кружкам.
там в Кембридже училась...- Лена машинально выговорила "Кембридж"
по-английски.
И это почему-то особенно возмутило Мишку.
нарочно выговорил "Кембридж" так, будто произошел тот от слова "кембрик", а
сам Курылев не офицер, а типичная отечественная пьянь-темень в исполнении
сатирика-русофоба.
ответила Лена и подула на чай.
интересуют! - В сердцах саданул Мишка и понял, что хватил лишку.
осведомленного ассенизатора.
стоил? Когда мне зарплаты на три дня хватало, а потом хоть сапоги жри?! Вы
думали, когда страну, как мацу, на куски ломали?!
Аджарии"!
Мишка пожал плечами, опустился перед табуретом на колени и подул в кружку, но
не рассчитал - несколько чаинок вместе с кипятком попали ему в глаз.
невезучий глаз.
Внимательно сузив глаза и приблизив свое лицо к курылевскому, так что стало
слышно ее дыхание, Лена сначала осторожно осмотрела возможные повреждения, а
потом теперь уже теплыми, а не холодными пальцами легко стряхнула чаинки с
зажмуренного века.
спросила Лена.
свинопасом, повстречавшим на дороге босую, оборванную, попавшую в беду
принцессу. - Рехнешься ты здесь со своим папашей!
...Мишка тяжко вздохнул, щелчком послал в кусты докуренную до полного
ничтожества сигарету и поймал себя на том, что ощущает в душе и теле какую-то
пустоту, или, если выражаться по-военному, некомплектность. Звучит, конечно,
нелепо, но зато точно. Это опущение теперь всегда появлялось у Курылева, когда
он долго не виделся с Леной. "Похоже на любовь,- поднимаясь, чтобы выключить
насос, подумал Мишка. - Юрятин узнает - убьет!"
Изолянт № 85, в прошлом знаменитый редактор популярного еженедельника,
счастливо улыбаясь, бросился вытаскивать из ямы кишку.
посмотреть не желаете? Еще никто не видел...
отвязаться.
Дело в том, что на общем собрании обитателей Демгородка изолянт № 85 был почти
единогласно избран главным редактором стенной газеты "Голос свободы", которая
после мягкого нажима генерала Калманова стала называться просто "Голос".
Делалась газета с размахом - 1,5 м х 3,5 м. А оформлял ее, между прочим, один
из самых высокооплачиваемых в мире художников, придумавший в свое время
нашумевший стиль "посткоммунистической идологии". Суть этого стиля, даже
точнее - метода, сводилась к тому, что художник привозил из подмосковного
пионерского лагеря, скажем, гипсового пионера, вставлял ему в руки, скажем,
переходящее знамя областного совета профсоюзов и называл все это, например,
"Идологема 124/6Х-9", а потом продавал за сумасшедшие деньги на аукционе
Сотби. Взяли художника в тот самый момент, когда он в тайно нанятой мастерской
призванную отразить его, абсолютно неверное, понимание произошедших в России
перемен. Это была бронзовая статуя адмирала Нахимова, выкрашенная в
красно-коричневый цвет и испещренная бесчисленными строчками, повторявшими на
24 языках одну-единственную фразу: "Над всей Испанией безоблачное небо".
Кстати, саму статую он задешево купил на Украине, где к тому времени уже
заканчивалась замена москальского пантеона на свой, кровноприсущий. Но
справедливости ради нужно сказать, не всегда вражьи статуи валили с
пьедесталов и ставили свои кумиры, иногда ограничивались переименованием: так,
известный памятник гетману Хмельницкому в Киеве был в целях экономии объявлен
памятником гетману Мазепе...
Когда адмиралу Рыку сообщили о творческом проступке знаменитого художника, он
посмеялся, поиграл своей серебряной подзорочкой и молвил, пусть, стало быть, в
Демгородке поживет, пока по-правдашнему рисовать не выучится, а то ведь чужое
пакостить - дело нехитрое...
развернуть перед Мишкой здоровенный рулон ватмана.
пальцем в центр листа.- Гвоздь номера!
В рубрике "Огородные новости" сообщалось, что изолянты № 481 (бывший
сопредседатель партии "Демократическая Россия") и № 168 (бывший генсек
компартии) включились в конкурс на самую большую тыкву, выращенную без
применения химических удобрений. Информацию написал №47 (бывший посол в США),
и она была проникнута тонкой иронией профессионала, снисходительно
наблюдающего несбыточный энтузиазм дилетантов. В прошлом году № 47 выкатил на
суд общественности двенадцатикилограммового гиганта!
лапкой, которую обмакивали в разные краски.
Раздел "Страницы истории" открывался фрагментами мемуаров изолянта № 177
(бывшего шефа внешней разведки). Довольно убедительно он доказывал, что
приписываемые поселенцу № 180 (бывшему командующему стратегической авиацией)
слова "За демократию Кремль разбомблю!", якобы сказанные им в дни
августовского (1991 г.) псевдопутча, есть не что иное, как выдумка
безответственных и зловредных журналистов. Но Мишка-то сразу смекнул
прицельный смысл этих самых мемуаров: участки обоих изолянтов располагались
рядом, а над домиком бывшего стратегического летчика по личному распоряжению
адмирала Рыка была подвешена на тонком тросике здоровенная авиационная бомба.
И хотя все вокруг уверяли друг друга, что "она не заряжена", это были уже
четвертые оправдательные мемуары, написанные соседями несчастного военлета,
погорячившегося в далеком августе 1991 года...
направился к машине.
информировал № 85.- Они от руки написаны. Понимаете?..
захлопнул дверцу. Но упорный изолянт все никак не отставал. Сбитый с толку
этой назойливостью, Курылев сам не заметил, как оказался в "Кунцево", возле
домика № 55. А ведь зарекался! Спецнацгвардеец, дежуривший возле новенькой
будки, завидев Мишку, блудливо заулыбался и махнул рукой. И хотя Курылев
понимал, что парень фамильярничает совсем не из-за Лены, а из-за этих чертовых
секс-кадриков, но все равно было неприятно и горько.
Лена в палисаднике возилась с клубникой, кажется, обрезала усы. Увидав
знакомую машину, она поднялась с коленей и, упершись руками в бедра, выгнула
затекшую спину. Но у Мишки от этого обыкновенного огородного телодвижения
сердце налилось тяжкой истомой. Лена тем временем сняла с головы косынку и
поправила волосы, что на их языке жестов означало: сегодня они увидеться не
смогут. Курылев в ответ приложил правую руку к левой стороне груди и, уже
проехав участок № 55, еще раз глянул на Лену через боковое зеркало: она
стояла, уронив руки, и печально глядела вслед машине. Мишка сразу подумал вот
о чем: при первой же встрече нужно будет предостеречь ее от таких взглядов! Он
даже мысленно хотел сформулировать, каких именно взглядов, чтобы потом