Лицо его побледнело еще больше, он провел рукой по лбу, тупо посмотрел через
секретаря и вдруг усмехнулся.
оборачиваясь, крикнул:
VII
вошел и остановился у порога. При свете восковых свечей он показался
Бибикову еще тоньше, бледнее и строже, чем в первый раз. Бибиков с
удовольствием рассматривал его удлиненное мальчишеское лицо с большим ртом и
широкими челюстями.
диковатых, а иногда просто нелепых ответах и предложениях, он чувствовал
человека совершенно иной породы, чем он сам. Юнцу - Бибиков это почувствовал
с первой же минуты свиданий - можно довериться. Он пойдет на всякий риск, на
любое сложнейшее, безнадежнейшее предприятие, он шутя рискнет своей головой,
если только в случае удачи можно рассчитывать на какое-нибудь, пусть самое
незначительное, продвижение по службе. Он честен, добр, горяч, но, пожалуй,
нет такого жестокого, кровавого и просто бесчестного дела, которое он
отказался бы взять на свою ответственность, если того потребует ближайший
начальник. Поистине странное поколение, загадочное, чудовищные люди
появляются и растут в конце осемнадцатого столетия!
принять его на службу! Этому человеку, кажется, можно довериться.
молодого офицера. - Вот мы и в вашем родном городе. Для вас не секрет,
конечно, что положение наше далеко не блестяще. Но надеюсь, что твердая
решимость, - он стиснул кулак, - и меры быстрые и мудрые помогут нам
восстановить попранную государственную справедливость.
выдержал взгляд. Лицо его не дрогнуло улыбкой, он не закусил губы. Этот юнец
действительно верил в то, во что давно уж перестал верить его
главнокомандующий.
Державин, смотря на Бибикова синими влюбленными глазами, - уже сам по себе -
победа важности величайшей. Дворянство, покинувшее город, вновь возвращается
на свои разоренные пепелища. Слышно, что и злодеи, о великих ваших подвигах
наслышанные, великим страхом обуяны и не знают с чего начать.
забыть под старость, было подавление казанского восстания крепостных,
вспыхнувшее десять лет тому назад. Восстание было задушено ловкой и умелой
рукой. Главных зачинщиков забили в колодки и сослали в Сибирь, всех
остальных для острастки пересекли и отпустили.
он улыбнулся открытой широкой улыбкой и, наклонившись, дружески дотронулся
пальцем до плеча офицера.
прок от возвращения в город сих тунеядцев и трусов. И пусть бы себе бежали,
не жалко. Прямая беда не в этом. Прямая беда в том, что у нас войска нет.
выбирает слова. Он знал, что сейчас начнутся советы, и торопил их. "Да ну
же, ну же" - словно говорил он Державину.
сказал наконец Державин. - Слышно, что Самара, сильной осаде подвергнутая,
только что храбростью своих начальников держится.
Державина пытливым и неподвижным взглядом. Нет, он ничем ему не поможет. Ни
вопросом, ни улыбкой, ни глазами.
подлокотники, - от сих воров великое утеснение терпят. И только на быстрые
действия вашего превосходительства все надежды возлагают. А между тем...
приподнял голову, и на щеках его вдруг вспыхнул румянец.
и решительно окончил он.
господин Державин, под войсками подразумеваете? Вы мою ратную силу знаете?
достаточно по своим воинским подвигам известны, - начал он, и Бибикову вдруг
показалось, что юнец просто издевается над ним. Он пытливо заглянул в его
лицо и встретил открытый честный взгляд молодого офицера. Голубые и очень
ясные глаза сверкали под гладким широким лбом. Тогда он успокоился, снова
сел в кресло и сложил руки на животе.
воинские силы могут оказать приличное сопротивление противнику? Сколько у
меня солдат, вы знаете?
пальцами и приблизил свое бледное лицо к его юношескому пухлому лицу.
тысяча двести конных и две с половиной тысячи пехоты! Вот и все, что у меня,
сударь, есть. Непобедимое воинство премудрой матери нашей только что из
Варшавы отбыть изволило. Мы же сейчас с нашей горсточкой не только
репрессалии против злодеев чинить не можем, но и сами в своей жизни не
довольно уверены.
вдруг осекся, увидев тот же открытый и честный взгляд, с которым юнец только
что говорил о непобедимом воинстве императрицы. Он отпустил плечо Державина
и снова сел в кресло.
всю силу воинскую, какой бы совет вы мне дали, сударь?
молчал, потом военным, четко рассчитанным движением шагнул вперед к стенной
карте, и его пальцы как по клавишам заскользили по географическим
обозначениям.
на Бибикова, - оставить в Казани самое небольшое количество войск на случай
осады и двигаться к Оренбургу...
и, разбив злодеев, следовать по степи и далее по левому притоку Волги,
повсеместно давая баталии и очищая крепости от злодейских сил.
- Державин разгорячился, глаза его сверкали, он прикрыл правой рукой
половину Волги. - Двигаться к верховью, разоряя злодейские гнезда и чиня
всюду суд и расправу.
взята три дня тому назад, а комендант, с которым вы хотели соединиться,
повешен на городской площади. Идемте в мой кабинет, я вам покажу реляцию.
VIII
приучен спать одетым и поэтому явился сейчас же.
На нем был халат, надетый на голое тело, и на ногах мягкие туфли.
обращая на него внимания, продолжал играть пером, и сухие губы его неслышно
шевелились. По груде исписанных бумаг и наполовину пустому графину с
лимонной водой секретарь сейчас же понял, что главнокомандующий опять
мучается бессонницей и уже давно сидит у стола. Прождав несколько минут, он
вздохнул и переступил с ноги на ногу.
секретаря. Взгляд был растерянный, нехороший, в одну точку.
до его плеча.
тебя. Садись-ка сюда поближе, тут такое дело, ордер один нужно будет
выписать. - Он встал с кресла и, ковыляя, прошелся по комнате. - Бессонница,
заснуть никак не могу. Чаятельно, с дороги.
страшный. Через распахнутый халат лезли жесткие, черные волосы. Около губ
комочком накипала желтая ядовитая пена, и он слизывал ее языком.
позвать?
пользовался уже около десяти лет.
думаю, - он улыбнулся, - ты наш манифест читал, нравится? - Секретарь
замялся. Он знал, что манифест очень плох, не далее как вчера ему самому по
поручению Бибикова пришлось наспех писать объяснительную записку, которую