протянул Ване пятнадцать копеек.
только надо побыстрее.
Приближался вечер, от этого на улице стало как будто чище. Ваню очень
интересовал трамвай. Он много слышал об этой штуке, но никогда ее не
видел, и теперь ему хотелось залезть в вагон и куда-нибудь поехать.
Настроение у него было хорошее. В душе разгоралась маленькая гордость:
все проходят и видят, что на крыльце сидит Ваня и может почистить ботинки.
завтра отдам.
вчерашнего ужина.
А, я и забыл про те деньги!
имевшуюся наличность.
необходимости до сих пор ему не приходила в голову. Он даже
растерялся:
опустился на ступеньки и загрустил. Солнце зашло за дома. Мимо Вани
проходили люди, и никто не смотрел на него. На противоположном тротуаре
шумела стайка детей, голос балованногй девочки сказал громко:
засмеялась и побежала к калитке. Голос взрослой женщины сказал:
возвращался усатый хозяин.
завтра резиновые набойки принеси.
8. НОЧЬ
Заночевали в соломе, и оказалось, что это вовсе не далеко. Нужно по той же
улице пройти два квартала, перейти через переезд, потом еще немного
пройти, а там уже начиналось поле. Может быть, и не настоящее поле, потому
что впереди было еще несколько огоньков, но здесь, за последним домом,
было просторно, шуршала под ногами трава, а чуть в стороне стояла эта
самая солома. Вероятно, она стояла на пригорке, потому что отсюда хорошо
был виден горящий огнями город. Совсем близко, на переезде, один фонарь
горел очень ярко и сильно бил в глаза.
пожалел, что не поискал ночлега в городе. Но Рыжиков брел уверенно,
заложив руки в карманы, посвистывая.
близко.
начал рассматривать город. Было очень приятно смотреть на него. Впереди
огни рассыпались по широкой площади, и было их очень много. Они казались
то насыпанными в беспорядка, то обнаруживались в их толпе определенные
линии. Выходило так, как будто они играют. Подальше начинался ряд больших
домов, и во всех домах окна горели разными цветами: желтыми, зелеными,
ярко-красными.
то красный абажур, то зеленый.
такой висит, а больше ничего и нет. И взять нечего. Только голову
морочат...
несовершеннолетний.
зовут, так он тоже в колонии Первого мая. И он писал письмо.
Ложись лучше!
большими конструкциями.
Ваня лежал в тени, ему стало холодно. Он вскочил, подымая за собой солому,
приставшую к нему, и посмотрел на город. Город сейчас был другой. Кое-где
горели ненужные уже фонари, и ярко светился тот самый фонарь возле
переезда.
Впрочем, это не имело особенного значения. Все-таки там было много домов и
крыш, а дальше стояло высокое белое здание с колоннами. Вот где настоящий
город, и нужно пойти туда посмотреть. Заработать денег и пойти... нет,
поехать на трамвае. И, наверное, в городе есть кинотеатр. А сегодня надо
идти на "свою" улицу. Ваня вспомнил вчерашнего молодого человека, который
так обрадовался, что завелся чистильщик на этой улице. Наверное, там
сейчас много народу хочет почистить ботинки. Хорошо, что есть лишняя
коробка черной мази. Ване захотелось хорошенько рассмотреть эту коробку.
Он наклонился к ящику, но ящика не было. Ногой Ваня откинул солому.
Оглянулся. Только сейчас он заметил, что и Рыжикова тоже нет. Ваня обошел
стог, вернулся на прежнее место, скучно посмотрел на город, еще раз
оглянулся, прислонился к стогу, задумался. Вдруг вспомнил, полез в карман,
пошарил в нем, вывернул: и десять рублей исчезли.
Собственно говоря, в город идти было нечего.
9. КОЗЛЫ
Целый месяц прошел после этих проишествий.
разбудил Игоря в приемнике и сказал ему:
нужно назад вернуться&7.
рубаха. Хотя это была короткая и бязевая рубаха, но Игорь умел ее
желтоватый воротник кокетливо разбрасывать над воротником пиджака.
над тротуарами. Утро стояло над городом ясное, прозрачное, здоровое. Игорю
было приятно в такое утро идти "в новую жизнь".
Комиссии по делам несовершеннолетних, за каждым словом: новая жизнь,