Чтение 6–й страницы книги ~Крест на башне~

- Прицел - Цейсс?

- Он самый, Карл Цейсс из Вены. Также вот, - ткнул я пальцем, - стереоскопический дальномер. Очень полезная штука, потому как, если ты, Иван Петрович, с ним работать выучиться не успеешь, воевать нам придется методом "Фойердрай". Слышал?

- Нет, - отрицательно мотнул головой русский. - Не доводилось.

- Если очень коротко, то выглядит это так: я нахожу цель, смотрю дальность и, если она меньше 1000 метров, ору, что есть мочи: "Подкалиберным, огонь!"

По этой команде Серко, лось наш деревенский, кидает в лоток подкалиберный, а ты, Иван Петрович, устанавливаешь на шкале 800, наводишь и стреляешь. Дальше самое интересное: вне зависимости от того, поражена цель или нет, потому как в бою ты чаще всего ни хрена различить не сможешь, ставишь прицел на 1000 метров, орешь, "добавляю 200, огонь!" и снова стреляешь. И еще раз, без паузы - прицел на 600 метров, "Ниже 400, огонь!" и лупишь в третий раз.

- Хм, - озадаченно посмотрел на меня Иван. - Прости, Эрих, а в чем, собственно, соль этого метода?

- А в том, что у подкалиберного снаряда траектория настильная, а значит, с этими тремя установками мы нашу цель на всех дистанциях до 1000 метров накрываем гарантированно. Причем при хорошей практике делаем это за 20 секунд - раньше, чем в этой самой цели почесаться успеют.

По мне, так лишний снаряд в цель вкатить, оно всегда для здоровья полезно. Тем более что панцер - штука живучая и, даже когда ты в него влепил, траки от этого факта откидывать спешит далеко не всегда. Хорошо, если боекомплект рванул, большой подарок, можно хоть огонь перенести, иначе придется гвоздить, пока, как в руководстве сказано: "цель не поменяет очертания". Правда, когда потом после боя идешь смотреть - в одном четыре дыры, в другом пять... а что делать? Не загорелся - числим живым и лупим соответственно.

Опять же - подкалиберный снаряд, если в нем пристально покопаться, что собой представляет? Стержень из сверхпрочной стали, причем тонкий. Взрывчатки не несет, и вообще всего полезного, чего он в своей короткой жизни успевает сделать, - это проткнуть, что на пути попадется. А для панцера этот его тык, если габариты сравнить, примерно, как в человека тонкой спицей... шансы не так чтобы очень.

Я все же думаю, мы обойдемся без "фойердрай". Дальномер-дальномером, но опыт мой тоже кое-чего стоит. Подтвержденный, между прочим, не один раз - секунды, чтобы "по науке" подкрутить да совместить, в бою дорого стоят... а житъ хочется.

Слез с сиденья, достал из боеукладки болванку, зарядил, влез обратно.

- Ну вот, - говорю, - сейчас выедем на позицию - попробуем нашего малыша в деле.

* * *

Честно - до сих пор к отдельной палатке не привык. Как ни иду - ноги сами норовят к старой, общей, свернуть. Глупость, но вот поди ж ты...

На самом деле умная голова в штабе корпуса эту идею придумала со знанием - для таких, как я. Полевой лейтенант - с одной стороны, для всяких там союзников и личного состава из свежеприписанных, хоть и эрзац, но все же офицер. А с другой - и настоящие офицеры не в обиде.

Откинул полог, нырнул - Стаська вскинулась испуганно.

- Извини, - говорю, - не постучался.

- Это ты извини, - виновато улыбается она, - просто я до сих пор не могу привыкнуть.

- К чему?

- К чему...

Пока она задумалась, я на нее в очередной раз втихаря залюбовался. Интересно же, ведь на что уж наш панцерный комбинезон мешок мешком, а ей и он к личику пришелся. Там подшила, здесь ушила - и такая замечательная куколка получилась, что хоть на Имперскую Выставку отправляй.

Помню, всё хотел девчонке знакомой, Марте, куклу подарить. Не такую, что в лавке, с платьями из обрезков, а настоящую, голландскую, фарфоровую, в шелках, да кружевах. Только стоила та кукла в галерее на набережной...

- Стась, у тебя в детстве куклы были?

- Были, конечно.

- А какие?

- Разные, - удивленно ответила она, - большие, маленькие... у нас для них отдельная комната была, так и называлась - кукольная. Там их домики стояли. А на полу Танька, когда подросла, целую железнодорожную станцию соорудила. И потолок самолетными моделями увешала.

- А такие, которые "мама" говорят и глаза при этом закрывают, тоже были?

- Да.

- Счастливая...

Зря я это ляпнул. Сглупил. У Стаськи улыбочка с личика сразу пропала, и вся она как-то сжалась.

- Наверное... у меня было очень счастливое детство. Только я тогда этого не понимала.

- Прости.

Ведь за все эти дни о прошлом ее кроме одного раза, да и то, считай, случайно вырвалось, слова не сказал. И, по-моему, благодарна она была мне за это. Очень. А вот сейчас сглупил.

Не хотела она о себе, о том, что было, говорить. Да оно и понятно.

Кое-что, правда, вытянул - что жили они в Петрограде, в столице то есть. И жили, судя по таким вот, вроде "игрушечной комнаты", подробностям, очень даже неплохо. Из родни отец имелся, мать и минимум одна сестра... старшая.

А перед самым Развалом дернуло ее мамашу какую-то дальнюю родственницу съездить проведать. И не куда-нибудь в тыл глубокий, а в Ялту. Вроде как родственнице этой врачи категорически морской воздух в качестве лекарства насоветовали... додумались. Черноморское побережье, это же, считай, прифронтовая полоса, а порой и без всяких "при". Турки, помню, обстрелами берега развлекались регулярно. Да и наши подводники тоже. Хоть в Ялте той военных объектов и было не очень, но по меркам современной войны любой порт приличный - очень даже военно-стратегическая ценность, а то, что он не прикрыт толково, еще приятнее выходит. Такой вот курорт... Конечно, официально считается, что пальба ведется "исключительно по инфраструктуре", только что-то слабо в это верится - ночью, без маяков, при затемненном береге, да наверняка с максимальной дистанции. Тут за достижение посчитают, если снаряды в городской черте лягут. А уж инфраструктура там или жилые кварталы, это уж пусть Господь на небесах решает, рыбешек в портовой акватории шестидюймовому фугасу глушить или халупу для дачников с землей мешать.

Опять же, на "Бирмингеме" уже отстрелялись, старушка Британия вся из себя революционная, соответственно, у русских тоже начинает... попахивать. Понимающие люди этот запашок улавливали.

Отец у Стаськи, похоже, был мужик из таких, понимающих - против поездочки такой возражал. Но мамаша настояла. И не одна поехала, а еще и дочурку с собой поволокла. Пусть, мол, ребенок раз за четыре года в нормальном море искупается.

Доехать они, как я понял, не успели. Добрался Развал до России, грянуло... и завертелось.

Про то, что с мамашей стало, Стаська не говорила. Но я так понял - не разбросало их в разные стороны. Другое случилось. Может, болезнь - тиф в эту зиму народ косил похлеще любой артподготовки, а то и похуже чего. Особенно в первые недели... Вольф это дело называет "разбушевавшаяся чернь", но вот по этому пункту я с командиром любимым не согласен категорически. Не в происхождении дело. Помню, прибился к нам примерно в то же время один лейтенантик, из студентов, чуть ли даже не из благородных, а через неделю, на ферме одной... Кнопке его легко отпустил - пулей в затылок, а я б его под гусеницу и медленно... он бы у меня каждый трак прочувствовал, мразь очкастая!

Вот чего я не понял, так это почему Стаська про отца с сестрой так же уверена. Может, конечно, встретила кого, кто знал... всякое бывает.

А я, дурак, - "счастливая"...

Попытался, интереса ради, представить себе такую комнату, где одни куклы живут. Вроде как личный игрушечный магазин - все полки коробками да домиками заставлены, по полу паровозики с машинками шмыгают, а вокруг люстры цеппелин порхает. И все это - мое. А не так, что пальцем потрогать не моги - сразу приказчик появится и начнет глазами моргать, как сова чугунная перед Келлеровым особняком.

Все-таки неправы синие, когда говорят, что богатых быть не должно. Неправильно это. Кардинально - или радикально? - неправильно! Я так думаю, лучше наоборот - чтобы все богатыми были.

- Чего читаешь? - перевел я разговор на другую тему.

- То, что ты дал... про радио.

- И как?

- Потихоньку, - улыбнулась Стаська. - Боялась, что будет хуже. Я ведь немецкий специально не учила, только то, что в гимназии было, думала, в техническом тексте завязну, как муха в варенье. А оказалось - очень просто все изложено.

Еще бы не просто - для рядовых же писалось, читай, для кретинов.

- Ну-ка... - отобрал у нее книжку. - Сейчас я тебе экзамен устрою, - открыл наугад. - Скажи мне, в бою, если нет иного приказания, в каком режиме должна рация работать?

- На прием.

- Правильно.

Пролистнул пару страниц, ухмыльнулся.

- Проименуй-ка мне источники электроэнергии в бортовой сети?

Честно говоря, я их сам-то не помнил. Так спросил, "от балды", как русские говорят, и уверен был, что не ответит.

- Генератор Бош Гэ-тэ-эль-эн 900/12-1500 мощностью 0,9 кВт, четыре аккумулятора Бош емкостью 305 а/ч, - без запинки затарахтела Стаська и, прежде чем у меня челюсть отпавшая на место вернулась, добавила: - Потребителей перечислять?

- Ну... последних двух назови.

- Спуски пушки и пулеметов. - Перевернул я страницу, нужный абзац нашел.

- Точно. Стась, неужели ты всю книженцию наизусть заучила?

- Ага.

Ну что тут скажешь? Ничего. Вот и я ничего не сказал. Сдвинул берет на лоб, затылок поскреб.

- Слушай, - жалобно говорю, - ты бы хоть предупреждала, что этот... как его... вундеркинд.

- Но ведь я ничего такого особенного не сделала.

- Ну да! А два десятка страниц дурного текста на чужом языке вот так запросто выучить - это тебе так, раз плюнуть?

- В этом и в самом деле ничего особенного нет, - удивленно откликнулась моя принцесса. - Нам в гимназии иностранцы, учителя иностранных языков, намного большие отрывки на заучивание давали. Английский, немецкий, французский... плюс еще латынь и греческий, но это уже для желающих.

- Звери они, видать, были, учителя ваши, форменные. Разве ж можно так над детьми издеваться?

Сам я, кроме русскою, только по-английски пару слов выдавить могу. Да и то - военный разговорник. What is your mission? What is attached to your company to support it ? Are any losses in manpower or equipment ? Answer the questions, it's your last chance to live1!

1 Фразы, очевидно, заучены Боссой из памятки для допросов. Дословный перевод: Ваша задача? Что придано вашей роте для поддержки? Есть ли потери в живой силе или технике? Отвечайте на вопросы, это ваш последний шанс выжить!

Закрыл книжку, отложил... сидим, смотрим друг на дружку, как две совы. Как бы и сказать чего-то надо, да вот незадача - слова все нужные из головы, словно гильзу стреляную, вымело.

- Эрик... что-то не так?

Отчего-то она меня с самого начала стала Эриком звать. Пару раз поправлял, а потом надоело.

- Ну, - промямлил я, - вроде того.

- Что я сделала неправильно?

Вот чего терпеть не могу - так это когда она пугается. Сразу - уголочки рта вниз, личико сереет, в общем, такая маска выходит... ночью на кладбище встретишь, сам в гроб прыгнешь и изнутри заколотишься.

- Ты-то все правильно сделала. Не в этом дело.

- А в чем тогда?

Я опять, было, язык проглотил. Только... Стаська - девчонка умненькая, головкой работать не хуже, а, наверное, лучше меня умеет. Сразу печальная такая сделалась.

- Дело во мне самой? Да?

- Именно.

Не знаю, в какой момент у нас все наперекосяк пошло. Поначалу-то все, как собирался, - нашел человека подходящего: сельский врач, в смысле фельдшер, дедок на седьмом десятке, но еще вполне себе бодренький. Живет один, в домике на отшибе, а главное - единственный доктор на три деревни соседние. Такой нужный кадр при любой власти бедствовать не будет.

Мы с ним даже о цене сторговаться успели. Ему медикаменты нужны: казенные поставки еще с начала войны на три четверти сократили, а с началом Развала и вовсе... ну а мне их достать пока все-таки еще возможность есть. Пока деньги в карманах шуршат... а чего нельзя купить за деньги, можно приобрести за большие деньги. Ну а что и за большие нельзя, то порой просто взять удается. Разумеется, если знать, где и как, да план нормальный придумывать.

Забавно, однако: лекарства, они как бы должны жизни сохранять. А вот пришли такие времена, что за ампулу пенициллина порой больше глоток режут, чем она залечить может.

Я ему еще всяких жизненных благ собирался подкинуть. Керосина бочонок, соли, спичек. Это уже б не столько деду в плюс пошло, сколько баронессочке моей - ведь хозяйствование домашнее, готов спорить, тотчас, едва от меня пыль на дороге осядет, на нее взвалили бы. Разве что, думаю, схитрить и вернуться... раз пять, с хаотическими, как майор Кнопке говорит, интервалами.

А когда сказал про это Стаське, заранее, чтобы собираться начинала потихоньку, тут-то она меня и огорошила. В шахматах такой прием "ход конем по голове противника" называется.

Нет - и все! Точка! Не уйдет она никуда! На все согласна - котлы у Гуго от жира отскребать, стирать, что угодно делать, лишь бы при батальоне нашем остаться!

Признаюсь, опешил я тогда в первый момент капитально. Больше часа... ну да, час тридцать пять, как сейчас помню... разговор с этой осленкой упертой разговаривал. И так ни до чего толком не договорились. Точнее, договорились - до слез я ее довел, когда осведомился, дурак эдакий, включает ли ее "что угодно" ту профессию, которой она при нашей встрече занималась. И ведь догадывался же, кретин, что забыть она о той жизни пытается, загнать в глубокое "не было", а все равно ляпнул. Разрыдалась моя маркиза в три ручья, но полезной информации при этом так и не выдала ни грамма. Нет - и все, а почему, зачем и, главное, как... об этом, значит, у Эриха Боссы должна башка трещать. Ну и, как говорит Михеев, ни чё. Она - голова, - у меня броневая, лучше всякого шлема пулю держит. Всякое выдерживала - и эту русскую девчонку свихнутую выдержит.

Тогда-то я до радиста Стася Дымова и додумался.

Дымова - это у нее фамилия такая оказалась. В смысле - Стаська мне ее назвала... на третий день пребывания в расположении. Не то чтобы я в нее сильно поверил... ну да мне, в общем-то, все равно было. Если Стаська и впрямь считает, что ее настоящая фамилия может нездоровую сенсацию произвести - верю, как говорится, на слово.

Удивительное самое было то, что Вольф, когда я к нему с этой идеей приполз, показательную порку за слабоумие учинять не стал. Эрих, говорит, ты теперь сам большой мальчик. Командир взвода. Три панцера и четырнадцать живых душ, плюс твоя пятнадцатая... и если хочешь на себя проблему вешать - твое право. А моя... обязанность - выдать тебе по полной, если ты с этой или любой другой проблемой совладать не сумеешь.

Добрый он... майор Вольф Кнопке.

Честно скажу, когда я этого Стася Дымова экипажу своему представлял, ползало чего-то многоногое по спине между лопаток. Положим, Серко не в счет, Севшин - он сам из "бывших", не из аристократов, правда, но интеллигент... тоже потомственный. А вот насчет Михеева у меня опасения были основательные.

Оказалось - зря. Алексей, он, конечно, парень хваткий и при этом себе на уме... та еще Springmine1.

1 Springmine - мина противопехотная, осколочная, кругового поражения, выпрыгивающая. Поражение человеку (или нескольким одновременно) наносится осколками корпуса мины при ее подрыве на высоте 40 - 140 см от поверхности земли после подбрасывания ее пороховым вышибным зарядом.

Но если он для себя чего-то решит, то уж намертво. Вот и Стаську он просто классифицировал - женщина командира. Ачто подумал при этом - только он сам, да Господь на небе знает.

- Прости меня.

Тихо она это сказала, почти шепотом.

- Слушай, - предложил, я ей, - твоя светлость! Может, все-таки передумаешь? Пока еще не поздно.

- Нет!

- Но почему? - это из меня уже как крик души вырвалось. - Только,-добавил сразу, видя, как она опять носом шмыгать начинает, - без слез. Один раз этот номер со мной сработал, но на "бис" исполнять его не надо. Просто объясни, чего ты в наш батальон так вцепилась ?

- Не в батальон. В тебя.

Тут-то у меня башня с погона и навернулась!

Все эти ночи - ну, кроме тех, когда меня на ночные учения сдергивали или сам по делам пропадал, - мы с ней в одной палатке спали. Каждый в своем мешке, и метр земли между.

Врать не буду, первые три раза ждал, что придет. Фантазии всякие конструировал... дурацкие! Что забавно, барьер тот мысленный, который я во время беседы с Акселем засек, так и висел в голове - не мог я внятно представить, как это у нас с ней быть может. Пытался, но дальше обжиманий в одном мешке не шло.

А на четвертую ночь понял - не придет она.

Я, вообще-то, в этом смысле не гордый, к любой другой и сам бы подкатился. Только...

Не знаю.

Фриц Очкарик, когда я его в кустах зажал, да про отношения наши загадочные поведал, трястись начал мелкой дрожью. Снял очочки свои, протер, снова на нос водрузил и такую чушь заумную понес - сестринско-материнский комплекс, сублимация, подсознательный перенос вектора... у меня аж зубы заныли. Приказал ему заткнуться, кулак под нос сунул, хотя это уже лишнее было. Очкарик для всего батальона такая вот нянька-консультант и ни разу пока случая не было, чтобы он хоть полсловечка из чьей-нибудь исповеди растрепал.

Толку с него, правда, тоже... недаром всех этих психологов-психопатов еще в первую мобилизацию загребли. И не врачами - какие из них, к свиньям собачьим, врачи? Очкарик даже повязку элементарную наложить не может, три-четыре пакета портит, пока хоть какую-то чалму вокруг головы условно раненого соорудит.

- Ничего не понимаю. Ради меня... как? Зачем? Чушь какая-то!

- Нет. Не чушь.

- Да как же... - я аж головой затряс. - Ты... мы ведь просто... черт, царевна, сделай милость, объясни тупому немцу, что у нас с тобой за взаимосношен... тьфу, взаимоотношения такие?!

- Не знаю, Эрик, Устала я. Вымоталась. Не хочу больше одна оставаться. А ты - надежный. Мне кажется, кроме тебя в этом мире свихнувшемся уже ничего надежного не осталось.

Ну что ей после такого скажешь?

- Стась, - ласково говорю, - ты не путай теплое с мягким. Пока мы в тылу, я, согласен, величина постоянная. Но через пару дней мне в бой, а бой - это явление мало предсказуемое. Я ведь который год воюю... по статистике мне Господь уже давно удачу в кредит отмеряет. Можно ведь и на первой же сотне метров подарочек в боеукладку словить - и что тогда?

- Вот именно поэтому, - спокойно отвечает малышка, - я и хочу быть рядом с тобой. В одной машине с тобой.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Утро прохладное выдалось, можно даже сказать, холодное. Вдобавок туман - я уж заопасался, что из-за него начало атаки отложат. Густой, как молоко, в трех метрах уже ни видать ни черта, какой уж тут противник! Он, понятно, тоже нас не увидит, только и не сильно-то надо - сами с обрыва навернемся или ходовую об камни рассадим.

А потом солнце из-за горизонта выглянуло, окрасило все в мармеладные, то есть пастельные, оттенки и сразу тепло стало. На душе, по крайней мере.

Снял я наушники, на башню вылез, сел, закурил, огляделся - красиво... словами не передать. Солнце туман к земле прибило, и теперь он, как море в штиль, нежно-розовое. Только панцерные башни из него островами торчат, и гребень впереди золотится.

Идиллия. Даже не верится, что вот-вот оттикают стрелки и разнесет всю эту господню благодать пушечно-ракетным залпом вдребезги пополам. А следом мы сквозь догорающие обломки двинемся убивать и умирать!

Прав Вольф: чего-то я засентиментальничал последнее время. Или обрусел. Уже ловил себя пару раз - думать по-русски начинаю, то есть мысленно - на русском. С ремонтником, опять же, позавчера разговаривал - тоже начал русские словечки в речь ввертывать, причем не только матерные.

И вот сейчас гляжу на эту красоту пастельную и тянет меня на ностальгию пополам с философствованием.

Помню, за два года до войны меня дядя двоюродный, Петер Роллер, на лето курьером пристроил в Эссене - сам он там клерком работал. Жил я, соответственно, у него, спал на диванчике в гостиной и каждое утро, просыпаясь, любовался шикарнейшим рассветом. Дом был новый, выше всех в квартале; так что вид был во все окно: розово-алое море, и на самом горизонте могучие колонны дыма из труб, точь-в-точь будто вулканы на рисунке в учебнике.

Если бы не война, он меня, может, и на нормальную работу к себе взял бы. Да и вообще... у нас с мамой ведь других близких родственников, считай, и не было -вот ей "черное извещение" и прислали: "Пал смертью героя..." Ну какой, спрашивается, смертью героя мог штабс-вахмистр из батальона связи пасть? Накрыло бомбежкой или обстрелом...

Еще - мог бы в колонии податься. После школы - вполне. И был бы, как англичане говорят, белым сахибом, может быть, даже и при авто... ну, мотоцикл точно б полагался. Понятно, что там, в колониях, тоже не все сплошь праздник да сахар - малярия, дикари, но зато перспектива...

Атак...

И кому оно только было надо - все рушить? Жили-то ведь неплохо. Раз в месяц на рыбную ярмарку в Голландию катались... к морю, опять же.

Социал-интернационалисты говорят - богачам! Капиталистам там всяким, банкирам, аристократам опять же. А зачем? Будто они без войны плохо жили? А война для них тоже не сахар... Понятно, что простые продукты они не по карточкам получали, а вот всякие деликатесы из колоний, которые раньше чуть ли не в каждой лавке лежали... бананы там всякие, ананасы с киви. Первый год еще через Швецию, говорят, что-то шло, потом бритты блокаду ужесточили, ну а после ребята Херзинга жирный крест на всяческой торговле поставили. В нашем экипаже у радиста, Карла Вальтера, брат подводником был, и раз у них отпуска совпали. Карл потом рассказывал, какие, к свиньям собачьим, досмотры, нейтралы. У них там все просто было: засекли гидрофонами или эхо-камерой надводную цель, пальнули акустической, а что за цель - военный корабль, торгаш или даже госпиталь плавучий, это пусть Посейдон разбирается. Кто по-другому воевал, тех самих быстро на дно спровадили: поисковых групп в Атлантике у бриттов шастало, что блох по дворняге. Плюс дирижабли и бомберы дальней морской разведки, все при радарах. Чуть рубку из-под воды высунул - через пять минут получай привет с небосклона. Вот и выходило, за сто дней автономки на поверхности были два раза по четыре часа, когда торпеды с "дойной коровы" принимали.

Опять же снаряды и бомбы, они штуки бесклассовые. Когда из "Большой Доры" начали Лондон обстреливать, первый снаряд куда угодил? Правильно, в банк. Восемь этажей пробил и ухнул в подвале, в этом... хранилище индивидуальных сейфов. Наши газеты потом фотографии перепечатывали, две рядом - целое еще здание и аккуратная такая груда камней, что от него осталась. Ну и потом, при следующих обстрелах... контактный взрыватель, он механизм чуткий, но тупой, ему что Вестминстерский дворец, что трущобы Сохо, без разницы. Куда баллистическая кривая выведет, там и рванет. Это вам не Первая мировая, когда все еще почти цивилизованно было - солдаты в окопах воюют, а в тыл разве что раз в месяц одиночный "цеппелин" залетит, вывалит десяток-другой фугасок, и снова спокойно можно кофе со сливками по утрам прихлебывать. Нет уж... в этой войне если чего и прилетит... вроде 7-й эскадры... После таких "гостей" только руины на месте города разбирать, и то дня через три, когда все замедлители отгикают.

Так что не думаю я, что этим... "правящим классам" так уж выгодно это было - войну устраивать. А вот кому выгодно - не знаю.

В башне зашуршало, зашебуршило - повернулся, смотрю, Стаська вылезает. Выпрямилась, потянулась сладко так, зевнула, ну чисто кошка, села рядом на край лобового окна, облизнулась навстречу солнцу и зажмурилась.

- Ну вот, - усмехнулся я, - ты еще замурлыкай!

- Мур-р?

Не выдержал - протянул руку и начал ее за ушком нежно так почесывать. А она в ответ голову наклонила - и щекой!

- Мур-р! Мур-мяу! Мыр-р-р! М-мя! - Тот еще, думаю, "Котенок-1" у меня.

- Киса, - шепчу, - чудо ты пушистое. Я тебе что вчера насчет формы говорил?

- Что она мне очень к лицу.

- Убрать косы под головной убор я тебе говорил! А они у тебя как болтались ниже плеч, так и продолжают...

- Ай! Эрик! Перестань!

- Не "ай", если в бою зацепишься, так и будешь отцеплять, пока укладка не сдетонирует?

Подействовало. Сразу задумчивое личико изобразила, смутилась.

- Извини, я пыталась их сегодня уложить, и не получилось. Шапка спадает. Она у меня и так на размер больше, чем нужно.

- Это не шапка. Шапку ты на кукол можешь надевать, а это, - снял с нее, - кепи с наушниками, утверждено Его Императорским Величеством Кайзером Генрихом Первым как единый полевой головной убор для всех родов войск. Что же до размеров - в армии, запомни, есть только два размера: слишком большой и слишком маленький.

Помялся чуть... ладно, думаю, все равно судьбу не обманешь. Стянул берет, выбил об колено и ей протянул.

- Вот, примерь. По идее, в него и не такую гриву упаковать можно.

- Ой, - растерянно улыбнулась Стаська. - Спасибо, Эрик. Я раньше часто береты носила... шли они мне.