Чтение 6–й страницы книги ~Список донжуанов~

- Опять ты.

- Конечно. Пришел полюбоваться на дело рук своих? Очень кстати, сейчас милиция приедет.

Решив, что отвечать ниже его достоинства, Сергей вошел, настороженно огляделся а присвистнул, обнаружив недавний погром.

- Это что такое?

- Он еще спрашивает, - взвилась Марья. - Совершенно совести нет. Бога ты не боишься. А он все видит и за все твои подлости воздаст. Будешь гореть в геенне огненной...

Муж отмахнулся от нее и вполне вежливо спросил:

- Симона, что случилось?

- У меня были гости в мое отсутствие. Что им тут понадобилось, понятия не имею.

- Вот сейчас менты приедут... - порадовала Марья. Муж взглянул на нее, точно терялся в догадках, и спросил:

- Ты что же, хочешь сказать...

- Не думай, что мы на тебя управу найти не сможем, - рявкнула Марья.

Он, конечно, тоже рявкнул, и тут такое началось... В общем, орали они вдохновенно, увлекаясь все больше и больше, от взаимных упреков быстро перешли к угрозам, Марья в основном грозила божьим гневом и адскими муками, муж так далеко не заглядывал и предлагал оторвать ей голову прямо сейчас.

- Я тебя собственными руками придушу, - взревел наконец он и поперхнулся, потому что появилась родная милиция. Прибыли как раз вовремя, через минуту перепалка перешла бы в мордобой. Еще вчера я бы с уверенностью поставила на мужа, но сегодня была склонна думать, что шансы примерно равные.

- Та-ак, - протянул один из прибывших милиционеров, молодой человек бандитской наружности. Форма на нем не только не внушала доверия, а еще больше усиливала подозрения. Я бы скорее выпрыгнула в окно, чем такого в дом впустила, но он уже сам вошел, потому что ни Марья, ни муж не потрудились закрыть дверь.

На счастье, рядом с типом в погонах обретался паренек в штатском, с таким румяным девичьим лицом и невинным взглядом, что перед ним, вне всякого сомнения, все двери распахивались по первой просьбе. В настоящее время тот, что в погонах, сурово оглядывался. Особую суровость его взгляд приобретал, натыкаясь на моего мужа. Тот, что был похож на девушку, напротив, ласково улыбался. Взгляд его успокаивал, точно говоря: "Ну, ничего, ничего, все образуется", и ему, против воли, верилось. Я даже слегка устыдилась, что побеспокоила людей по такому пустячному поводу.

- Вызывали? - спросил он ласково.

Муж и Марья замерли на полуслове, не в силах ответить, дар красноречия, должно быть, внезапно их покинул.

- Вызывала, - сообщила я, решив, что раз квартира моя, то и отвечать надлежит мне.

- Скандалите, - укоризненно заметили погоны, недобро косясь на мужа.

- Скандалим, но дело даже не в этом. Вот, полюбуйтесь, - ткнула я пальцем в комнату.

- Что притих, супостат? - съязвила Марья. - Не все коту Масленица, теперь отвечать придется.

- Так это все он? - еще больше нахмурились погоны, хотя и без того имели чудовищно грозный вид.

- Конечно, он, - убежденно ответила Марья, а муж рассвирепел:

- Заткнись, пока я тебе башку не оторвал.

- Нельзя ли объяснить, что здесь вообще происходит? - шагнув ко мне, ласково осведомился тот, что в штатском.

- Вот это мой муж, - охотно начала объяснять я, - он мне изменял, и я решила с ним развестись. Развод он дать отказывается...

- И убить грозился, - встряла Марья. - Не просто ради красного словца, а договаривался с таким же христопродавцем по телефону. Я собственными ушами слышала, потому что у того христопродавца работаю.

- Уже нет, - напомнил муж.

- Это правда, он на меня настучал дружку, и тот, конечно, меня уволил.

- А вы кто? - вкрадчиво поинтересовался молодой человек.

- Это любовница моего мужа, - ответила я. Они оба одновременно моргнули, а я поспешила добавить: - Бывшая.

- Никогда этого не было, - разозлился Сергей. - Чокнутая эта жила со мной в одном дворе и постоянно цеплялась. Я ее к другу на работу пристроил, чтобы избавиться, но она и там козни строила, а теперь втерлась в доверие к моей жене и интригует.

- Я ничего не понимаю, - разозлились погоны. - Вызывали нас по какому делу?

- Неудивительно, что не понимаете, - пожала я плечами. - Они же все время перебивают и не дают слова сказать.

Все разом замолчали и уставились на меня, что позволило мне довольно доходчиво обрисовать ситуацию, как я ее видела.

- Так кто в квартире погром учинил? - сдвинув фуражку на затылок, спросили погоны по окончании моей речи.

- Вот это вам и предстоит выяснить, - вздохнула я, очень хорошо понимая, что это ему придется не по вкусу.

- Ага, - кивнул он. - Значит, так, пиши протокол, осмотри тут все и вообще... А этого отправляем.

- Куда? - насторожилась Марья.

- Оформим на пятнадцать суток.

- Вот это правильно, - закивала она, а муж презрительно сплюнул.

- Отправил один такой, смотри, как бы погон не лишиться.

После чего оба стали звонить. Куда звонили погоны, для меня осталось тайной, а муж, вне всякого сомнения, адвокату, потому что очень скоро в моей квартире появился Андрей Петрович Гридин и с места в карьер сурово поинтересовался:

- Что здесь происходит?

Вышло так, что отвечать пришлось мне, и я, конечно, ответила. Андрей Петрович объяснил погонам, что задерживать моего супруга нет никаких оснований.

- Разбирайтесь сами, - заявили те в ответ и уехали, забыв о протоколе, а главное, по какой надобности их вызывали.

Андрей Петрович со словами "успокойся, Сережа" увел мужа, а мы с Марьей остались в разгромленной квартире.

- Надо молиться, - убежденно сказала она, я же внесла встречное предложение:

- Давай наведем порядок. Мне в этой квартире жить, и тебе, судя по всему, тоже.

И мы приступили к уборке. Марья работала сноровисто и весело, громко пела молитвы, время от времени заглядывая в свою тетрадку, правда, чуть позднее выяснилось, что это не молитвы, а псалмы. Сдуру я спросила, в чем разница, и получила путаную лекцию примерно на час. Из нее я вынесла твердое убеждение, что с богом у Марьи довольно сложные отношения, а ее сведения о нем носят весьма отрывочный характер.

Уборка подходила к концу, когда зазвонил телефон. Я сняла трубку, и мужской голос вкрадчиво произнес:

- Симона Вячеславовна, вас беспокоит Яшин Олег Михайлович, адвокат, - добавил он, и я вспомнила, что это тот самый очкарик, в чьем кабинете судьба свела нас с Гридиным-сыном. - Не могли бы мы встретиться по интересующему вас делу?

Я хотела спросить, какое дело он имеет в виду, но вместо этого сказала:

- У меня в квартире погром устроили и...

- Вот-вот, об этом я и хотел поговорить. Если не возражаете, я сейчас приеду.

- Хорошо, - вяло согласилась я, теряясь в догадках.

* * *

Олег Михайлович появился в рекордно короткие сроки. Я еще не успела растолковать Марье, кто звонит и по какой нужде, а он уже возник на пороге. С момента нашей предыдущей встречи в нем произошли разительные перемены: никакого намека на сонную одурь. Олег Михайлович был энергичен до беспокойства, в очах пожар, грудь выпячивал и старался казаться выше ростом. Впрочем, коротышкой он не был.

- Я готов взяться за ваше дело, - сразу же сообщил он. - Вы правы, с мужем надо разводиться немедленно. Я завтра же соберу все необходимые бумаги. А что с квартирой? - удивился он. Во второй комнате навести порядок еще не успели, именно она и привлекла его внимание.

В третий раз за вечер поведала я свою историю. Олега Михайловича она неожиданно очень воодушевила.

- Милицию вызывали? - спросил он.

- Да, но...

- Отлично. - Он устроился в кресле, глядя на меня с отеческой улыбкой. - Симона Вячеславовна, вы оказались в очень сложном положении. Мой долг помочь вам и оградить... В общем, можете на меня рассчитывать. - Тут он вскочил, схватил мою руку и приложился к ней. - А еще я хотел сказать, что вы очень красивая женщина. Я в жизни не видел никого прекраснее, а ваш муж... он мерзавец, такой женщине невозможно изменить. Я бы лично никогда себе этого не позволил. Теперь главное: доверять никому нельзя. Против вас заговор, да-да, не удивляйтесь. Вчера я думал, что вы... фантазируете, а теперь... теперь я всерьез опасаюсь за вашу жизнь.

Послышался грохот, и Марья рухнула в кресло, выронив китайскую вазу.

- Убила бы тебя, - сказала я со вздохом, обращаясь сама не зная к кому. Однако сказанное адвокатом произвело-таки впечатление, я тоже села в кресло и попросила: - Объясните, в чем дело.

Олег Михайлович устроился на диване и с достоинством начал:

- Вчера мне довелось стать невольным свидетелем разговора между моим боссом и вашим супругом. Они не закрыли дверь, а я случайно...

- Подслушали, - подсказала я.

- Это не грех, если во спасение, - тут же встряла Марья.

- А кто говорит о грехе? - удивилась я. - Продолжайте.

- Так вот, оказавшись поблизости, я поначалу не прислушивался к разговору, потому что не имею такой привычки, - наставительно изрек он, - но тут вдруг моего уха коснулось ваше имя, имя у вас редкое, к тому же... если честно, встреча с вами произвела на меня впечатление. - Тут он неожиданно покраснел, а я нахмурилась, теряясь в догадках: то ли врать не умеет, оттого краска в лицо бросается, то ли... что он там говорил о впечатлении? Намекает на чувства? Нет уж, лучше пусть врет как сивый мерин. - Так вот, услышав ваше имя, я поневоле заинтересовался их разговором, а когда понял, о чем идет речь... Боюсь, он действительно решил вас убить.

- Что я говорила? - невероятно обрадовалась Марья.

- А нельзя ли несколько конкретней? - попросила я.

- Честно говоря, я был так взволнован, что точно припомнить его слова не в состоянии. Но суть в следующем. Ваш супруг заявил, что никогда и ни при каких обстоятельствах развод вам не даст, для него это дело принципа. А если вы продолжите упрямиться, как он выразился, то он вас убьет. Мой босс советовал ему не увлекаться и напомнил об уголовной ответственности, на что ваш муж рассмеялся и сказал: "Найму киллера, и никто никогда не докажет", - а Гридин в ответ: "Надеюсь, ты знаешь, что делаешь". И на этого человека я работаю... Я хотел уйти уже сегодня, моя совесть не позволяет мне ежедневно пожимать руку этому, с позволения сказать, адвокату. Я уже написал заявление, и тут... - Он вновь покраснел, заставив меня всерьез разволноваться. - Тут я подумал о вас. Они полны решимости выполнить задуманное. То есть полон решимости ваш муж. А вы совершенно беззащитны.

- Ничего подобного, я на страже, - сказала Марья и неизвестно кому погрозила кулаком.

- Я принял решение повременить с увольнением до разговора с вами.

Оба уставились на меня, а я подумала и с грустью заметила:

- Мой муж сошел с ума.

- Боюсь, это кое-что похуже. Не такой уж он сумасшедший, - быстро заговорил Олег Михайлович, - просто уверен в своей безнаказанности. Я навел кое-какие справки, ваш муж... он неоднократно имел трения с законом, и каждый раз избежать наказания помогал ему мой босс.

- Вот в какой вертеп мы попали, - со слезами на глазах сказала Марья. - Как нас угораздило забрести в эту контору?

- Вывеска красивая, - пожала я плечами, - вот и угораздило.

- На самом деле это был перст судьбы, - не согласился Олег Михайлович. - Теперь мы будем в курсе их планов, если я, конечно, останусь в конторе. А я останусь там, если вы сочтете это нужным.

Я подумала и согласилась, что это, без сомнения, удача - иметь своего человека в стане врагов, если уж мой муж окончательно спятил.

- Что ж, тогда предлагаю следующее: мы держим в секрете наш союз, я остаюсь в конторе и одновременно занимаюсь вашим разводом.

- Как разводом? - насторожилась Марья. - Но ведь он же ее сразу и убьет. К тому же они догадаются, что вы на нашей стороне.

- Ничего подобного, - замотал он головой, - в этом-то вся хитрость. Симона Вячеславовна официально обратилась в нашу контору, она наш клиент. Главное, чтобы дело поручили мне, добиться этого будет нетрудно. В крайнем случае, вы можете настоять, чтобы ваши интересы представлял я. Я буду делать вид, что совершенно лоялен по отношению к хозяевам, регулярно докладывать обо всех ваших планах, то есть лишь о том, что мы захотим им сообщить.

- Здорово, - обрадовалась Марья. - Они будут думать, что ты шпионишь на них, а на самом деле ты шпионишь на нас.

Олег Михайлович слегка скривился:

- Ну, если вам угодно обозначить это таким образом...

Я подумала, что ничего не мешает Олегу Михайловичу шпионить в свое удовольствие, мне лишь бы развод получить, и с легкостью дала свое согласие.

- Что ж, завтра же приступаю к работе, - заверил он. - А нельзя ли мне чашку кофе?

Как гостеприимная хозяйка, я не отказала, и мы переместились в кухню. Одной чашкой не ограничились, увлеклись беседой и вскоре перешли на "ты". Марья еще до этого перешла, а мы просто последовали ее примеру. Олег оказался довольно милым парнем и, когда не строил из себя умника, выглядел даже симпатичным. Я решила, что свой адвокат - это совсем неплохо, и приободрилась.

- Жаль, что у нас нет милицейских протоколов по поводу вторжений в квартиру, - сетовал он. - Это очень бы на суде пригодилось. Как правило, суд призывает супругов одуматься, сохранить семью. Возможность показать истинное лицо твоего мужа была бы нам на руку, но на нет и суда нет.

- Менты попались совершенные олухи, - горевала Марья. - Слушай, а какое истинное лицо в суде нужно, раз он изменщик коварный? Что ни день, то новая баба.

- Он же будет все отрицать.

- Так у нас альбом. О, черт, зачем ты его Сереге отдала?

- На память, - буркнула я.

- Постойте, - нахмурился Олег. - Какой альбом?

Марья охотно рассказала об альбоме, а я подтвердила сказанное кивком головы.

- Фотографии были в единственном экземпляре? А пленки сохранились?

- Не уверена.

- Так посмотри, - вскочила Марья, готовясь бежать сломя голову хоть на край света.

- Они остались в квартире Сергея.

- Так ты и пленки ему отдала? Что за помутнение на тебя нашло?

- Никакое не помутнение, - обиделась я, тоже очень расстроившись, потому что ясно стало: фотографии действительно на суде пригодились бы, раз там супруг в обнимку с десятком девиц, и на каждой дата и время, так что не соврешь, что было сие до свадьбы. - Пленки я ему не отдавала, просто оформляла альбом, когда еще мы жили вместе. А забрать их с собой забыла, - слегка исказила я истину. На самом деле я думала, что прижатый к стене вещественными доказательствами, Сергей тут же даст мне развод, и вдруг оказывается...

- И сейчас лежат? - спросила Марья.

- Не знаю. Возможно, он заглянул в секретер и нашел их. Но у меня есть свидетель. Таксист. Николай Васильевич иногда тоже фотографировал, когда мне это надоедало.

- Отлично, - кивнул Олег. - Его адрес у тебя есть?

- Номер машины.

- Сгодится. Об этом Николае Васильевиче помалкивай, он важный свидетель. Пусть это будет сюрпризом для твоего мужа.

- Ясно, - кивнула я. - Наш ответ Чемберлену.

- Супостат запросто может его того... - Тут Марья выразительно провела ребром ладони по горлу.

Я затосковала, но Олег предложил особо не фантазировать.

- Думаю, это слишком...

- Плохо ты знаешь нашего Иуду, - горестно заметила Марья. - Да ему человека убить...

- Надо о свидетеле помалкивать, и тогда о нем никто не узнает, - посоветовала я. Марья всесторонне обдумала совет и малость успокоилась.

Олег простился и покинул нас, а мы продолжили уборку. Марья пребывала в задумчивости, в другое время это бы порадовало меня: неплохо побыть в тишине, - но сейчас почему-то насторожило, так что когда она наконец высказалась, я даже с облегчением вздохнула.

- Сима, - позвала она, наплевав на тот факт, что я совершенно не желала, чтобы меня так называли, - я думаю, нам следует проверить: целы пленки, или супостат прикарманил их.

- И как мы это проделаем?

- Очень просто. Дождемся, когда он уйдет на работу, и посмотрим.

- Не посмотрим. У меня нет ключей, я их оставила ему, когда уходила. Так что в квартиру мы не попадем без того, чтобы замки не взломать, а ни ты, ни я этого не умеем.

- Прости ты меня, ради Христа, - вдруг заголосила Марья, бухнувшись на колени, а я перепугалась - не ее вопля, к этому я успела привыкнуть, а некоего предчувствия, со страхом ожидая, что последует за этим.

- Бог простит, - пробормотала я скороговоркой и зачем-то перекрестила ее. Марья поднялась с колен и деловито сообщила:

- У меня ключи есть. Я их у Сереги спёрла и на всякий случай сделала копии. Как в воду смотрела, пригодились.

Я вздохнула с облегчением, потому что боялась, что Марья умеет взламывать замки и ненароком ограбила чью-то квартиру.

- Батюшка мне грех отпустил, - порадовала она.

- Отлично. Греши по новой.

- Мы могли бы пойти за пленками прямо сейчас, - поразмышляв, изрекла Марья.

- К чему такая спешка? Завтра, когда он будет на работе...

- В таком деле каждая минута дорога. Позвони ему, назначь свидание, а мы тем временем...

- Завтра, - сурово возразила я, и Марье пришлоcь зaткнyтьcя.

* * *

Утром она едва дождалась девяти часов. В это время Сергей обычно отправляется на работу.

- Идем.

На улице шел дождь, настроения это мне не прибавило, да и спешить я повода не видела.

- Подожди, выпью кофе.

Должно быть, что-то вроде предчувствия посетило меня в то утро, потому что из дома выходить не хотелось, но Марья, встав у двери, ныла не переставая, и мы наконец вышли из подъезда. После того, как кто-то проткнул на моей машине все четыре колеса, бросать ее во дворе я поостереглась и ставила на платной стоянке в трех кварталах от дома. Отправляться туда под проливным дождем казалось мне делом довольно глупым, оттого я и вызвала такси.

Мы выехали на проспект, Марья все это время пялилась в заднее стекло, слегка нервируя водителя.

- "Хвоста" вроде нет, - сказала она. - Сегодня под окнами опять какой-то хмырь вертелся.

- Мы репетируем, - улыбнулась я водителю, заметив, что его беспокойство начало возрастать. - Остановите вот здесь, - в отместку попросила я, хотя до моего бывшего дома было еще далековато. Водитель с облегчением простился с нами. Марья недовольно спросила:

- Чего ты?

- Конспирацию надо соблюдать, - буркнула я, с опозданием сообразив, что, наказывая Марью, я автоматически доставляю неудобства себе. - Потопали.

Марья раскрыла зонт, и мы, поплотнее прижавшись друг к другу, зашагали по тротуару.

Мое бывшее жилище показалось из-за пелены дождя, когда мы переходили на противоположную сторону, игнорируя пешеходный переход метрах в шестидесяти дальше по улице. Впрочем, переход этот я и раньше неоднократно игнорировала, и вышло все как в известной присказке "как веревочка ни вейся...". Мы вступили на проезжую часть, я выглянула из-под зонта. Могу поклясться, что проклятущих "Жигулей" поблизости не было. До ближайшей машины сотня метров, так что подвоха от судьбы я совсем не ждала, а надо бы.

Словом, не успели мы достигнуть разделительной полосы, как, откуда ни возьмись, вылетели "Жигули" с явным намерением раздавить нас. Иначе совершенно непонятно, чего б водителю вести себя подобным образом. Заметив машину слишком поздно, мы замерли, а я так еще и зажмурилась, Марья заорала, меня качнуло в сторону, и машина промчалась мимо, чудом не задев нас. Заскрипели тормоза, и я еще не успела прийти в себя, как начался форменный кошмар: метрах в пятидесяти от нас "Жигули" вдруг резко развернулись и вновь начали набирать скорость.

- Бежим, - рявкнула я, хватая Марью за руку.