Чтение 6–й страницы книги ~Экипаж машины боевой~

да?

-- Если есть давай забьем, без проблем.

-- У Хасана остался, а то бы я с тобой курнул. С шакалами не
накуриваешься?

-- Почему же, бывает и такое, все мы люди, все мы человеки. А молодые
лейтенанты -- они ведь такие же пацаны, как и мы, только старше на
три-четыре года.

-- Да я знаю, чего ты мне объясняешь.

-- Ну а чего тогда спрашиваешь?

-- Индрек, а чего тебе афошки-то приспичили?

-- В дукан хочу смотаться, закупиться немного надо. Я ведь зеленый
листок повезу в Союз, может домой смогу заскочить.

-- Эдика гроб ты поедешь отвозить, да?

-- Да, я и еще один парнишка, его земляк с нашей роты.

-- Смотри, чтоб тебя там в Дагестанском ауле не замочили.

-- С чего это вдруг?

-- Помнишь, год назад я и взводный отвозили чижа узбека, который сам
подорвался на гранате, он еще хотел гранату из подсумка достать, за кольцо
потянул, кольцо вытащил, а граната в подсумке осталась?

-- А, ну да, припоминаю.

-- Он с аула был под Самаркандом. Так вот, когда родня его узнала, что
гроб из Афгана пришел, там вой такой поднялся на весь аул. Меня-то не
тронули. Я что? Я такой же солдат. А взводного чуть не затоптали, они с
военкомом еле отбились от баб.

-- Да ну, Юра, кончай такое базарить. Напугать меня хочешь наверно?

-- А что пугать, я говорю то, что было.

-- Во-первых, Эдик не с аула, а с Махачкалы, а во-вторых, Дагестан не
Узбекистан.

-- Да что ты так запереживал, Индрек, я просто рассказал случай,
который произошел со мной, только и всего, а ты сразу начал.

-- Да я не переживаю, просто неприятное это дело, груз 200
сопровождать.

-- Ну конечно. Чего ж тут приятного? Одно успокаивает, что там не ты
лежишь, и то ладно.

-- Это точно.

-- Ну ладно, Индрек, я пойду на склад, а то наши выезжают скоро, надо
проверить, чего там мои болваны получили из боеприпасов. Ты что куришь-то,
блатные есть какие-нибудь?

-- "Ростов" будешь?

-- "Ростов" у меня тоже есть, я думал ты "Морэ" или "Кэмэл" куришь.

-- Да какой "Кэмэл"? Я еще первую зарплату не получил, сегодня надо
сходить.

-- Обмывать будешь?

-- Елки-палки, у меня вся получка только на обмывку уйдет, всем надо
обмыть.

-- Индрек, мне все не нужны, ты главное обмой своим пацанам, а
остальные потом.

-- Ладно, ладно, обмою, какой базар. Хасану и Туркмену привет от меня
передай.

-- Ладно, передам и скажу, что ты обещал два флакона водяры. Ништяк?

-- Ништяк, ништяк, передавай, как приеду из Союза, зайду.

Я встал и направился к выходу:

-- Давай, Индрек, заходи, будем ждать, -- сказал я напоследок, и вышел
из палатки.

Жара стояла ужасная, наверное, все шестьдесят лупит, да еще афганец
задул. Ох, как уже надоел этот суховей, и когда только я не буду видеть эту
сумасшедшую жару, раскаленный песок и скалы, когда не буду слышать, как
завывает этот проклятый ветер-афганец, подымая песок на несколько метров от
земли, а пыль чуть ли не до самого неба. Проклятая страна, и за что нам
такое наказание.

Я медленно шел в направлении склада, и мечтал о том, что буду делать по
приезду в Союз. Как бы там ни было, а это, наверное, мой последний рейд, а
потом долгожданный дембель.

На дембель уже все было готово, и парадка со значками, и дипломат
упакован, оставалось главное, провезти в Союз чеки через таможню, а подарков
можно будет и в Ташкенте накупить. Хотя кому подарки-то везти? Разве что
себе самому. Можно было бы зайти к этой сыкухе -- Ленке, дочке директора, ей
уже восемнадцать стукнуло. Да только папаша ее, дурак, как узнает, житья все
равно не даст, найдет какой-нибудь повод и посадит к чертям собачим, если
конечно я его раньше не прибью, козла.

Так в раздумьях я даже не заметил, как пришел на склад. Носорог, сидя
на ящиках, что-то оживленно рассказывал чижам, размахивая руками, а те
делали вид, что внимательно его слушают, лишь бы только не злить этого
придурка.

Я подошел поближе, Носорог меня увидел и начал вставать, медленно и с
большим обломом.

-- Ну что Носорог, все получили?

-- А як же, усе, шо ты казав, получено.

-- Я проверять не буду, но если что-то не так, то ты, Носорог, сам
знаешь, что будет.

-- Не, не, туто усэ, шо ты казав, я провирыв два рази. Мы усе разложилы
по кучкам на кажный БэТиР.

Я сел рядом с ними и закурил сигарету, настроение было какое-то
тоскливое, разная ерунда лезла в голову, да еще этот сон не дает покоя.

Мы сидели на ящиках с патронами и молчали, думая каждый о своем.

-- Слушайте, -- обратился я к пацанам, -- вам сны снятся?

-- Да бывает, -- ответил парнишка литовец, и добавил, -- дом часто
снится, мать, отец, братишка снится, ему было четыре годика, когда меня
призвали, через месяц будет уже пять.

-- Оно и понятно, вы недавно из дома. А у меня нет дома, я вырос в
детдоме, учился в спецшколе, потом колония, и вот армия. Поначалу мне тоже
снился детдом, а сейчас,.. -- я замолчал, что толку говорить кому-то о своих
снах, все равно не поймут, я и сам-то в них разобраться не могу.

Тут вдруг в разговор встрял Носорог:

-- А мини дивчина снылась, гарна така дивчина. Я йии раздягаю, усэ
сняв, глядь, а у нэй диркы ныма. Я ны пийму, куды суваты-то?

Я не выдержал, и крикнул:

-- Слушай Носорог, заткнись! Сам придурок, и сны у тебя дурацкие. Молчи
лучше.

-- А шо я, я кажу шо мини снылось, -- ответил приглушенно Носорог.

-- Лучше не кажи ничего, не нервируй меня. Ты вообще, что-нибудь путное
говорил когда-нибудь? Постоянно чушь мелешь, -- сказал я Носорогу.

Показались наши БТРы, ну вот и все, подумал я, сейчас грузимся и
вперед, заре навстречу, и вдруг вспомнил, что не ходил на обед. Как вспомнил
про обед, так сразу жрать захотелось, ну черт с ним, по дороге в
какой-нибудь продуктовый дукан заскочим или, на крайняк, сухпай приговорю.

-- Ну все, подымайтесь, сейчас грузиться будем, машины вон на подходе,
-- скомандовал я бойцам.

БТРы мчались на всех парах, подымая пыль. Первым подъехал БТР ротного,
второй с новоиспеченным взводным, это был его первый рейд, и у него был
боевой вид, он гордо восседал на башне БТР а с АКСом, как царь на троне.
Третьим подъехал БТР во главе с командиром второго взвода, потом машина
старшины и последним был наш.

Я заметил на броне нашего БТРа Сапога, его было не узнать, в новом
танкаче, отмытый, побритый, лицо его излучало счастье и восторг. Хасан сидел
позади Сапога и прикалывался, тыча в него пальцом, после чего жестом
показал, "мол, как он тебе?" Я показал ему, что все, мол, ништяк, на высшем
уровне.

Ротный спрыгнул с брони и крикнул мне:

-- Ну что, все готово?

-- Да, готово, пусть разбирают боеприпасы, здесь разложено на каждую
машину, -- ответил я ротному, и спросил:

-- А кто колонной командовать будет, товарищ старший лейтенант?

-- Замполит будет. Командир в Шиндант уехал утром. Чего у вас там утром
с замполитом вышло? Он мне на вас жаловался.

-- Не заметили, как он вошел в палатку, не поприветствовали его, ну и
так далее.

-- Не заметили, говорите? Да вы его в упор не видели, вы друг друга ни
черта не видели, а чего уж там говорить об остальных.

После чего ротный повернулся к машинам и крикнул:

-- Ну, чего сидите как в гостях? А ну давай по быстрому хватайте
патроны и грузите в машины, нас колонна ждет на бетонке.

Рота высыпалась с БТРов, и все принялись грузить боеприпасы в машины. Я
подошел к Носорогу и взял у него свой АКС и подсумок с двумя связками, по
паре "магазинов" в каждой. "Магазины" у меня были от РПК, на 45 патронов.

-- Ну чего стоишь, давай иди помогай своим грузиться, -- сказал я
Носорогу и пошел на свой БТР.

Хасан подал мне руку, я запрыгнул на броню и спросил его:

-- Колонна большая?

-- Нет не большая, три танка, наших пять машин, три машины со второй
роты, одна машина замполита, другая комбата, потом тягач с ремроты, Урал с
РМО, летучка и две "таблетки". Ну вот, вроде и все.

-- Да, не густо. А куда едем-то?

-- На иранскую границу. С дружественного кишлака передали, что сегодня
с Ирана ожидается два каравана с оружием и медикаментами для духов, --
ответил Хасан.

-- А потом куда? Снарядились-то надолго, не похоже, что за двумя
караванами едем.

-- Да откуда я знаю, спроси вон у замполита, если не терпится узнать.

-- Замполиту лучше на глаза не попадаться, хотя бы первое время.