надлежало бы радоваться, что вы находитесь здесь. Вы молоды и, как видно,
легковерны, - живя в свете, вы скоро сбились бы с пути. Там, без сомнения,
нашлось бы немало распутников, которые соблазнили бы вас на всякого рода
непристойные дела, тогда как здесь ваша добродетель находится в защищенной
гавани.
сему можно еще добавить, что в мире нет ничего, кроме напастей.
Возблагодарите всевышнего, друг мой, за то, что вы сразу избавились от
всех житейских опасностей, затруднений и печалей.
бы стал за них сердиться. Не сомневаюсь даже, что, обнаружь я свой гнев,
это только подало бы им повод посмеяться надо мной. Наконец, основательно
выпив и закусив, Доминго удалился к себе на конюшню. Леонарда тотчас же
взяла светильник и провела меня в погреб, служивший кладбищем для
разбойников, умиравших своею смертью, где я узрел жалкое ложе, которое
более походило на гроб, нежели на постель.
Юноша, место которого вам выпало счастье заступить, спал тут, пока жил
среди нас, и продолжает покоиться здесь и после своей кончины. Он дал
смерти похитить себя во цвете лет; не будьте таким простаком и не следуйте
его примеру.
Поставив его наземь, я бросился на свое печальное ложе не столько с
намерением вкусить ночной отдых, сколько для того, чтоб всецело отдаться
своим размышлениям.
меня солнечного света, и, точно недостаточно того, чтобы быть заживо
погребенным в восемнадцать лет, я вынужден еще прислуживать ворам,
проводить дни среди грабителей, а ночи с мертвецами".
таковыми, заставили меня проливать горючие слезы. Стократ проклинал я
намерение своего дяди отправить меня в Саламанкский университет; я
раскаивался в своем страхе перед какавелосским правосудием и был готов
подвергнуться пытке. Но, рассудив, что извожу себя напрасными сетованиями,
я стал обдумывать средство убежать и сказал сам себе:
вскоре последуют их примеру; не удастся ли мне, пока они почивают,
разыскать с помощью светильника ход, по которому я спустился в этот ад.
Пожалуй, у меня не хватит сил, чтоб поднять трап над входом. Однако
попытаемся: пусть у меня впоследствии не будет причин попрекать себя.
Отчаянье придаст мне сил, и, быть может, попытка окажется удачной".
что Леонарда и Доминго заснули, я поднялся со своего ложа. Я взял
светильник и, препоручив себя всем блаженным угодникам, вышел из погреба.
Не без труда разобрался я в извилинах этого нового Лабиринта. Все же я
добрался до ворот конюшни и наконец увидел желанный коридор. Иду,
продвигаясь вперед по направлению к трапу, испытывая радость, смешанную со
страхом... но - увы! - посреди коридора натыкаюсь на проклятую железную
решетку с прочным запором и со столь частыми прутьями, что я с трудом могу
просунуть сквозь них руку. Я оказался в весьма глупом положении,
столкнувшись с этим новым препятствием, которого входя не заметил, так как
решетка тогда была открыта. Я все же ощупал прутья. Затем я обследовал
замок и даже попытался его взломать, как вдруг пять или шесть здоровенных
ударов бычачьей жилой обожгли мне спину. Я испустил такой пронзительный
крик, что подземелье загудело, и, тотчас же обернувшись, увидел старого
негра в рубашке, который держал в одной руке потайной фонарь, а в другой
карательное орудие.
перехитрить: я отлично все слышал. Ты ожидал, что решетка будет открыта,
не правда ли? Знай же, друг мой, что она впредь всегда будет на запоре.
Если мы уж захотим удержать здесь кого-либо насильно, то он должен быть
похитрей тебя, чтоб выбраться отсюда.
спросонок, что на них нагрянули стражники Священного братства, они
вскочили и стали громко сзывать своих товарищей. В мгновение все - на
ногах. Они хватают шпаги и карабины и, полуголые, бросаются к тому месту,
где мы стояли с Доминго. Не успели они, однако, узнать о причине
всполошившего их крика, как тревога сменилась взрывами смеха.
шести часов, а уже хочешь уходить? Видимо, ты не любишь жить вдали от
мира. Что бы ты делал, если б был картезианцем? Ступай спать. На сей раз
ты отделаешься ударами, которыми угостил тебя Доминго, но если ты снова
попытаешься бежать, то, клянусь святым Варфоломеем, мы живьем сдерем с
тебя кожу.
хохоча от всей души над моей попыткой улизнуть от них. Старый негр, весьма
довольный своим подвигом, вернулся к себе на конюшню; я же снова
отправился в склеп, где провел остаток ночи в слезах и вздохах.
полуживое существование, но, наконец, мой добрый гений надоумил меня
притвориться. Я прикинулся менее грустным, начал смеяться и петь, хотя не
питал к тому ни малейшей охоты; словом, я взял себя так в руки, что
Леонарда и Доминго попались на эту удочку. Они решили, что птичка начинает
привыкать к клетке. Разбойники вообразили то же самое. Наливая им вино, я
делал веселое лицо и вмешивался в их разговор, когда находил случай
вставить какую-нибудь шутку. Они не только не сердились за такие
вольности, но даже находили их забавными.
ты хорошо сделал, друг мой, что прогнал тоску; я в восторге от твоего
веселого нрава и тонкого ума. Человека с первого взгляда не раскусишь;
никогда бы не подумал, что ты такой остряк и весельчак.
благожелательных чувств, которые я к ним питал. Словом, разбойники,
казалось, были столь довольны мною, что, воспользовавшись благоприятным
случаем, я сказал:
живу здесь, я чувствую себя совсем другим человеком. Вы освободили меня от
предрассудков моего воспитания; сам того не замечая, я проникся вашим
духом. Мне полюбилось разбойничье ремесло, и нет у меня более горячего
желания, чем удостоиться чести стать вашим собратом и делить с вами
опасности походов.
намерение было одобрено, но разбойники единогласно постановили оставить
меня еще некоторое время в прежней должности и испытать мои способности;
затем я должен был выйти на промысел, после чего они готовы были удостоить
меня звания, которого я добивался, ибо, как говорили они, нельзя отказать
молодому человеку, выказывающему столь похвальные наклонности.
Я был этим весьма раздосадован, так как собирался сделаться разбойником
лишь для того, чтобы свободно выезжать вместе с прочими, и надеялся,
участвуя в набегах, улучить момент, когда смогу ускользнуть. Одна только
эта надежда и поддерживала мою жизнь. Тем не менее ожидание казалось мне
слишком долгим, и я неоднократно пытался обмануть бдительность Доминго. Но
это было невозможно, он постоянно был начеку; бьюсь об заклад, что и сотня
Орфеев не могла бы очаровать этого Цербера (*16). Правда, боясь навлечь на
себя подозрение, я не использовал всех способов, которыми мог бы его
провести. Он наблюдал за мной, и я принужден был действовать с
осторожностью, чтобы не выдать себя. Пришлось, таким образом, положиться
на время, установленное разбойниками для моего принятия в шайку, и я ждал
его с большим нетерпением, чем если б мне предстояло вступить в компанию
откупщиков.
Роландо сказал своим всадникам:
об этом юноше; он как будто создан для того, чтобы пойти по нашим стопам,
и я надеюсь, что мы сделаем из него нечто путное. Пусть едет завтра с нами
и попробует стяжать лавры на большой дороге: воспитаем его сами для
славных подвигов.
уже считают меня своим товарищем, они освободили меня от обязанности им
прислуживать. Сеньора Леонарда была восстановлена в должности, которой
лишилась из-за меня. По настоянию разбойников я снял с себя одежду,
состоявшую из простой, весьма потертой сутаны, и облачился в костюм одного
недавно ограбленного дворянина, после чего приготовился принять боевое
крещение.
вместе с разбойниками. Я был вооружен так же, как и они: карабином, парою
пистолетов, шпагой и багинетом (*17), и ехал верхом на довольно хорошей
Контровский Владимир
Контровский Владимир
Мичурин Артем
Жюль Верн
Каменистый Артем
Перумов Ник