read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



Ответом ей было молчание. Она скосила глаза на своего соседа. Он был коричневый и невозмутимый. Еще он был очень сильный, это Катя поняла сразу. Кажется, она видела его вчера рядом с африканским атташе.
- Вы везете меня к Люсьену? - оживилась Катя, но сосед молчал, как каменный.
Катя пошевелилась и попыталась придвинуться к дверце Сосед шевельнул бровью, и Катя испуганно дернулась назад.
Куда они ее везут? Отчего не сказали сразу, для чего она им нужна? Вчера Люсьен был с ней очень вежлив, но ведь она сама сказала подругам, что больше он не станет ею интересоваться, поскольку у нее нет больше ее замечательного панно. А вдруг он подумал, что она его обманула? Вдруг он захочет мстить? Она понятия не имеет, как у них в Африке полагается реагировать на оскорбление. Возможно, она, сама того не желая, нанесла вспыльчивому атташе смертельную обиду. И теперь он считает ее своим врагом, оттого и послал за ней своих головорезов.
Катерина отстраненно отметила, что сегодня при мысли о Люсьене сердце ее не замирает сладко, по всему телу не разливается томительное тепло и не хочется плакать легкими светлыми слезами. Плакать хотелось, точнее, не плакать, а реветь от страха. Любовь к африканцу куда-то подевалась.
Машина долго ехала по улицам, от страха Катя совершенно перестала ориентироваться.
Наконец машина остановилась перед высокими железными воротами и посигналила. Ворота открылись, и Катя впала в панику. Ей показалось, что за этими воротами ее ждет ужасная смерть. Не зря ее муж, профессор африканистики, рассказывал ей про людоедов. А вдруг они мстят своим врагам путем их немедленного съедения? Впрочем, нет, успокаивала себя Катя, для торжественного съедения, кажется, нужно много места, большой котел, долгие пляски под барабаны... Где они возьмут все это в Европе?
От сердца малость отлегло. Машина тем временем въехала во двор и остановилась. Катин сосед вышел из машины и открыл дверцу.
Несчастная поняла, что спасения нет. Просторный двор наводил на страшные мысли. Они тут, за высоким забором, спокойно могут разложить костер и петь свои обеденные песни, пока из Катерины будет готовиться шашлык.
- Сейчас же меня отпустите! - истошно завопила Катерина. - Отпустите меня немедленно, а то я просто не знаю, что будет! Я буду на вас... Я буду жаловаться в... - она не смогла придумать, куда можно жаловаться в таком необычайном случае, и поэтому ненадолго замолчала.
Впрочем, похитители не обращали на ее вопли никакого внимания. Они втащили Катю в какую-то огромную комнату и застыли в дверях, слегка склонив головы.
Катя перевела дыхание, чтобы собраться с силами и снова завизжать, и огляделась. То, что она увидела, было так удивительно, что она вообще забыла о своих прежних намерениях.
Комната, в которой она оказалась против своей воли, была вообще не комната, а огромный зал с высоченным потолком и многочисленными ажурными колоннами. Колонны уходили вверх, как целый лес стройных пальм, и так же, как пальмы, разбегались в высоте на множество ветвей, поддерживавших легкий узорчатый потолок. Кроме колонн были в этом зале и настоящие пальмы в огромных кадках, тоже едва не достававшие ветвями до потолка, были и какие-то другие, незнакомые Кате экзотические растения, покрытые огромными, очень яркими цветами. То ли от этих цветов, то ли от каких-то специальных курильниц исходил сладковатый, слегка дурманящий аромат, от которого у Кати закружилась голова. Пол в зале был выложен многоцветной мозаикой и местами покрыт пушистым ковром. Между колоннами стояло несколько низких диванчиков и глубоких кресел.
В одном из кресел сидел человек. Поскольку кресло стояло боком ко входу и было очень глубоким, Катя не сразу смогла разглядеть этого человека. Только когда ее похитители, почтительно склонившись, проговорили что-то на незнакомом Кате гортанном языке, человек приподнялся и повернулся к двери.
Катя изумленно ахнула.
Это был Люсьен, атташе республики Кот-де-Леон, тот самый лощеный чернокожий джентльмен, с которым она познакомилась на собственной выставке, а потом провела чудесный вечер в ресторане. Но теперь он выглядел совершенно иначе!
На Люсьене был надет длинный бордовый шелковый халат, перепоясанный золотым жгутом с кистями на концах. За этот пояс заткнут кинжал в богато инкрустированных ножнах. На голове атташе красовался парчовый тюрбан с воткнутым в него небольшим изумрудно-зеленым пером.
И, как будто этого было недостаточно, у ног этого экзотического красавца лежала, томно потягиваясь, огромная пантера, покрытая угольно-черной шелковистой шерстью. Под черной шкурой пантеры перекатывались могучие тренированные мускулы.
Катины похитители снова что-то почтительно проговорили, и атташе довольно сурово ответил им на том же незнакомом языке. Похитители поклонились и безмолвно исчезли.
Катя гордо выпрямилась, бросила неодобрительный взгляд на Люсьена и опасливый на его пантеру, и самым решительным тоном заявила по-французски:
- Вы считаете приличным такое средневековое отношение к женщине?
- Средневековое? - удивленно переспросил Люсьен на вполне приличном русском языке. - Почему мое отношение кажется вам средневековым?
- Ах, вот как! Вы еще и по-русски умеете говорить!
- Почему это вас удивляет? Мне кажется логичным, что дипломат знает язык той страны, в которой он аккредитован!
- Но во время нашей первой встречи вы не признались, что владеете русским языком!
- Вы тоже не были со мной до конца искренни, - атташе криво усмехнулся. - В конце концов, у каждого из нас могут быть свои маленькие тайны...
"Да уж, - подумала Катерина, - представляю себе эти маленькие тайны большого Люсьена! Его прихвостни затаскивают к нему во дворец приглянувшихся женщин, и он тут с ними вытворяет, что хочет, прикрываясь дипломатической неприкосновенностью! И хорошо еще, если после этого отпускает живыми! А то... всякое в голову приходит! Вон, был же в Африке президент Бокасса, который потом провозгласил себя императором. Так он, говорят, съел целую кучу народа.., а что, это самый простой способ избавиться от трупа.., но мы ведь все-таки не в Африке!"
- Мы ведь все-таки не Африке! - произнесла она вслух, хотя и дрожащим от страха голосом. - Меня будут искать! Меня уже ищут...
- Да что вы себе вообразили? - спросил Люсьен, удивленно подняв брови. - Я вовсе не собираюсь вас удерживать силой! Я только хочу еще раз с вами поговорить, а потом идите, куда вам будет угодно!
"Представляю себе, - подумала снова Катя, он отпустит меня, а по дороге к выходу я провалюсь в какую-нибудь специальную ловушку и окажусь в подземелье, вместе с голодными тиграми... Или просто прикажет своей пантере растерзать меня! Ужас какой!"
- Ужас какой! - последние слова она снова произнесла вслух.
- Что - ужас? - насмешливо переспросил атташе. - Вы говорите о пантере? Это Багира, я забыл вас представить друг другу.., или вам кажется ужасным, что я готов вас отпустить?
Но если вы не хотите уходить, я с удовольствием могу предложить вам свое гостеприимство...
- Ну уж нет! - Катя передернула плечами. Ужас - это я сказала по поводу вашего жилища., какая немыслимая пошлость! Ваша комната обставлена, как гарем султана из какого-нибудь третьесортного голливудского фильма! Или как дешевый бордель на Ближнем Востоке!
- Вы были в дешевых восточных борделях? насмешливо переспросил Люсьен.
- Да перестаньте вы издеваться, несносный вы человек! - в сердцах воскликнула Катя.
- Ну вот, кажется, я чего-то добился: вы перестали меня бояться. Садитесь, я хочу с вами поговорить, - атташе показал Кате глубокое кресло, обтянутое светло-золотистой кожей, и сам сел напротив.
Пантера зевнула, продемонстрировав великолепные клыки, и улеглась у его ног.
- Неужели вы не могли придумать более цивилизованного способа пригласить меня? - недовольно проговорила Катя, усаживаясь в кресло и с любопытством оглядываясь по сторонам.
- Цивилизованного? Нет, не мог, - Люсьен состроил уморительную гримасу, - я ведь дикарь, людоед.., признайтесь, вы именно так обо мне думаете?
- С чего вы взяли? - Катя изобразила искреннее возмущение.
При этом она заметно покраснела, потому что именно так только что о нем и подумала, буквально такими словами. Что он, мысли ее читает, что ли?
- Ничего подобного я о вас не думала! - пробормотала она, с трудом преодолев смущение.
- Не верю! - атташе состроил уморительную гримасу.
"Тоже мне Станиславский нашелся! - подумала Катя. - Это он на репетициях кричал своим актерам: Верю! Не верю!"
Вслух она сказала совсем другое:
- Кажется, я вам не давала поводов для недоверия...
- Очень даже давали! Вчера, в ресторане...
- Что в ресторане? Разве я вас в чем-то обманула?
- Я спрашивал, бывали ли вы в Африке...
- Но я сказала вам чистую правду! Я в Африке никогда не бывала! Могу поклясться чем угодно...
- Вы - нет, но ваш муж.., он бывал там очень часто, а вы об этом даже не заикнулись.
- А вы про мужа не спрашивали, - ответила Катерина, еще больше покраснев.
Не могла же она сказать этому ужасному человеку, как вчера подпала под его удивительное обаяние, как на нее подействовал его животный магнетизм! Не могла же она сказать ему, что вчера вечером она начисто забыла о том, что на свете существует профессор Кряквин, ее законный муж, который в данный момент сидит у какого-нибудь полупогасшего костра в глухих африканских дебрях и, возможно, думает о ней, о своей жене! Или вовсе о ней не думает, потому что если бы он хоть немного о ней думал, то не бросил бы одну так надолго, не предпочел бы ей путешествие по своей обожаемой Африке! Не оставил бы ее беззащитной в этом полном опасностей мире, где встречаются такие чернокожие дипломаты с их проклятым животным магнетизмом и трижды проклятым мужским обаянием!
- Откуда вы узнали про моего мужа? - надувшись проговорила Катя, чтобы преодолеть смущение.
- По своим каналам, - коротко отозвался Люсьен и после небольшой паузы добавил:
- Неужели вы думаете, что у меня нет возможностей для того, чтобы навести кое-какие справки?
- Думаю, что с возможностями у вас полный порядок, - ответила Катя, окинув выразительным взглядом окружающую роскошь.
- Правильно думаете, - атташе кивнул, - и у меня была возможность и желание купить ваше панно. Но вы не захотели пойти мне навстречу!
- И тогда вы его похитили, - закончила за него Катя, - не своими руками, конечно, а руками своих подручных!
- Как вы могли такое подумать! - прорычал атташе, вскочив на ноги. - Я никогда не опускался до воровства! Даже в таком важном Случае!
Белки его глаз яростно сверкали, и весь лоск цивилизации на мгновение слетел с чернокожего дипломата. Катя испуганно вжалась в спинку кресла. Люсьен глубоко вздохнул и взял себя в руки.
- Если бы вы вчера согласились на мое предложение! - сказал он совсем другим голосом, снова опускаясь в кресло. - Но что теперь об этом говорить! Шанс упущен, все потеряно...
- Почему этот случай кажется вам таким важным? - проговорила Катя после небольшой паузы. - Неужели вам так понравилось мое панно?
Конечно, мне, как художнику, это очень лестно...
Атташе усмехнулся, развел руками и проговорил:
- При всем уважении к вам я не стай бы так беспокоиться из-за этой работы. То есть, конечно, ваше панно прекрасно, замечательно, великолепно, - Люсьен расплылся в улыбке, - но вряд ли оно вызвало бы такой переполох! Все дело, понимаете ли, в унга вароси...
- В чем? - удивленно переспросила Катя.
- Я могу рассчитывать на ваше молчание? негромко спросил Люсьен, окидывая Катю оценивающим взглядом.
- Конечно, разумеется! - Катя быстро закивала, потом немного смутилась своей горячности и закончила не совсем уверенно:
- Думаю, что можете.
- Вряд ли, - с сомнением проговорил атташе, - но у меня нет выхода. Мне нужна ваша помощь, поэтому придется открыть карты...
Катя уставилась на него в ожидании. Люсьен минуту помолчал и заговорил негромким, взволнованным голосом:
- Эти два камня, которые вы прикрепили к своему панно.., у меня на родине такие камни называются унга вароси - блуждающие звезды. Это святыня моего народа, племени малонго. По старинной легенде, две звезды упали с небес и достались родоначальнику и первому королю малонго. Эти камни веками хранились в нашем главном храме, расположенном в джунглях, в самом сердце Кот-де-Леон. Пока унга вароси оставались на месте, мой народ процветал, ему не угрожали войны и болезни, соседние племена трепетали перед воинами малонго...
- Это поверье живо до сих пор, даже в наше время? - удивленно спросила Катерина. - Люсьен, ведь вы учились в Европе, и вам все это должно казаться глупыми сказками...
- Древние поверья моего народа - это не глупые сказки! - ответил атташе, гордо выпрямившись. - Глупые сказки - это представление о том, что один народ выше другого и что европейское образование важнее, чем преданность своим корням! Он сделал небольшую паузу и продолжил:
- Кроме того, эти камни уникальны даже с точки зрения европейской науки. Таких камней нет больше нигде на земле. У них совершенно особенный состав, удивительный цвет, необычайная твердость...
- Да, они действительно необычные, - кивнула Катя. - Но как же случилось, что они пропали из вашего храма? И как они могли оказаться у моего мужа? Неужели вы хотите сказать, что он.., украл их? Я в это ни за что не поверю!
- Я ни в чем не обвиняю вашего мужа! темпераментно воскликнул Люсьен. - Уж во всяком случае не в краже! Произошло ужасное, просто трагическое стечение обстоятельств...
Он еще ненадолго замолчал и продолжил полным печали голосом:
- Десять лет назад в моей стране произошли большие беспорядки. Это была попытка переворота. Вы, конечно, знаете, что сейчас Кот-де-Леон - республика...
Катя кивнула, - не могла же она признаться, что до вчерашнего дня вообще не догадывалась о существовании такой страны.
- Но прежде моя страна была монархией, королевством. На троне сотни лет сидели повелители племени малонго, из династии Усумбаси. Но была еще одна семья, имевшая большое влияние на западе страны - семья Н'Дугу. Семья Н'Дугу неоднократно пыталась захватить верховную власть, но это ей не удавалось. И вот десять лет назад они предприняли еще одну попытку. Собрав большой, хорошо вооруженный отряд, глава клана Н'Дугу отправился в джунгли, к нашему главному святилищу...
- Почему не в столицу? - удивленно спросила Катя. - Логичнее было бы захватить власть именно там.., как говорят, главное - это занять вокзалы, почтамт, телеграф, ну, сейчас, наверное, телецентр...
- Это в Европе так, - надменно проговорил Люсьен, - а в нашей стране гораздо важнее великая святыня - унга вароси! У кого в руках блуждающие звезды - тому и принадлежит верховная власть! Поэтому мятежники и попытались захватить храм...
- И что же случилось дальше? - спросила Катя, которая слушала рассказ Люсьена, как ребенок, широко открыв от изумления глаза.
- К счастью, боги не допустили торжества мятежников, - удовлетворенно проговорил атташе. - Когда отряды Н'Дугу подошли к храму, началось землетрясение. Святилище уцелело, но мятежники погибли. Уцелевших добили жители окрестных лесов, преданно служившие верховному жрецу. Однако во время беспорядков сам жрец погиб, а унга вароси бесследно пропали.., видимо, именно тогда два камня каким-то образом попади к вашему мужу.
На этот раз Люсьен замолчал надолго, и на его лице было написано неподдельное страдание. Наконец он снова заговорил:
- С тех пор каждый настоящий патриот Кот-де-Леон готов отдать свою жизнь за то, чтобы возвратить в храм главную святыню. Особенно это касается меня.., для меня это - дело чести...
- Почему именно для вас? - спросила Катерина, зачарованно глядя на чернокожего джентльмена.
- Потому что меня зовут Люсьен Усумбаси! гордо проговорил атташе.
- Как? - удивленно переспросила Катя.
- Усумбаси, - повторил Люсьен, явно ожидавший другой, более восторженной реакции на свои слова. - Я - последний из династии законных королей племени малонго! Да, моя страна теперь - республика, но это именно мой отец, король Харума четвертый, даровал свободу своим подданным, и моя семья заслуженно пользуется в стране огромным влиянием.
И мы, Усумбаси, отвечаем за благополучие своего народа! А между тем существуют темные силы, которые мечтают повернуть прогресс вспять и не гнушаются для этого никакими средствами.., а как я вам уже говорил, у кого в руках унга вароси - у того и власть... так что не только я стремлюсь отыскать наши священные камни!
- Скажите, Люсьен, - осторожно спросила Катя, - если вы у себя на родине такой влиятельный человек, почему вас послали именно сюда, думаю, не на самый важный дипломатический пост? Неужели вам не могли предложить более достойного назначения?
- Все дело в них, в унга вароси! - очень тихо ответил Люсьен, - год назад верховный жрец увидел сон. Он увидел во сне нашу святыню, наши блуждающие звезды. Священные камни засияли ему с севера. Пробудившись, жрец совершил великое богослужение, во время которого боги поведали ему, что святыня оказалась в вашем городе. Жрец призвал меня и рассказал о своем сновидении и об откровении, дарованном богами. Именно поэтому я отправился сюда, в ваш город.., и жрец оказался прав! Люсьен торжественно поднял руку. - Впрочем, я никогда в этом не сомневался. Две звезды действительно в вашем городе.., по крайней мере, были здесь вчера, местонахождение остальных неизвестно.
После этих слов атташе грустно замолчал, опустив голову.
- Я ничего этого не знала! - едва слышно проговорила Катя. - Конечно, я отдала бы вам эти камни, если бы вы сказали, как они для вас важны...
В глубине души она с некоторым недоверием отнеслась к удивительному рассказу Люсьена и в очередной раз пожалела, что не послушалась своего мужа. Говорил же ей Валик, чтобы ничего не трогала у него в кабинете! Так нет же, приспичило ей украсить свое панно!
- Я не мог сразу же передать такую важную информацию совершенно незнакомому человеку! - грустно ответил Люсьен.
От его слов Катя ощутила неожиданный укол обиды.
- Ну вот, - злорадно проговорила она, - теперь вы за это и расплачиваетесь! Где теперь искать ваши блуждающие звезды?
Человек с прической "кролик серо-заячий" внимательно читал газету. В большой статье сообщалось о краже восьми работ талантливой многообещающей художницы Екатерины Дроновой, приводилась фантастическая стоимость этих работ, упоминался африканский атташе, а также арабский шейх - журналисты порезвились в свое удовольствие.
Александр Ковров сложил газету и задумался.
Неужели он прошляпил самую большую удачу в своей жизни? Неужели Катька, эта неудачница, эта толстая ленивая тетеха, ухватила за хвост синюю птицу счастья? Надо же! "Цифры с семью нулями!" Конечно, газетчики как всегда преувеличивают, но даже если сделать на это поправку, все равно звучит солидно.., и дело не только в огромных деньгах, дело в успехе, который сам по себе дороже любых денег.., но и деньги, конечно, тоже очень важны.
Как же так? Что делать, чтобы снова прибрать Катерину к рукам? Осознав эту мысль, Шурик, как называла когда-то Катерина своего бывшего мужа, испуганно оглянулся, как будто кто-то мог прочитать его мысли.

* * *

Ковров всегда тянулся к успеху.
Он тянулся к успеху еще в юности, когда жил в невзрачном поселке городского типа, расположенном в трех часах пути от ближайшего райцентра. В поселке не было ничего хорошего, да и в райцентре тоже. Единственное, что там было, - это классические пейзажи средней полосы, но они Коврова совершенно не радовали.
Они казались ему унылыми и однообразными.
Саша Ковров с самого детства понял, что из этого тесного мирка надо выбираться, выбираться любой ценой. У него были некоторые способности к рисованию, а в его школе работала Варвара Спиридоновна Косминская, старая ленинградская художница, в конце сороковых годов оказавшаяся в крошечном городке, поскольку проживание в больших городах было ей запрещено. Варвара Спиридоновна заметила Сашины способности и постаралась их развить. Она научила его вполне прилично изображать те самые пейзажи средней полосы, которые он в глубине души ненавидел, и снабдила письмом к своим старым ленинградским друзьям.
Окончив школу, Ковров с подаренным Варварой Спиридоновной этюдником, с ее письмом и самыми большими амбициями отправился в Ленинград.
Там его приняли очень хорошо: сыграло роль письмо Косминской, которую еще помнили и очень уважали, а еще большую роль сыграло то, что юноша из глубинки произвел на интеллигентную публику впечатление бесхитростного одаренного самородка, человека из народа. Его простенькие пейзажи имели некоторый успех, и молодого провинциала приняли в Академию художеств.
Пока он учился, Саша присмотрелся к городской жизни, потерял привлекательность самородка и понял, что большого успеха он со своими более чем средненькими пейзажами не добьется. Более привлекательной ему показалась карьера театрального художника, и именно этой областью искусства Ковров занялся.
Кроме того, очень остро встал вопрос жилья и прописки. Пока Саша учился, он жил в общежитии, но по окончании академии нужно было что-то срочно предпринимать.
Вот тогда-то Ковров и познакомился с Катей Дроновой. У нее было много недостатков, но одно несомненное и очень значительное достоинство: хорошая квартира, доставшаяся от родителей. Веселая недалекая толстушка не устояла перед его простым провинциальным обаянием, перед прямолинейными ухаживаниями и бесхитростными комплиментами. Свадьбу сыграли скромно, и предприимчивый Ковров вселился на Катину жилплощадь.
Теперь можно было все силы употребить на борьбу за успех на поприще театрального искусства.
Однако все театры Ленинграда в то время обслуживал предприимчивый и нахрапистый художник Артур Сковородкин и те немногие его приверженцы, которым Артур разрешал заработать. Посторонних Сковородкин не подпускал к своей кормушке.
Александр попытал счастья в нескольких театрах, понял, что ходу ему не дадут, и сделал еще один ход конем.
Если за несколько лет до того он перебрался из провинции в большой город, то теперь он переехал в еще более отдаленную провинцию в Эвенкийский национальный округ. Правда, переехал ненадолго и оставив в Ленинграде крепкие и надежные тылы - молодую жену и законную жилплощадь.
В Эвенкии в это время как раз создавали национальный театр. Александр Ковров принял участие в оформлении первого эвенкийского балета, и на этой работе едва не создал себе имя, но на его беду кто-то в верхах решил, что у истоков местного театра должны стоять национальные кадры, и на всех афишах вместо фамилии Коврова появилась фамилия молодого эвенка, который помогал Александру оформлять спектакль.
К этому времени Коврова окончательно измучил тяжелый климат Заполярья, а однообразные виды Эвенкии надоели еще больше, чем в свое время неброские пейзажи средней полосы. Признав, что поход за славой не удался, Александр вернулся в город на Неве.
Катя встретила мужа с радостью, однако сам Александр держался несколько натянуто. Он чувствовал, что Дронова вряд ли когда-нибудь добьется большого успеха, а значит, не сможет посодействовать и своему мужу, а ничто, кроме успеха, его не интересовало. Ничто, кроме успеха и денег.
В это самое время на его горизонте появилась перспективная художница Видена Штук.
Вилена была рослая женщина с грубым голосом и манерами старшины-сверхсрочника. Она пила водку не закусывая и смеялась гулким лошадиным смехом. Видена сделала себе имя поездками на БАМ и другие стройки века. В этих поездках она создавала серии портретов знатных строителей, трактористов и крановщиков.
Эти серии она называла в духе момента - "Наш современник", "Герой нашего времени", "Строители будущего"... Поговаривали, что с большинством героев нашего времени предприимчивую художницу связывали не только творческие отношения, но Коврова такие незначительные подробности не интересовали. Его волновало только одно: Видена могла расчистить для него дорогу к успеху.
Единственное препятствие в лице Кати Ковров преодолел не задумываясь. Он объявил жене, что она препятствует его творческому росту и сковывает его художественную свободу.
Катя поплакала и смирилась. Она всегда отличалась легким, отходчивым характером.
Интересно, что в ходе развода Ковров повернул дело так, что Катерина оказалась в коммунальной квартире, а себе он сумел выменять отдельную, хотя и однокомнатную. Еще более интересно, что незлобивая Катя совершенно не затаила обиды на своего бывшего мужа.
Однако Коврова преследовало фатальное невезение. Видена Штук не успела вытянуть своего мужа на светлый путь успеха. Во время очередной творческой поездки на какую-то стройку века она выпила лишку и упала в колею, где ее переехал бульдозер, за штурвалом которого сидел очередной герой нашего времени, тоже маявшийся глубоким похмельем.
Безутешный вдовец пытался составить себе политический капитал, подхватив тему, выроненную из ослабевших рук Видены, а заодно выпуская воспоминания о своей безвременно почившей супруге, но времена изменились, "Строители будущего" вышли из моды, и несравненную Вилену Штук благополучно забыли.
На повестке дня стояло новое искусство. Непризнанные гении, абстракционисты и авангардисты, те, кто раньше прятались по котельным и дворницким, создавая в тиши свои не востребованные обществом шедевры, проводили теперь громкие выставки, устраивали вернисажи и презентации и продавали свои не привычные нашему зрителю картины за баснословные, тоже не привычные нашему человеку суммы.
Тут-то Александр и познакомился с Зинаидой Плотицыной.
Зинаида была утонченная женщина с вечно затуманенным взглядом и загадочной фигурой.
Взгляд ее был затуманен оттого, что она постоянно находилась в творческом поиске, а фигура казалась загадочной, потому что Зинаида вечно надевала на себя, поверх сильно вылинявшей клетчатой мужской рубахи, которую прежде называли ковбойкой, несколько бесформенных, вытянутых на локтях свитеров неаккуратной ручной вязки. Сверху на свои свитера она навешивала несколько ниток бус, либо деревянных, самой грубой работы, либо сделанных из зубов не известных науке животных, либо, на худой конец, из необожженной глины.
Остановив в углу кого-нибудь из зазевавшихся братьев-художников, Зинаида показывала ему очередное свое ожерелье и говорила, глядя куда-то вдаль своим туманным, ищущим взглядом:
- Это, понимаешь ты, родной, настоящая, подлинная осина из наших, родной, исконных лесов!
Подлинная, натуральная осина! Понимаешь, родной? Чуешь, какая от нее исходит незамутненная сила? Хочешь припасть к ее источнику?
Художники по большей части спешили уклончиво согласиться с Зинаидой и ретироваться куда-нибудь подальше. Однако, когда Плотицына остановила в свой черед Александра Коврова, наш герой глубоко вздохнул и решительно бросился в источник незамутненной силы. Он уже прочел несколько восторженных отзывов о работах Зинаиды и почувствовал исходящий от нее бодрящий запах успеха.
В то время Плотицына проходила свой "сиреневый период". Все ее работы были выполнены в изысканной сиренево-фиолетовой гамме.
Она написала целую серию "сиреневых девушек", которых для простоты и порядка просто нумеровала. Особенный успех имела "Сиреневая девушка номер шестнадцать", в чертах которой явственно угадывалось сходство с самой художницей - тот же затуманенный поисками истины взгляд сиреневых глаз, те же бесформенные сиреневые свитера, только вместо ног у сиреневой девушки были автомобильные колеса с цельнолитыми титановыми дисками, а вместо рук - металлические манипуляторы.
Подводя Коврова к своей любимой работе, Зинаида по-хозяйски прихватывала его за локоть и вещала глубоким трагическим контральто:
- Ты видишь, родной, какая от нее исходит подлинная сила? Это ведь наша исконная, незамутненная краса! Хочешь припасть к ее источнику?
И Ковров послушно припадал к источнику.
Вскоре "Сиреневая девушка номер шестнадцать" была приобретена известным немецким коллекционером, и слава Зинаиды Плотицыной поднялась, как тесто на свежих дрожжах. Ковров благополучно грелся в лучах этой славы.
Кроме "сиреневых девушек" Зинаида написала полтора десятка "сиреневых стариков", частично тоже колесных, частично же - на гусеничном ходу. В этих стариках она видела источник подлинной, незамутненной мудрости.
Позднее, в духе времени, она выполнила портрет "Сиреневого рэкетира". Рэкетир имел особенно большой успех, а когда его купил пожелавший остаться неизвестным любитель искусства, заплатив втрое больше, чем немецкий коллекционер, судьба Зинаиды была определена.
Она прекратила творческие искания, поставила крест на наметившемся у нее "оранжевом периоде" и принялась поточным методом штамповать на заказ новых "сиреневых рэкетиров".



Страницы: 1 2 3 4 5 [ 6 ] 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.