за вами. Те, кто пожелает остаться на "Калабаска-Сити", может уйти прямо
сейчас, вернуться на корабль и приступить к исполнению своих обязанностей.
А теперь прощу тех, кто все же решил присоединиться ко мне, подтвердить
это поднятием руки. - Тут его взгляд скользнул по марсианам, и он быстро
добавил: - Или щупальца.
что на самом деле ни один из нас не горел желанием снять пробу с
флетнеровского летающего гроба. Скорее всего, нам было просто страшно
отказаться. А может, просто захотелось заслужить одобрительный взгляд
Макналти.
взглядом, который вдруг остановился на фигуре одного из марсиан, нелепо
скукожившегося в углу и разбросавшего вокруг себя многочисленные щупальца.
Красной Планеты, тут же вмешался:
спит. Он поручил мне выступать от его имени, говорить "да", "нет", а если
потребуется, даже спеть за него песенку.
настоящей достопримечательностью нашей "Колбаски". Один лишь капитан не
знал, что только самая срочная работа в открытом космосе или партия в
шахматы могли пробудить Саг Фарна от вечной спячки. Не успел стихнуть наш
смех, как в наступившей тишине этот засоня испустил характерный свист -
марсианский вариант нашего храпа.
улыбки. - В таком случае вы все должны явиться на борт на рассвете. Мы
вылетаем ровно в десять по Гринвичу. Эл Стор расскажет вам все остальное и
ответит на все ваши вопросы.
построенный на правительственные средства, он представлял собой прекрасное
сочетание военного крейсера и спортивной яхты. И в самом деле, по
сравнению со старушкой "Колбаской" он был оборудован просто роскошно. Мне,
как, впрочем, и всем остальным, он сразу ужасно понравился.
подтягиваются последние члены экипажа. Эл Стор куда-то сбегал и вскоре
вернулся с баулом огромных размеров. Он имел право взять с собой в рейс в
три раза больше багажа, чем кто-либо другой. И это неудивительно,
поскольку среди совершенно необходимых ему вещей был, например, атомный
двигатель - этакий чудесный маленький образчик последних достижений
технической мысли, весивший около восьмидесяти фунтов. В некотором смысле
это было его запасное сердце.
группкой. Хотя я не имел ни малейшего понятия, кто они такие и какого
черта летят с нами, я все же объяснил им, как найти отведенные для них
каюты. Последним прибыл молодой Уилсон - светловолосый угрюмый парень лет
девятнадцати. До этого на корабль и так уже загрузили три принадлежащих
ему коробки, а сейчас он пытался протащить еще три.
бросают. Их ставят, понятно? Ставят, - сказал он. - Причем аккуратно. Ты
понял?!
понравилась его агрессивность.
смерил меня взглядом. Его тонкие губы были плотно сжаты, а кулаки стиснуты
так, что даже костяшки пальцев побелели. Наконец он сказал:
бери свои коробки и тащи их подальше отсюда в какое-нибудь более
безопасное место, пока я не вышел из себя и не дал им здоровенного пинка.
немного еще, он точно бросился бы на меня с кулаками. Но он, похоже,
скорее бы умер, чем дал мне или кому-нибудь еще дотронуться до его
ненаглядных коробок.
смертельную битву, то мою скоропостижную смерть, то просто море крови, он
начал перетаскивать свои драгоценные коробки в шлюз. Он носил по одной,
неторопливо и бережно, как любимых детей. После этого я его довольно долго
не видел. Наверное, я обошелся с ним чересчур круто, но, к сожалению, я
понял это гораздо позже.
о чем-то ожесточенно спорят друг с другом. В мои обязанности входила и
проверка того, как пристегнуты новички. Пока я проверял множество ремней и
пряжек, они продолжали дискуссию.
не так?
тысячу раз проверял эти совершенно безумные формулы Флетнера, так что мне
по ночам стали сниться разные символы. С логикой у него все в порядке. Она
неопровержима. Но вот сама исходная посылка совершенно дурацкая.
вернулись обратно так быстро, что никто и глазом моргнуть не успел. Полет
в обе стороны потребовал времени меньше, чем нужно обычному кораблю, чтобы
оторваться от Земля. Это что, по-твоему, сумасшествие?
багроветь. - Теория, конечно, просто поразительная и в то же время -
полная чушь! Флетнер утверждает, что все бумажки астрономов с подсчетами
расстояний можно смело спустить в унитаз, потому что в космосе нет такого
понятия, как скорость, поскольку сам космос - материя и пространство -
постоянно испытывает разного рода колоссальные колебания. Он утверждает,
что там, где не от чего оттолкнуться, кроме какой-то там воображаемой
точки, не может быть ни скорости, ни даже малейшего ускорения. Он
утверждает, что мы просто одержимы идеей скорости и расстояния, так как
наши умы привыкли к восприятию законов внутри Солнечной системы, но в
глобальном космосе эти мерки неадекватны и совершенно неуместны.
быстро сказал другому:
оппонент, - но факт остается фактом: и то и другое существует.
молча, совершенно неподвижно, глядя перед собой невидящим взором.
целиком, а приземлялся по частям; но, по официальной статистике, за год на
море людей погибает гораздо больше, чем в космосе.
вздрогнул.
теперь он выглядел даже страшновато. - Давай поговорим как мужчина с
мужчиной, - предложил я, - скажи мне, что тебя гложет, и я постараюсь
чем-нибудь помочь.
и раньше. - Я очень волнуюсь за мои пластинки.
не поможешь.
получил их назад порошком, в который они превратились, после двух аварий.
С тех пор у меня и появилась странная привычка самому заботиться о них. Я
очень волновался за них прямо перед крушением "Сэнчури Экспресса" и разбил
тогда, к счастью, только две. Волновался я и перед Большим Неапольским
землетрясением. И тогда у меня разбилось всего шесть штук. Видишь, все это
не так просто. Ладно, ты иди, а я должен поволноваться как следует, -
сказал он, откинулся назад, затянул ремни и вернулся к своим переживаниям.
что услышал от фотографа, как вдруг, поднявшись на мостик, услышал громкие
крики. Это Макналти орал на марсиан. Они вылезли из своего специального
отсека, где поддерживается давление три фунта - то, к которому они
привыкли. Теперь же они все выползли на мостик, в отвратительную для себя
атмосферу. Значит, дело того стоило.
раскраски и самой что ни на есть омерзительной формы. Марсиане
Корнев Павел
Шилова Юлия
Контровский Владимир
Русанов Владислав
Лондон Джек
Свержин Владимир