Чтение 6–й страницы книги ~Один мертвый керторианец~

- Ну, по нашим идиотским законам мы неделю должны дожидаться появления родственников покойного, чтобы они разрешили или не разрешили вскрытие. А вы, кстати, не родственник?..

Он, разумеется, не ждал откровенного ответа на этот вопрос, но я забавы ради сравнил наши генеалогические древа (на что ушло минуты две) и сообщил:

- Не ближе двенадцатого колена. Капитан явно попал в затруднение, не зная, надо ли смеяться, а потом было уже поздновато.

- Ну, значит, если родственники не появляются... - не очень уверенно продолжил он, но я воздержался от замечаний, - тогда мы проводим вскрытие... Хотя, кто мне скажет, какой от него толк неделю спустя?.. Ну и хороним потом. Без особых почестей, так сказать.

- Вот и прекрасно. Проведите вскрытие. Без свидетелей и вообще... - (Капитан поспешно кивнул.) - Результаты в одном экземпляре мне. А потом - вперед. Без особых почестей.

Мысль о том, что могила грозного и очень кичившегося своей родословной герцога Вольфара Рега окажется захудалой, безымянной и настолько безвестной, что никто не будет знать, куда при случае плюнуть, показалась мне исключительно приятной, и маленькие, но острые глазки капитана это, похоже, подметили...

- Ну, вроде все ясно, - сказал он, а потом неожиданно отвернулся. - Хотя на самом деле - ни хрена. Вы ему не родственник, да и, видно, терпеть не могли, тем не менее платите... черт, уже заплатили!.. такие деньжищи, чтобы...

- Капитан, - мягко сказал я, - не ломайте себе голову. Это и вправду запутанная история. Из тех, которые лучше не знать.

Он покачал головой и слегка поклонился:

- Вы странный человек, мистер Гальего!

- Был бы, - машинально поправил я.

- Да, - без особых эмоций согласился он и протянул руку: - В любом случае желаю удачи!

- Спасибо. - Я не стал его обижать, хотя и относился ко всем этим рукопожатиям с большим предубеждением...

Когда я пропускал Уилкинса в дверь на улицу, то обнаружил на его лице следы столь глубокой задумчивости, что впору было усомниться в его сосредоточенности на профессиональных нуждах, однако через несколько секунд он констатировал:

- Все чисто, - и, когда я поравнялся с ним, добавил: - Относительно.

Одного взгляда на наш флаер мне было достаточно, чтобы понять, что он подразумевает, хотя это и не вызвало у меня беспокойства. Нас поджидали. Водитель красного "торнадо", на которого, вызвав у меня приступ иронии, обратил внимание Уилкинс, теперь стоял, облокотившись на свою машину, ровно напротив моей дверцы. Точнее, стояла. Потому что это была девушка лет двадцати пяти. Среднего роста, брюнетка, стройная и коротко стриженная, она с явным интересом наблюдала за нашим приближением...

Когда расстояние между нами сократилось метров до пяти, она выпрямилась и приветливо помахала мне рукой:

- Добрый день, мистер Гальего! Не желаете дать интервью?

Честно говоря, я даже остановился, - вот кого уж я точно терпеть не мог, так это журналистов!

- С чего это вдруг? - Я выбрал нечто среднее между хамством и безразличием.

- Да, действительно. - По ее смуглому лицу пробежала стремительная улыбка. - Вы же каждый день наведываетесь в полицию...

Я оглянулся на Уилкинса - уж не сговорились ли они заранее, - но тот был суров, как никогда."

- Впрочем, конечно, вы не желаете, - продолжила она без тени смущения. - Это я так спросила." Но, может быть, вам вдруг захочется. На этот случай вот вам моя визитка...

Сделав пару шагов навстречу, она с совершенно серьезным видом протянула мне неведомо откуда появившуюся в руке карточку... Я опять подумал несколько мыслей одновременно, что повлекло за собой небольшое расстройство сознания, выразившееся в молчаливом принятии визитки.

- Всего доброго, мистер Гальего! - Не успел я опомниться, как она развернулась и скрылась в своей торнадо", который, зашелестев двигателем, тут же взмыл в небо...

Я ничего не вонял. Поэтому внутренний голос, естественно, посоветовал: "Выбрось из головы, а заодно и карточку!" Однако, учитывая возникшую недавно моду, я поступил наоборот, то есть опустил визитку в карман и забрался в флаер.

Занимая свое место, Уилкнис пробормотал:

- Все страньше и страньше-

- Что?

- А, это цитата из какой-то древней книги, сэр. Так любил говорить полковник, когда вокруг начинался бардак. Я скрипнул зубами.

- Знаете что, Уилкинс?

- Да, сэр?

- А идите-ка вы в задницу! Вместе с вашим полковником!

- Сейчас, сэр!

Мне показалось, что я ослышался. Но пока мне так казалось, мой телохранитель чуть приподнял машину над ограждением крыши, после чего просто швырнул ее вниз, да еще с ускорением." Подозреваю, что картина стремительно вырастающих прямо в лицо конических верхушек богатырских деревьев парка Кандлстик должна была, по мнению Уилкинса, меня напугать. Но он ошибся. Моя нервная система подутратила за годы безделья былую эластичность, поэтому за несколько секунд этого головокружительного падения я просто не успел испугаться...

В хорошо рассчитанное последнее мгновение Уилкинс заложил на нашем катафалке немыслимый вираж такой крутизны, что от моментальной перегрузки у меня потемнело в глазах... А когда посветлело, то, чуть не вышибив головой ветровое стекло, я обнаружил, что мы спокойно висим ярдах в пяти над самой кромкой расположенного в центре парка озера. Несмотря "а пригожий день, людей на маленьком пляже с нашей стороны было немного, и она явно отдыхали. Но на другой, лесистой стороне я заметил одинокую фигуру, вроде как смотревшую в нашем направлении.

- А вот, кажется, и лейтенант Гарсиа. - Я указал рукой на фигуру.

- Так точно, сэр. - Пробормотав еще что-то "членораздельное, Уилкинс повел флаер поперек водоема.

Когда мы, с трудом примостившись на узкой полоске берега, выбрались из машины, лейтенант Гарсиа, а это действительно был он, вместо приветствия набросился на моего телохранителя.

- Да вы спятили, ей-богу! - заорал он. - Вы что же это вытворяете, а?

Уилкинсу, похоже, не нравилось, когда на него орут. Однако, подойдя вплотную к невысокому и щупловатому Гарсиа, он только смерил его взглядом сверху вниз и буркнул не разжимая губ:

- Мы тренировались, лейтенант! - В последнее слово было вложено столько традиционного презрения высшего чина к низшему, что его невозможно было не заметить.

- Но это же нарушение правил движения. - Он отступил на шаг, словно опасаясь получить в... то, что, наверное, называл для себя лицом. С моей точки зрения, это была типичная, извините, ряха легавого...

Однако Уилкинс лишь хищно улыбнулся:

- Ну не беда. Мы можем позволить себе штраф. Не так ли, босс?

Посмотрев на меня - я утвердительно кивнул, - Гарсиа вспомнил, с кем имеет дело, и резко сменил тон, став само уважение и кротость. _ - Чем я могу быть вам полезен, сэр?

Мне почему-то сделалось противно, и я решил побыстрее покончить с делами тут...

- Где вы нашли труп?

- Да вот вы как раз на этом месте и стоите, сэр. Вздрогнув, я поспешно отошел на пару шагов вбок, к берегу, и посмотрел себе под ноги. Но там росла такая же местная травка, названия которой я не помнил, как и повсюду вокруг. Никаких следов, вообще ничего. Явная пустышка.

- Вы не заметили ничего необычного, лейтенант?

- Да нет, сэр. Кроме того, что есть в моем рапорте, ничего.

Я секунду поразмыслил.

- А как вы вообще здесь оказались? Патрули вроде как ходят там. - Я указал через озеро на окультуренную часть парка.

- Верно, - кивнул Гарсиа, - мы обычно патрулируем по главным аллеям. Но тогда мне показалось, что с этого берега озера поднялся флаер, а время-то было позднее...

Выяснить подробности я не успел, потому что в этот момент из-за моей спины донесся отнюдь не шутливый голос Уилкинса:

- Тревога, босс! Немедленно в машину! Обернувшись, я увидел, как с неба со стороны города аналогичным нашему способом падают еще два флаера...

- Бегом!!! - Выхватывая бластер, Уилкинс повернулся, обращаясь, видимо, ко мне. Но меня уже нигде не было. С его точки зрения.

Следующие несколько секунд спрессовались в плотный ком событий, подробное описание которых заняло бы много места, однако я ограничусь своим личным восприятием эпизода...

Выругавшись, Уилкинс рванулся к флаеру, а Гарсиа, с неожиданной резвостью, - под деревья. Последовав этому примеру, я развернулся и бросился к ближайшему стволу секвойи (или того, что на Новой Калифорнии называли секвойей), за которым и спрятался от греха подальше. В это же мгновение воздух вокруг наполнился шипением лазерных лучей, бивших, впрочем, без какой-то конкретной цели.

Переждав первый шквал огня, я высунулся из-за объемистого ствола и увидел, что наш флаер отрывается от грунта, одновременно вступая в перестрелку с зависшим неподалеку кораблем такого же класса. Вторая машина - десантный катер - хлопнулась в столбе брызг рядом с берегом, и из него на мелководье высыпался десяток людей, вооруженных лазерными винтовками. Моментально развернувшись в цепь, они двинулись в наступление на берег... ,

Лейтенант Гарсиа, притаившись через одно дерево от меня, открыл огонь из своего полицейского бластера и первым же выстрелом уложил одного из нападавших. Но затем он совершил глупость, попытавшись отбежать в глубь леса, и упал, сраженный одновременно двумя лучами."

В этот момент мои убийцы уже достигли леса, и один из них остановился буквально в двух футах от меня, держа винтовку наизготовку и напряженно рыская взглядом по густому подлеску. Подождав, пока он отвернется, я сделал короткий шаг вперед, поймав его голову левой рукой за подбородок, а правой за затылок, и крутанул. Сила рук меня не покинула, но шея сломалась с отвратительным хрустом, привлекшим внимание остальных...

Я повалился ничком вместе с покойником. И очень вовремя. Потому что в этот момент взорвался десантный катер, создав вокруг малоприятную атмосферу взрывной волны, жара и смрада...

Опасаясь, как бы не приключилось еще какой неприятности, я дождался, пока все затихнет, и лишь потом поднял голову."

Объятый пламенем, боевой корабль нападавших рухнул прямо в центр озера, подняв столб воды и пара, а флаер, управляемый Уилкинсом, заходил на посадку на берег, где стаяла еще одна машина и пятеро вооруженных людей. Других. Встав, я отряхнулся, выключил кокон невидимости и вышел из тени навстречу своим телохранителям.

Мое эффектное появление, не прошедшее незамеченным, произвело впечатление, к которому я, в общем, совсем не стремился. Ребята растерялись, и лишь пожилой Гэлли (он прослужил у меня с полтора десятка лет - редчайший случай) с долей неуверенности спросил:

- С вами все в порядке, сэр?

- Да, спасибо. - Я постарался ободряюще улыбнуться и обвел рукой догорающие обломки катера и лежащие без движения тела убийц. - Молодцы, ребята! Хорошая работа...

- Как бы не так! - прорычал Уилкинс, стремительно ворвался сбоку в мое поле зрения, подскочил к Гэлли и схватил его за грудки: - Ты что же это, старый хрен?! Между тревогой, мать твою, и вами с полминуты прошло!

- Но, майор... Мы же не могли над парком болтаться...

- Ладно! Дома поговорим! - Отшвырнув совсем не маленького Гэлли на пару ярдов, Уилкинс повернулся к остальным: - Ну, чего встали!? Осмотреть тела, живых говнюков парализовать, лейтенанту полиции оказать первую помощь, если надо. Выполнять!!!

Скорость исполнения приказа была, по моему мнению, завидной - А Уилкинс перенес наконец свое внимание на меня, но неожиданно передумал высказывать то, что собирался. Потом он передумал также и задавать вопросы, соблюдая тем самым, как ни удивительно, нашу договоренность. В итоге он сказал:

- Вас удобно охранять, сэр. Вы, похоже, знаете все основные правила. Иногда кажется даже, что вы тоже учились в Высшей офицерской школе...

- Почему это? - Комплимент мне, вообще-то, польстил.

Уилкинс улыбнулся:

- Как говаривал... ну, вы сами знаете кто... первое правило опытного десантника: когда начинается ПП, стань максимально незаметным. Вы справились с этим на удивление здорово для человека наших с вами размеров.

- ПП? Это что - Привет, Полковник?

- Нет. Это - Полный П...ец! - Тут из-за дерева, за которым я прятался, донеслось восклицание, и он озабоченно крикнул: - Что там, Коллинз?

- Да тут парень валяется. Вроде как со свернутой шеей. - Его голос звучал удивленно даже на расстоянии.

Уилкинс не удивился, а только посмотрел мне в глаза и как-то устало вздохнул.

- Да вот, кстати, и второе правило: твои руки - твое лучшее оружие.

- А как же голова?

- Голова, босс, к сожалению, не входит в обязательный комплект. Даже для опытных десантников. Поэтому они и гибнут часто...

К нам подошел Гэлли, занимавшийся осмотром лейтенанта, и все было ясно уже по его мрачному лицу.

- Выбыл. Прямое попадание в затылок, - доложил он.

- Скверно! Наша позиция, босс?

Ход его мыслей был очевиден: полицейские флаеры уже виднелись на горизонте, и, хотя они не отважились использовать способ, применявшийся сегодня для спуска из города в парк, их прибытие было вопросом двух-трех минут. И рассчитывать вновь замять дело, швыряясь какими угодно миллионами, явно было бы самонадеянно - погиб их коллега...

- Будем говорить правду! - заявил я не терпящим возражений тоном.

- Разумная позиция, - одобрил Уилкинс, но все же заметил: - Капитан умен.

- Капитана я беру на себя.

Ну, с этим проблем не возникло. Едва оказавшись на месте происшествия, капитан с редкой проницательностью понял что к чему и с большим удовольствием взял меня на себя сам, чуть ли не за ручку отведя в сторону, за наш флаер.

- Мистер Гальего, мне придется вернуть вам деньги! Сейчас Джеймс X. Браун уже совсем не походил на ленивого дядюшку. Он был собран и чертовски зол.

- Почему же?

- Я не могу закрыть глаза на убийство полицейского!

- Так и не закрывайте. Разве я за это вам заплатил? Как бы он ни был взбешен, но соображать, что отрадно, не перестал. К тому же теперь я мог по-настоящему похвалить себя, что дал ему много денег...

- То есть? - Он опять прищурился.

- Ну как же, убийство полицейского и покушение на...

- Знаменитого финансового магната, - вставил он.

- Ну да. Это ужасное преступление, которое непременно нужно раскрыть. Но ведь это можно сделать и без всякой связи с неким несуществующим делом. Разве нет?

Он колебался, раздираемый противоположными чувствами, и я решил немного помочь жадности.

- И потом... извините, я буду называть вещи своими именами... если вы выйдете на того, кто за всем этим стоит, то я удвою ваше вознаграждение-Капитан в бешенстве сплюнул на землю.

- Ну вот это уже точно излишне! Заплатили вы достаточно, чтобы весь участок на вас до конца жизни работал.

"Ой ли", - улыбнулся я про себя, но вслух сказал другое:

- Неважен. Деньги не бывают лишними. Но это ваше дело. Помните только, что мое предложение остается в силе - Итак, мы договорились?

Приподняв вновь надетую форменную фуражку, капитан провел рукой по лысине, водрузил головной убор на место и криво усмехнулся:

- Да, конечно, мы договорились, мистер Гальего!.. Вы знаете, куда надо бить... Но имейте в виду, - его взгляд стал пустым и жестким, - если вдруг выяснится...

- Не продолжайте! - резко оборвал я, едва не выйдя из себя. Но сдержался и пояснил вполне мирным тоном: - Вы, разумеется, не можете этого знать, но одно подобное предположение для меня достаточно оскорбительно, чтобы... Просто достаточно оскорбительно. Я никогда не лгу, капитан. Это противоречит моим жизненным принципам.

Капитан не отважился поставить это заявление под сомнение в открытую, но вся его поза и выражение лица отразили невысказанный вопрос: <И как же вы тогда так разбогатели?.." В ответ я мог только пожать плечами.

- Значит, я могу снять показания и вообще заняться всем этим... на полную катушку?

- Да. Но... вы были бы крайне любезны, если бы избавили от дачи показаний меня. Для протокола.

- А не для протокола?

- Ну, я мог бы поделиться с вами своими наблюдениями.

- Извольте!

Я рассказал все вышеизложенное, после чего капитан, только и буркнув:

- Да уж, это и в самом деле не для протокола - отправился разбираться с моими людьми, а я, предоставленный наконец-то самому себе, влез потихоньку на свое место во флаере...

Вообще-то, я собирался в спокойной обстановке привести в порядок свои мысли, выработать оценки происходящего, но вместо этого неожиданно раскис. Меня начала бить крупная дрожь, зрение затуманилось, а в голове вертелось лишь одно соображение примерно следующего характера: "Скажи-ка, мой милый, а что бы с тобой было, не окажись поблизости Уилкинс и его ребята? Уже ничего, наверное..."

Впрочем, мое состояние извиняемо. Возможно, у вас сложилось обманчивое впечатление, что у меня очень крепкие нервы. Ну, они действительно в порядке, но все же я никогда не был и не считал себя сраным героем, браво рискующим жизнью направо и налево... и хотя мне приходилось рисковать своей весьма драгоценной шкурой из-за тоге, что в противном случае я перестал бы себя уважать, а это, в общем, похуже физической смерти, но еще и получат" от этого удовольствие я уж не мог никак...

Однако чувствовал я себя как-то слишком неуютно и, переключив внимание на этот факт, пришел к выводу, что давно не курил... Как ни странно, процесс доставания сигары и ее обнюхивания изрядно меня успокоил...

Как раз в эту минуту во флаер сел освободившийся после допроса Уилкинс.

- Ну что, босс? Куда теперь?

- Домой! На сегодня хватит...

Включив мотор и подняв флаер над берегом, он участливо поинтересовался:

- Надоело уже?

С неожиданной яростью я откусил зубами кончик сигары и выплюнул его прямо на приборную доску.

- Нет, Уилкинс! Я только вхожу в - мать его!.. во вкус!

Глава 4

"Хорошая погода, похоже, установилась", - отметил я, входя в кабинет, вновь залитый лучами красного солнца. Вот только трудновато было определить, нравится мне это или нет. Я не любил яркое солнце и жару, свойственные в этот сезон Новой Калифорнии. Но дождь я также не жаловал. Так что угодить мне в смысле погоды было нелегко. А в остальном...

В остальном, наверное, тоже. Тем не менее утром 26 мая я был в прекрасном настроении. Малоприятные воспоминания о перестрелках и взрывающихся флаерах, отделенные от настоящего парочкой добрых тренировок, продолжительной ванной, плотным ужином и легким завтраком, потускнели, потеряли нервировавшую свежесть и волновали меня не больше" чем прочие. Поэтому, совершая небольшую разминку для разгона молочной кислоты во все еще ноющих мышцах, я не без удивления заметил, что мне, пожалуй, даже хочется побыстрее приступить к делу...

Ну что ж, никто и ничто мне не мешало. И не требовалось даже гадать, с чего следует сегодня начать. Когда мое тело в основной своей массе покорилось неизбежной необходимости находиться в форме, я уселся в кресло и потребовал по интеркому у своего дворецкого принести мне всю почту, прибывшую в последний день по каналам межпланетной связи.

- Всю, сэр? - удивленно переспросил он, но тут же спохватился, словно напомнив себе: "У нас же новые времена!" - Одну минуту, сэр! Я еще не делал распечаток.

- А много ее вообще?

- Сейчас посмотрю, сэр. - Он проконсультировался с соседним монитором. - Всего четырнадцать писем, сэр. Ого, из них десять с пометками "конфиденциально". И все из разных мест, а одно так вообще непонятно как попало в сеть...

- Прекрасно, Тэд. Вот эти десять и несите.

- Слушаюсь, сэр.

- И кстати, - холодным тоном заметил я, - можете их не читать.

Покраснев, он ничего не ответил и только низко склонил голову...

Пока дворецкий готовил распечатки, я внезапно обратил внимание на то, что вчера в гневе позабыл, между прочим, оставить своим сотоварищам собственный адрес. Но это отнюдь не помешало им отправить мне послания... И хотя мое имя было известно, да и местопребывание свое я не скрывал, но все же найти кого-то на одной из тридцати с лишним планет в двадцати трех звездных системах, представлявших собой сферу распространения человечества, за один день было практически невозможно. Если, конечно, ты ничего о нем не знаешь, из чего следовал вывод, что все они располагали обо мне кое-какой информацией. Правда, по идее они могли навести справки у всезнающего Принца или дяди...

Впрочем, то, что обо мне еще помнили, могло скорее даже польстить, нежели насторожить. Так что в ожидании Тэда я закурил и поздравил себя с тем, что не прозевал еще один лежащий на поверхности факт: писем было десять, а на Совете вчера, кроме меня, присутствовали еще одиннадцать керторианцев...

Одного взгляда на тоненькую пачку листов в руках дворецкого было достаточно, дабы не усомниться, что множество откровений меня не ждет. Из любопытства я поинтересовался:

- А которое из них вас так удивило, Тэд?

- Я оставил его сверху, сэр. - Он аккуратно положил стопку на стол передо мной и, первым делом я бросил взгляд в нижнюю часть верхнего листа.

Подпись под текстом была исключительно короткой и состояла всего из двух букв: РВ. Что означало, конечно же, Реналдо Венелоа. Немного удивившись - именно это письмо я и не ожидал получить, - я кивком отпустил дворецкого и углубился в чтение.

Скажу наперед, что письмо от герцога Венелоа оказалось самым интересным, хотя и не сильно полезным. Но последним моя корреспонденция вообще не щегольнула. Пять посланий - ровно половина - от Принца, Князя Д'Хур, герцога Креона, баронов Данферно и Рагайна были чистой макулатурой, не содержащей ничего, кроме стандартного набора любезностей и уведомления об отсутствии интересующей меня информации. Однако отыскалось все же и нечто непосредственно относящееся к Вольфару. Так, герцог Лан в очень сухих и сдержанных фразах поведал, что, будучи три месяца назад на Антаресе, герцог Per искал с ним встречи. Зачем - неизвестно, потому что ему было отказано... Аналогичное содержание явило и письмо от графа Таллисто. Только дело происходило на Рэнде два месяца назад и описано было языком побогаче... Больше о Вольфаре не было ни слова.

Зато были еще две приписки. Первая от графа Валле-на Деора:

"Бантам" - название научно-исследовательской станции, расположенной в кольце астероидов где-то в районе Рэнда. Вернее, располагавшейся, ибо, по сообщенным мне сведениям, она была таинственным образом уничтожена несколько месяцев назад Попробую выяснить еще что-либо.

Всегда к вашим услугам, Валлен Деор".

Второй постскриптум был от дяди. Я невольно вспомнил конец нашего с ним разговора.

- Кстати, хочу в свою очередь спросить, - сказал он напоследок. - Мне что, тоже надо навалять тебе писульку?