Чтение 6–й страницы книги ~Чертово городище~

- Ах ты, моя лапочка... Ты хочешь сказать, что готова в случае чего быть толковым свидетелем обвинения?

- А ради чего мне их выгораживать? - спросила Тоня почти нормальным голосом, даже с неким подобием улыбки. - Как будто мне платят заоблачные суммы... И потом, если нацелилась контора, не успокоитесь, пока не вывернете все наизнанку...

- Есть житейский опыт, а?

- Ну... Кое-какой.

- Конкретнее?

- В городе... Там кое-чем приторговывали...

- Стрелялки, девочки, порошочек?

- Всего понемногу. Я вовремя соскочила, и до меня не добрались. Там была обыкновенная полиция...

- Вот именно, - сказала Марина. - А мы малость похуже. И от этой малости люди в штаны писаются... Ты и сейчас снимала? Когда Вика там со мной выкаблучивалась?

- Ну да, конечно...

- Пленки где?

- Они их сразу забрали, как вышли от вас. Отпечатали с дюжину снимков, забрали и их, и пленку...

- Ну, полежи пока, - сказала Марина. - Только чур, без фокусов, иначе я осерчаю, порезать могу...

Краешком глаза следя за лежащей, она приоткрыла дверь в соседнюю комнату, заглянула туда. В общем, ничего интересного - не особенно большой и сложный пульт управления, четыре монитора, все с погасшими экранами. Надо полагать, они тут не один номер оборудовали аппаратурой, решают самые разные задачи, я на их месте тоже так поступила бы: из подобных заведений нужно выкачивать максимальную пользу, народ здесь бывает самый разный, с разнообразнейшими секретами и скелетами в шкафу. Ладно, с этим потом...

Прикрыв дверь, она распорядилась:

- Вставай и убери осколочки, чтобы выглядело культурно. Одеваться не обязательно.

В воздухе ощутимо пахло вином. Марина уселась в кресло и равнодушно наблюдала, как Тоня наводит порядок. Не было пока что особенных идей и мыслей. Рано.

- Все... - сказала Тоня, стоя посреди комнаты и опустив руки с видом полного подчинения.

- Молодец, - сказала Марина. - Иди сюда.

Тоня подошла, нерешительно улыбаясь. Подтянув ее за запястья, поставив меж колен, Марина сказала:

- Запомни, одно. Если ты вздумаешь меня заложить, тебе конец. Улавливаешь?

- Я, правда, не собираюсь...

- Смотри, - сказала Марина. - Очень хочется верить, что у тебя достаточно здравого смысла...

- А если заметят, что вы у меня были?

- Ну, это-то пустяки, - сказала Марина. - Скажешь чистую правду, что эта вздорная шлюха завалилась к тебе и поимела. Кто тут что заподозрит? - она откинулась на спинку и прикрыла глаза: - Становись на колени и будь умницей. После этого скота мне нужно испытать что-нибудь по-настоящему приятное...

Тоня без всяких колебаний опустилась перед ней на колени, коснулась губами бедра.

- Умничка, - сказала Марина, не открывая глаз. - Валяй.

Пока Тоня медленно приподнимала подол ее платьица, она подумала: "Плевать, даже если и заложит, хотя вроде бы не должна. Нужно же как-то пришпоривать события? Самая пора..."

...Войдя в свои апартаменты, она от удивления не застыла соляным столбом, конечно, но и абсолютно бесстрастной не осталась: законный муж Артур с полуопустошенной бутылкой у локтя сидел за столиком, и перед ним лежала пачка разбросанных снимков - издали видно, свеженьких.

"Что за черт? - подумала Марина недоуменно. - Отчего они так спешат? Не стали дожидаться, когда у меня что-нибудь получится, приволокли свой хваленый компромат, поганцы. Спешка недвусмысленная..."

Артур смотрел на нее выжидательно - и инструкций ждал, и помнил о потайных глазах и ушах, боялся сыграть не в такт. Усмехнувшись, Марина сделала несколько быстрых жестов, давая ему понять, что уши в данный момент имеются, а вот глаз нет. И энергичной гримасой побудила к действию.

С довольно натуральным возмущением он возопил, потрясая фотографиями:

- Ты и здесь ухитрилась, в первый же день?!

- Дай-ка посмотреть, - сказала Марина. - Пошлости какие... А с чего ты взял, что это не злокозненный фотомонтаж? Мало примеров, что ли?

- Мне еще и кассету принесли, стерва!

- Очень мило! - сказала Марина. - И кто же?

- Нашлись добрые люди...

- Понятно. Много заплатил?

- Не настолько, чтобы это меня разорило...

- Ну, покричи, - сказала Марина. - Назови меня как-нибудь и все такое прочее...

- Не дождешься, - процедил Артур, героическими усилиями сохраняя самообладание. - Много чести. Какой смысл, а? Если можно с тобой наконец развязаться совершенно законным образом.

- Ну, это мы еще посмотрим... Что, уезжаем? И отчаянной мимикой дала ему понять, что решение он должен принять совершенно противоположное. Он сообразил. И сказал с унылым видом:

- Тебе повезло, Танюша. Чертовски повезло. Еще несколько дней сможешь наслаждаться положением законной супруги. Потому что я отсюда уеду не раньше, чем закончу все дела.

- Чтоб тебе шею свернули, - сказала она с неподдельным чувством. - За эти твои дела.

- Не дождешься.

- Ну-ну, - сказала она.

И, независимо задрав подбородок, - хотя видеть их никто не мог, следовало соблюсти все каноны актерского мастерства - удалилась в спальню. Плюхнулась на необозримую супружескую постель и, глядя в потолок, стала подводить итоги.

Противнику наконец-то дали ясно и недвусмысленно понять: не уедет Артур отсюда, не уедет, хрену дождетесь! Долг его удерживает, знаете ли, так что даже юридическую расправу с неверной женушкой отложил до лучших времен. Что ж ему еще делать, если пославшие его сюда никаких отговорок со ссылками на личные проблемы не примут?

Осознав это во всей полноте, противник начнет - вынужден будет! - действовать. Уже не дурацкие компроматы собирать, а предпринимать какие-то другие шаги. Зная, что Вампир мог оказаться здесь случайно, как оно и было, а вот его преемник нагрянул уже целеустремленно, с четким приказом.

Они начнут действовать. Что-то обязательно предпримут.

А мы посмотрим, что. И неминуемо в результате продвинемся вперед. Другого способа просто нет. Подловить их пока что совершенно не на чем - шантаж с эротическими кассетами, строго говоря, ничего не доказывает...

Вошел муж Артур и забубнил с порога примирительно:

- Танечка, ну разве нельзя как-то это... ввести в рамки, если без этого нельзя, можно, в конце концов, устроить все как-нибудь культурно и тихо...

В руке у него был блокнот, он положил верхний листок на полированный стол и стал, не прекращая унылого нытья, что-то писать, уверенно и быстро. Вообще-то вполне профессионально работает, констатировала Марина, на нижнем листе ни отпечатка написанного...

Придвинув бутылку с минеральной и стакан, она ждала, ради поддержания игры лениво протянула:

- Я подумаю, дорогой...

- Что это за парочка, кстати?

- Милейшие люди, здесь познакомились.

- С первым встречным...

Он наконец закончил, бесшумно вырвал листок и положил перед ней - почерк разборчивый, уверенный.

"Один из партнеров по картам - Пулавский. Опознал моментально, мне показывали снимки. Двух других не знаю. Предлагают завтра плыть на "Принцессе" - карты, пейзажи и все прочее. Тебя тоже звали".

- А с первыми встречными тоже бывает порой чертовски интересно, - сказала она, мимикой выражая полное согласие на завтрашнюю экскурсию.

- Но послушай...

- Потом поговорим, - сказала она, видя, что напарник не собирается ничего более писать. - Ладно, пойдем тебе навстречу, я постараюсь жить культурнее...

Он вышел, все еще бормоча что-то насчет своей горькой доли в стиле классического подкаблучника. Марина свернула листок в трубочку и опустила в стакан. Он моментально растворился - такая уж хитрая была бумага.

"Все обстоит просто прекрасно, - подумала она. - Если уж они так спешат, завтра им устроят какую-нибудь гадость вроде вербовки - к этому их прямо-таки толкает логика событий. Они ж бедолагу Артура считают не штатным агентом, о наличии такового и не подозревают - всего-навсего сторонний помощник спецслужб... Значит, действовать будут без особой деликатности. Ну и ладненько, Артур обязательно завербуется, и станет ясно хоть чуточку, в каком направлении копать..."

Глава восьмая

Игра в карты на воде

На сей раз по обеим берегам реки не удалось высмотреть ни единого дома - куда ни глянь, только густые леса. "Принцесса" шла по каким-то другим местам, не тем, что в прошлый раз. Пейзаж, однообразный и совершенно неинтересный, навевал скуку, но Марина крепилась. Что-что, а ждать она умела. Сидела в мягком кресле у высокого стеклянного окна, помаленьку истребляя сигареты из серебряного портсигара, не ерзала и не подходила к играющим.

Капитан Каразин в своем безукоризненном мундирчике, напротив, откровенно маялся. Других экскурсантов, кроме их компании, на кораблике не оказалось, и делать ему было совершенно нечего. К Марине он после известной беседы уже не проявлял никакого мужского интереса, ни явного, ни потаенного - опасался, обормот, сложностей жизни на грешной земле - держался в сторонке, только временами кидал задумчивые взгляды. При любом раскладе смотреть на нее было не особенно и интересно, она на сей раз вовсе не щеголяла коротенькими юбочками и смелыми вырезами, натянула джинсы и влезла в самую обычную блузку. Мало ли в каком направлении могли развернуться события, а потому следовало считаться с возможностью вдоволь помахать руками-ногами, колотя по чьим-нибудь организмам. Той же цели служили и твердые кроссовки. Да и портсигар тоже, кстати - человек умелый может с помощью этой тяжелой серебряной штуки добиться многого. Не говоря уж о зажженной сигарете, незаменимом приспособлении для умельца...

Она лениво повернула голову, посмотрела назад. Следом, отставая метров на десять, неотступно двигался "Пират", его пулемет был пока что скрыт под белоснежным колпаком, и Марина понимала причину: подступивший к обоим берегам лес был главным образом березовым, на фоне скопища белоснежных стволов любой агрессор, вздумавший бы чем-нибудь шандарахнуть по корабликам, будет заметен издали, на приличном расстоянии.

Остальные четверо вот уже три четверти часа сидели за столом в центре обширного салона, забыв обо всем окружающем. Покер - дело серьезное. Временами слышались необходимые реплики, произносимые самым бесстрастным голосом, четверо застыли, как манекены, только руки порой шевелились, прикупая и сбрасывая. Насколько она видела, любимому мужу Артуру пока что везло - очень похоже, он и в самом деле прилично резался в покер (если только остальные не поддавались, что вряд ли).

Пулавского (интересно, настоящий он граф или свежеиспеченный, а то и вовсе самозваный?) она тоже моментально узнала по фотографиям: расфранченный субъект лет сорока, с ухоженными бакенбардами и жемчужной булавкой в бледно-сиреневом галстуке. Двое других были ей незнакомы и, хотя одеты с некоторым щегольством и держались безукоризненно, отчего-то сразу показались ей не персонами, не равноправными участниками неизвестной игры в чине фигур, а мелкотой на подхвате. Вика так и не обнаружилась, как и Сатаров, впрочем. Хотя выводы делать рано: "Принцесса" не такая уж маленькая, на нижней палубе можно спрятать хоть целый взвод...

На лестнице, ведущей во внутренние помещения, послышались тихие шаги - и в следующую секунду в салоне объявился Сатаров в том же легком костюме (только на сей раз под пиджаком явственно обрисовалась кобура), энергичный, безмятежный. Шагая к столу легкой подпрыгивающей походочкой, он посмотрел на Марину безучастно и абсолютно спокойно, словно они виделись в первый раз.

Игроки обратили на него внимания не больше, чем на березы - только один из незнакомых непроизвольно вильнул взглядом, но тут же вернулся к картам.

Марина хладнокровно прикурила очередную сигарету - на всякий случай. Черт его знает, как могли развернуться события.

- Кончайте комедию, - сказал Сатаров вяло, негромко.

Тот, что косился на него только что, сделал резкое движение рукой... черный продолговатый предмет... глушитель выплюнул узенький язычок светло-желтого пламени...

Рядом громко охнул Каразин. Марина застыла с сигаретой меж пальцев. Со своего места она прекрасно видела, как Артур, чуть дернувшись, отвалился на темно-вишневую спинку кожаного кресла. На его белом пиджаке прямо против сердца появилась темная дырочка с опаленными краями, совсем безобидная на вид, несерьезная... Но он был мертв. Только что был жив, и вмиг стал мертвее мертвого, лицо застыло, нижняя челюсть чуточку отвисла, глаза остекленели. Он не упал, кресло не давало, так и сидел в естественной почти позе...

Марина форменным образом остолбенела - не от страха, конечно, от неожиданности. Такое полностью противоречило любым ее прогнозам и оказалось настолько неправильным, не укладывающимся во все расчеты, прецеденты и версии, что некоторое время в голове у нее царил совершеннейший сумбур.

Каразин растерянно вскочил, выпрямился, замерев в совершеннейшем обалдении. Несколько раз хватанул ртом воздух, точь-в-точь оказавшаяся на берегу рыба. Негодующе выкрикнул:

- Но это же черт знает что!

Трое игроков, бросив карты, разглядывали его не без насмешки. Сатаров тем же танцующим шагом подошел почти вплотную и непринужденно улыбнулся:

- Дорогой мой, вот этих слюнявых глупостей не надо. Жизнь наша так устроена, что на двух стульях ни за что не усидишь. Чтобы ехать на велосипеде, надо двигаться, педали крутить, иначе чебурахнешься... Неплохие денежки за непыльную работу вам получать определенно нравится. А? Но вот всю грязную работу, должны, по-вашему, делать другие где-то в темном углу, а вы будете красоваться на мостике в красивом мундире и клиенток по попе гладить... Так не бывает, Витюша. Рано или поздно приходится определяться. Отрабатывать денежки по-серьезному, и ничего тут не попишешь... Челюсть подбери, чистоплюй! - рявкнул он внезапно. - И не стой, как оголодавший фаллос. Нужно покойничка прибрать...

Марина наконец-то пришла в себя. Абсолютно. Она по-прежнему ни черта не понимала, но готова была бороться с прежней хваткой и безжалостностью. Словно теперь только вспомнив о ней, Сатаров развернулся, остановился перед креслом, засунув руки в карманы брюк, покачиваясь с пятки на носок:

- Прошу прошения, я и не заметил даму сгоряча... Танюша, вы, как всегда, очаровательны... Вы, кажется, хотите мне что-то сказать?

Не походило, чтобы ее собирались убивать немедленно, субъекта с пистолетом, направившегося было к ним, Сатаров остановил энергичным жестом, и тот не только остановился, но и пушку убрал.

Сохраняя на лице должную степень обалделости, Марина выдавила:

- Вы... вы его убили...

- Ну да, - сказал Сатаров безмятежно. - Обстоятельства и все такое прочее... Между прочим, я вам предлагал уговорить его убраться отсюда к чертовой матери, разве нет? Какие же ко мне претензии? Не люблю шпионов...

Пулавский подошел к ним, глядя на Марину с нешуточным раздумьем и без малейшего сочувствия во взгляде. Сказал, нахмурясь:

- По-моему, пан Михал, у нас проблема. Небольшая, правда, легко решаемая...

- Вы о ком, господин граф, ваше сиятельство? - повернулся к нему Сатаров. - Об этом субъекте с рожей альфонса или о девочке? Что до первого, то не вижу я тут особых проблем - опомнится и сообразит, что лучше быть полностью вляпавшимся в грязные дела, чем дохлым... А касаемо девочки... Уж не намекаете ли вы, что нам следует и молодую безутешную вдову отправить следом за не в меру любопытным муженьком?

- Можно подумать, у нас есть какой-то выбор! - сердито воскликнул Пулавский.

- Да разумеется, есть, - сказал Сатаров чуточку покровительственно. - Выбора не бывает, когда оказываешься в жутком тупике, а я что-то не вижу ничего похожего...

Марина покосилась через плечо - "Пират" шел совсем близко, едва ли не утыкаясь носом им в корму, за высоким стеклом рубки виднелись трое, один за штурвалом и двое стоящих рядом, они не могли не видеть происшедшего в салоне, но держались совершенно безмятежно, не шелохнулись даже. Значит, сообщники...

- Видите ли, граф... - продолжал Сатаров, - вы у нас человек титулованный, аристократический... а я, уж простите, плебей и этого нисколько не стыжусь. И мотивы у меня плебейские. Но, в конце концов, могу я себе позволить маленькие прихоти?

- Куда вы клоните?

- Да никакого ребуса, - сказал Сатаров с обаятельной улыбкой, - просто хочу, пока суд да дело, отодрать эту ляльку вдумчиво и качественно. - Он улыбнулся Марине совершенно дружелюбно. - По совести признаться, я ее уже валял недавно, но это, так уж сложилось, было исключительно в интересах дела. Мне бы хотелось повторить уже исключительно удовольствия ради. Вы можете присоединиться, граф. Мне для компаньона таких пустяков не жалко.

- Ну, в принципе, в принципе... - сказал граф, разглядывая Марину уже с некоторой заинтересованностью. - Есть у меня слабость к откровенным шлюхам. На дно отправить никогда не поздно.

- Вот и прекрасно. Сейчас она немножко оклемается, и можно развеяться...

Марина закурила очередную сигарету - медленными, плавными движениями насмерть перепуганного человека, плохо осознающего, что он сейчас делает. За выражение лица беспокоиться не следовало - оно именно такое, какого они и ожидают...

В происходящем наметился некий перстом - из-за их самоуверенности и проистекавшего отсюда ослабления бдительности. Оба второстепенных персонажа расслабились, руки держали далеко от оружия, разглядывали Марину с ухмылками, отражавшими нехитрые мысли: гадали, достанется ли и им доля с барского стола. Его сиятельство, господин граф отвернулся к столику и потянулся за сифоном, Сатаров отключил настороженность...

Она в молниеносном темпе мысленно просчитала все траектории, точки удара, последовательность действий.

И вмиг превратилась из насмерть перепуганной дурочки в атакующий смерч.

Раз! Загнала горящую сигарету в ноздрю одного из мордоворотов, того, что застрелил Артура, вырвала у него пистолет из кобуры и выстрелила в лоб второму, чтобы уменьшить число вероятных противников за счет наименее ценных.

Два! Рукояткой трофея заехала Сатарову в горло, свободной рукой выхватила у него револьвер, сбила на ковер ударом ноги.

Три! Метнулась к столу и ударом кроссовки по щиколотке подбила Пулавского так, что он, рухнув, впечатался физиономией в столешницу - шок от этой плюхи должен был его успокоить как минимум на несколько секунд.

Боковым зрением держа в поле видимости Каразина, стоявшего так же оцепенело, как она только что, но в отличие от нее без тени притворства, быстренько угодила носком кроссовки между ног вопящему и прыгающему верзиле, все еще пытающемуся то ли извлечь сигарету из носа, то ли унять боль посредством диких ужимок и пляски на месте. Когда он свалился, привычно охлопала всех троих. У Пулавского оружия не было, а у остальных имелось только то, что она уже забрала.

- Сядь, придурок, не отсвечивай, - бросила она через плечо Каразину, и он упал в кресло так покладисто, словно всю жизнь ждал именно этой команды. Оглянулась на "Пирата".

Вот теперь там наблюдалось некоторое оживление: рулевой от неожиданности упустил штурвал, и кораблик рыскнул вправо, не сразу вернулся на курс; те двое подскочили к высокому стеклу, прижались к нему лбами, словно не веря глазам своим. Один нажал какую-то кнопку или рубильник повернул - не рассмотрела точно - и купол на носу знакомо распался надвое, открыв пулемет и стрелка.

Скорее инстинктивно, чем испугавшись по-настоящему, она проворно подхватила Пулавского за ворот и прикрылась им. Но тут же подумала, что это совершенно ни к чему: во-первых, учитывая калибр пулемета, первая же очередь их обоих насквозь прошьет, тут и бронежилет не поможет; во-вторых, вряд ли они станут палить по собственным главарям - это они от растерянности сделали первое, что в голову пришло... И все же уселась так, чтобы при необходимости рухнуть на пол и прикрыться карточным столом - слабая защита, но зыбкую гарантию дает... Налила себе полбокала, из предосторожности воспользовавшись той бутылкой, из которой на ее глазах плескал себе коньячку граф - не без удовольствия обозрела поле боя. Убитый, как и следовало ожидать, лежал смирнехонько, а остальные трое, кто стоя на ногах, кто примостившись на корточках, уже немного пришли в себя, начали осознавать происшедшее и что-то соображать. Даже жертва табака, пусть и стонал, дико вращал глазами, уже сумел вытащить чинарик из носа (не особенно и глубоко загоняла, лишь бы обжечь, припечь качественно), не собирался на нее бросаться в целях мщения: видел револьвер в руке и два пистолета, лежавшие перед ней на столе без всякой живописности.

Во внутреннем кармане пиджака у Сатарова назойливо слышался пронзительный электронный писк. Касательно его происхождения и источника голову ломать не стоило: она прекрасно видела, что один из тех, в рубке "Пирата", держит возле уха то ли маленькую рацию, то ли мобильник. Беспокоится, ага, ничего удивительного...

- Ответьте, - сказала она громко. - Люди же беспокоятся...

Косясь на нее без всякой братской любви, скорее уж зло и остервенело, Сатаров выхватил из кармана черную коробочку, прижал к уху, послушал и рявкнул:

- А сами не видите, мать вашу? Хреновее некуда! Плывите и молчите пока что, видно будет!

- Великолепно, - сказала Марина. - Люблю иметь дело с умными и толковыми людьми, с маху оценивающими обстановку... Дела и в самом деле хреновее некуда - не для меня, естественно, а для вас... Согласны? Нет-нет, вы не вставайте, так и сидите, где пришлось. Мне будет спокойнее, а то я женщина слабая и пугливая, а у вас зверская рожа... Еще обидите невзначай. Тебя это тоже касается, орангутанг. А вы, граф, коли уж стоите, извольте сесть. Вот так. Теперь все у меня на глазах... Господа, я вас убедительно прошу не делать резких движений и уж тем более не пытаться изобидеть хрупкую девушку. Потому что девушка не такая уж хрупкая, вовсе не глупая и может успеть первой. Вон, видите, лежит наглядный пример с дыркой во лбу?

Сатаров непроизвольно покосился туда. Пример и в самом деле смотрелся убедительнее некуда.

- Так, - процедил сквозь зубы верный клеврет губернатора, - вот, значит, как...

И ничего больше не сказал. Не было нужды. Марина видела по его глазам, по застывшему, жесткому, умному лицу: он уже понял если не все, то очень многое. И прекрасно просек уже, какую шутку с ним сыграли...

- Вот такие дела, - сказала Марина. - Если кто еще не понял - секретная служба в работе...

- Боже мой! - воскликнул Пулавский с неподдельным чувством.

До него дошло чуточку позже, только и всего. Тоже не дурак, отнюдь. Можно представить себе, сколь интенсивная мозговая работа кипит сейчас под тремя черепушками (а нужно еще взять в расчет тех, на "Пирате") - ищут выход, просчитывают варианты и возможные шансы...

Она прицелилась в того, что застрелил Артура и громко спросила:

- Сколько еще ваших на корабле?

Верзила опасливо покосился на Сатарова.

- Ты не на него смотри, - сказала Марина, - ты на своего дружка смотри, как ему сейчас спокойно и уютно... Хочешь в компанию, чтобы ему скучно не было? Нет? Ну!

- Все на "Пирате"... Здешние не при делах, они не в курсе...

Судя по быстрому, злому взгляду Сатарова, орангутанг выдал чистейшую правду. И Марина, вместо револьвера подхватив со стола пистолет с глушителем, выстрелила в словоохотливого пленника - опять-таки чтобы уменьшить число противников до разумного предела. Он завалился навзничь с аккуратной дырочкой над переносицей, вряд ли успев сообразить, что с ним произошло и почему все вокруг гаснет.

Пулавский шарахнулся, с выдержкой у графа обстояло гораздо хуже, чем у Сатарова.

- Сидеть! - прикрикнула Марина.

Глава девятая

Игра в выживание на воде и на суше

Его сиятельство съежился в кресле. Зато Сатаров вдруг поднялся на ноги и, совершенно игнорируя наведенное на него дуло, двигаясь совершенно естественно, прошел к столу, сел напротив Марины, мало того, взял бутылку, налил себе в бокал и добавил содовой из сифона.

- А если бы я в лоб залепила? - спросила она, не без уважения покрутив головой.

- А смысл? - сверкнул он зубами почти весело.

Пулавский вдруг резким движением запустил руку во внутренний карман. Марина не отреагировала, сама обыскивала, не было у него оружия...

И точно, на свет появилась синяя книжица, украшенная золотым изображением распластанного от кромки до кромки одноглавого орла в короне.

- Дипломатический паспорт, - сказал Пулавский быстро. - Я дипломат, аккредитованный в вашей стране по всем правилам, и, следовательно, лицо неприкосновенное. Вашей юрисдикции я не подчиняюсь.

- Дохлый у вас орелик какой-то, - сказала Марина. - Головенка всего одна, кормили, что ли мало? У нашего, с герба, целых две башки и корона, между прочим, побольше...

- Что вы придуриваетесь?

- Я не придуриваюсь. Я геральдическими изысканиями занимаюсь, - она посмотрела на Сатарова. - Вам не кажется, что компаньона вы себе подобрали довольно нервного?

- Это не нервы, сказал Сатаров. - Это менталитет. Его сиятельство, господин граф, аристократ, дипломат, в пеленки с монограммами писался... Унизительно ему оказаться под прицелом, знаете ли. Совершенно несвойственная ситуация. Вот и не может найти нужную тональность. Ничего, оклемается...

- А вы, значит, не из графьеа? - язвительно уточнила Марина.

- Да куда уж нам, сирым! - усмехнулся Сатаров. - Из дерьма карабкались, ко всему приучены, не станем пугаться паршивой пушечки не самого крупного калибра... Значит, вы, как я понимаю, и есть замаскированный старший? И пока все старательно отвлекались на этого придурка... - он покосился на недвижного Артура без тени эмоций. - Неглупо, неглупо... Опасная вы девочка, и лихая...

- Есть немного, - сказала Марина.