Чтение 6–й страницы книги ~Убийство напрокат~

- Ну что, проработала я там год, школа близко от моего дома была, очень удобно, и народ вроде ничего себе подобрался... Ну сама понимаешь, какой спрос с учительницы домоводства? Считается, что этот предмет самый несерьезный. Так что я ни с кем не конфликтовала, и ко мне никто не вязался. И с директором, сама понимаешь, я почти не сталкивалась, у меня свое дело, у него - свой кабинет.

Но учителя о нем очень хорошего мнения были. Как-то сумел он так организовать, что и в школе порядок был, и учеба у детей шла нормально, и хулиганили они в пределах нормы, и учителя особо не сварились и не сплетничали. То есть, конечно, все это было, но не смертельно. В общем, школа на хорошем счету.

А сам директор мужчина видный был, одет всегда хорошо, у него жена в бизнесе крутилась, магазин одежды держала. Это он на фотке этой - не на что глядеть, похудел очень, постарел, а раньше - авантажный был мужчина! И, я тебе скажу, очень на него некоторые учительницы заглядывались. В школе-то ведь одни бабы, из мужиков только физкультурник, да еще, может, трудовик, да и те алкоголики...

Когда праздники какие отмечали - ну там Новый год, Восьмое марта - веришь ли, плакать хотелось! А тут - директор, да мужчина видный, да одет хорошо, да непьющий... Как тут глаз не положить? Но, - Валентина сделала строгое лицо, - вот тут директор был - кремень! Ни с кем и ничего, никогда и нигде.

Ты же знаешь, в школе все на виду, так вот, про него даже никаких сплетен не ходило.

- Кристальной души человек... - усмехнулась Надежда.

- Точно! И мы так думали! - обрадовалась Валентина. - Да только все это фуфло одно оказалось. Вот слушай. Значит, уволилась я, а через год примерно встречаю одну учительницу, Веру Самохвалову. И рассказывает она мне такое, что просто дух захватило! Оказывается, что директор-то, святоша наш, специалист по малолеткам! На взрослых женщин он и смотреть не может, его от них тошнит и пучит, а может он только с девочками, с ученицами...

- Гадость какая! - поморщилась Надежда. - А как же жена его все это терпела?

- А она не знала, он, понимаешь, очень удачно маскировался под порядочного человека! А как все вскрылось-то? Он все тихой сапой действовал, девчонки молчали, и только одна оказалась смелая. Он к ней прямо в кабинете приставать начал, так она не растерялась, выскочила как была - и в крик! Тот от всего отпирается - мол, врет она, не было ничего! Но у девчонки оказался крутой папаша, ему рот было никак не заткнуть! Он такое дело раздул! Во все места жалобы накатал! В прокуратуру, в милицию, в газету и в РОНО! Статья была в газете разгромная. До этого-то директор твердо держался, все хотел свое честное имя восстановить. А как статья-то появилась, то родители под окнами школы просто митинг устроили! И детей стали из школы забирать.

Ну РОНО быстро отреагировал - поперли его из школы без права работы. Жена из дома выгнала с позором. И поделом ему, подлецу такому!

- Что же его не посадили, раз в милиции и в прокуратуре дело завели? - спросила Надежда, вся история, рассказанная Валентиной, внушала ей некоторые сомнения.

То есть Валентина, конечно, не врет, ну разве, может, чуть-чуть преувеличивает. Но сведения у нее непроверенные. И где гарантия, что та училка, от которой Валентина получила сведения, не наболтала лишнего по злобе или зависти? Конечно, историю такую из пальца не высосешь, но все же дико как-то: Приличный мужчина, директор школы, и вдруг такое... То есть все может быть, но дело в том, что в школе скрыть ничего невозможно. Уж догадались бы учителя раньше.

- Странно все же, - задумчиво пробормотала Надежда, - насколько я знаю, уж если из школы выгнали по статье, то прокуратура бы так просто от него не отвязалась.

- Ну так отмазался, - Валентина махнула рукой, - не знаешь, что ли, какие у них там порядки? Все время по телевизору показывают... Сунул много денег, вот дело и закрыли.

- Откуда у него много денег? - возразила Надежда. - Ты видишь, как он выглядит. Одет кой в чем, сам какой-то болезненный, худой, бледный...

- Так это сейчас, - не уступала соседка, - а раньше...

- Знаю, раньше он был ого-го! - перебила Надежда, - Так то раньше... Точно, что его жена выгнала?

- Точно! - убежденно сказала Валентина. - Ушел из дома с одним маленьким чемоданом. Он жил-то раньше через двор от школы, так что там все соседи были в курсе...

- Я себе представляю, - тихонько пробормотала Надежда, уже за одно это следовало пожалеть несчастного Сергея Ивановича. - Вот видишь, - сказала она, - раз жена выгнала, стало быть, отказалась помогать, а у него денег не было. Что-то мне подсказывает, что будучи директором, он взяток от родителей не брал.

- Точно! - согласилась Валентина. - Чего не было, того не было.

- Так что вопрос с прокуратурой остается открытым.

- Я что знала, то и рассказала, - обиделась Валентина, - хочешь верь, хочешь не верь...

- Да я верю... - рассеянно проговорила Надежда, глядя на женщину с кулоном. - И куда он ушел-то, к кому, раз уж ты все знаешь?

- Ой, я же самое главное забыла рассказать! - спохватилась соседка. - Ведь он же к бабе ушел! Представляешь, нашлась такая, которая его подобрала и жить к себе пустила!

- Вот как... Стало быть, жена, проживши с ним много лет, сразу же поверила во все плохое, а посторонняя женщина не поверила...

- Брось ты, Надя, - убежденно сказала Валентина, - просто некоторым женщинам так замуж хочется - готовы за Чикатило выйти!

Надежда присмотрелась к женщине на фотографии с усталыми глазами. Вряд ли такая женщина хотела выйти замуж за Чикатило.

Что-то подсказывало Надежде, что она если и хотела выйти замуж, то только за одного человека - за бывшего директора школы Сергея Ивановича Лунгина, Следовало срочно поразмыслить, как поступить дальше. И еще следовало срочно выставить Валентину, поскольку никакой ценной информации из нее больше не выкачать. Как говорится, мавр сделал свое дело, мавр может уходить...

Тут очень кстати раздался телефонный звонок. Звонила Алка Тимофеева и в присущей ей весьма бесцеремонной манере интересовалась, когда она получит назад свой компьютер.

Дескать, голова пухнет от мыслей, давно пора донести их до людей. И не может ли Надежда, которой все рано нечего делать, привезти компьютер Алке домой.

Надежда молча проглотила оскорбление - подругу нужно принимать какой есть - и согласилась приехать, поскольку в процессе разговора ей пришла в голову мысль, что Алка, много лет проработавшая в школе, вполне может знать Сергея Ивановича Лунгина. Ну не слишком близко, но все же наверняка они сталкивались на всяких учительских конференциях и общегородских педсоветах.

Валентина забрала сахар и упорхнула, если можно применить этот глагол к женщине ее габаритов. Впервые после ухода соседки Надежда не вздохнула с облегчением.

Надежде Николаевне Лебедевой всегда присуще было чувство благодарности.

Она заперла за Валентной дверь и вспомнила, что у нее есть сегодня еще одно неотложное дело, даже два. Нужно было съездить проведать Дика, овчарку покойного Ильи Константиновича. Надежде вчера очень не понравился больной вид собаки. Что она будет делать, если Дику совсем плохо. Надежда старалась не думать.

Вторым делом был поиск местного алкаша Чугуева и выкуп у него золотой цепочки. Надежде казалось очень важной эта история с цепочкой, тем более что сегодня, усердно разглядывая экран компьютера, она убедилась, что кулон, а стало быть, и цепочка - те самые, принадлежат женщине с усталыми глазами.

Вспомнив, как она кормила сенбернара Арчи, Надежда сварила кастрюлю густой овсянки, добавила в нее вчерашнего супа с приличным куском мяса и большой аппетитной костью и налила все это в судок. Кроме того, в кладовке она нашла полпакета оставшегося от того же Арчи сухого корма, сложила все это питание в сумку и отправилась на вокзал.

В Западалове все было без перемен. Возле магазина стоял чей-то велосипед, и любознательный мальчуган лет шести пытался отвинтить от него педаль. Проходя мимо, Надежда Николаевна цыкнула на юного Кулибина, но он не обратил на нее ни малейшего внимания.

Проверенным путем Надежда обошла дом Ильи Константиновича, стараясь не попасть на глаза наблюдательной Марии Семеновне, и вышла к малиннику на задах участка. Раздвинув кусты, пролезла в пролом и забралась в сарай.

"Видел бы меня муж! - думала она, на четвереньках продвигаясь в темноте с тяжелой сумкой в обнимку. - Он бы точно подумал, что мне нужна срочная психиатрическая консультация!"

В дальнем конце сарая блеснули зеленоватые огоньки глаз и послышалось негромкое ворчание. Может быть, Надежда выдавала желаемое за действительное, но ей показалось, что в этом ворчании не было прежней угрозы.

- Здравствуй, Дик! - проговорила она вполголоса. - Я тебе поесть принесла.

Ворчание стихло, но в тишине слышалось настороженное, если не враждебное дыхание.

Сквозь щели в сарай проникало немножко дневного света, и Надежда видела в углу темные очертания собаки. Размеры овчарки впечатляли, но, разумеется, не шли ни в какое сравнение с размерами сенбернара, которого Надежда воспитывала несколько месяцев и успела к этому делу привыкнуть. Пес по-прежнему лежал на рогожке, Надежде показалось, что выглядит он немного получше. Сардельки, оставленные вчера, исчезли, и это был хороший знак. Осторожно, стараясь не делать резких движений, Надежда достала кастрюлю с супом и поставила ее поближе к собаке. Сама же отодвинулась в дальний угол.

Прошло некоторое время, и соблазнительный запах мясного супа оказался непреодолимым. Надежда уловила в той стороне шевеление, потом услышала громкое чавканье.

- Ну молодец, хороший пес, хороший! - приговаривала она. - Только не спеши, не торопись, никто у тебя еду не отнимет!

Надо сказать, что Дик ел быстро, но аккуратно, ничего не расплескал и быстро управился с супом и овсянкой. Прежде чем всерьез заняться сахарной косточкой, он благодарно ткнулся в руку Надежды носом. Нос был мокрый и холодный, и это тоже был хороший знак.

- Ну вот... - Надежда растрогалась. - Что же мне теперь с тобой делать? Взять тебя в город я не могу... Представляю, что сказал бы Саша.., и Бейсик... Ну покормлю еще несколько раз, а там уж ты выздоровеешь, и придется тебе самому о себе заботиться...

Дик на секунду перестал хрустеть костью и поднял на нее большие выразительные глаза.

Надежда неожиданно почувствовала, как защемило у нее сердце. Она высыпала в миску сухой корм, осмелилась почесать Дика за ушами и виновато проговорила:

- Ты только не ешь все сразу, оставь на потом... Завтра я, наверное, не смогу к тебе приехать...

Она поползла обратно, к лазу из сарая, стараясь не оглядываться на пса.

У нее за спиной раздался громкий грустный вздох, от которого сердце Надежды еще сильнее защемило.

Выбравшись из зарослей малинника в проулок, Надежда замерла на месте, как вкопанная. Всего в нескольких шагах от нее стоял человек.

Первой ее мыслью было броситься наутек, но через секунду она поняла две вещи: во-первых, что этот человек стоит к ней спиной и, следовательно, не видел, как она с самым подозрительным видом вылезает из кустов, и во-вторых - что этот человек вообще не из тех, кому ее поведение может показаться подозрительным.

Это был тот самый алкаш, который накануне предлагал ей купить золотую цепочку и которого она позже безуспешно искала возле магазина. Надежда даже вспомнила, что его зовут Вова Чугуев. Вот так удача! На ловца, как говорится, и зверь бежит!

Господин Чугуев был облачен в тот же, что и накануне, сатиновый халат некогда синего цвета, из-под которого торчал воротник вязаной женской кофты. По-видимому, этим нехитрым одеянием исчерпывался его гардероб, который был одновременно и повседневным, и парадно-выходным, причем, скорее всего, он не снимал свою одежду и на ночь.

Алкаш, как уже было сказано, стоял посреди дороги спиной к Надежде и что-то разглядывал в пыли проулка. При этом он бормотал себе под нос, время от времени озабоченно вздыхая.

Надежда невольно отметила, что только что оставленный ею в сарае Дик производит впечатление гораздо более разумного существа, чем этот славный представитель западаловского населения. Тем не менее, движимая неуемным любопытством, она окликнула Чугуева.

Тот вздрогнул и обернулся.

- Э-э, женщина, ты это, откуда тут взялась? - проговорил он, невольно попятившись.

Проигнорировав этот вопрос. Надежда взяла быка за рога:

- Ты мне вчера цепочку предлагал, так я, того, надумала. Хочу ее купить. У тебя она еще?

Чугуев оживился. На его опухшем, заросшем серой щетиной лице возникли пятна лихорадочного румянца, и он запустил грязную лапу в глубину своей вылинявшей и засаленной хламиды.

- Есть, есть у меня эта вещь! - забормотал он с нездоровой суетливостью. - Оченно хорошая вещица, не пожалеешь... Тут она, обожди, в карманец где-то завалилась...

Волосатая рука проскользнула сквозь драный халат и высунулась из прорехи. Алкаш озадаченно уставился на нее, как на посторонний и враждебный предмет, и предпринял еще одну попытку. Наконец, после трех или четырех безуспешных экспедиций он выудил из недр халата грязный до невозможности платок и со счастливой улыбкой развязал его, бормоча:

- Вот же она, вот! А я-то думаю, неужто вывалилась! Нет, у Чугуева все завсегда в полном порядке! Чугуев - он не промах, не лох какой-нибудь! Вот же она, родимая!

Действительно, в платке лежала, свернувшись колечками, та самая золотая цепочка необычного плетения. Как и накануне, она показалась Надежде похожей на маленькую, но смертельно опасную ядовитую змейку.

- Я куплю, - взволнованно проговорила Надежда, приблизившись к Чугуеву и задержав дыхание, чтобы не упасть в обморок от чудовищного перегара и прочих сопутствующих ароматов.

- Двести, - торопливо проговорил алкаш.

Надежда без разговоров полезла за кошельком, но Чугуев внезапно замолк и попятился.

На его лице отразилась мучительная душевная борьба: с одной стороны, увидев, как легко женщина согласилась на несуразно высокую, по его представлению, цену, он подумал, что продешевил. С другой - боялся поднять цену и отпугнуть покупательницу. Наконец он открыл опухший рот и проронил в страшном волнении:

- Триста!

- Ну ты загнул! - рассердилась Надежда Николаевна. - Слишком много хочешь! За триста не возьму!

- Двести пятьдесят! - дрожащим от волнения голосом выпалил Чугуев.

- Ладно, черт с тобой! - Она достала деньги из кошелька, сорвала большой лист лопуха и этим листом прихватила цепочку, чтобы не входить в непосредственный контакт с великолепным Чугуевым, который вполне мог быть разносчиком туберкулеза, тифа, сибирской язвы, бубонной чумы и атипичной пневмонии.

Ей очень хотелось удалиться как можно скорее и как можно дальше, однако она хотела выяснить еще один вопрос, который и задала, не выпуская деньги из своей руки:

- Скажи-ка мне, венец творения, а где ты нашел эту цепочку?

- Где нашел, где нашел... - недовольно забормотал Чугуев, не сводя глаз с денег. - Где надо, там и нашел... Тебе-то какое дело?

- А может, ты ее украл? - строго проговорила Надежда, отодвигая руку с деньгами. - А мне, между прочим, краденое ни к чему!

- А вот и нет! - обиженно воскликнул алкаш. - Вова Чугуев не вор! Вова Чугуев совесть не пропил! Говорю же - нашел цепочку!

- Говори - там нашел, возле дома? - Надежда указала на участок Ильи Константиновича.

- И ничего не там! - Чугуев понизил голос и опустил глаза, уставившись на дорогу у себя под ногами. - Ничего не там, а вот аккурат тут, вот где мы с тобой теперича стоим! - И он для большей доходчивости указал на дорогу грязным пальцем. - Аккурат туточки!

И тут до Надежды дошло, что алкаш делал на этом месте, когда она увидела его несколько минут назад, выбравшись из малинника.

Он пришел проверить то место, где сделал однажды ценную находку: не появилось ли там еще что-нибудь интересное! Так опытный грибник снова и снова приходит на ту полянку, где однажды нашел дружную семейку крепеньких боровичков...

- Предположим, ты не врешь, - с сомнением проговорила Надежда, склоняясь над дорогой, - а может, ты просто забыл это место?

Может, перепутал? Как ты запомнил, что это именно здесь, а не там, подальше, возле забора, или не ближе к повороту?

- Как запомнил, как запомнил, - снова забормотал алкаш, - очень просто запомнил.

Видишь, здесь от машины след? Вот аккурат посреди этого следа цепочка-то и лежала!

Выдав эту тираду, Чугуев, похоже, утомился. Он поднял на Надежду мутный взгляд и просипел:

- Ну так что - берешь? Или бери, или проваливай, мне с тобой разговоры разговаривать некогда!

- Ишь ты, какой занятой! - усмехнулась покупательница, однако не стала больше испытывать его терпение, отдала деньги и свернула лопух с золотой цепочкой.

В следующую секунду Чугуев поставил, должно быть, личный рекорд по бегу на средние дистанции. Он помчался в сторону привокзальной площади с такой скоростью, что его вполне можно было, предварительно отмыв, побрив и переодев, зачислить в олимпийскую сборную. Безусловно, его целью был магазин непреклонной Клавки.

Надежда Николаевна проследила за ним взглядом и снова уставилась на пыльную дорогу.

Отчетливый след автомобильного колеса не давал ей покоя.

Если неподражаемый Чугуев не соврал и ничего не перепутал, а на этот раз она склонна была ему поверить, какие выводы можно сделать из его показаний?

Цепочка лежала посреди отчетливого автомобильного следа. При этом - не была ни расплющена, ни помята, ни порвана. Значит, машина по ней не проехала.

То есть эту цепочку уронили уже после того, как появился автомобильный след.

А это, в свою очередь, значит..

Надежда почувствовала охотничий азарт, который охватывал ее в те редкие, счастливые моменты, когда ей удавалось наткнуться на какую-нибудь увлекательную загадку.

Судя по тому, как глубоко отпечатался автомобильный след в глинистой почве, машина надолго останавливалась в этом месте, на задах дома покойного Ильи Константиновича, причем останавливалась недавно, с тех пор прошло не больше недели, потому что только неделю назад установилась сухая и довольно теплая погода, настоящее бабье лето. До этого шли бесконечные дожди, которые непременно смыли бы следы любой машины.

Что же из этого следует?

А следует из этого, что цепочку потеряли в этом проулке вовсе не в тот роковой день (или не в ту роковую ночь), когда в доме Ильи Константиновича гостила разношерстная компания и случилось несчастье Цепочку потеряли позднее, когда закончились проливные дожди и установилась хорошая погода. Значит, цепочку потерял кто-то, приехавший в дом Ильи Константиновича уже после его смерти.

Что там рассказывала наблюдательная соседка покойного? Кто-то влез к нему в дом после его смерти. Она думала, что это безобразничали какие-то мелкие хулиганы, позвонила сестре...

Но золотая цепочка, найденная в проулке предприимчивым Чугуевым, говорит совсем о другом. Она говорит о том, что в дом залез кто-то из людей, знавших покойного. Кто-то из тех, кто гостил у него в тот самый роковой день. Зачем этот неизвестный приезжал сюда? Может быть, чтобы найти что-то, что раньше он здесь потерял? Первый, кто приходит в голову, - это та самая женщина с фотографии, женщина с кулоном. Но первое - это не всегда правильное...

Неожиданно Надежда Николаевна осознала, что стоит посреди пыльного проулка и вполголоса разговаривает сама с собой. Хорошо, что ее никто не видит! А то действительно могут подумать, что женщина свихнулась.

Она спрятала цепочку в сумку и поспешила на станцию.

* * *

Разумеется, хотя и договаривались на четыре часа, Алки все еще не было. Уж в кои-то веки могла бы и не опаздывать, подумала с раздражением Надежда Николаевна.

Надежду впустил Пашка и не стал расспрашивать, для чего ей было нужно узнать, кто продал ему компьютер, он уже и забыл тот эпизод. Пашка выхватил у нее из рук ноутбук и побежал играть с новой игрушкой. Надежда еще утром переписала на всякий случай все фотографии в свой собственный домашний компьютер, поэтому спокойно выпустила из рук сумку. И тут как раз открылась дверь и появилась Алка - шумная, запыхавшаяся, вся еще во власти школьных забот, с ходу полезла целоваться, потом отстранилась и оглядела подругу с недоумением.

На улице сегодня было прохладно, да к тому же и солнце никак не хотело показываться из-за туч. Поэтому Надежда, собираясь навестить собаку Дика, надела куртку из плащевки и такие же брюки. Учитывая то, что приходилось входить в сарай ползком, да еще с черного хода, она выбрала самую скромную одежду, такую, чтобы не жалко было извозить.

К Алке она приехала прямо с поезда, хорошо, что ноутбук был не слишком тяжелый, пришлось взять его с собой. И теперь Тимофеева изумленно пялилась на Надеждину куртку.

Заметив на брюках пятно грязи, она и вовсе подняла брови.

Другая женщина на месте Алки не обратила бы внимания или просто промолчала, но не такова была близкая подруга Надежды Николаевны.

- Надежда! - заговорила она строго. - Я тебя просто не узнаю!

- А что такое? - Надежда все это время пыталась распутать узел на кроссовках и не обратила внимания на Алкины взгляды.

- Извини, Надя, но ты совершенно опростилась! - заговорила та убежденным тоном. - Видано ли дело, ходить по городу в таких брюках? Ты прости, конечно, но ведь кроме меня тебе никто правду не скажет... Это же просто неприлично! Ты же солидная женщина, муж хорошо зарабатывает!

Надежда медленно разогнулась. У нее было что ответить нахальной Алке.

Во-первых, можно было свести все в шутку и сказать, что приехала прямо с дачи. Но Алка не поверит, будто она таскала на дачу компьютер.

Во-вторых, можно было обидеться, хлопнуть дверью и уйти. Но Надежде нужно было выяснить у подруги, что та знает про директора школы Сергея Ивановича Лунгина, а в случае ее демонстративного ухода беседа откладывается на неопределенный срок.

В-третьих, можно было высказать Алке все, что Надежда думает о ней и ее туалетах по принципу "сама такая". Действительно, кто бы говорил об одежде, только не Тимофеева. Это ее пристрастие к летним платьям в крупный цветочек... Или шелковые блузки с воланами в самых неподходящих местах... Зимой Алка тоже любила эпатировать публику. То есть она-то не замечала, что ученики и коллеги буквально в шоке от ее любимого красного костюма. Жакет, как назло, был еще с широченными плечами, так что в этом костюме Алка при ее габаритах напоминала трехстворчатый шкаф довоенного времени.

Но Надежда понимала, что пытаться перевоспитать Алку безнадежно, да это и не входило в ее задачу на сегодняшний день.

- Непременно учту твои замечания, - миролюбиво сказала она.

Алка, которая настроилась на возражения, несколько разочаровалась, но легко утешилась.

- Чай будем пить, - сообщила она, - я торт по дороге купила!

Кроме торта она еще отрезала четверть батона и солидный кусок ветчины.

- Обед сегодня не успела приготовить, - вздохнула она, - опять на сухомятке.

- Это плохо, - осторожно заметила Надежда.

- Конечно, некоторые сидят дома и изощряются, готовя суфле из кабачков! - вскипела Алка. - Мне Тимофеев все уши прожужжал на обратном пути. Очень, говорит, вкусно и совершенно некалорийно!

Очевидно, Петюнчик, доведенный до ручки Алкиными габаритами, осмелился высказаться в том смысле, что надо бы его жене сесть на диету.

- Ладно, не будем ссориться, - примирительно сказала Надежда, - я вообще-то к тебе по делу. Знала ты такого человека - Лунгина Сергея Ивановича?

- А тебе он зачем? - подозрительно поинтересовалась Алка.

Надежда немного подумала. Все же Алка ее близкая подруга, и никогда ничего не сделает ей во вред, в этом Надежда уверена. Она откашлялась и рассказала Алке все, что с ней случилось две недели назад.

- Ты опять, Надежда? - вскричала Алка. - Опять занимаешься самостоятельным расследованием?

- Не опять, а снова, - огрызнулась Надежда, - ты еще будешь меня воспитывать!

Небось забыла, как два года назад мы твоего Петюнчика спасали? Тогда ты по-другому рассуждала! <См, роман Н. Александровой "Две дамы с попугаем".> .

Алка стихла, потому что ей-то самой чуждо было чувство благодарности, но Петюнчик, два года назад правильно разобравшись в ситуации, дал жене понять, что Надежда в том деле была не последним человеком и что если бы не она, то вряд ли Алка добилась бы цели.

Алка, конечно, с мужем не согласилась, но все же прониклась к Надежде некоторым уважением. Поэтому она сбегала к Пашке и поглядела в компьютере фотографии.

- Точно, - это он, - сказала она, вернувшись и наливая себе вторую чашку чая, - я его раньше знала. И про историю эту слышала краем уха. Скверная, скажу тебе история. Но вот я лично в нее не верю. Хоть мы с Сергеем Иванычем не так чтобы близко знакомы, сразу тебе скажу: мужик был приличный. Хороший был мужик, спокойный и деловой.

- Ну всякое бывает... - подначила Надежда, - к старости кровь взыграла...

- Может, и взыграла, - неожиданно согласилась Алка, - только он бы в этом случае кровь свою дурную сумел обуздать. Он свою школу очень любил, это я точно знаю, так что не стал бы уж прямо в кабинете к девчонке приставать. Это уж последнее дело - в собственном доме гадить...

Надежда не могла не согласиться с такой постановкой вопроса.

- Слушай, а как бы мне поподробнее про эту историю узнать, а? - попросила она. - Самое лучшее, это, конечно, с ним самим познакомиться...

- Ты думаешь, он будет с малознакомой женщиной такое обсуждать? - здраво спросила Алка. - Насколько я его знаю - вряд ли.

- Это ты точно заметила, - вздохнула Надежда. - Но понимаешь, очень нужно узнать, что там на самом деле было, что произошло, и не сплетни, а из первых рук...

- Из первых рук я тебе, наверное, могла бы устроить, - неуверенно проговорила Алка. - Дело в том, что завуч той школы Лариса Павловна Медянко моя старинная и очень хорошая знакомая. Только она сейчас не работает, на пенсии второй год.

- Так это же еще лучше! - обрадовалась Надежда. - На пенсии, значит время есть, поговорить хочется...

- Ну тебе, конечно, виднее, - ехидным голосом заметила Алка.

Надежда вздохнула и в который раз задала себе вопрос, за что она терпит Алку вот уже... дай Бог памяти, больше сорока лет. Вопрос этот был риторическим, поскольку ответа на него быть не могло.