дрожала легкой тенью улыбка удовольствия от маленькой победы.
"Понятно,-- решил он про себя.-- демонстрация боевой мощи. От
напускного равнодушия противника не осталось даже следа.
Опасная женщина. Пожалуй, следует держаться начеку".
Мало того, что оставил вас тут в одиночестве, мы еще вынуждены
сами знакомиться. Словно на улице.
мне не доверяете?
новый следователь.-- И с некоторым значением в голосе Хлыбов
добавил.-- Вместо зарезанного поляка.
проскочила в воздухе. Гость тоже почувствовал ее. По лицу Анны
словно промелькнула тень, а Хлыбов, круто развернувшись,
двинулся в гостиную.
репликами. Декоративная, низкая люстра освещала лишь центр
массивного стола с приборами и руки, оставляя лица в тени. Углы
просторной гостиной и вовсе терялись в темноте, лишая интерьер
каких-либо подробностей. Хозяйка дважды вставала из-за стола за
какими-то мелочами, которые находились тут же в гостиной, и
настенное бра в одном случае, в другом скрытая подсветка
выхватывали из темноты прелестный со вкусом обставленный уголок
-- словно зеленая лужайка посреди сумеречного леса.
обращенные к нему реплики, или вставлял свои невпопад, Анну это
почему-то тревожило, то ли раздражало,-- понять Алексей пока не
мог. Внезапно Хлыбов уперся в него тяжелым, вопрошающим
взглядом. Грубо спросил:
Гаврилович. Но напутственные слова, когда я пришел за
направлением, были такие: "В районе в прокурорах сидит
небезызвестный Хлыбов". Я сказал: "Я знаю". "Что ж, тем лучше.
В прошлом он был отличным оперативником, настоящий волкодав.
Имеет на счету десятки опасных задержаний, но законник из него
оказался слабоват. Последнее время он вовсе мышей не ловит, на
районе повисло несколько тяжких преступлений, в том числе
убийство Шуляка, профилактика на нуле, а Хлыбов в оправдание
несет какую-то параноидальную чушь с запахом серы и требует
людей".
какой.
надолго замолчал, глядя перед собой невидящими, неподвижными
глазами. Хозяйка и гость оказались на неопределенное время
предоставлены самим себе, и тотчас последовал расхожий дамский
допрос:
неподдельный интерес.
моя супруга в свое время меня возлюбила, за это же самое после
загса стала меня презирать. Тогда я был щедр, после стал мотом.
Я человек честный, но уж лучше бы мне быть взяточникам и вором.
Я человек необидчивый, покладистый, и она обнаружила, что во
мне нет ни капли мужского самолюбия. Раньше я считался
человеком деликатным, в меру скромным, теперь я -- шут
гороховый. Каждый, говорит она, может вытереть о тебя ноги,
потом взять взаймы, сколько захочет, и ты сто лет не решишься
напомнить негодяю о долге. Тьфу на тебя!
глядя через стол на мрачного Хлыбова, невольно подумал:
"Неужели, многоуважаемый прокурор, можно быть несчастным в
присутствии такой чудной женщины, как твоя Анна?" Впрочем, ему
тут же пришло в голову, что всякое"чудо", становясь привычным,
теряет в конце концов свои чудодейственные свойства.
станете делать дальше? -- еще смеясь, продолжала она.
уже, куда и зачем мне бежать.
замечательную скромность?
человек, чья карьера на семейном поприще приказала долго жить.
Иванович. Но я бы предпочла послушать кроме вас и вашу супругу.
Ее версию, как говорит Хлыбов.
тяжелым задели по обшиву. Зимой так обычно трещат венцы на
крепком морозе. Смех замер у хозяйки на устах, а лицо Хлыбова
передернула неприятная гримаса. Он встал и решительными шагами
с поспешностью вышел из гостиной. Хлопнула за ним дверь. Гость
удивленно посмотрел на хозяйку.
ли?
спиной, наклонилась, чтобы дотянуться до чашки, и Алексей вдруг
с трепетам ощутил у себя на плече ее горячее мягкое бедро.
Тонкая душистая струя из кофейника медленно наполняла чашку. Он
замер, чувствуя, как жар подымается по спине к затылку,--
прикосновение было явно намеренным.
что вновь застала его врасплох. Пока он приходил в себя, чудная
Анна Кирилловна со своего места с любопытством за ним
наблюдала.
о-очень хотели кофе?
подымая от чашки глаза, вяло отшутился:
сегодня мне уже не заснуть.
зашлась тихим грудным смехом.
взглянул на смеющуюся Анну, затем прошел к столу и набулькал в
бокал из-под шампанского с полстакана коньяку. Проглотил. С
минуту он стоял, словно прислушиваясь к себе. Затем буркнул
что-то... Алексею послышалось: "Каналья, дохлая!" И сел в
кресло.
тоном, каким обычно говорят: "руки вверх!"
перед гостем пачку денег в банковской упаковке.
придется, как минимум, брать взятки,-- вежливо отказался гость.