Чтение 6–й страницы книги ~Идеальное убийство~

- Я слушаю.

Бетти глубоко вздохнула, словно готовясь нырнуть в холодную воду.

- Узнав об убийстве Хелен, я нутром почуяла, что это ваших рук дело.

- Что?! - Конвей ожидал чего угодно, только не этого.

- Пожалуйста, не перебивайте. Я взяла билет на ближайший рейс и прилетела сюда, боясь, что вы уже в тюрьме. Хочу, чтобы вы знали: я на вашей стороне. Я могла бы выступить на суде и рассказать, что она была за штучка. Это хоть как-то помогло бы.

У Конвея пересохло в горле.

- Продолжайте, - с трудом выговорил он.

- Прибыв сюда и узнав, что вы не арестованы, я засомневалась в верности своих догадок. И зря: ни в какого дурацкого сексуального маньяка я не верю. С Хелен и ей подобными такое никогда не случается.

- Вы не виделись с Хелен пять лет. Откуда вам знать, какой она стала?

- Да, я даже начала верить, что она изменилась. Вы играли весьма достоверно, но потом я заметила шероховатости. И вконец запуталась. Только теперь я все поняла - вашу грубость, холодность, стремление избавиться от меня. Не хочу хвалиться, но все мои знакомые мужчины так или иначе норовили приударить за мной, а вы были совершенно равнодушны. Но теперь все стало на свои места. Поначалу я думала, что вы убили Хелен в припадке ярости, это было бы понятно. Но потом увидела, что вы не такой. Вы предпочли бы развестись. Но если у вас появилась другая женщина, Хелен этого не потерпела бы, и вам пришлось бы убить ее.

Конвей слушал ее с растущим изумлением и даже некоторым облегчением. Если она зашла так далеко в своих фантазиях, мне нечего бояться, подумал он и спросил:

- Вы не пытались сочинять книжки, Бетти? При вашем воображении можно неплохо заработать.

- Одним словом, я решила, что, пока я здесь, вы не осмелитесь встречаться со своей любовницей и не сможете навлечь на себя подозрения.

- Если вы так решили, то почему нашли себе квартиру?

- В том-то и дело, что не нашла. Вернее, и не искала. Я просто походила по магазинам и вернулась. А тут и Бауэр приехал.

- И что вы ему рассказали?

- Ничего. Говорил в основном он. Извинился за свое поведение, объяснил, что нельзя оставаться в доме, что соседи могут заподозрить неладное. Полицейские тоже начнут сомневаться. И тогда я подумала, что, возможно, мне и впрямь следует побыстрее убраться отсюда.

- К сожалению, это верно. Единственное, в чем вы оказались правы. Мне нечего скрывать, и я не боюсь полиции. Но, если газетчики узнают, что у меня живет миловидная девушка, они раздуют из мухи слона.

- Мне уйти сегодня?

- Можно и завтра.

- Я все испортила своим приездом.

- Нет. Я благодарен вам за то, что приняли мою сторону.

Они перешли в гостиную, и Бетти села рядом с ним на кушетку.

- Я рада, что вы так думаете. Я действительно хотела как-нибудь помочь вам. Пожалуйста, поверьте мне.

Ее губы оказались совсем близко. Остальное было естественно и неизбежно: существовал лишь один вариант развития событий. Конвей обнял Бетти. После долгого поцелуя она отстранилась и спросила:

- Ведь ты не любил ее, правда?

- Не любил, - ответил Конвей и осекся. Неужели все это - спектакль, ловушка? Он снова поцеловал девушку. - Я не любил ее, но ты заблуждаешься, полагая, что я не мог ее терпеть и что она сводила меня с ума. И что я убил ее. Я просто разлюбил, и все.

- А меня ты любишь?

- Да, мне кажется, что люблю. Но все это очень странно.

- Я понимаю. - Она положила голову ему на плечо. - Сегодня удивительный вечер. Дома так хорошо. А зачем Бауэр потащил нас в это ужасное кафе?

Конвей усмехнулся.

- Он привел туда официантку, которая обслуживала нас с Хелен перед киносеансом. Хотел, чтобы она меня опознала.

- А зачем ты плел всю эту чепуху о куче денег у Хелен, о ваших мелких размолвках?

Конвей напрягся, и Бетти это почувствовала.

- Это правда, - с прохладцей ответил он и погладил ее по голове. - Я рад, что ты не стала искать жилье.

Бетти отодвинулась.

- Не говори так.

- Почему? Разве ты меня не любишь?

- Конечно, люблю. С того мгновения, как переступила твой порог. Мне не хочется расставаться с тобой, но... но я не могу здесь остаться, потому что, кажется, ты не доверяешь и врешь мне. Я не виню тебя за содеянное, я понимаю. Но, если мы что-то значим друг для друга, я должна знать правду. Я не могу любить человека, который относится ко мне подозрительно.

- Ты заблуждаешься, - твердо ответил Конвей. Эти слова вырвались сами собой, но мгновение спустя он заколебался. Она знала правду. На миг ему захотелось обрести покой с человеком, которому известно все, и забыть о проклятой неусыпной бдительности. Но Конвей одернул себя. Ставки были слишком высоки. А вдруг все это - западня? Такую игру он мог вести только один.

- Я не имею никакого отношения к смерти Хелен и сказал тебе правду.

- Пожалуйста, лучше не говори мне ничего, если не доверяешь, - попросила Бетти. - Но только не лги. - Она затушила сигарету. - Я пошла спать, завтра рано вставать. Дверь я закрою на замок, понятно? Доброй ночи.

Бауэр позвонил ни свет ни заря, чтобы сообщить Конвею об очередном опознании и о том, что можно забрать машину. Когда Конвей спустился к завтраку, Бетти уже сидела за столом.

- Мне пора идти искать квартиру, - сказала она.

- Сегодня я получу обратно машину и могу тебя повозить.

- Спасибо.

В участке Бауэр провел Конвея в просторную комнату, предназначенную для опознаний. На подмостки группами выводили мужчин, и Конвей делал вид, будто внимательно рассматривает их, хотя мысли его витали где-то далеко.

Когда появилась очередная группа, сержант неожиданно подался к Конвею и спросил:

- Вы были достаточно внимательны? Никого не узнали?

- Нет. - Зная Бауэра, Конвей понял, что в этой группе наверняка был человек, которого он, возможно, встречал прежде. Он еще раз оглядел лица. Нет, знакомых не было. - Я не знаю никого из них, - повторил Конвей.

- Ладно, пошли к Рэмсдену.

Капитан, по-видимому, дожидался их.

- Доброе утро, мистер Конвей, садитесь, - он повернулся к Бауэру. - Ну, что?

- Утверждает, что не узнал его, - ответил сержант.

- Не понимаю, о чем вы говорите, - сказал Конвей. - Вы можете мне объяснить?

- Я не пеняю вам за скрытность, мистер Конвей, - проговорил Рэмсден. - Мне понятно ваше желание защитить честь и доброе имя супруги, но я должен напомнить вам, что тем самым вы можете затруднить расследование.

- Вы же видели его, - подхватил Бауэр. - Мы его, наконец-то, нашли, и он все рассказал.

- Гарри Тейлор?! - изумленно воскликнул Конвей.

- Вот именно.

- Боже мой. Значит, в последней группе был Тейлор? Наверное, второй справа, долговязый. Клянусь, я его не узнал. Я же видел его только два раза. А за что вы его задержали?

- Вам ли не знать, - ответил сержант.

- Я не уверен, что он знает, - сказал Рэмсден. - Мне нужна правда, мистер Конвей. Мы не станем упрекать вас за отказ рассказать все раньше. Вам известно, что последнее время ваша супруга очень часто виделась с Тейлором?

- Не может быть! - вскричал Конвей и подумал: наверное, очередная выдумка Бауэра.

- Как сие ни печально, но это правда, - сказал Рэмсден. - Тейлор - разъездной торговец и частенько наведывался сюда, проводя немало времени с вашей супругой. Они были очень близкими друзьями. Вы понимаете, о чем я. Тейлор сам признался.

Конвея словно ударили в солнечное сплетение. Мысли закружились, как в калейдоскопе. Что рассказал Тейлор? Много ли он знал? Одно было ясно: весь замысел держался на образе счастливой супружеской четы, но теперь вдруг выясняется, что у Хелен был человек, гораздо более близкий, чем муж.

По-видимому, эти чувства отразились на лице Конвея. Рэмсден сказал:

- Может, он и впрямь ничего не знал. Правда, не знать о таком почти невозможно, но... Вам и невдомек, что ваша супруга встречалась с Тейлором?

- Я и сейчас в это не верю. А что сказал Тейлор?

- Что ваша супруга собиралась развестись с вами и выйти за него. Она рассчитывала, что вскоре вы получите крупную сумму.

- Что?! - Конвей лихорадочно соображал. Тейлор знал о деньгах. Значит, знал и об остальном: ссорах, угрозах, письмах... Но письма не отправлены, и Тейлор не сможет ничего доказать. - Он лжет. Я не верю ни одному его слову.

- В этом, возможно, и лжет. Но в остальном... Вашу супругу опознал владелец дома, где Тейлор снял квартиру для свиданий с ней.

- Вы хотите сказать... Он что, имеет какое-то отношение к убийству?

- Вполне возможно. Во всяком случае, есть, над чем поработать. Конечно, мы пока не знаем, почему он это сделал. Может быть, узнал, что ваша супруга обманывает его и не собирается разводиться с вами.

- А может, нашла еще кого-то и хотела бросить Тейлора, - рассудил Бауэр.

Конвей понимал, что вступает на тонкий лед, но ему надо было вытянуть из Рэмсдена побольше сведений.

- Вы же не можете осудить человека за намерение жениться на чужой супруге, - сказал он.

- Разумеется, - ответил Рэмсден. - Но мы копнем поглубже. Нам пока не удается разгадать мотив преступления.

- Если так рассуждать, - продолжал наступление Конвей, хотя и сознавал, что напористость чревата опасностью, - то можно сказать, что и у меня был мотив.

- Да, мотив мог быть и у вас, - тихо подтвердил Бауэр таким тоном, что у Конвея по спине побежали мурашки.

- А теперь, Бауэр, - сказал Рэмсден, - поезжайте к мистеру Конвею и поищите в доме какие-нибудь адреса, номера телефонов. До свидания, мистер Конвей. Мне очень жаль, что именно я был вынужден открыть вам столь неприятную истину.

Прежде чем отправиться домой, Бауэр повел Конвея в гараж, чтобы забрать его машину.

- Не понимаю, как можно ни о чем не догадываться, когда жена так гуляет, - сказал сержант, нарушив ход мыслей Конвея.

Пожалуй, впервые он прав, подумал тот, а вслух сказал:

- Дело в том, что я часто работал вечерами, а ей было скучно. Она уходила в кино. Я предлагал подбросить ее на машине, но Хелен говорила, что не хочет отрывать меня от работы, и я верил ей. Полагаю, поначалу так оно и было: она действительно ходила в кино.

- Я вижу, весть о Тейлоре не очень расстроила вас.

- Не знаю, - ответил Конвей, старательно вживаясь в образ обманутого мужа. - После такой ужасной недели... начала жена пропала, потом я узнал, что ее убили. Вряд ли что-то может ударить больнее.

- Да, - подтвердил Бауэр. - Вы как парализованный.

- А у Тейлора есть алиби? - спросил Конвей.

- Есть, но его надо проверить. Алиби можно создать, хотя это очень сложно. Взять хотя бы вас. Когда убивают женщину, подозрение первым делом падает на мужа, и это естественно: мужья нередко убивают жен. Я должен был проверить, могли ли вы убить супругу. Обратите внимание: не убили, а могли ли убить.

- Мне и в голову не приходило, что я должен иметь алиби, - сказал Конвей. - Кажется, меня никто не видел во время поисков жены и поездки на трамвае в участок.

- Вот тут вы заблуждаетесь. Взять хотя бы патрульную машину. Полиция обшарила все окрестности кинотеатра, но вашей машины не нашла. Будь убийцей вы, машина стояла бы где-то поблизости. Правда, патрульные могли и не заметить ее, посему это обстоятельство нельзя считать имеющим доказательную силу. Но... - Бауэр вошел в раж, - но есть два бесспорно установленных факта. Вашу машину оставили на Фултон-стрит в две минуты одиннадцатого, а в полицейский участок вы явились в десять двадцать три. Такси в том районе тогда не было, автолюбители никого не подвозили. Кроме того, едва ли человек, только что убивший жену, поехал бы на такси или на попутке. Значит, если бы вы сами оставили машину, то должны были дойти до участка за двадцать одну минуту, а это невозможно. Я сам проверял, поэтому ошибка исключена.

- А мне все это даже в голову не пришло.

- Есть еще одно обстоятельство. Могу спорить, вы уже забыли собственные слова о том, что трамвай не остановился возле Уилкокс. Я не поленился и проверил. И что бы вы думали? Вагоновожатый вспомнил, что пропустил эту остановку. У него заканчивалась смена, и он спешил домой.

- Я и не думал, что ради меня вы проделали такую большую работу. Весьма признателен.

Конвей расписался в получении машины, и Бауэр сообщил Ларкину, что поедет с Конвеем.

- Бетти дома? - спросил Бауэр, когда они тронулись.

- Была дома, когда я уходил. Я обещал повозить ее на машине.

- Не говорите ей о Тейлоре, еще не время. Просто скажите, что я хочу опять осмотреть вещи вашей супруги.

Дома они застали Бетти у радиоприемника; она слушала какое-то выступление.

- Что это? - спросил Бауэр. - Не могли найти бейсбольный репортаж?

- Я и не пыталась. Это президент.

- Повторяют вчерашнюю речь? - спросил Конвей.

Бетти кивнула.

- Кабы не бейсбол, я бы и вовсе не слушал радио, - проворчал Бауэр. - И зачем они повторяют эти выступления? Мало, что ли, одного раза?

- Они выбирают более удобное время, - объяснила Бетти.

- Ну, что, пойдем наверх? - предложил Конвей Бауэру.

- Хм... - глаза сержанта блеснули, он замер. - Я вспомнил, мне надо незамедлительно вернуться в управление. Комнату осмотрим потом. - Бауэр почти бегом направился к двери.

- По крайней мере, нам не придется звать его к столу, - сказала Бетти, когда он ушел.

Пока она стряпала, Конвей дотошно обыскал комнату Хелен. В картонной коробке с бижутерией он нашел пару сережек, которых не видел прежде. Похоже, это был подарок Тейлора. Больше в комнате не было ни единого доказательства тайной связи Хелен.

После обеда он повез Бетти искать квартиру, и к вечеру они нашли подходящее жилье.

- Поедем за вещами? - предложила Бетти.

Конвей понимал, что поступает безрассудно, но соблазн был слишком велик.

- А может, поужинаем вместе? - спросил он.

Бетти улыбнулась.

- Если хочешь.

Конвей думал, что Бауэр появится сразу же, как только они вернутся домой. Но они успели поужинать и сидели, обнявшись, на диване, когда раздался звонок в дверь. От неожиданности они резко отпрянули друг от друга.

- Это Бауэр, черт бы его побрал, - сказал Конвей. - Я сейчас его выпровожу.

Но оказалось, что пришел Ларкин в сопровождении еще одного сыщика.

- Вас срочно приглашают в управление, - объявил Ларкин.

- А что случилось?

- Не знаю. Мне никогда ничего не говорят.

- Сейчас оденусь и выйду.

Конвей отправился в гостиную.

- Меня зовут в управление. Скоро вернусь. Дождись меня.

В участке его проводили в кабинет Рэмсдена.

- Здравствуйте, капитан, - сказал Конвей.

- Привет, Конвей.

Почему он не сказал "мистер Конвей"?

Рэмсден указал на молодого человека, сидевшего в кабинете.

- Это мистер Дэвис, помощник окружного прокурора.

- Добрый вечер, мистер Дэвис, - с трудом выговорил Конвей пересохшими губами.

- Ну, что, Конвей, - сказал Дэвис, - как я понимаю, вы убили свою жену?

Конвей не смог ответить. Он лишь недоумевающе смотрел на Рэмсдена.

- Это правда, - подтвердил тот.

- Садитесь, Конвей, - велел Дэвис.

Он блефует, подумал Конвей, стараясь успокоиться. У них что-то есть, но он блефует.

- Не знаю, что вам сказать, мистер Дэвис, - почти совладав со своим голосом проговорил Конвей. - Не убивал я свою жену, и капитан с сержантом знают, что я не мог этого сделать. Они только сегодня утром говорили об этом.

- Это было утром, - вставил Рэмсден.

- Послушайте, приятель, - подал голос Бауэр, - произошла ошибка, весьма выгодная для вас.

- Да, - подтвердил Дэвис, - но теперь эта ошибка исправлена благодаря блестящей работе сержанта Бауэра. Начнем с самого начала. Мы расскажем вам, что и когда вы делали. Конечно, некоторых деталей недостает, но, если вы поможете нам заполнить пробелы, то и мы, вероятно, поможем вам. Все началось в кафе, когда вы увидели у жены деньги. Вы спросили ее, откуда взялась такая сумма, и она решила сказать вам правду, сообщить, что сняла деньги с вашего совместного счета. Вы разозлились, произошла ссора. Это - первый мотив преступления. Естественно, после этого вам не захотелось идти в кино. Жене, конечно, тоже. Поэтому вы пошли к машине. И тут вы узнали о Тейлоре. Ваша супруга и так уже решила разводиться, и ей нечего было терять. Вот и второй мотив.

- Минутку, - вмешался Бауэр, - я понял. Это красный шарф. Конвей сказал официантке, что терпеть не мог этот шарф. Наверное, я не упоминал, что шарф был подарком Тейлора. Видимо, жена рассказала об этом Конвею, вот он и решил задушить ее шарфом.

- Ну, как, Конвей, все правильно? - спросил Дэвис.

- Ничего не правильно.

- Как бы там ни было, - продолжал Дэвис, - вы задушили ее, а потом испугались и решили свалить все на маньяка. Вы поставили машину на ближайшей тихой улочке и вернулись в кинотеатр.

- Чепуха, - возразил Конвей. - Вы сами сказали, сержант, что я не мог этого сделать, потому что машину бросили в десять ноль четыре.

- Правильно, - ответил Бауэр. - Вы не могли бы этого сделать, если бы машина была брошена именно в то время. Но... вы, конечно, не удивитесь, однако машину бросили в девять ноль четыре, на час раньше. К счастью для нас и к сожалению для вас, я сегодня вечером выяснил это.

- Вы что, дали взятку той парочке, чтобы получить другие показания?

- Ладно, Конвей, - оборвал его Рэмсден, - мы уже наслушались ваших выдумок.