Чтение 6–й страницы книги ~Тонкая штучка~

- Это мог быть не он, - заметил Афганец, закуривая. Спокойно так сказал, хотя было заметно, что все это ему здорово не нравится.

- Кто? - злился Павел.

Он плечами пожал:

- У тебя нет врагов?

Тут Павел совсем разозлился:

- И ты, и я знаем, кто это. Он хотел меня убить, и он за это заплатит.

Афганец поморщился, сигарету бросил и вдруг сказал:

- Дело твое, что касается меня, то уговор в силе.

И пошел. И Павел пошел, а я со всеми этими тревогами немного растерялась, а он обернулся и вдруг как гаркнет:

- Юлька...

Я даже подпрыгнула от неожиданности и ходко так за ним потрусила. В общем, мы уехали, и никто нас не остановил. По дороге все были ужасно злющие, я даже испугалась. Ни на какую благодарность рассчитывать не приходилось, и я сидела тихо так, словно меня и нет вовсе. А в доме такое началось...

- Мне это не нравится, Павел, - сказал Гиви.

Тоже мне умник, а кому нравится?

- Мне тоже, - усмехнулся Павел.

- Что-то здесь не так.

- Точно. Все не так. Училка из английской школы второй раз спасает мою задницу. Может, нам пора в приют для престарелых?

- Павел...

- Заткнись, я знаю, что ты скажешь. Мы здесь... - он замолчал, слов не находя, и пнул стул ногой.

Я в сторонке сидела и радовалась, что про меня забыли. Но Гиви не забыл.

- Как ты его засекла? - накинулся он на меня.

- Чего я его? - Я испугалась до смерти и заерзала.

- Как ты его заметила?

- Что значит, как? Вышел из-за ширмы в этом дурацком чулке и на нас пистолет поднимает.

- Павел, я никогда не поверю, что у бабы может быть такая реакция. Если только...

- Если только... - повторил Павел, а я вздохнула.

Ну вот, опять двадцать пять. И чего полезла? Сидела бы тихо, хлопот меньше.

- Павел, я из нее махом все вытрясу, - влез Мишка, но тут вмешался Витек:

- Если вы насчет реакции, так она у нее профессиональная. Она с мужем штурманом тренировалась. А это такое дело, что и не представить, если сам не пробовал. Это, знаете ли, сложно - скорость, а ты должен каждый поворот, каждое изменение в трассе предугадать и еще за тысячей разных вещей уследить, и на все - секунды. Как она тогда на кухне от Гиви ушла, еще такой случай вспомнить можете?

Все задумались.

- И все ж таки я б ее поспрашивал, - не унимался Мишка. Тут я разозлилась так, что молчать больше не могла, встала и высказала все про то, почему они на меня так взъелись - и Павел, и остальные... и из комнаты пошла, в дверях повернулась к Мишке и сказала:

- А у тебя от жары и водки мозги разжижаются. Водку жрет, хоть ты и не велел.

Тут Павел так на Мишку глянул, даже я поежилась, а Мишка побледнел и говорит виновато:

- Я выпил-то совсем ничего, так, чтобы заснуть, а ты, сучара...

- Заткнись, - очень спокойно сказал Павел.

- Врет он все, каждый вечер бутылку выпивает, вон их под крыльцом накидано. Следопыт недоделанный, с перепоя "катюшу" не углядит.

Я хлопнула дверью и к себе ушла. Напугана была очень и подумала: может, вылезти в окно и удрать от них? Но в окно не полезла. Помучилась с час и пошла подслушивать. Только говорили они вовсе не обо мне.

- Сейчас мы Мотю не достанем, - это Гиви. - Мы не у себя, Павел, это не наш город.

- Хорошо. Тогда пугнем.

* * *

Пока мы на турбазе сидели, в городе происходили интересные вещи. Только о них я потом уже узнала. Шла война между Боксером и Мотей. Замирить их Афганец не смог. Может, это и хорошо, потому что Моте теперь не до нас было. Я даже валерьянки выпила, как поняла, что это я подумала. Вот так и подумала: не до нас. Бред, да и только.

День тихо прошел, а вечером, часов в девять, появился у меня Павел и говорит:

- Натягивай платье гастрольное, поехали.

Я решила, что в данных обстоятельствах я могу обратиться к нему с просьбой.

- Слушай, оставьте меня здесь, ну заприте, свяжите или еще что... Не хочу я никуда ехать, убьют меня, чего доброго, или, того хуже, в тюрьму с вами угодишь.

Павел в кресло сел, посмотрел серьезно так, как он умел, по-особенному, и сказал:

- Я не знаю, как ты во всем этом замешана, но чувствую, дело в тебе. Не случайно Серега в твоей квартире оказался, и все остальное не случайно.

Тут и мне кривляться расхотелось, я тоже посмотрела ему в глаза и спросила серьезно:

- А если все-таки случайно и твое чутье тебя подвело? Может быть, мне просто не везет, и я пытаюсь выжить?

- Что ж, мы это выясним, а до той поры ты будешь рядом. И можешь мне поверить, я с тебя глаз не спущу.

- Ясно. Благодарность заложена в человеческой натуре, - сказала я и пошла переодеваться.

* * *

Отправились мы в ресторан "Вечерний". В обычный распорядок были внесены изменения - мы ехали втроем: Павел, Гиви и я. За руль сел Гиви, мы сзади, и покатили по городу. Конечно, куда и зачем едем, я спрашивать не стала, зачем зря воздух сотрясать? Но кое-что удалось разузнать из обрывков разговоров. Например то, что ресторан "Вечерний" принадлежал Косому и у него там что-то вроде штаб-квартиры. Из этого я заключила, что едем мы на разведку. Я считала себя никудышным разведчиком, и эта миссия пришлась мне не по душе. Тем более что оставалось загадкой, как нас там встретят (скорее всего плохо) и как мы вообще собираемся туда войти. Оказалось, очень просто: взяли и вошли, и сели за столик в центре зала, и особого внимания на нас никто не обращал. Косой в зале не появлялся. Гиви куда-то вышел, а вернувшись, сообщил: он здесь, но сидит у себя в кабинете и носа показать не смеет, так боится оказаться трупом в начавшейся между Боксером и Мотей войне. Какой-то план на этот вечер у Павла имелся, потому что держались они спокойно и уверенно и никуда не торопились. Ели, пили, в общем, развлекались. Павел даже танцевать меня пригласил, я торопливо сказала:

- Не хочу.

Он только рукой махнул.

Время шло, воздух стал тяжелым, а физиономии вокруг потными, кое-кто уже передвигался с трудом, но веселье все еще шло по нарастающей. И тут Гиви поднялся и пошел от стола, а я поразилась тому, как грациозно он двигается, и еще, как незаметно. Я понимаю, это глупо звучит, но было это именно так.

Дверь в кухню была прикрыта ширмой, рядом дверь в коридор, оттуда - в служебные помещения. А рядом лестница вниз, в холл. На какое-то мгновение я подумала, что Гиви удастся пройти в нужную дверь, но совсем рядом стоял стол, а за ним двое здоровяков. Как только Гиви приблизился, они заметно насторожились, подались вперед. Пиджаки свободного покроя были расстегнуты, руки потянулись под полы и... Гиви шагнул к лестнице. Павел никак не отреагировал, но глаза сверкнули хищно, и головой повел как-то по-особому - злился. Через несколько минут Гиви вернулся, и опять мне показалось: он пройдет, но все повторилось, и он сел за стол.

- Коридор пуст, - бросил он, - только эти.

Время шло, а здоровяки продолжали сидеть, и всякий раз, как рядом возникал кто-то, настораживались. Тут я и решила, что пора мне во всем этом поучаствовать, раз уж вышло, что все городские события меня напрямую касаются. Я выпила шампанского (для храбрости) и сказала:

- Их надо отвлечь.

- Умная мысль, - усмехнулся Павел, - а мы тут голову ломаем, что делать.

Мне его тон не понравился, но я, конечно, демонстрировать этого не стала, говорю спокойно так:

- Я могу помочь.

- Как? - опять усмехнулся.

- Ну, не так уж это трудно.

Всерьез они меня не восприняли, да я и не лезла особенно. Просто пришла пора показать, что всякую ерунду я тоже делать умею, поэтому, когда Гиви опять поднялся и пошел, легко так, словно танцуя, я приготовилась. Вроде бы прическу поправила, а на самом деле бретельки платья на шее развязала, ну а потом вскочила, платье, само собой, с груди слетело, а я еще завизжала. Эффект был совершенно неожиданный, я, конечно, ждала, что на меня внимание обратят, но чтоб вот так, разом вытаращились... А я визжу и грудь прикрываю, и платье поддергиваю одной рукой, а оно уже до бедер съехало. Тут меня Павел поразил. Я в нем актерских способностей не подозревала, и зря, потому что разыграл все как по нотам, вскочил, стянул пиджак, на плечи мне накинул: "Успокойся, дорогая" - и все такое... Кандидат на "Оскар" за лучшую мужскую роль года. А я ногами топаю, локтем фужер смахнула, ору:

- Это ты виноват, - и по физиономии ему съездила, не могла упустить такой случай. Он схватил меня в охапку, я задела соусник и в буйство впала, тут сбежались все, кто раньше отсутствовал, администратор, к примеру, Павел деньги на стол швырнул и за плечи потащил меня к выходу.

- Успокойся, дорогая.

Цирк. Всем страшно понравилось, особенно двум здоровякам у двери, и Гиви, наверное, тоже, потому что его нигде не наблюдалось.

Мы покинули ресторан, и до самой машины Павел старательно исполнял роль, и я тоже, правда, вмазать ему еще раз не решилась. Усадил меня в машину, сам сел за руль, и мы со стоянки вырулили. Проехали три квартала, свернули, огни погасили и встали. Павел на меня посмотрел, я пиджак стащила, ему отдала, платье поправила.

- Сама придумала? - спросил насмешливо.

- В кино видела.

- Умеешь. В драмкружок в школе не ходила?

- А ты?

Он жестко усмехнулся, но сказал спокойно очень:

- Особо не наглей.

Я, естественно, замолчала. Тенью справа возник Гиви, сел в машину, сказал:

- Порядок.

- Разведал? - спросила я, уж очень расхрабрилась в тот вечер.

- Ага.

- Какого человека заполучили, а, Гиви? Чтоб мы без нее делали? А грудь у тебя высший класс, что ж ты раньше от нас такую красоту прятала?

- Я, между прочим, помочь хотела, - разозлилась я, - а вы кретины, и мозги у вас, как у всех кретинов, в штанах.

- Это ты мне говоришь? - спросил Павел. - Давно ты у нас на толчке не сидела.

- Ой, - сказала я и сползла по сиденью, много чего лишнего я в этот вечер сделала. Тут мы из города выехали.

- Может, остановишь? - робко спросила я.

- Ничего, дотерпишь.

В эту ночь я не только дверь заперла, но и тумбочкой ее приперла, а настольную лампу рядом с собой положила. Конечно, вряд ли поможет, но так спокойнее.

Утром я пила кофе, сидя перед телевизором. Слушала областные новости. Ничего особенного. И тут пошли криминальные сообщения. До конца не дослушала, в туалет рванула, потому как этой ночью Колеватых Сергей Владимирович покинул нас, заполучив пулю в лоб.

* * *

До обеда мы вдвоем с Витьком были, остальных не наблюдалось. А когда Павел объявился, я ему сказала:

- Домой уезжаю.

- Что? - не понял он.

- Домой уезжаю. Мне надо.

- Пошла вон, - равнодушно отозвался.

- Я уйду. По-хорошему не отпустишь, сбегу.

- Чего это вдруг?

- У меня день рождения завтра, - сказала я, - сын звонить будет. И вообще, гости придут. И я должна быть дома. А здесь мне уже до смерти надоело.

- А кто тебя спрашивает? - удивился Павел.

- Я, конечно, понимаю, что для таких, как ты, благодарность звук пустой, но все ж таки можно человеку доброе дело сделать, если тебе это ничего не стоит. А для меня очень важно дома быть. И вообще...

Тут Павел на меня уставился своим особенным взглядом, и я на месте затопталась, хмурилась и боялась наговорить лишнего. Вошел Гиви, а Павел ему и говорит:

- Юлька нас на день рождения зовет. Поехали.

Я даже подпрыгнула.

- Ну уж нет.

- Ну уж да, - передразнил он.

- Слушай, - заныла я, - вы там совершенно ни к чему. Я плохого про вас сказать не хочу, но... вы там не к месту. Человек один приезжает, очень дорогой мне человек, и... не будь свиньей, - выпалила я.

Павел и Гиви переглянулись.

- День рождения - это святое, - начал паясничать Павел, - а когда так упрашивают - не откажешь. Едем.

Я плюнула с досады и ушла.

Прежде чем ко мне отправиться, заехали на рынок.

- Много гостей ожидается? - поинтересовался Павел, но я отвечать не стала. Закупила все, что хотела, и уже в машину села, а Павел опять ко мне полез.

- Что это ты недовольная?

- На день рождения приличные люди без подарка не ходят, - съязвила я.

- Мишка, организуй даме подарок.

- Тоже мне дама, - фыркнул тот, но убрел, а вернулся с букетом роз и духами. Я понюхала и сказала:

- Страшная гадость.

- Чего б понимала!

- Конечно, я их внутрь не принимаю.

Тут Витек как засмеется и говорит:

- Он одеколон пьет, и то редко, как деньги появились.

Тут все смеяться стали, а Мишка разозлился и хотел меня ударить, но Павел вмешался:

- Отстань от нее.

А я так этим словам обрадовалась, словно мне и вправду подарок сделали.

Приехали ко мне, и я сказала Гиви:

- Напросился в гости, значит, помогай.

Гиви из-за ерунды не заводится, руки вымыл, фартук подвязал и стал помогать. В моем фартуке он выглядел смешнее не придумаешь, но я эти мысли при себе держала, и мы очень мило время провели.

* * *

Утром в половине десятого Роланд позвонил. Я поговорила с ним, а потом со свекровью, и так это на меня повлияло, что я даже в ванной заперлась ненадолго и все думала, какой у меня замечательный сын и как я по нему скучаю, и на душе так хорошо было, светло и чисто.

Я блузку белую погладила, надела ее с темной юбкой, подкрасилась и прическу сделала, в общем, готова была гостей встречать. Павел на меня косился, а потом спросил:

- Кто будет?

Я плечами пожала:

- Специально никого не приглашала. Придут друзья, кто сможет, - помолчала немного и решилась попросить: - Павел, можно я скажу, что ты мой родственник из Москвы, с друзьями по делам приехал?

- Скажи.

Первой пришла, конечно, Юлька, моя подруга. Мы с ней с детского сада дружим, в одном дворе росли. В детстве нас дразнили "Юльки-свистульки".

- Вот это да, думала - первая, а у тебя народу прорва. Что за люди? Знакомь.

Ну, я что-то наплела про племянника теткиного мужа, вроде сошло. Юлька дама разведенная, вполне самостоятельная, мужиками заинтересовалась. Павлом. Оно и понятно. Пришли еще две подружки, мы вместе в школе работаем, и вроде бы надо за стол садиться, да я время тянула, ждала.

- Пора за именинницу пить, - хохотнула Ольга, а Юлька, улыбаясь, сказала:

- Нет у тебя понятия. Константина Осиповича ждем.

Я, конечно, покраснела. Тут в дверь позвонили, и я кинулась открывать. На пороге стоял Константин Осипович с огромным букетом в руках. Сказал:

- Здравствуй, Юленька, - и руку мне поцеловал, а я залилась краской, потому что неловко было, что в квартире эти типы сидят. Я их представила все с той же историей про племянника и опять покраснела, потому что врать ему было стыдно. Тут меня поздравлять стали, подарки вручать, и Константин Осипович коробку протянул.

- Вот, Юленька, долго искал. Не знаю, угодил ли.

В коробке была керамическая ваза. Я взглянула, брови удивленно подняла.

- Да-да, - кивнул Константин Осипович, - зашел в одну лавчонку в Каире, а там такая красота. Случаются еще подобные чудеса.

- Спасибо, - сказала я и его поцеловала. - Надо будет придумать, где ее поставить. Это просто прелесть что такое.