даже.

- Так вот, Катя, попытайтесь вспомнить, кто дежурил в родильном доме 16 февраля.

- Так полно народа! И хирург, и детский врач, и акушер...

Я понял, что не правильно поставил вопрос.

- Кто выписывал молодых мам в тот день?

- Врач.

Опять я не так спросил.

- Я имел в виду, кто приносил младенцев?

- А... этим занимаются медсестры, строго по очереди, - улыбнулась Катя, - вернее, положено, чтобы новорожденных выдавали всего двое, из детского отделения, но мы все в этой процедуре участвуем, потому что отцы медсестре платят, в конце дня приличная сумма набирается.

- Можно выяснить, кто занимался этой работой в тот день?

- Легко, - улыбнулась Катя, она взяла с подоконника толстую тетрадь, перелистала ее и сообщила:

- Лиза Иконникова.

- А где ее можно найти?

Катя почесала переносицу, потом сняла трубку допотопного телефона, покрутила диск и спросила:

- Патология? Это кто? Привет, Нин. Скажи, Лизка Иконникова когда теперь работать будет? Да ну?

Она же вчера дежурила, я с ней в столовой вместе обедала. А-а-а, тогда понятно. Тут к ней мужчина пришел, красивый, высокий такой. Ну не знаю, может, замуж позвать хочет!

Поговорив по телефону, Катя повернулась ко мне:

- Вам повезло. Лизка сегодня опять на дежурстве.

Аллу подменяет, у той ребенок заболел. Ступайте на пятый этаж. Впрочем, пойдемте, я провожу.

Минут через десять я очутился в другой комнате для отдыха, такой же, как на первом этаже, только чайник тут стоял не белый, а черный. Лиза же очень напоминала Катю, женщина средних лет с усталым лицом, на котором при виде меня появилось кокетливое выражение.

Некоторое время ушло на то, чтобы объяснить Лизе ситуацию, потом я показал ей фото в газете. Медсестра внимательно изучила снимок.

- Нет, - покачала она головой, - в первый раз парня вижу.

- Посмотрите повнимательней, - попросил я.

Лиза поднесла снимок к глазам.

- Ну, у нас женщины в отделении подолгу лежат, всех родственников узнать успеешь: и мать, и мужа, и сестер. Только такого дядечку я не встречала. Но ведь в родильном доме не только патология есть. Бывают нормальные роды: приехала ночью, к утру младенец появился, полежала пять дней - и на выписку.

- Значит, вы не в курсе, чей он муж?

- Нет.

- Вот жалость-то, - протянул я, - думал, вы вспомните, кого он забирал.

- Слышь, Лизка? - закричала полная девушка, влетая в сестринскую. - Куда... ой, простите!

- Вечно ты, Аня, вопишь, - укоризненно покачала головой Лиза, - шумишь без толку, а у меня человек из милиции.

- Все, все, молчу, - прижала палец к губам Аня, потом бросила взгляд на лежащий перед Лизой снимок и снова перешла на ор.

- Это кто там, а? Дайте гляну. Твоя фотка?

- Нет, - сердито ответила Лиза.

- Да? У нас снято, внизу, на выдаче, - радовалась Аня.

- А вы откуда знаете? - спросил я.

- Так вот стенд на стеночке висит "Как правильно пеленать ребенка", мы его сами сделали, - воскликнула Аня, - и дядьку этого я помню!

Коротко обстриженный ноготок девушки ткнул в лицо человека, которого умершая Валерия назвала своим мужем.

- Вы знаете его? - обрадовался я.

- Ага, - кивнула Аня и, бросив газету на стол, взяла чашку.

- Как его зовут? - быстро спросил я.

- Понятия не имею, - пожала плечами Аня.

- Но вы только что сказали, что знакомы с ним.

- Я такого не говорила, - возмутилась она, - я имела в виду, что знаю, как зовут мамочку, к которой он явился. Вероника Смыслова.

- Вероника? - воскликнула Лиза. - Это ее муж?

- Хахаль, - пояснила Аня. - Супруга у Смысловой отродясь не было.

- Но к ней ни разу никто не пришел, - продолжала недоумевать Лиза, - сколько времени у нас провела, а ей даже печенья не передали.

- Ага, - кивнула Аня, - точно. Когда ее на выписку назначили, я младенца потащила и думаю, ну, тут мне ничего не обломится, никаких пряников. Выношу конверт и понимаю, что совершенно права. Стоит Вероника одна-одинешенька. А потом этот мужик откуда ни возьмись выруливает, с веником, одет вполне прилично. Сунул мне сто рублей, конверт забрал, Веронику подхватил под руку и утопал. Я еще удивилась: ну и дела. Ника все время, что у нас лежала, на лестнице ревела, по документам она не замужем, а тут такой кент, старый, правда, лет тридцать пять небось натикало, но ведь, когда ребенка родишь, особо выбирать не приходится.

Я посмотрел на щенячье пухлое личико медсестры. Да уж, ей все, кто перешагнул тридцатилетний рубеж, кажутся древними старцами.

- Можно каким-то образом узнать координаты Вероники Смысловой?

Аня принялась сыпать в чашку растворимый кофе, Лиза стрельнула глазами.

- А вам очень надо?

- Не старайся, Лизка, - заверещала Аня, - он небось женат.

- При чем тут это? - обозлилась Лиза. - Просто я хочу помочь хорошему человеку.

- Понятненько, - фыркнула Аня и, прихватив с собой чашку, ушла.

- Вот шалава, - сердито сказала Лиза, - в голове одна ерунда. А вы женаты?

- Пока нет.

- Что же так?

- Не нашел ту, с которой хочется провести старость, - честно ответил я.

Лиза хихикнула:

- Ну, вам до пенсии далеко. Ладно, посидите тут пару минуток.

Напевая, она ушла, а я вытащил сигареты. На подоконнике стоит пустая стеклянная банка, на дне которой лежат два скрюченных бычка, значит, здесь разрешено курить. Не успел табак превратиться в пепел, как Лиза пришла назад и сунула мне листок. , - Держите, - сказала она, - Вероника через дорогу живет. Знаю я ее дом, высокая такая башня, с зелеными балконами.

- Телефона нет?

- Не-а.

- Жаль.

- Да зачем он вам? Так идите, через полминуты на месте окажетесь.

- Неудобно без звонка.

- Глупости.