Чтение 6–й страницы книги ~Последний Дозор~

Я поднял глаза и посмотрел на пожилого господина, сидящего у окна. Высокий лоб, густые брови, острый подбородок, умные ироничные глаза. Господин спрятал в карман мобильник и жестом указал на свободный стул.

Да, у них с Гесером много общего. Не во внешности, конечно, а в манере общения. Пожалуй, господин Томас Лермонт не хуже Бориса Игнатьевича умеет сбить спесь с подчиненных.

Подхватив кружку, я пересел за столик главы эдинбургского Ночного Дозора.

- Зови меня Фома, - заговорил он первым. - Мне будет приятно вспоминать Гесера.

- Вы давно знакомы?

- Давно. У Гесера есть и более давние друзья, у меня - нет... Я много слышал о тебе, Антон.

Я промолчал. Ответить мне было нечем, до вчерашнего дня я и не слышал о главе эдинбургского Ночного Дозора.

- Ты говорил с Брюсом. Как тебе наш Мастер вампиров?

Помедлив, я сформулировал свои впечатления:

- Злой, несчастный, ироничный. Но они все злы, несчастны и ироничны. Не убивал Виктора, конечно же.

- Ты на него надавил, - не спросил, а констатировал Фома.

- Да. Так получилось. Он ничего не знает.

- Не оправдывайся. - Лермонт отпил пива. - Очень удачно вышло. Самолюбие заставит его смолчать, а информацию мы получили... Хорошо, что ты увидел в "Подземельях Шотландии"?

- Страшилка для детей. Аттракцион закрыт, но мне удалось поговорить с одним из актеров. И осмотреть место происшествия.

- Ну? - оживился Лермонт. - И что ты выяснил, Антон?

Годы общения с Гесером не прошли даром. Теперь я сразу чуял, когда властная начальственная рука собирается макнуть в грязь зарвавшегося молодого мага.

- Эта "Кровавая река", где зарезали Виктора... - Я посмотрел на невозмутимого Лермонта. Поправился: - Где убили Виктора. В воде - кровь. Много человеческой крови. Похоже, что никакой вампир не высасывал из парня кровь. Ему вспороли артерии и держали, пока кровь выливалась в канаву. Но надо сделать анализ воды. Можно привлечь полицию, пусть проведут анализ ДНК...

- Ох уж ваша вера в технологию. - Фома поморщился. - В канаве кровь Виктора. Мы проверили в первый же день. Простейшая магия подобия, достаточно пятого уровня Силы.

Но сдаваться я не собирался. Искусству выкручиваться меня тоже научило общение с Гесером.

- Нам это ни к чему, а вот полиции подсказать идею надо. Пусть тоже узнают, что кровь вылили в канаву. Это им поможет в расследовании, а заодно пресечет все слухи о вампирах.

- У нас хорошая полиция, - спокойно сказал Фома. - Они тоже все проверили и ведут расследование. А пресекать глупые слухи - не в их компетенции. Кому интересны глупые "желтые" газетенки...

Я приободрился. Как бы там ни было, но я быстро и четко произвел правильное дознание.

- Полагаю, что дальше наше вмешательство не требуется, - сказал я. - Убийство - зло, но пусть люди сами борются со своим злом. Парня, конечно, жалко...

Фома покивал и отпил еще пива. Потом сказал:

- Жалко парня, да... Антон, а что же нам делать с укусом?

- Каким еще укусом?

Фома слегка перегнулся через стол и шепотом произнес:

- На шее Виктора не рана, Антон. Без всяких сомнений это следы от клыков вампира. Вот незадача, верно?

Я почувствовал, как у меня вспыхнули уши. Глупо спросил:

- Точно?

- Точно-точно. Ну откуда киллеру знать строение и функции вампирского клыка с такой точностью? Латеральные желобки, крючок-метчик, борозда Дракулы, винтовой разворот при прокалывании...

Теперь у меня полыхало все лицо. Я словно наяву увидел класс, в котором когда-то учился, Полину Васильевну с указкой и здоровенный резиновый муляж на столе: что-то острое, вывернутое, закрученное штопором, с белой табличкой из оргстекла, на которой черными буквами написано: "Правый глазной (рабочий) зуб вампира. Муляж. 25/1 нат. вел.". Когда-то муляж был движущимся, при нажатии на кнопку он удлинялся и начинал вращаться. Но моторчик давным-давно перегорел, починить его никто не удосужился, и клык навсегда застыл в положении, среднем между маскировочным и рабочим.

- Я поспешил с выводами, - признался я. - Моя вина, господин Лермонт.

- Вины никакой нет, тебе просто хотелось, чтобы Иные были ни при чем, - великодушно сказал Фома. - Стал бы знакомиться с результатами вскрытия - понял бы, что версия ошибочна. Ну так что скажешь?

- Если вампир был очень голоден и высосал человека досуха, - я поморщился, - то он мог потом и сблевать. Но не всю же кровь... Следы анестезирующей сыворотки в воде были?

- Не было. - Фома одобрительно кивнул. - Впрочем, это ни о чем не говорит, вампир мог спешить и обойтись без обезболивания.

- Мог, - согласился я. - Значит, либо его стошнило, либо укусил и держал, пока парень истекал кровью. Но зачем?

- Чтобы ввести всех в заблуждение и запутать дознание.

- Никакого смысла в этом нет. - Я помотал головой. - Зачем запутывать? Зачем одновременно оставлять следы вампирьего укуса и выливать кровь? Они к ней относятся бережно, попусту не льют. У наших вампиров даже присказка такая есть, для новичков: "Кровь на землю пролил - мать ударил".

- Смысл всегда можно найти, - наставительно произнес Фома. - К примеру - убийце-вампиру нужно было навести подозрения на молодого и голодного вампира. Поэтому он укусил парня, но пить не стал, вылил кровь, понадеявшись, что ее не обнаружат. Или же вампир был голоден, укусил, но тут же опомнился и предпочел вылить кровь, чтобы создать видимость фальсификации данных...

Я замахал руками, совершенно увлекшись и чувствуя себя так, будто разговаривал с Гесером:

- Да бросьте, Бо... Фома! Версий можно много придумать, но я еще не встречал голодного вампира, который, вонзив клыки, отказался бы от крови. Это непродуктивный спор. Куда важнее - почему убили парня. Случайная жертва? Тогда и впрямь надо искать гастролера или неофита. Или кому-то было важно убить именно Виктора?

- Вампир может убить человека одним ударом, - сказал Фома. - И даже без прикосновения. Зачем ему оставлять следы? Виктор мог умереть от разрыва сердца - никто не заподозрил бы неладного.

- Согласен. - Я кивнул. - Тогда... тогда ваш Мастер прав. Это какой-то гастролер, а парень попался ему случайно. Укусил, выпил, перепугался, вытошнил кровь...

- Похоже на то, - согласился Фома. - Но что-то меня тревожит, Антон.

В молчании мы допили пиво.

- Вы не пробовали снять следы с тела? - спросил я.

Уточнять, что имелся в виду отпечаток ауры, не было нужды.

- С мертвого - мертвечину? - Фома скептически покачал головой. - Никогда это не удавалось толком. Но мы пробовали, да. Следов не нашли... Скажи, дозорный, а что еще необычного ты увидел в "Подземельях"?

- Там работают Иные, - сказал я. - Синего мха нет совсем, а место-то эмоциями накачано. Кто-то регулярно чистит.

- Иные там не работают, - буркнул Фома. - Не растет там синий мох.

Я недоверчиво посмотрел на Фому.

- Ради интереса пытались со стороны принести. Сохнет и распадается в течение часа. Вот такая природная аномалия.

- Ну... бывает, вероятно, - сказал я, мысленно отметив, что надо порыться в архивах.

- Бывает, - признал Фома. - Антон, я бы попросил тебя не устраняться пока от расследования. Что-то меня тревожит. Попробуй поговорить с подругой Виктора.

- Девушка еще тут?

- Конечно. Полиция попросила ее пока не покидать город. Отель "Апекс-Сити", здесь неподалеку. Полагаю, тебе будет проще установить с ней контакт.

- Вы ее в чем-то подозреваете?

Фома покачал головой:

- Обычный человек... Нет, дело в другом. Она тяжело переживает гибель любовника, охотно сотрудничает с полицией. Мой сотрудник тоже с ней пообщался... под видом следователя. Но, возможно, соотечественнику будет проще наладить с ней контакт. Вдруг она еще что-то вспомнит? Жест, взгляд, слово - любую мелочь. Мне очень не хочется закрывать это дело и оставлять все на усмотрение полиции, Антон.

- Хорошо бы еще встретиться с хозяином "Подземелий Шотландии", - сказал я.

- Это тебе ничего не даст, - отмахнулся Фома.

- Почему же?

- Да потому что эти дурацкие "Подземелья" принадлежат мне! - с отвращением сказал Фома.

- А... - Я осекся. - Ну... но тогда...

- Что тогда? У меня небольшой холдинг, "Scottish colours", занимающийся туристическим бизнесом. Наш Ночной Дозор - акционер холдинга, прибыль идет на финансирование оперативной деятельности. Организуем музыкальные и цирковые выступления, есть доля в нескольких гостиницах, четыре паба, "Подземелья Шотландии", три экскурсионных автобуса и агентство, которое возит туристов на озера. А на чем еще прикажешь зарабатывать деньги? - Он усмехнулся. - Весь Эдинбург живет за счет туристов. Если тебя занесет в Глазго и ты окажешься на окраине - не пугайся. Ты увидишь разваливающиеся здания, заколоченные гостиницы, стоящие заводы. Промышленность умирает. В Европе невыгодно производить товары, в Европе выгодно производить услуги. Что еще оставалось делать старому барду, кроме как организовывать концерты и аттракционы?

- Я понимаю, просто это неожиданно...

- Не работают там Иные, - повторил Фома. - Место странное... синий мох не растет... потому и купил когда-то землю. Но ничего необычного не оказалось.

- Тогда возможно, что убийство - удар, направленный на вас? - спросил я. - На вас лично и на Ночной Дозор Эдинбурга? Кто-то хочет скомпрометировать Светлых?

Фома улыбнулся и поднялся со стула.

- Вот для этого ты мне и нужен, Антон. Чтобы в расследовании участвовал сильный маг со стороны. Поговори с Валерией, хорошо? И не откладывая.

Но встречу с Валерией все-таки пришлось отложить.

Уже подходя к отелю, я увидел очередную толпу туристов, сомкнувшихся кольцом вокруг выступающего артиста. Над головами людей радугой взлетали вверх крошечные цветные шарики - и я почему-то сразу понял, кого увижу. Хоть Егор и назвался иллюзионистом, а не жонглером.

На самом деле артистов там оказалось пятеро. Трое молодых парней в ярких "цирковых" одеждах сейчас отдыхали. Молодая девушка в развевающемся полупрозрачном платье обходила зрителей с подносом - монетки и купюры клали довольно охотно.

Сейчас выступал один Егор. Он был в черном костюме, белой рубашке, с галстуком-бабочкой - подтянутый и подчеркнуто отстраненный от яркой, по-летнему одетой толпы.

Егор жонглировал цветными шариками. Нет, не просто жонглировал... Его правая кисть будто выстреливала в воздух красные, синие, зеленые мячики размером не больше вишни. Открытая кисть разворачивалась нарочито медленно, демонстрируя, что в ладони ничего нет. Потом пальцы смыкались, кисть делала резкий взмах - и вверх взмывал очередной шарик. Левая рука подхватывала падающие шарики, комкала, прятала в кулак, обрывала радугу и тут же раскрывалась - пустая.

Мячики брались ниоткуда и исчезали в никуда. Их становилось все больше - будто Егор не успевал вынуть из воздуха все, что подбрасывал. Цветная парабола становилась все ярче, плотнее, превращалась в сверкающий переливчатый жгут. В глазах рябило. Движения пальцев ускорились настолько, что уже вышли за пределы доступного самому ловкому престидижитатору. Зрители затаили дыхание. Уличный шум подкатывался к замершей кольцом толпе - и стихал, будто рокот далекого моря. Цветной шнур бился в руках Егора.

Напряжение нарастало. Девушка прекратила сбор денег - на нее все равно уже никто не смотрел, развернулась к Егору - и уставилась на него влюбленными восторженными глазами.

Егор резко рванул руками - и в его руках оказалась трепещущая разноцветная лента.

Зрители зааплодировали, будто очнувшись ото сна.

Мне вспомнился старый-престарый анекдот о фокуснике, который пришел наниматься в цирк: "Я выхожу на сцену и жонглирую разноцветными рыбками, представляете? А потом они взлетают к самому куполу - и исчезают. Вот только, как это сделать, я еще не придумал..."

Бедный глупый фокусник. Чтобы это сделать, надо быть Иным. Пусть даже неинициированным.

На самом деле даже без инициации, без первого входа в Сумрак, Иной способен куда на большее, чем простой человек. А с Егором все еще сложнее. В детстве он входил в Сумрак. Он даже прорвался на второй слой - пускай и на подпитке чужой Силой, его собственные способности минимальны.

Но окончательной инициации он избежал. И остался тем, кем он есть, - неопределившимся Иным, не умеющим сознательно контролировать свои способности, не обратившимся ни к Свету, ни к Тьме. Его Книгу Судьбы переписали, вернули к исходному состоянию, дали возможность снова выбирать - но он отказался от выбора.

И решил, что он обычный человек.

Егор ведь и сам не понимает, как делает свой номер. Он уверен, что очень ловко жонглирует шариками, незаметно перекидывая их из руки в руку, прежде чем вновь запустить вверх. А потом очень ловко подменяет шарики какой-то специальной лентой, видимо, утяжеленной в нескольких местах для удобства.

На самом деле такой фокус невозможен.

Но Егор уверен, что делает номер без всякой магии. Как обычный ловкий человек.

Зрители рукоплескали. На лицах был живой, неподдельный восторг, какой в цирке случается видеть разве что у детей. Мир для них на мгновение стал волшебным и удивительным.

Они не знают, что он такой и есть - наш мир...

Егор раскланялся и быстро пошел по кругу - не собирая деньги, хотя ему и протягивали купюры, а просто вглядываясь в лица зрителей.

Он же подпитывается! Не понимая того - подпитывается эмоциями зрителей!

Я начал торопливо выбираться из толпы. Но сзади подпирали зрители, у ног подпрыгивали дети, в ухо жарко дышала полуголая девица с проколотыми пирсингом губами. Я не успел - Егор меня заметил. И остановился.

Мне ничего не оставалось, кроме как развести руками.

Егор секунду помедлил, потом что-то шепнул идущей следом девушке с подносом. И ввинтился в толпу. Люди расступались, но при этом одобрительно похлопывали его по плечам, что-то восхищенно говорили на разных языках.

- Извини, я здесь случайно, - виновато сказал я. - Никак не ожидал тебя увидеть.

Он секунду смотрел на меня, потом кивнул:

- Верю.

Ну да, он же сейчас на пике Силы. Интуитивно чувствует ложь.

- Пойду, - сказал я. - Ты здорово выступал, я засмотрелся.

- Погоди, мне надо горло промочить. - Егор двинулся рядом. - С меня семь потов сошло...

Какой-то любопытный мальчишка требовательно схватил его за рукав. Егор вежливо остановился, расстегнул манжеты рубашки, продемонстрировал, что там ничего нет. Потом достал из воздуха легкий серебристый шарик и вручил недоверчивому зрителю. Пацан взвизгнул от восторга и бросился к стоящим неподалеку родителям.

- Очень здорово, - похвалил я. - Ты в Москве выступаешь? Я бы дочку сводил в цирк.

- В Москве - нет. - Егор поморщился. - Знаешь, как у нас в цирке трудно молодежи пробиться?

- Догадываюсь.

- Если ты не из цирковой семьи, если не прыгал с пяти лет по манежу и связями не обзавелся... А если предлагают выступать за рубежом... - Егор поморщился. - Ну их! Я в следующем году буду выступать во французском цирке, сейчас договариваюсь о контракте, пусть потом локти кусают...

Мы присели за открытый столик у ближайшего кафе. Егор заказал стакан сока, я - двойной эспрессо. Меня опять клонило в сон.

- Так ты из-за меня здесь или нет? - резко спросил Егор.

- Да я и не предполагал, что ты летишь в Эдинбург! У меня командировка совсем по другому делу!

Егор подозрительно смотрел на меня. Потом вздохнул и расслабился:

- Тогда извини. Я в самолете чего-то вспылил. Не люблю я твою контору... не за что мне ее любить.

- Все нормально. - Я протестующе выставил вперед ладони. - Никаких обид. Нашу контору любить не надо, она этого не заслуживает.

- Угу. - Егор задумчиво смотрел в стакан с апельсиновым соком. - Как там у вас? По-прежнему Гесер, да?

- Конечно. Был, есть и будет.

- А как Тигренок с Медведем? - Егор улыбнулся, будто вспомнив что-то хорошее. - Они поженились?

- Тигренок погибла, Егор.* - Я даже вздрогнул, сообразив, что он про это не знает. - У нас была очень нехорошая история... всем досталось.

[* Эта история описана во второй части книги "Дневной Дозор".]

- Погибла, - задумчиво сказал Егор. - Жалко. Она мне очень нравилась. Она такая сильная была, оборотень...

- Маг-перевертыш, - поправил я. - Да, сильная, но очень эмоциональная. Кинулась на Зеркало.

- На зеркало?

- Ну... это такой тип мага. Очень необычный. Иногда, если какой-то Дозор начинает побеждать, другому на помощь приходит маг-Зеркало. Говорят, что его порождает сам Сумрак, но точно никто не знает. Зеркального мага нельзя победить в обычном бою, он принимает Силу противника и отражает любой удар. Нам тогда досталось... и Тигренок погибла.

- А Зеркало? Вы его убили?

- Виталий Рогоза, так его звали... Он развоплотился. Сам собой, это их судьба. Зеркалом становится слабый неопределившийся маг, который теряет память, приезжает в то место, где одна Сила получает резкое преимущество над другой, и встает на сторону проигрывающего. А потом Зеркало исчезает, растворяется в Сумраке.

Я говорил уже совершенно автоматически. Думая о другом.

В груди рос болезненный холодный ком.

Значит, слабый неопределившийся маг?

- Туда ему и дорога, - мстительно сказал Егор. - Жаль Тигренка... Я ее вспоминал часто. Еще тебя иногда.

- Правда? - спросил я. - Надеюсь, не злился?

Честно говоря, мне было сейчас все равно, кого и как вспоминал Егор.

Слабый неопределившийся маг.

Приезжает в то место, где...

Растворяется в Сумраке...

- Злился немного, - признался Егор. - Но не сильно. Ты в общем-то не виноват. У тебя работа такая... гнусная. Но я обижался, конечно. Мне даже приснилось однажды, что ты на самом деле - мой отец. И что я назло тебе становлюсь Темным магом и работаю в Дневном Дозоре.*

[* Эта история рассказана в кинофильмах "Ночной Дозор" и "Дневной Дозор".]

Но ведь он же не потерял память! Нельзя так однозначно проводить параллели между Рогозой и Егором.

- Смешной сон, - сказал я. - Говорят, некоторые сны - это другие реальности, прорывающиеся в наше сознание. Может быть, где-то когда-то так и было. Зря, конечно, к Темным пошел...

Егор помолчал, потом фыркнул:

- Нет уж. Чума на оба ваших дома. Не люблю Темных, не люблю Светлых. А ты заходи, Антон! Я тут рядом остановился. В "Апекс-Сити". С нашими познакомлю, вот такие ребята!

Он положил на стол несколько монеток и встал.

- Пойду работать. Мой номер - гвоздь программы, без меня ребята мало что заработают.

К соку он едва притронулся.

- Егор! - окликнул я его. - А ты как в Эдинбург приехал? Сам по себе?

Юноша с удивлением посмотрел на меня.

- Нет, не сам. Фирма пригласила, "Scottish colour". Шотландский колорит. Ну, мы ее зовем "Скотские краски". Тебе-то зачем?

- Думал помочь, если что, - без колебаний соврал я. - Найти антрепренера.

- Спасибо, - сказал Егор с такой теплотой в голосе, что я готов был провалиться сквозь землю от стыда. - Не надо, но все равно спасибо, Антон.

Я сидел, глядя в осадок на дне чашки. Мне все еще мало совпадений? Погадаем по кофейной гуще?

- Скотские краски, - пробормотал я.

В груди было так холодно, что больше уже не болело.