read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


- Мать услышала о Ване в начале февраля 1944 года, когда работала уже в
эвакогоспитале, занимавшем корпуса пятигорского санатория N_3 "Машук".
Начальником эвакогоспиталя был полковник медицинской службы Костиков
Василий Иосифович, а начальником отделения, в котором работала мать (в
него входили 17 и 18 корпуса) - Александр Яковлевич Мирошниченко. Он был
настолько добрым человеком, что за глаза его называли "доктор
Притрухевич". До восемнадцатого корпуса Ваня уже лежал в каком-то, но и в
восемнадцатом его перевели из общей палаты в изолятор.
За неделю до того, как стать у него сиделкой, мать начала все чаще
слышать: "В восемнадцатый корпус положили контуженого, и никто не может с
ним сидеть: все боятся".
А потом ее вызвал полковник Костиков - в кабинете его был Мирошниченко
- и, словно за что-то извиняясь, _попросил_:
- Валя, ты, наверно, слышала о контуженом. Так вот, пойди, пожалуйста,
с ним поговори, может, тебя _примет_. Он ведь парализован, ему необходима
сиделка.
Мать пошла. В изолятор была превращена веранда. Старшая медсестра
отделения, Екатерина Петровна, боязливо показала на ее застекленную дверь:
- Идите, Валя, я здесь вас подожду, - и осталась в коридоре.
Мать спокойно вошла, хотя в душе и волновалась, зная ходившие по
госпиталю слухи, приветливо сказала:
- Здравствуй, Ванечка. Ну, как ты себя чувствуешь? Как твое здоровье?
- Х... х... о... рошо... - Он сильно заикался.
- Ваня, я медсестра. Меня к тебе прислали. Буду за тобой теперь
ухаживать. Что тебе нужно?
- Ничего... _Хоть одного человека нашли_... Садись...
Мать присела. Они поговорили. С этого дня, почти два месяца, она каждое
утро приходила в изолятор на веранде. Перестилала Ване постель, умывала,
кормила из ложечки... поднимала и затаскивала на кровать после того, как
_летал_, успокаивала его после визитеров.
Он не выносил в палате и даже рядом с палатой ничьего присутствия,
кроме ее. Странно, но он одинаково не выносил высокомерную Екатерину
Петровну и добрейшего Мирошниченко. Чтобы вызвать мать из палаты, ей
издалека делали знаки. Ваня лежал так, что не мог никого увидеть ни через
стекло двери, ни в окно, но всегда _чувствовал_, если кто-то был
поблизости. Он говорил матери, когда она, увлекшись книгой, не видела:
- Валя... пришли... Тебя зовут... - и начинал грязно ругаться.
Мать смотрела в застекленную дверь, в окно и в самом деле замечала
кого-нибудь из медсестер или санитарок, делавших ей издалека знаки.
Когда же кто-то входил, он сразу резко возбуждался, начинал ругаться
яростно, а потом - летел...
Ей запомнился такой случай. Вошли - входили со скрываемым страхом -
Костиков, Мирошниченко, Екатерина Петровна, а с ними, как потом
выяснилось, - гипнотизер (видно, испробовав все медикаменты, которые могли
достать, решили обратиться к такому средству). Гипнотизер остановился у
двери и сразу начал делать руками какие-то пассы, но только лишь Ваня, как
всегда сильно возбудившийся, посмотрел на него пристально - побледнел и
выскочил в коридор. В ту же секунду, под исступленные ругательства, его
примеру последовали остальные, а Ваня потом, как всегда... полетел...
Мать говорила, что было ему года двадцать два - двадцать три, был он по
виду скорее сельским, чем городским, образован был мало. Черноволосый,
глаза черные, жгучие, смотрел пристально, напряженно. Все его панически
боялись, странно боялись, безусловно выполняя его требования и прихоти.
Он, например, а время было голодное, требовал на обед то-то и то-то, и ни
разу не было, чтобы его требования не исполнили.
Мать его не боялась совершенно, она говорила, что ей это даже не
приходило в голову; ее он слушался во всем.
Летал Ваня только тогда, когда бывал сильно возбужден. Полет всегда
являлся завершением стремительно нарастающего возбуждения. Тело его, по
словам матери, все сильнее напрягалось - он постоянно лежал на спине,
судорожно напряженные руки расходились в стороны, тогда туловище -
судорожно же, с большим напряжением - начинало волнообразно изгибаться...
замирало, выпрямленное, в сильном напряжении... он плавно поднимался
сантиметров на десять - двадцать над кроватью и боком, в одном направлении
и на одной высоте медленно летел к двери; немного не долетая до нее -
резко падал на пол. Сколько мать его полетов ни видела - они были только
такими.
Когда он летел - глаза его были открыты, но был ли он в те моменты в
сознании, мать не знала. После полетов Ваня выглядел обессиленным, хотя
пролетал немногим больше трех метров. Мать затаскивала его на кровать и
успокаивала.
В конце марта 1944 года Ваню из эвакогоспиталя забрали. Прилетел
самолет, и его увезли в Москву.
Второй и последний раз она встретилась с Ваней весной 1947 года. Вместо
эвакогоспиталя вновь был создан санаторий N_3 "Машук", и мать продолжала
работать уже в санатории. Ваня приехал туда долечиваться и отдыхать. И он,
и мать обрадовались встрече. Вид у Вани был вполне здоровый, он уже ходил,
хоть и с палочкой, немного пополнел, от былой раздражительности не
осталось следа. Мог ли он, выздоровев, по-прежнему летать и сохранились ли
другие его способности, она не знает: об этом она его не спрашивала...


9
- Н-да... - протянул Швартин, слушавший Евтеева с напряженным
вниманием, удивленно и недоверчиво.
- Ну, и что ты на это скажешь?.. - с мягкой усмешкой спросил Евтеев.
Швартин смог только по-прежнему покачать головой, глядя в глубокой
рассеянности на багрово-сизые угли костра.
- Вот тебе и информация для размышления... - вздохнув, сказал Евтеев. -
Можешь, конечно, не верить в эту историю, хотя лично я в ней не
сомневаюсь, но попробуй предположить, что она - правда; какие тогда
следуют выводы?..
Швартин продолжал задумчиво молчать.
- Вот после этой случайно услышанной истории, подчеркиваю - _случайно_:
ведь если бы не получил я задание тогда, на творческом семинаре, написать
рассказ о войне, вряд ли бы вообще услышал о Ване, контуженном зимой 1944
года, - слова "телепатия", "телекинез", "ясновидение", "психическая
энергия" и т.п. перестали быть для меня пустым звуком, - подвел итог
своему рассказу Евтеев, глядя вверх и в сторону - на гобийское звездное
небо.
Это была его _вторая_ личная причина веры в Шамбалу. О первой он
рассказал Швартину после того, как тот, отчаявшись переубедить сам, решил
познакомить его с Клюевым...


10
Вся мебель в квартире Клюева была изготовлена ее хозяином в подвале,
превращенном им в столярную мастерскую. Обстановка квартиры поражала
необычностью и сначала казалась хаотичной из-за странной расстановки
мебели и из-за самой мебели: какой-то на вид изломанной и подчеркнуто
асимметричной. Но с течением времени, по мере того, как Евтеев осваивался,
стараясь проникнуться логикой Клюева, он начал видеть в кажущемся хаосе
своеобразный порядок, а в странном облике мебели - не сразу понятную
рациональность.
Сам Клюев внешне являл полную противоположность обстановке своей
маленькой квартиры. Он был с безукоризненной тщательностью одет в
безукоризненно выутюженные костюм и рубашку; даже дома он носил галстук, и
некоторое время Евтеев испытывал чувство неловкости: ему казалось, что
Клюев собрался на какую-то важную встречу, а они некстати явились и
задерживают его. Особенно усиливало неловкость то, что столь деликатного,
предупредительного, мягкого и чуткого человека Евтеев еще не встречал. С
того момента, как, открыв на звонок дверь, увидел их на пороге, Клюев,
казалось, весь растворился в заботе о гостях.
- Какой замечательный человек, - невольно проговорил Евтеев, когда
Клюев вышел на кухню доваривать кофе. - Какие деликатность, мягкость,
внимательность...
- Да... - рассеянно кивнул Швартин, с интересом рассматривая интерьер
квартиры; последний раз он был у Клюева год назад, и за это время тут
многое изменилось. "Ну что ж, нашел себе хобби..." - подумал он.
- Судя по нему - ему немало пришлось пережить в жизни, - добавил
Евтеев.
Пока пили кофе, он и Клюев ближе знакомились, и шел соответствующий
этому разговор, первое впечатление Евтеева о Клюеве не только сохранялось
- все крепло, но когда Швартин, решив, что знакомство уже состоялось,
перешел к делу, ради которого Евтеева привел, тот поразился, как
неожиданно изменился Клюев.
- Махатмы?.. - переспросил он Швартина с невыразимо ироническим
презрением и какой-то застарелой, неуходящей ненавистью. - Махатмы... -
повторил он, презрительно усмехаясь, и в лице его проступила непримиримая
твердость, а взгляд стал холодным и жестким.
Швартин облегченно вздохнул.
- Надо быть наивным, как теленок, дебилом, чтобы верить в эту чушь! - и
в голосе Клюева еще тихо, но явственно зазвучали металлические нотки. -
Странно: вот скажет вдруг кто-то из наших знакомых, что начал верить в
бога, и мы почувствуем к нему жалость, почувствуем над ним невольное
превосходство, ощутим желание вернуть его на путь истинный, но начнет тот



Страницы: 1 2 3 4 5 [ 6 ] 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.