услугам будет все самое лучшее. Ежедневно вы будете сами заказывать себе
обед; и все, чего бы вы ни пожелали, тотчас вам приготовят, словно вы
какая-нибудь леди.
портер - в неограниченном количестве, правда, Луиза?
только, милая моя, слегка воздерживаться от овощей.
руководствоваться своими вкусами и ни в чем себе не отказывать.
своего собственного дорогого малютку, и я уверена, Луиза, вы не осуждаете ее
за то, что она его любит?
интересоваться своим юным питомцем и почитать за честь, что на ее глазах
маленький херувим, тесно связанный с высшим обществом, ежедневно черпает
силы из единого для всех источника. Не правда ли, Луиза?
она уже совершенно спокойна и довольна и собирается весело и с улыбкой
попрощаться со своей сестрой Джемаймой, своими малютками и со своим добрым
честным мужем. Не правда ли, дорогая моя?
наконец, убежала, чтобы ускользнуть от более нежного прощанья с детьми. Но
эта хитрость не увенчалась заслуженным успехом, ибо один из младших
мальчиков, угадав ее намерение, тотчас начал карабкаться - если можно
применить это слово с сомнительной этимологией - вслед за нею на
четвереньках по лестнице, а старший (известный в семье под кличкой Байлера *
- в честь паровоза) отбивал дьявольскую чечетку сапогами в знак своего
огорчения; к нему присоединились и все прочие члены семейства.
юных Тудлей, успокоили первые приступы горя, и семейство было поспешно
отправлено домой в наемной карете, которую задержали специально для этой
цели. Дети под охраной Джемаймы теснились у окна и всю дорогу роняли
апельсины и полупенсы. Сам мистер Тудль предпочел ехать на запятках среди
торчавших гвоздей - способ передвижения для него самый привычный.
ГЛАВА III,
как человек и отец
владельца похоронного бюро, а также и всего окрестного населения, которое
обычно расположено в таких случаях к придиркам и склонно возмущаться каждым
промахом и упущением в церемонии, после чего многочисленные домочадцы
мистера Домби вновь заняли соответствующие им места в домашней системе. Этот
маленький мирок подобно великому внешнему миру отличался способностью быстро
забывать своих умерших; и когда кухарка сказала: "У леди был кроткий нрав",
а экономка сказала: "Таков наш удел", а дворецкий сказал: "Кто бы мог это
подумать?", а горничная сказала, что "она едва может этому поверить", а
лакей сказал: "Это похоже на сон", - событие окончательно покрылось
ржавчиной, и они начали подумывать о том, что и траур их порыжел от носки.
казалась холодной и серой. У мистера Домби был большой дом на теневой
стороне темной, но элегантной улицы с высокими домами, между Портленд-Плейс
и Брайанстон-сквер. Это был угловой дом с просторными "двориками" *, куда
выходили погреба, которые хмуро взирали на свет своими зарешеченными окнами
и презрительно щурились косоглазыми дверьми, ведущими к мусорным ящикам. Это
был величественный и мрачный дом с полукруглым задним фасадом, с анфиладой
зал, выходивших окнами на усыпанный гравием двор, где два чахлых дерева с
почерневшими стволами скорее стучали, чем шелестели, - так были прокопчены
их листья. Летом солнце заглядывало в эту улицу только по утрам, примерно в
час первого завтрака, появляясь вместе с водовозами, старьевщиками,
торговцами геранью, починщиком зонтов и человеком, который на ходу
позвякивал колокольчиком от голландских часов. Вскоре оно вновь скрывалось,
чтобы больше уже не показываться в тот день, а музыканты и бродячий Панч *,
скрываясь вслед за ним, уступали улицу самым заунывным шарманкам и белым
мышам или иной раз дикобразу - чтобы разнообразить увеселительные номера; а
в сумерках дворецкие, когда их хозяева обедали в гостях, появлялись у дверей
своих домов, и фонарщик каждый вечер терпел неудачу, пытаясь с помощью газа
придать улице более веселый вид.
Домби распорядился накрыть мебель чехлами, - быть может, желая сохранить ее
для сына, с которым были связаны все его планы, - и не производить уборки в
комнатах, за исключением тех, какие он предназначал для себя в нижнем этаже.
Тогда таинственные сооружения образовались из столов и стульев, составленных
посреди комнат и накрытых огромными саванами. Ручки колокольчиков, жалюзи и
зеркала, завешенные газетами и журналами, ежедневными и еженедельными,
навязывали отрывочные сообщения о смертях и страшных убийствах. Каждый
канделябр, каждая люстра, закутанные в полотно, напоминали чудовищную слезу,
падающую из глаза на потолке. Из каминов неслись запахи, как из склепа или
сырого подвала. Портрет умершей и похороненной леди, в рамке, повитой
трауром, наводил страх. Каждый порыв ветра, налетая из-за угла соседних
конюшен, приносил клочья соломы, которая была постлана перед домом во время
ее болезни и гниющие остатки которой еще сохранились но соседству;
притягиваемые какой-то неведомой силой к порогу грязного, сдающегося внаем
дома напротив, они с мрачным красноречием взывали к окнам мистера Домби.
и состояли из гостиной, библиотеки (которая была, в сущности, туалетной
комнатой, так что запах атласной и веленевой бумаги, сафьяна и юфти
состязался здесь с запахом многочисленных пар башмаков) и оранжереи, или
маленького застекленного будуара, откуда видны были упоминавшиеся выше
деревья и - иной раз - крадущаяся кошка. Эти три комнаты были расположены
одна за другой. По утрам, когда мистер Домби завтракал в одной из первых
двух комнат, а также под вечер, когда он возвращался домой к обеду,
раздавался звонок, призывавший Ричардс, которая являлась в застекленное
помещение и там прогуливалась со своим юным питомцем. Бросая по временам
взгляды на мистера Домби, сидевшего в темноте и посматривавшего на младенца
из-за темной тяжелой мебели - в этом доме много лет прожил его отец и в
обстановке оставалось немало старомодного и мрачного, - она стала размышлять
о мистере Домби и его уединении, словно он был узником, заключенным в
одиночную камеру, или странным привидением, которого нельзя ни окликнуть, ни
понять.
жизнь и проносила сквозь нее маленького Поля; и вот однажды, когда она
вернулась наверх после меланхолической прогулки в угрюмых комнатах (она
никогда не выходила из дому без миссис Чик, которая являлась по утрам в
хорошую погоду, обычно в сопровождении мисс Токс, чтобы вывести на свежий
воздух ее с младенцем, или, иными словами, торжественно водить их по улице,
словно в похоронной процессии) и сидела у себя, - дверь медленно и тихо
отворилась, и в комнату заглянула маленькая темноглазая девочка.
подумала Ричардс, еще ни разу не видевшая девочки. - Надеюсь, вы здоровы,
мисс?
лицо и сказала:
вопрос! Что я сделала? Ничего, мисс.
которая, естественно, представила на ее месте одного из своих детей,
осведомляющегося о ней при таких же обстоятельствах. - Подойдите поближе,
милая моя мисс. Не бойтесь меня.
что они сделали с моей мамой.
платьице в память своей мамы.
глазах.
расскажу.
вопросам, маленькая Флоренс положила шляпу, которую держала в руках, и
присела на скамеечку у ног кормилицы, глядя ей в лицо.
маленькая дочка горячо любила ее.
девочка.
Девочка вздрогнула.
Акунин Борис
Шилова Юлия
Панов Вадим
Майер Стефани
Афанасьев Роман
Соломатина Татьяна