казарме, а затем команда, которую играет Пэншина:
теплых одеял только в три или даже в четыре счета. Но ему приходится
последовать примеру товарищей и из горизонтального положения перейти в
вертикальное.
высочество".
Сан-Диего.
осмотрим в полдня.
расположен большой город!.. Почему же наш кучер даже не упомянул о нем?..
Пэншина, - а мы в нем как раз и находимся.
милю вдаль виднеется улица, окаймленная двумя рядами деревьев.
оборудованной всеми современными усовершенствованиями: тут и снабженные
градусниками краны с горячей и холодной водой, механически
опоражнивающиеся умывальные тазы, электрические нагреватели для ванны, для
щипцов, пульверизаторы с эссенциями и духами, электрические вентиляторы,
механические щетки - к одним просто подставляют голову, к другим
достаточно приложить одежду или сапоги, чтобы отлично вычистить их и
навести глянец. В комнате имеются, конечно, часы; повсюду вспыхивают
электрические лампочки, стоит только протянуть руку - и многочисленные
кнопки звонков и телефон дают возможность немедленно связаться с любой из
служб отеля.
отелем, но и с различными кварталами города и, может быть, - как полагает
Пэншина, - даже с любым городом Соединенных Штатов Америки.
сорок семь им передают телефонограмму на английском языке:
квартета и просит их, как только они будут готовы, спуститься в столовую
"Эксцельсиор-Отеля", где им будет подан первый завтрак".
роскошное название.
и имя у него тоже весьма звучное.
командовать, как и сам его обладатель, - раз уж завтрак подан, пойдем
завтракать, а затем...
за город?
отвечает по телефону, что через пять минут они явятся по приглашению
мистера Калистуса Мэнбара.
их в просторный холл. В глубине широко раскрыта дверь столовой - обширного
зала, сверкающего позолотой.
которых как будто знаешь уже давно, как говорится - "целую вечность".
сорокапятилетним. Рост у него выше среднего, живот слегка выдается; руки и
ноги крепкие и сильные; походка твердая; он полон сил и пышет здоровьем,
если позволено так выразиться.
в Соединенных Штатах - весьма часто. Голова у Калистуса Мэнбара огромная,
круглая, покрытая еще не поседевшими светлыми и вьющимися волосами,
которые разлетаются в разные стороны, как листва, колеблемая ветром; лицо
румяное, желтоватое; довольно длинная борода разделена на две
заостряющиеся на концах пряди; верхняя губа выбрита, уголки рта слегка
приподняты, губы сложены в улыбку, чаще всего - насмешливую; зубы сверкают
белизною слоновой кости; толстый нос с раздувающимися ноздрями плотно врос
в переносье, над которым - две вертикальные складки; на носу пенсне на
серебряной цепочке, тонкой и гибкой, как шелковая нить. За стеклами пенсне
сверкают живые глаза с зеленоватой радужной оболочкой и горящими зрачками.
Эту голову соединяет с плечами бычья шея. Туловище прочно укреплено на
мясистых бедрах, ноги прямые, а ступни несколько вывернуты.
цвета. Из нагрудного кармана высовывается кончик нарядного носового
платка. Белый, низко вырезанный жилет на трех золотых пуговицах. От одного
кармана к другому протянулась массивная цепь; на одном ее конце хронометр,
а на другом - шагомер, не говоря уже о многочисленных брелоках,
позвякивающих между ними. Эта выставка ювелирных изделий дополняется целой
серией перстней, украшающих толстые красные пальцы. Рубашка
безукоризненной белизны, туго до блеска накрахмаленная, с тремя
сверкающими бриллиантовыми запонками, с большим отложным воротником, почти
закрывающим галстук из узкой золотисто-коричневой тесьмы. Просторные
полосатые брюки, постепенно суживающиеся книзу, и шнурованные ботинки с
алюминиевыми пряжками.
выразительны, за этой выразительностью ничего не скрывается, - такие
лица-бывают у людей, которые ни в чем не сомневаются и которые, как
говорится, "видали виды". Человек он наверняка весьма оборотистый, а также
энергичный, о чем свидетельствуют крепость его мускулов, резкие складки
надбровья и сжатые челюсти. Нередко он раскатисто хохочет, но как-то в
нос, так что его смех больше похож на насмешливое ржание.
широкополую шляпу, к которой очень подошло бы страусовое перо по моде
времен Людовика XIII. Он пожимает четырем артистам руки и подводит их к
столу, где бурлит чайник и дымится традиционное жаркое. Он все время
говорит, не давая собеседникам перебить его ни одним вопросом, может быть
именно для того, чтобы уклониться от ответов, - расписывает великолепие
города, необычайные обстоятельства, при которых тот возник, и по окончании
завтрака заключает свой пространный монолог такими словами:
предупредить...
тем недоверчиво.
чем Калистус Мэнбар. Город он знает досконально. Он осведомлен, кому
принадлежит каждый особняк, знает, кто живет в каждом доме, и нет ни
одного прохожего, который не приветствовал бы его с дружеской
фамильярностью.
над тротуарами пересекаются под прямым углом, образуя нечто вроде
шахматной доски. В этой геометрической планировке проявляется единство
архитектурного замысла, которое, однако, не исключает разнообразия. Стиль
фасадов и внутреннее убранство домов не подчинены никаким правилам, кроме
фантазии строителей. За исключением некоторых торговых кварталов улицы
застроены домами, скорее напоминающими дворцы. Тут парадные дворы и
изящные флигели, фасады - торжественные и стильные; внутри - несомненно
роскошное убранство; позади домов зеленеют такие большие сады, что их
вполне можно назвать парками. Все же надо заметить, что деревья, видимо
недавно посаженные, еще не разрослись. То же самое можно сказать и о
скверах. Разбитые на скрещениях основных магистралей города, они засеяны
травой, такой яркой и свежей, какая бывает в английских садах, и засажены
всевозможными растениями умеренного и жаркого поясов, еще не получившими
из почвы достаточно соков для полного развития. И эта особенность являет
поразительный контраст с природой данной части американского Запада,
изобилующего гигантскими лесами, находящимися поблизости от больших
калифорнийских городов.
обозревал эту часть города. Ивернеса привлекало то, к чему оставался
равнодушен Фрасколен, Себастьена Цорна занимало то, что не интересовало
Пэншина, но всех их интриговала тайна, окутывавшая этот неизвестный город.
Их совершенно различные точки зрения дадут в целом довольно верное
представление о нем. Кроме того, рядом - Калистус Мэнбар, у которого на
все готов ответ. Однако правильно ли сказать "ответ"?.. Он говорит,
говорит, не ожидая вопросов, и надо только не мешать ему изливаться. Его
словесная мельница вертится от малейшего дуновения.
Калистус Мэнбар объявил:
Здесь ведется самая оживленная торговля - это наш Бродвей, наш
Риджент-стрит, наш Итальянский бульвар. Тут в специализированных и
универсальных магазинах можно найти и предметы роскоши и товары первой
необходимости - все, чего только захочется людям, превыше всего
заботящимся о своем благополучии и комфорте.