двинские волны прибили труп Ильи к одному из лесопильных заводов Маймаксы.
прибуксировали и поставили на "кладбище кораблей" в устье Северной Двины.
Осмотрели трюм, кубрики, капитанскую каюту - трубинского клада нигде не
нашли.
вспоминали об исчезнувшем сокровище и таинственной смерти Трубина и его
матроса.
...Обо всем этом нам рассказал дед Максимыч.
найти трубинский клад!
своей затеи, я расспросил деда о домике, в котором жил Трубин. Оказалось,
что старый дом еще цел, но заколочен, и в нем никто не живет.
отверстиями. Мы поднялись на карбасе вверх по речке. Я и Костя сидели за
веслами, а дед "торбал" - ударял банкой по воде.
большую реку. Но устье речки было надежно загорожено, и рыбы должны были
неминуемо попасть в сети.
нас одолевало нетерпение. Костя молча глядел на деда и очень беспокоился: а
вдруг рыба вырвется из сети и уплывет?
перебрасываясь с дедом двумя-тремя словами относительно погоды,
прошлогодних уловов и прочих рыбацких дел. Однако дед продолжал курить и,
казалось, не собирался ехать к сетям.
нарочно оттягивает удовольствие.
карбас на веслах, чтобы его не наносило течением на сети. Костя был около
меня, готовый помочь, если я потребую. Вообще на рыбалке мой приятель во
всем слушался меня. Он ведь никогда не рыбачил сетями. А удочки и донницы -
какая же это рыбалка!
тонких ниток и из прядена. Ячейки из тонких ниток - мелкие, а в ячеи из
прядена могла проскочить большая семга.
хотелось.
запуталось в ячеях. Конечно, это язь! Я узнал его, как только он,
передернутый сетью, показал свой серебристый бок.
Я чуть не опрокинулся за борт от неожиданности.
хищница, рванувшись вглубь, ускользнула из рук и окатила нас крупными
брызгами. Карбас зачерпнул бортом воду.
теперь она наша. Не уйдет.
троегубицы и выбирать всю сеть. Как только щука перевалилась в карбас, дед
ударом уключины по голове оглушил ее.
карбаса, словно отдыхая. Голова ее лежала под одной банкой, а хвост
распластался под другой.
Хороша рыбка!
дед называл "ровными".
берег, довольные удачей, и улеглись спать.
готовились к отъезду.
белыми всплесками волны.
проскальзывала по телу. Но, к моему удивлению, вода оказалась теплой.
подъязочка, непонятно каким образом запутавшегося в крупных ячеях. Дед
швырнул подъязка в речку:
и думать.
никак не по нутру, - бормотал дед, садясь за весла. - В такую погоду ерша
не достать. Поехали, ребятки, домой!
Северной Двине заливает и перевертывает карбасы. Падают под напором ветра
деревья, и с крыш слетают листы железа. Город, река, лес - все наполнено
непрерывным шумом.
ударяла в широкий нос карбаса и медленно поднимала его. Потом нос
стремительно нырял вниз. Другая, со злобой шипящая волна захлестывала
карбас и снова приподнимала его.
кормовой банке и, управляя карбасом, греб от себя.
перекатывалась ко мне под колени. Ветер рвался наискосок с берега на берег,
и плыть вдоль Кузнечихи было невозможно.
сколько деда. В самом деле, дед только в штормовую погоду становился таким
сердитым. Греб он сильно, по-матросски, резко и коротко обрывая ход весел в
воде. Здоровой ногой он упирался в банку, где сидел Костя. Парусиновая
рубаха его промокла и казалась черной. С зюйдвестки на плечи ручьями
стекала вода.
пускаться в длинные разговоры, выспрашивал, советовал, смеялся. Но на
карбасе, и особенно в шторм, дед разговаривал мало - он лишь кричал и
приказывал. Признаться, в такие минуты я тоже побаивался деда.
берега волны были небольшие, и плыть стало легче. Дед закурил трубку.
МЫ ИЩЕМ КЛАД
места, а на вторые - подальше от экрана, за барьером, где всегда сидят наши
учителя, или даже на первые места, где садятся Орликов с женой и другие
соломбальские богатеи. Мы купим билеты всем ребятам с нашей улицы и ребятам
с Кривой Ямы, с Новоземельской, Саженной, Базарной улиц. А Орликовым не
останется места. Вот будет забавно, когда их не пустят в "Марс"!
полеты, борьба, фокусы, дрессированные собаки и лошади.
старьевщиков множество книг и устроим для ребят библиотеку...
Трубина. Удивительно, что эта хибара еще не рухнула. Старинный дом с крытым
двором - таких теперь уже в Соломбале не строили - почти до окон ушел в
землю. Мы проникли во двор, залезли в подполье и зажгли фонарь.
обручей, в подполье ничего не оказалось. Маленькой лопаткой Костя принялся
копать землю. У него вскоре даже выступил пот - так усердно он работал. Я
сменил Костю и тоже работал до поту.
лопата ударится о кованый сундучок.
клада. Наконец нам надоело копать. Усталые, мы смотрели друг на друга.