квартире с типовой мебелью из ДСП: она решила все комнаты обставить в разных
стилях. Модерн, ампир и так далее. Татьяна моталась по мебельным и
антикварным магазинам, рылась в каталогах - и ей было не до меня. Когда же
все закончилось и мы устроили дома первый прием, то лучшей наградой для нее
были вытянувшиеся лица подружек и жен моих партнеров. Надька Таратута, между
прочим, совсем не простая деваха, но дочь бывшего руководителя
"Роскожгалантереи", вообще не выдержала и, не дойдя даже до нашей розовой
спальни с зеркальным потолком, уехала домой, буркнув, что у нее аллергия на
свежую краску.
И слава Богу! Гостиная в стиле Людовика XIV ей быстро надоела, кухня а ля
рюс выводила из себя, а двухместная "джакузи" оказалась тесновата...
Намечался новый ремонт. Я срочно под охраной бывшего каскадера отправил жену
с дочерью на Майорку, где традиционно отсиживается немало семей рисковых
бизнесменов. Уютный островок: за год всего одно деловое убийство, и то,
кажется, по ошибке. Когда же все успокоилось, настаивать на их возвращении я
не стал, да и Татьяна особенно домой не рвалась. По праздникам я летал к ним
в гости, и как-то раз Ксюха под страшным секретом рассказала мне, что
однажды ночью она проснулась, пошла искать маму и обнаружила ее в бассейне,
целующейся с охранником. Я посоветовал жене не забывать, что она мать, и
почаще пользоваться конспиративными навыками времен проживания в
звукопроницаемой малогабаритке, а также надежными европейскими
презервативами. С каскадером же я поговорил как мужчина с мужчиной и накинул
ему зарплату.
5. ДЕВУШКА МОЕЙ МЕЧТЫ
за мастерство в сексе давали, как в искусстве, звания и премии, то моя новая
секретарша была бы народной артисткой, лауреатом государственных премий и
героем труда. С ней за одну ночь можно было ощутить себя коллекционером
девственниц, султаном Брунея, обнимающим одну за другой своих лучших жен,
или мальчуганом, попавшим в лапы матерой нимфоманки, пропустившей через себя
мужское население средней европейской столицы. Она была гениальным
режиссером постельных фантасмагорий - и, в отличие от Захарова или Виктюка,
никогда не повторялась! В конце каждого акта мое ружье стреляло, как орудие
главного калибра!
смотрин я повез ее к себе домой, чтобы, как говаривал один политик времен
перестройки, без промедления "углубить" наши отношения.
спросила она в лифте, останавливая мои руки.
она посмотрела на меня с недоуменной улыбкой - точно на человека,
использующего "пентиум" для игры в крестики-нолики, - и сказала с мягким
укором:
движением вытирая мне пот со лба. - А у тебя, когда ты улыбаешься, ямочки...
Ты знаешь об этом?
сегодня деловой ужин с одним американцем. Ты будешь переводить!
положил ладони на ее тонкую талию, и руки сами заскользили по гладчайшей
коже, будто по теплому льду.
зажав платок меж лядвей, натянула трусики.
выслушивала восторги заокеанца по поводу ее безукоризненного произношения.
Беседа была абсолютно бессмысленной - настоящие переговоры состоялись
накануне, и я, чтобы оправдаться перед своей новой секретаршей,
просто-напросто вытащил фирмача из гостиничной койки на внезапный ужин, - а
пожрать на халяву дети статуи Свободы любят похлеще нашего! Заокеанец скалил
свои пластмассовые зубы и рассуждал о будущем вхождении дикой России в семью
цивилизованных народов так, словно Достоевский - вождь племени команчей, а
Гагарин - звезда черного джаза. Катерина переводила с еле уловимой гримаской
презрения. Изредка, поймав мой взгляд, она опускала лукавые глаза лону,
напоминая о носовом платке и той части меня, которая в этот самый миг
хранилась в ее нежных недрах.
что у кровати чуть не отвалились гнутые золоченые ножки в стиле Людовика
XIV.
просто сон. Но рядом на подушке лежал смятый носовой платок. Я уткнулся в
него лицом, и мне почудилось, что этот скомканный кусочек хлопка запечатлел,
вобрал в себя всю нашу неутолимую ночь! Мне даже подумалось: если бы
изобрели какой-нибудь особый "проигрыватель", то можно было бы вложить в
него этот платок и воспроизвести, восстановить, вернуть все, что мы
испытали, - прикосновение за прикосновением, поцелуй за поцелуем, объятие за
объятием, стон за стоном, изнеможение за изнеможением...
был темно-серый твидовый костюм и белая блузка с отложным воротничком. На
плотно сомкнутых коленях лежал изящный дамский портфельчик.
кусочек, ни одна косточка, ни одна капля крови зарезанного животного - все
идет в дело. Катерина относилась к своему телу так же - в нем не было ни
сантиметра, ни миллиметра, не отданного мне в услужение. Впрочем, нет, не в
услужение - в чуткое, трепетное, отзывчивое рабство!
французского!
она встает из-за своего стола и под ревнивыми взглядами сотрудниц строгой
походкой весталки направляется в мой кабинет.
когда Катерина появлялась на пороге, закрывала дверь на защелку и медленно
опускалась передо мной на колени:
куда-нибудь в ресторан, потом ко мне и засыпали лишь под утро. Я даже не
предполагал в себе такие стратегические запасы мужской энергии. Иногда,
засидевшись с бумагами допоздна, мы любили друг друга в- опустевшем, гулком
офисе прямо на длинном столе заседаний - и это называлось у нас "гореть на
работе". Абсолютно лишенная комплексов, Катерина обладала при этом особенным
чувством собственного достоинства. А рабство, по сути, заканчивалось в тот
момент, когда, оставив меня почти бездыханным после завершающего безумия,
похожего на схватку носорога и пантеры, она легко вскакивала, накидывала
халатик на ослепительно загорелое тело и шла в ванную.
большой выдвижной ящик - и это называлось у нас "гербарием").
Катерина и улыбнуться так, что становилось до отчаянья понятно: она
принадлежит мне не более, чем весенний сквозняк в комнате. Зная все Катькино
тело на ощупь, на запах, на вкус, я мог только догадываться о том, что же на
самом деле происходит в ее душе, и поэтому особенно дотошно расспрашивал о
том, как она жила до меня, какие у нее были мужики и что она чувствовала с
ними.
смешит слово "познал". "И вошел он к ней, и познал он ее..." Ничего нельзя
познать, познавая женщину. Запомни - ничего!
карьерным дипломатом, так и застрявшим в советниках. Во время событий 91-го
посольство имело глупость поддержать ГКЧП, и все полпредство разогнали к
чертовой матери - так во время войны расформировывают опозорившийся полк.
Отец стал консультантом в российско-турецком совместном предприятии. Помните
рекламные клипы про турецкий чай, который ни хрена не заваривается? "Чай
готов!" - хлопает в ладоши черноглазая девочка. "Не спеши! - мягко осаживает
ее мать. - Пусть настоится..."
пристроил Катерину на работу в турецкое посольство. С отцом у нее были
сложные отношения. Тот в свое время настоял, чтобы дочь в девятнадцать лет
вышла замуж за сыночка одного мидовского крупняка. Парня ждала блестящая
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Никитин Юрий
Шилова Юлия
Шилова Юлия