различаю линии талии и юбки.
что-то. Теперь она исчезла. Вскоре тень появилась снова.
его.
Нет, никак не могу разобрать.
на шутку. - Погодите, - продолжал он после небольшой паузы, взволнованно
глядя на меня, - встряхивает, наливает, взбалтывает... "Перед употреблением
взбалтывать"... Да ведь это же лекарство!..
теперь я ее больше не вижу. И любопытно, что исчезновение тени мужа совпало
с появлением другой тени - приходского доктора.
доверчивостью которого слишком злоупотребляли, - осмелюсь спросить, как вы
узнали, что это тень приходского доктора?
гравировальщик, уже явно заинтересованный.
комната погрузилась в темноту.
кое-что еще. - Не успел я это произнести, как в окне снова появился свет и
рядом с тенью маленькой женщины возникла другая тень.
узнать с помощью теней. Вы уже сами стали искушенным в этом деле.
гравировальщик.
так часто был обращен профиль маленькой женщины. Некоторое время белая штора
оставалась пустой.
он опять появился, - добавил он минутой позже.
так что мы не могли определить, чем он занят. С тенями обычно так и бывает.
Как бы много ни могли вы понять по их движениям, еще больше, разумеется,
остается такого, о чем бесполезно даже строить догадки.
жены больного, и некоторое время они стояли рядом, о чем-то беседуя, - во
всяком случае, так можно было заключить.
гравировальщик.
показалось, что доктор вручил что-то жене больного, и вскоре свет в комнате
исчез так же, как незадолго до этого: очевидно, она вышла на лестницу
посветить доктору, когда тот спускался вниз.
состоянии работать, и, кто знает, быть может, это продлится еще не одну
неделю.
остановилась у стола. Долгое время она не двигалась, потом вдруг, склонив
голову, закрыла лицо руками, словно в безмолвном горе.
потому что перед нами было горе, на которое не вправе смотреть посторонний
глаз.
тенях. Перед тем как лечь спать, я все же еще раз взглянул на знакомое окно.
Тень женской головки была на своем обычном месте, и, как обычно, поднималась
и опускалась тень ее руки. Маленькая женщина опять сидела за работой.
Пайкрофта. Он много думал о том, что ему привелось увидеть накануне, писал
старик, и вот он посылает небольшую сумму денег для поддержки молодых
супругов, в судьбе которых я принимаю участие, а также просит меня время от
времени сообщать ему, как поживают Тени. Я вручил деньги доктору Кордиалу,
попросил его распорядиться ими по своему усмотрению, но ни в коем случае не
говорить, кто их посылает. Я попросил его также, как можно чаще сообщать мне
о состоянии больного. Эти сведения я почти всегда передавал старому
гравировальщику.
не открывали ничего нового, кроме того, что я уже знал. Тень бедного гравера
все еще не появлялась, а тень маленькой женщины находилась либо на своем
обычном месте, когда та шила, стараясь иглой заработать на пропитание, либо
скользила по комнате, ухаживая за больным. Наконец пришел день, когда
наступил кризис, после которого бедняга, по словам доктора, должен либо
скончаться, либо поправиться.
одним качеством - молодостью, которая помогла его организму преодолеть
болезнь, и когда кризис миновал, он начал поправляться.
изможденного человека медленно прошла мимо лампы, и, видя, как ее
сопровождает столь знакомая тень маленькой женщины, я догадался, что больной
переходит с кровати на стул возле камина.
другу и продолжал подробно уведомлять его о постепенном улучшении здоровья
нашего больного, пока тот не поправился настолько, что мог уже по нескольку
часов в день сидеть за гравировальной доской и снова зарабатывать себе на
жизнь.
помогал им в беде, - сказал я мистеру Пайкрофту.
воскликнул старик, стараясь переменить тему разговора.
- если он откроет свое имя и предоставит им такую возможность.
них еще немного, это им на первое время, нельзя же ему сразу так
переутомляться.
я вам скажу. Мне бы хотелось повидать их... Как и раньше... Словом, их тени.
Как-нибудь я зайду к вам выпить стаканчик бренди и снова посмотрю на них.
Пайкрофтом встретиться в один из ближайших вечеров, ушел домой.
комнате напротив. Тень маленькой женщины все время порхала взад и вперед,
словно она старалась получше прибрать их бедное жилище. По самой середине
окна, так близко к белой тонкой шторе, что мне было очень ясно ее видно,
висела птичья клетка. Именно благодаря ей я и смог получить некоторое
представление о внешности моих друзей. Когда один из них подходил к клетке,
чтобы свистом подбодрить ее обитательницу, я мог видеть профиль мужа или
жены так отчетливо, как если бы смотрел на темные силуэты, которые в старину
вырезали на ярмарках странствующие художники. Но хорошо разглядеть их я мог
только в тех случаях, когда гравер или его жена стояли у самой шторы и
далеко от света, обычно же я видел лишь сплошные бесформенные пятна. А когда
кто-нибудь из них близко подходил к свече, то тени становились такими
огромными, что все окно, кстати сказать, чрезвычайно большое, сплошь
затемнялось даже одной фигурой. Как я уже сказал раньше, мне очень редко
удавалось распознать, что делали тени, и всякий раз, когда я видел, что
приготовляется питье или наливается лекарство, это происходило лишь потому,
что необходимый предмет ставился на окно или подле него.
вопрос, который он задал, после того как мы поздоровались, был:
которые я заметил в комнате молодых супругов, продолжались, и я почти не
сомневался, что там производилась "уборка". Моя догадка подкрепилась
появлением на сцене тонкой прямой тени, которую я счел за щетку и которой
весьма деятельно орудовали.
шторе очень четко вырисовалась тень бедного молодого гравера. Он подошел к
окну, видимо для того, чтобы продеть между прутьями клетки какой-то предмет,
вероятно веточку крестовника.
приподнялся на стуле и, взволнованно вглядываясь в тень, каким-то странным
тоном произнес: