читателя логическая связь последующего, должен напомнить, что я в
совершенстве изучил язык руссов. Этим я обязан тому обстоятельству, что
провел детство в предместье св.Мамы, где останавливаются приезжающие в
столицу ромеев русские купцы. Согласно существующим договорам, руссам
отводится здесь помещение в странноприимных домах и в течение трех месяцев
выдаются съестные припасы - мясо, рыба, вино и овощи. Они также имеют
право бесплатно мыться в общественных термах, что они и делают с большим
удовольствием.
пленниц и пленников или обращенных в рабство жестокими заимодавцами
бедняков, продающих себя в годы неурожаев. Наймиты тоже легко попадают на
положение раба: всякая порча плуга или падеж хозяйского вола ставится им в
вину, и они платят за все, и эти пени надевают на них петлю рабства. А при
случае господин продает их купцам, плывущим в Константинополь. Потом они
кончают свои дни евнухами, или гребут до последнего вздоха на хеландиях,
или погибают в медных рудниках.
которого - следить за иноземцами, и табулярий. Одним из последних был мой
отец.
документах и составляют договоры торгующих. Это весьма ответственная
служба, и всякий табулярий должен владеть гибким слогом и уметь точно
выражать свои мысли, чтобы совершающие куплю и продажу не могли вставить в
текст двусмысленные выражения, которые потом возможно было бы истолковать
во вред противной стороне. Впрочем, отец рассказывал мне, что руссы не
прибегали к таким ухищрениям и строго соблюдали клятвы, принесенные на
обнаженных мечах.
Необходимо, чтобы человека единодушно избрали для выполнения этой
должности все другие табулярий и проверили его в знании законов Прохирона
и шестидесяти книг Василиков. Кандидат не должен быть болтливым и
высокомерным или распутником. Требуется, чтобы он был добропорядочных
нравов и благочестивым в церковных делах. После же принесения со стороны
избирающих клятвенных обещаний здравием императора, что они принимают в
свою среду нового товарища не из лицеприятия или по родству, а за его
добродетели, все направляются в дом к градодержцу, где происходит
церемония возведения в сан. Затем табулярий идут в ближайшую по месту
жительства церковь. Сняв плащ и оставшись в одной белой фелони, новый
табулярий получает благословение от священника. Примикерий же, то есть
старшина табуляриев, берет в руки кадило и совершает перед новоизбранным
каждение, а один из присутствующих держит Евангелие. Этим воскурением
показывается, что мысли табулярия должны возноситься перед господом, как
фимиам. Потом все возвращаются торжественным образом домой, пируют и
веселятся.
званию должен был находиться во время императорских выходов в Ипподроме, и
как однажды он опоздал и уплатил пени в размере четырех кератиев, о чем
очень сожалел.
подпись какого-то константинопольского купца в документе, в котором была
незначительная ошибка, что-то вроде пропуска значка, означающего
придыхание, и другая договаривающаяся сторона опротестовала
действительность соглашения, и только суд признал его силу.
проживающий поблизости, и иногда дочь лекаря Ирина приходила, чтобы дать
питье больному, и благодаря встрече сделалась потом женою табулярия, хотя
Никита, весьма состоятельный человек, лечивший даже высокопоставленных
людей, и противился неравному браку. Таким образом, суждено было, что я
родился в предместье, где часто слышится русская речь. Кроме того, дед
приставил ко мне свою старую служанку по имени Цвета. Девушкой пленили ее
хазары и продали в рабство в Херсонес, где ее купил мой дед. Она не могла
до старости забыть свою страну, томилась и плакала в плену, рассказывала
мне русские сказки о добродушных медведях и хитрых лисицах. На улице я
тоже часто разговаривал с руссами на их языке, и среди них у меня был
большой приятель, научивший меня многим полезным вещам и даже стрельбе из
лука. Впоследствии я научился у него вскакивать на всем скаку на коня,
ухватившись рукою за гриву. Иванко, как звали моего друга, родился в
Плескове, в одном из тех бревенчатых городов, что стоят на севере, на
берегах богатых рыбой рек и во тьме непроходимых лесов. Когда ему
исполнилось двадцать лет и юноша по обычаю своего племени получил право
носить оружие, он нанялся в охранную дружину богатого купца, возившего
вместе с другими княжескими людьми в Константинополь меха и воск. Ежегодно
они приплывали в наш город, а когда руссы распродавали товары и
приобретали потребные им греческие материи, пряности, вино и сушеные
плоды, они возвращались в свою страну, получив от ромейских властей
необходимые им в пути мореходные снасти, парусину и якоря. Иванко, румяный
и светловолосый воин, был большим любителем виноградного вина и чувствовал
себя хорошо при всяких обстоятельствах, будь то в константинопольской
таверне или в сражении с печенегами, часто подстерегающими руссов на
порогах. Теперь я с благодарностью вспоминаю этого человека, но мне
неизвестно, что сталось с ним с тех пор. Тысячи людей встречаем мы на
своем жизненном пути и потом теряем навеки из виду среди житейского моря.
жизни, пока пресвитер Иоанн, учивший меня чтению и письму, не усаживал
своего непоседливого ученика за Псалтирь. Но уже приближалось время, когда
я должен был начать учение в школе при церкви Сорока мучеников, где вместе
с сыновьями богатых родителей я в течение нескольких лет с прилежанием
изучал риторику.
патриарх Фотий, проповедники Кирилл и Мефодий и многие другие знаменитые
люди, и я не могу без слез вспоминать те счастливые годы, когда мы внимали
в ее стенах обучающим нас истине. Лекарь Никита был просвещенным человеком
и хотел, чтобы я постиг не только священное писание, но и светские науки.
Полнота образования требует того и другого, но наши учителя неизменно и
скучно настаивали на том, что нельзя ставить рядом человеческие познания и
божественную мудрость, ибо никогда служанка не сделается госпожой.
безошибочно определять размер стихов, хотя сам никогда не занимался
стихосложением, а также искусству точно выражать мысли и украшать свой
слог примерами из поэтов и цветами риторики. Затем я усвоил математическую
четверицу - астрономию, которая изучает величины движущиеся, геометрию с
ее постоянными величинами, музыку с соотношением величин, а также
безотносительные величины арифметики. И только тогда я перешел к
философии, познавая, что такое подлежащее и сказуемое, относятся ли они к
целому или к части, сколько видов суждений, силлогизмов и фигур, все ли
можно доказать сведением к невозможному, что такое аксиома, сколько видов
тождества, непрерывна ли цепь причинности и прочее. И лишь потом я
приступил к чтению Гомера и тайком, пряча книгу под подушкой, зачитывался
при тусклом мерцании светильника Платоном, к которому нужно приближаться с
большой осторожностью, чтобы не попасть в греховные тенета его очарования.
школе. Дед, ставший уже человеком преклонного возраста, хотел, чтобы я там
закончил свое образование. В те годы этот город был важным центром по
торговле с Востоком, в нем были прекрасные здания и церкви, а на его
улицах толпились арабские купцы и армяне, персиане и иверы; властители
последних хвалятся тем, что ведут свой род от жены воина Урии - Вирсавии,
на которой самовольно женился царь Давид, и поэтому считают себя
родственниками не только псалмопевца, но и богородицы, так как она
происходила из семени Давида, и утверждают, что венец его перешел в
Иерусалиме к Навуходоносору, а от него к иверийским царям. Известно, что
иверийская знать женится только на родственницах, чтобы не терять чистоту
крови.
плавания на морском корабле в Трапезунд, слезы матери при расставании и
потом прохладные ночи на плоской крыше, небо, усеянное звездами, и
костлявый палец астронома Никона, показывавший мне Стрельца, Кассиопею или
какое-нибудь другое созвездие. Трепет охватывал сердце, когда вдруг
раскрывались передо мною тайны небес и светила, плывущие в эфирном океане,
располагались в стройном порядке в хрустальных сферах. Седая борода
Никона, аскета и терпеливейшего из учителей, щекотала мне шею. Звездные
небеса медленно кружились вокруг Полярной звезды. Тихим голосом астроном
сказал мне однажды:
солнце совершает путь над нею, а земля вращается вокруг солнца. Но это
ересь, осужденная церковью.
светом звездного неба. Мне показалось, что в глазах у него блеснула
лукавая искорка, и мне стало страшно. У меня было то чувство, которое
испытывает ходящий по краю пропасти. Вот еще одно небольшое усилие - и все
станет понятным. Но мне трудно было превозмочь тайный ужас перед
опасностью заблудиться в этих глубинах и погубить себя навеки. А между тем
я предполагал, что Никон относится с большим доверием к утверждению
древнего мудреца, и при одной этой мысли сомнения рождались в моем сердце,
все меняло свои места во вселенной, верх становился низом, а низ верхом,
но я опасался спросить о разъяснениях, потому что подобное знание
противоречило священному писанию.
Николаев Андрей
Шилова Юлия
Конан-Дойль Артур
Пехов Алексей
Флинт Эрик
Андреев Николай