боялись. Его могли убрать, но заменить его было некем. Проклятое Осевое!
Неужели все это правда?! Но ведь должно же в жизни быть что-то прочное,
твердое, реальное?! Как жить в мире, который лишь выглядит основательным и
всамделишным, но по существу своему полон незримых теней, управляющих
жизнью, полон мистики и колдовства?!
выдохнул, избавляясь от сомнений и страхов - голова мгновенно просветлела,
слабость прошла.. Четвертая степень Посвящения давала Ивану магическую
силу над собой, над телом и мозгом, над подсознанием и сверхсознанием. Но
пользовался он этой силой в самых крайних случаях - бесценное богатство,
как и было сказано в Учении, нельзя тратить попусту.
достаточный объем нужных сведений, сейчас рано предаваться
философствованиям, они могут затянуть в пучину, погубить, отнять силу.
Сейчас надо действовать!
они видели одну лишь пустоту.
он доходил на гигантскую слепленную из живой пульсирующей плоти аорту, по
которой текло нечто не видимое, но присутствующее, создающее иллюзию
движения. Да, капсулу засасывало, именно засасывало в Тот мир. Но почему?!
Эти "серьезные", говорили, что планета сама вынырнула в нашем
Пространстве. Значит, она и должна быть здесь - в обычной Пустоте, во
Мраке! Она уже должна была открыться взгляду.
она, где?! Иван вглядывался вперед, пытаясь нащупать глазом точку,
маленький шарик далекой еще планеты... Нет! Ничего не было видно.
в который уже раз успел удивиться - откуда это в нем! Почему он видит и
знает это?!
надо! Она уже здесь, она вокруг! Вот эта длиннющая мрачно-зеленая кишка,
переталкивающая капсулу, будто удав кролика, и есть планета - планета
Навей в одной из ее пространственных ипостасей. Точно!
Она уже повсюду! Это прокол, промашка! Как он сразу не сообразил! Иван
откинулся на мягкую воздушно-упругую спинку сенсокресла. Теперь поздно
ругать себя. И пусть эти приборы показывают планету где-то вдали, обычным
шаром, кружащим в пространстве. У них нет иного зрения. Они работают
только в убогом однопространственном трехмерном мире, им не дано видеть
миров подлинных. Пора!
продавил мембрану и въехал в рабочий отсек. Надо было собираться. Надо
было надевать на себя кучу тяжелых и неудобных вещей, которые могут не
только не пригодиться, а наоборот - помешать, надо запасаться и
увешиваться оружием и боеприпасами... Все надо, по инструкции надо...
Первым делом он влез в тончайший, непробиваемый пластиконовый
комбинезончулок - теперь его тело было защищено трехмикронной прозрачной
пленкой, которая выдерживала выстрелы в упор из ручного оружия,
предохраняла от огня и кипящей лавы, но вместе с тем ничуть не мешала коже
дышать. Дышать? Иван еще не знал даже, чем там дышат, какой состав
атмосферы на этой треклятой планете. Он уже устал перестраивать свои легкие
под фтор или метан, ему хотелось привычного, земного. И уж совсем не
выносил он пластино-баллоны с дыхательной смесью. Он вообще ненавидел всю
эту состряпанную химическую дрянь. Но в поиске выбирать не приходилось.
Планета могла сыграть любую шутку в любую минуту. Об этом яельзя забывать.
Он уже сейчас был в ее многопространсгвбнных недрах, а что дальше... Пояса,
ленты, пластинокарманы со всем необходимым прилипали к телу, словно были
его естественным продолжением. Легкий костюмскафацдр, сверху грубые
маскировочные штаны, рубаху, ремень... С отвращением он поглядел на шлем
скафандра-нет, эту штуковину он наденет, когда точно будет знать, что без
нее не обойтись, не раньше - ему совсем не хотелось обрезать длинные
волосы, брить отпущенную бороду... Иван мысленно включил зеркальный слой
стены, вгляделся в себя. И опять его поразило, буквально шокировало то, о
чем минуту назад и не думал. Откуда у него эта бородища, эти волосы? Он
привык к ним за последние дни, дни подготовки. Но ведь их же не было! На
Гарду он уходил выбритый до синевы, остриженный почти под нулевку.
Возвращение он тоже помнил отлично, - так, щетинка, пара лишних прядей, а
потом? Где он был потом?! Неужто эти четверо не обманывали его, неужго они
вырвали из его памяти целый клок?! О каких многопространственных мирах они
говорили, о каком Хархане?! Нет! Что-то было, точно - было!
высокий, под два метра, атлетически скроенный, поджарый, с широченными
крутыми плечами и тугими бицепсами, человек-пружина, гибкий, сильный,
выносливый, умный... Серые ясные глаза смотрели прямо из-под прямых
темнорусых бровей, прямой рот, тонкий прямой русский нос, чуть приметные
скулы - это было лицо исследователя-интеллектуала, а не супермена с узким
лбом и выпяченной челюстью. И эти длинные светлорусые, наполовину
пронизанные сединой волосы, ложащиеся на плечи, спину.
свечения. Это был он, но с какой-то еще неведомой ему былинной величавой
статью русичаарийца, будто очнувшегося от многотысячелетней спячки,
расправившего плечи, готового постоять и за себя и за сирых с убогими пред
лицом любой Темной силы.
они лишили его. Но чего? Нет! Хватит!
лучемет. И пошел в рубку.
обтекало-облегало-облапливало со всех сторон. Они были в чреве этого
чудовищного мира.
Обычйо поиск велся по привычному сценарию: изучение агрессивности звездной
системы, проникновение в нее, изучение околопланетного пространства, сбор
информации, посадка или штурм, и собственно работа на поверхности,
непредсказуемая и, как правило, изнурительная. Но куда высаживаться здесь?
Куда вообще девать капсулу?! Ведь ее не оставишь на орбите, нет никакой
орбиты. Или пусть висит себе в этом чреве? А самому на малом десантном
боте?! Иван в который раз снял показания датчиков - полный порядок,
никаких препятствий, никакой угрозы, воздух такой, что дыши - не хочу,
агрессивность средь^ - нулевая. Ну и что? Зачем он тогда здесь? Зачем?!
Прислали бы сразу детский сад на отдых! Нет! Опятй нервы. Он расслабился,
развалился в кресле. Это многопространственный мир. А следовательно - что?
Следовательно - то, что он с суперкапсулой одновременно находился и в
чреве планеты, и на орбите, и еще черт-те где... Только приборы, только
приборы. Он включил на себя автопилотаж: в мозг пошло и вовсе несусветное.
По данным аппаратуры капсула висела в шестистах километрах над планетой с
радиусом вдвое превышающим земной, с густой плотной облачной атмосферой. И
имела эта планета не менее двухсот шестидесяти лун-спутников и
восемнадцать пересекающихся, наплывающих друг на друга колец. С
поверхности, из незримых жерл поднимались вверх, на космическую высоту
ядовитые испарения, ни о каком воздухе и вообще кислороде и мечтать не
приходилось.
программу авторежима в пределах маневренно-изменяющейся траектории.
Облачился в огромный десантный скафандр. И пошел в бот. Его единственной
надежей и опорой, единственным спасением была капсула. Без нее он не жилец.
В возвратники, вживленные в тело, он не верил - это игрушки, это все не то!
Погибнет капсула, погибнет и он. Уже на ходу он мысленно усложнил программу
и задал расстояния маневра в полтора парсека - они не поймают ее, не
собьют!
планеты Навей превратилось из мрачно-зеленого в лиловое, какое-то
мохнатое, утробное, замельтешили черные пятна-провалы, заискрилось
чтото... Иван не обращал внимания на мелочи, он знал, что автоматика бота
прекрасно справится с посадкой на поверхность, будь эта поверхность хоть
изнутри, хоть снаружи. А там он разберется что к чему. Обязательно
разберется.
прозвучал сдавленный, старушечий смешок, запахло тленом. Иван не стал
оборачиваться - ему нет дела до призраков, хватит!
Только потом его рука сжала ствол лучемета.
команды. Но они оказались совсем не близкими. И то, что виделось мхом,
длинным тончайшим вьющимся волосом, оказалось частоколом невероятно
высоких дышащих черными испарениями скалтрубок.
склонами-стенами, бездонные невидимые и не прощупываемые локацией
пропасти. Но бот уверенно шел на эти скалы. Иван уже знал решение Мозга
бота - они летели в дыру-кратер одной из скал.
Громыко Ольга
Буджолд Лоис
Каменистый Артем
Акунин Борис
Шилова Юлия
Корнев Павел