целях мхатовских. И сказал:
одно хочу спросить: вы в Христа веруете?
вопрос, но я ясно видел, что сейчас она жаждет положительного ответа.
возможно, захлопала бы в ладошки по-детсадовски, словно дождавшись Деда
Мороза и новогоднего подарка.
погрузился в созерцание - и умалил этим свой вопрос, и оскорбительно
обошелся с ответом Петрова.
чем наши пустяковые беседы. Однако пришлось вернуться. Нехотя очнувшись, я
продолжил:
что-то во мне, - говорил я с полной и абсолютной серьезностью, которой не
добился бы от меня ни один психиатр, говорил я этому отставному майору с
шизофреническими творческими наклонностями, - если видите что-то, то скажите
и мне, потому что, вам же известно, человек сам себя подчас не знает!
некоторую власть.
лечит - если сами в Бога и церковь веруете. В чем сомневаюсь. Знаю одно - вы
человек страшный, опасный, на все готовый.
сказал это не Петрову, я обратился к Нине с этими словами, как будто именно
ее просил пожалеть меня, объяснить мне, а она сидела, вжавшись в кресло, и
смотрела уже не на нас, а куда-то между нами. Может, вспоминала положения
научно-популярной книжки "Познай самого себя". - Если я не чую своей
умственно-психической сути, то вы-то свою - чуете?! Вы - майор милиции в
отставке, вы не в отделе кадров, судя по вашему цветущему виду, работали, не
в детской комнате милиции, вы, я думаю, и по сусалам давали людям, а то и
убивали. Отвечайте быстро и честно - убивали людей?
правда, могли спасти. Не довезли. Далеко было. Степь. Казахстан.
побагровев, что сделало его еще мужественней.
пионерлагере били за это: язык без костей. Но коли вы убивали-таки людей, то
какое право вы имеете меня выпроваживать только на основании каких-то
догадок, каких-то ваших шестых чувств, которые я уважаю, тем более газета
"Неделя" о них пишет тоже с уважением и подробно? За что вы мне не велите, -
тут я подчеркнул, - дружить с Ниной, по отношению к которой у меня самые
чистые намерения?
давала.
он смеет, самопальный, видите ли, художник, посредственный поэт и бездарный
струнощипатель, как он смеет вот так с ходу клеймить человека! Кому - если
по-христиански - дано это право? А?
натуральную, будто не было за его плечами картин, и стихов, и чтения
художественной классической литературы, а были только бездумные нудные
дежурства или унылые разбирательства с жульем средней руки да ловитва
преступников, укравших средь бела дня у глухой бабушки утюг и бутылку водки,
- а потом: прийти домой, скинуть сапожишки, взопревшие носки и мышиные
штанцы - да щец похлебать, да задремать у телевизора, накрывшись газетой.
хочу. С вами - не хочу, вот и все. И Нине не советую. По-человечески,
обычно, без всякой христианской вашей демагогии. Ясно вам?
стоило на вас прикрикнуть, осадить вас - так вы меня моментально тыкать
перестали. А то сразу: "Ты! Сопляк! Пшел вон!" Говорил он так? - спросил я
Нину, прекрасно понимая, что ставлю ее в трудное положение.
плохой человек или хороший.
через полчаса, может, старушку из-под трамвая выволок, пожертвовав
собственными ногами! Ты хоть одну судьбу потом проследила?
многих больше года знаю.
- так и есть: плохой человек.
уважаемый человекознатец, отказался со мной вообще дело иметь! Я что - хуже
даже этих плохих?
все, что хотел. Ни в чем вас не обвиняю. Но такой черной дыры ни у кого в
душе не чувствовал. Я даже, - усмехнулся он - показывая усмешкой, что
изволит шутить, - даже побаиваюсь вас.
столь загадочными, они вам даже покажутся пошлыми, бытовыми, но я много раз
убеждался, что сложность мотивов - лишь в кино да в книгах, поскольку там -
избранные, так сказать, типы, квинтэссенции пороков и добродетелей, иначе
скучно. В жизни ж вот так: Сергей Александрович, то есть, извините,
заговорился, Александр Сергеевич Петров, отставной майор с умом и
способностями, очень желал бы согреть свой ум и развить свои способности не
в этой холостяцкой конуре, где у него, кроме чая, нет ничего - ведь нет? - а
в обществе молодой, желательно красивой женщины. Он мечтает: молодая
красивая женщина влюбляется в него, крепкого еще, а главное, неординарного
мужчину - и выходит за него замуж. Днями он будет принимать клиентов, или
писать стихи, или полотна акварелями, темперой, а то даже и маслом! - или
сочинять песни, а вечером они будут обсуждать результаты его трудов или он
сядет на диван читать вслух Шопенгауэра, а она, прикорнув рядышком, будет
внимать и дремать - да и ему дремлется после сытного ужина, приготовленного
не грубыми мужскими руками, привыкшими к шмону, тычкам в загривок и тяжелым
ключам от тюремных камер, а нежными атласными ручками. Вот вам и вся ваша
сложная психология, которая на самом деле сучий хвостик, как выражается один
мой приятель.
сказать и вскочившей Нине.
знаю. Так ведь бывает - даже с умными людьми: обозлишься на кого-то и
заорешь: ах ты, козел! - хоть и знаешь, что он вовсе не козел, а, наоборот,
семейный хороший человек, но трудности у него, и здоровье шалит, и жена
пилит, и любовница домогается, и в долги залез, а на чердаке в трубу он по
ночам астрономию смотрит, недосыпает. Когда сложен человек, когда прост? Или
всегда одновременно сложен и прост? Когда он плох, когда хорош? Или
опять-таки одновременно? А? Молчите, Александр Сергеевич? - вопросил я
Петрова, как раз собиравшегося что-то сказать. Но я не дал ему. - И это
правильно, - напористо сказал я. - Главная милицейская заповедь, она же
армейская, она же чиновничья: молчи - за умного сойдешь! Вы ж молчать не
захотели, вот вам и результат!
психотерапевты, а самолюбие - как без него? как позволить другому сказать
последнее слово?). Он не только заорал, он, забывшись, вцепился мне в рукав,
но я брезгливо оторвал его руку - и вышел, хлопнув дверью, не попрощавшись
даже с Ниной.
Она и позвонила - вечером. Разговор я записал на магнитофон. Как и
впоследствии записывал: чтобы потом слушать, вспоминать. ПОТОМ. Понимаете
меня?
будущего психиатра? Или друга сокровенного, которому захочу покаяться? Или,
упаси Бог, читателей, которым предложу все это в виде занимательного
повествования? Или чертиков, которые мерещатся по углам? - но мне никакие
чертики не мерещатся и не мерещились даже в ту пору, когда я допивался до
тяжелых похмелий. Будем считать, что я себя спрашиваю - на "вы". Но зачем
мне себя спрашивать, если и без вопроса знаю ответ?
чтобы выразить возмущение по поводу моего поведения, по поводу того, как я
вел себя по отношению (волнуясь, она выражалась довольно коряво) к
замечательному человеку Александру Сергеевичу Петрову, подобных которому она
не встречала всю свою жизнь, да еще позволил (это я, а не Александр
Сергеевич) высказать грязные предположения по поводу их взаимоотношений, в
то время как, кроме деловых контактов, тут ничего нет и быть не может.
предположений не делал. Пошлые, убогие - но не грязные. И сам же в них, если
помните, усомнился. Во-вторых, зачем вы оправдываетесь?
Корнев Павел
Шилова Юлия
Маккарти Кормак
Мурич Виктор
Свержин Владимир
Каменистый Артем