Чтение 6–й страницы книги ~Будьте готовы, Ваше величество!~

тонкие, как росчерки, вечерние тени. Песчаную полосу, где только что
соревновались в прыжках, перерезала узкая длинная тень, тянувшаяся из-под
ног принца. В это время уже собравшаяся уходить Тонида, шагнув через
площадку, наступила на тень принца.

Дэлихьяр мгновенно выпрямился. Тень его на песке стала еще длиннее.
Неожиданно повелительным жестом он направил вытянутую руку с торчащим вперед
пальцем на Тониду.

- Ты не сметь так становиться, где даже солнца нет от меня, - сказал он.
- У-это, моя тень. Ты не сметь стоять, где моя тень.

Все замолчали в изумлении, ничего сперва не понимая. Тонида, пожав своими
прямыми плечами, отошла немного в сторону.

- Такой есть, у-это, закон - не стоять, где тень короля и, у-это, принца,
- продолжал Дэлихьяр.

И тогда Тараска, ради озорства, нарочно прыгнул на длинную тень принца,
да еще стал пританцовывать на ней, выворачивая пятками песок. Принц ринулся
прямиком по своей собственной тени. Мгновенно он оказался вплотную возле
Тараски и залепил ему пощечину.

На секунду все застыли в возмущении. Но тут уже Тонида обернулась,
шагнула обратно на площадку. Молча схватила она принца за шиворот и, прежде
чем тот опомнился, влепила три крепких шлепка по тому месту, которое у
наследников престола предназначается для трона.

Дэлихьяр вырвался из цепких рук ее. Лицо его, всегда смуглое, свежее,
стало дымно-серым. Брови судорожно прыгали, слезы наполнили глаза.

- Шарахунга! - закричал он, потрясая над головой стиснутыми кулаками. Это
было, очевидно, какое-то страшное джунгахорское проклятье. - Дочь змеи! Твоя
душа - жаба! Я, у-это, буду уговорить брата, у-это, короля... Он вам будет
объявлять война, убивать, стрелять. - В ярости он сорвался с места и исчез в
аллее.

Все были смущены. Как-никак дело было неприятное. Все-таки гость из
страны, борющейся против империалистов, к тому же принц. И вот на тебе, в
первые же дни... Тараска опустил руку, которую держал у щеки.

- Зря ты его, Антонида. - Слава Несметнов хмуро всматривался в аллею,
куда убежал принц. - Это уж ты набезобразничала.

- А он не безобразничал? Дает волю рукам, - не унималась Антонида.

- И ты тоже... Чего ты на его тень вскочил, раз у них там не полагается,
- укорял Тараску Ярослав.

- Им там хорошо, на экваторе, - оправдывался Тараска, - солнце прямо над
макушкой, тени у них короткие. Вот никто и не наступает...

Пришлось доложить о происшедшем вожатому Юре. Тот очень огорчился и не на
шутку встревожился. Сейчас же бросился искать принца. Уже начинало заметно
темнеть, когда Юра нашел Дэлихьяра. Тот сидел в одной из плетеных кабинок
для переодевания на пляже. И пришлось долго уговаривать его, чтобы он
покинул это свое укрытие. На общий ужин принц не пришел. Вожатый Юра принес
ему еду в комнату на дачу. Мальчики и Тонида чувствовали себя тоже не в
своей тарелке. Все понимали, что дело получилось не очень красивое. Не так
надо перевоспитывать принцев.

Дэлихьяр после ужина повалился на кровать, но Юра заставил его встать.

- Сначала разбери, раскрой постель, как я тебя учил, - сказал Юра. - Ты
вот, говорят, в суворовское готовишься, а военных порядков знать не хочешь.
Офицер должен сам себе приготовить ночлег, как в походе. Куда же ты
годишься, если постелить себе не умеешь, а утром койку не заправишь. Ушел
сегодня, не прибрал за собой. Это все не дело. Ну, давай я тебя научу.

- А, у-это, бороть всех ты меня будешь учить?

- Всему свой черед. И бороться научу. Такие приемы я знаю - никто не
устоит против тебя.

Они стелили постель, а принц, еще всхлипывая, спрашивал:

- А почему все меня, у-это, сбороли? Я раньше всех борол, а теперь
меня... Может быть, у-это, у вас не так, как у нас, земля притягивает?

- Да не в тяготении, друг, дело. Ты не огорчайся, я тебе правду скажу.
Просто они все там, во дворце у вас, поддавались тебе. Ты же принц - их и
заставляли прыгать покороче тебя, и как борьба - так ложиться сразу. Вот ты
их и борол. Вот тебе и все притяжение, соображаешь?

Принц всхлипнул и кивнул головой. Некоторое время он молча расстилал
простыни, подбивал подушки. Потом сказал тихо:

- Бабашура... Я, у-это, бабушку свою так называл. Бабашура меня учила,
у-это, играть русские шашки... Там тоже так бывает. Играют, у-это, так
поддамки.

- Только не поддамки, а поддавки, - сказал Юра. - А так правильно
говоришь. Они и с тобой в поддавки все играли. А у нас ты тут окрепнешь,
натренируешься, совсем другой разговор будет, по чести и совести.

Уже сыграли давно отбой в лагере и улеглись по-вечернему волны на море.
Лишь легкий шорох гальки доносился с пляжа. Но напрасно физкультурница
Екатерина Васильевна ждала у ворот служебного корпуса вожатого Юру, который
обещал прокатиться с ней вдоль моря на велосипедах по шоссе. Не мог Юра
оставить в этот трудный час принца. Дэлихьяр уже лежал и вот-вот готов был
заснуть, но все открывал в темноте глаза, находил руку Юры, стискивал ее
крепко и спрашивал:

- А как я, у-это, теперь дальше тут буду?

- И очень просто, - успокаивал его в десятый раз Юра. - Подумаешь,
большое дело - тень! Вот на горло когда наступают - это паршиво... А завтра
соберу я вас всех троих: и Бобунова, и Пашухину вместе с тобой. Друг перед
другом извинитесь, и конец всему. Все трое виноваты - значит, и упрямиться
тут нечего. Но это, конечно, если ты сам утром койку заправишь.

- Заправлю, - сказал принц. - Я подушку буду бить вот так. - Он сел на
кровати, кулаками поколотил с боков подушку, повернул ее уголком к себе.

- Ладно тебе, - сказал вожатый. - Заправлять утром будешь, а сейчас, раз
постель раскрыта, что полагается?

- У-это, спать.

- Значит, спи.

Физкультурница Екатерина Васильевна дождалась все-таки Юру в этот
вечер... Луна еще не зашла и, когда они катили вдвоем, рядом на велосипедах,
светила им сперва в лицо, а потом сзади, когда пришло время возвращаться
домой.

И они ехали - тесно, педаль к педали - прямо по своим теням, которые
егозили, то сливаясь, то раздваиваясь перед ними, на облуненном асфальте
шоссе.

Глава VII. "ДИКАРЬ" И "НИЧЬЯ".

Утром принц заправил свою койку уже сам. И она теперь выглядела образцово
- так аккуратно было выстлано легкое одеяло, так крепко взбиты подушки и все
прибрано вокруг и на ночном столике. И полотенце висело там, где полагается.
Тут и явились по вызову вожатого Тараска с Тонидой. Но Тонька и на этот раз
показала свой скверный характер.

- С чего это я буду виниться? - пробормотала она. - Ему можно драться,
раз он принц, а ты уж и сдачи не ответь.

- При чем тут принц? - рассердился вожатый Юра. - Кто бы ни был на его
месте, а порку устраивать ты не имеешь права.

- Я его не порола, - проокала Тонида, - поддала разок.

- Три раза, - уточнил принц.

- А я не подсчитывала, - не сдавалась Тонида.

- Стыдно, - сказал вожатый. - Приехал человек из колониальной страны,
борющейся против угнетателей, слышал там, что у нас самые справедливые
порядки, что никогда никого пальцем не трогают в смысле физических
наказаний, а ты - бац-бац... Что человек подумает?

- А ему можно Тараску бац-бац?

- Так он же раскаивается, - сказал Юра. - Ты ведь, Дэлихьяр,
раскаиваешься?

- А как, у-это, раскай-вай-ваешься?

- Ну, ты жалеешь, что так получилось нехорошо?

- У-это, нехорошо. - Принц отвернулся. - Только пускай и они тоже
раскай-вай-ваются!

- Ну вот, - сказал вожатый. - Дэлихьяр считает сам, что поступил
нехорошо. Значит, он раскаивается. Тарас тоже зря дразнился. Правда, зря?

- Правда, - выдавил из себя Тараска. - Только я пошутил, а не дразнился.
Я же ему не на ногу наступил, а на тень только.

- Ну ладно, ладно, - поспешил вожатый Юра. - Словом, все ясно. А уж
рукоприкладство Пашухиной было совершенным безобразием. Короче говоря,
протяните друг другу руки, вот давайте их сюда... - Вожатый взял сперва за
руку Тараску, потом Тониду, свел их руки вместе, а сверху положил руку
принца и накрыл своей ладонью. - Вот так. Раз, два, три! Все повинились, все
поняли. А теперь гоните на пляж.

Все трое, не глядя друг на друга, побрели к дверям и, выйдя из них,
быстро пошли в три разные стороны, ни разу не обернувшись,

На одной из аллей, которая вела к морю, принца нагнал Гелька Пафнулин.

- Плюнь ты на нее, - сказал он, имея в виду, должно быть, Тониду, - на
нее вообще у нас никто не обращает внимания. Она грубая, невоспитанная, хуже
всякого хулигана, из детдома потому что. Ну, это как у вас приют, понимаешь?
Ни роду, ни племени - подкидыш.

Принц хмуро слушал его и продолжал шагать к берегу.

Пафнулин семенил чуточку позади.

- Слушай, давай поддерживать друг дружку, если хочешь, - приставал
Гелька. - Знаешь, чего я тебе скажу? Подари мне твой транзистор, и я тебе
все обеспечу. У меня тут везде свои ходы, со мной беды знать не будешь. А?

Принц решительно замотал головой.

- Что, жалко стало? Тебе же еще из дворца новый пришлют. Эх ты, жадина...

- Я не джадина, - рассердился принц, - ты сам джадина. У-это, так не
говори...

- Ну ладно, - примирительно сказал Гелька, - там видно будет. Ты от меня,
в общем, не отдаляйся, не советую. Тут, знаешь, компания не очень
подобралась, я тебе честно скажу. Я бы мог, понимаешь, отдыхать
индивидуально, но маме порекомендовали, чтобы я в коллективе лето провел.