– Поздравляю, Вячеслав Григорьевич, – протянул ведун записку антиквару. – Если бандиты думают, что змеевик у меня, то какой-то колдун уверен, что она твоя.
– Колдунов не существует, – жалобно произнес мачо.
– Ты уверен? – горько засмеялся Олег. И, не дождавшись ответа, посоветовал: – Закрывай эту богадельню, приятель, и поезжай домой. Ночь длинна. Как бы еще кто-нибудь не заявился.
– А если они уже там? – схватил Олега за руку мужчина. – Если они уже у меня дома? Эти змеи, летучие мыши, ходячие истуканы?
– Заночуй в другом месте, – пожал плечами Середин. – И вообще, мой тебе совет: смывайся. Сгинь, уедь, спрячься. Пропади хотя бы на пару месяцев. Пусть о монете успеют подзабыть. Поезжай куда-нибудь в глухомань, в дикое непролазное место, чтобы ни одна собака не нашла и отдохни от работы. Тебе тут все равно ремонт делать пора.
– Я не могу… – Мачо опять начало трясти. – Эти… Эти… У меня дома документы, диски, деньги. Я не могу… Мне нужно забрать.
– Далеко живешь?
– На… На Шкипера…
– Если там, тогда ладно, – почесал подбородок Олег. – А то еще загребут тебя в таком состоянии, как обколотого алкаша. Сам, вон, на нежить похож. Бери быстро ключи, вещи, и пошли.
Середин вытащил из кармана подаренный бандитами телефон, посмотрел, сколько времени, потом набрал номер родного клуба, за годы занятий намертво впечатавшийся в память:
– Ливон Ратмирович? Передай маме, что со мной все хорошо. Цел, здоров. Я чуть-чуть задержусь, знакомого до дома подброшу. Уже спят? Тогда еще проще…
– Я готов. – Антиквар вернулся из кабинета с тонкой кожаной папочкой под мышкой и с внушительной барсеткой на запястье.
– Кошелек? – усмехнулся Середин.
– Ежедневник, – парировал мачо. – Хотя… какая теперь разница?
– Это точно, – подтвердил ведун, пряча телефон. – Поехали.
Дорогим джипом, пусть и поставленным в нарушение всех правил, ни прохожие, ни гаишники предпочли не заинтересоваться, а потому мужчины без всяких приключений покинули центр и уже через десять минут вышли на набережную на углу Шкиперской улицы. Мачо жил в новенькой высотке, выстроенной по монолитной технологии. В «двушке», как и Олег. Вот только каждая из его комнат по площади превышала «хрущевскую» двухкомнатную квартиру целиком, холл прихожей был, как большая комната Серединых, а кухня – в полтора раза просторнее. Стоило это, видимо, тоже нехило. Из мебели антиквар разжился лишь кроватью, телевизором и тумбой под оный. Груда книг по пояс высотой была сложена в углу пустой комнаты, компьютер стоял на кухне на стиральной машине. Где хозяин стирает, Олег спрашивать не стал.
– Всего год, как переехал, – виновато развел руки Вячеслав Григорьевич. – Книги даже не успел разложить. Одна понадобилась, другая, все стопки и рассыпались.
– Это неплохо, – утешил его Середин. – Дом новый, энергетика не устоялась, остаточных явлений никаких, нежить обосноваться не успела. В общем, чисто у тебя тут все, не бойся. Всего хорошего!
– Постойте! – перехватил его у двери хозяин квартиры. – А вдруг…
– Сегодня, я думаю, ничего уже не случится. А завтра… Смывался бы ты завтра куда-нибудь от греха подальше. Авось, не выследит колдун. Маги, они ведь далеко не так всесильны, как кажутся.
– Подождите! Может… Может, посидим, выпьем по рюмочке? У меня есть отличный шотландский скотч.
– Я за рулем.
– А мы немного… – Антиквару явно не хотелось оставаться одному. Впрочем, после пережитого это было не удивительно.
– Вы лучше звоните, если что, – разрешил Олег и тут же спохватился: – Совсем забыл! Меня же дома нет и не будет. Я тоже, видите ли, решил сгинуть. Хлопотное это, однако, занятие – нумизматика. За три дня успело надоесть до зеленых чертиков.
– А этот? – ткнул пальцем в его карман мачо. – Сотовый?
– Я его номера не знаю.
– Так я сейчас свой продиктую, – схватился за барсетку Вячеслав Григорьевич. – Вы позвоните, я ваш номер сохраню.
– А мне скажете?
– Конечно!
Уже через минуту в руках у ведуна оказалась не просто дорогая безделушка, а качественный телефонный аппарат, способный связать его со всеми уголками мира, с любыми людьми – кроме, разве что, тех, мысли о которых часто бередили его душу. Как там Любовод и Ксандр? Что с ними сталось после его исчезновения прямо с обряда ритуального жертвоприношения? Настроение у правителя Каима в тот миг наверняка сделалось не радужным…
– Ладно, звони, если что. – Середин пожал антиквару руку и вышел за дверь.
Повелитель призраков
В клубе было тихо и темно. По времени – метро как раз закрылось, самые поздние группы разошлись еще час назад. Дверь оказалась не заперта, что ведуна несколько обеспокоило. А когда протянутая вперед левая рука ощутила возникшее в кресте тепло, Олег взялся за саблю и затаил дыхание, прислушиваясь к происходящему внутри.
– Побаловался бы я с тобой, бродяга, – прозвучал сверху знакомый голос. – Да боюсь, нашумим. А твои все спят. Чего так долго?
– Домой заскочил. Мотоцикл с улицы убрал, документы прихватил. Свои, да мамины. Подсумок, еще кое-чего по мелочи. Кистень запасной взял. Один иметь боязно. Стеклянный ведь. Вдруг разобьется? А ты зачем туда забрался?
– Все для тебя, бестолковщина. – Ворон, прижавшийся спиной к стене у самого потолка, а ногами упиравшийся в косяк, спрыгнул вниз. – Заметил я за тобой один грешок. Ты, когда чего-то опасаешься, внимателен обычно – да не совсем. Наверх никогда не поглядываешь. Напугать бы тебя хорошенько, ты бы этот урок точно навсегда запомнил. Ну да ничего, в другой раз шугану. Ты дверь-то прикрой, ждать нам больше некого. Голодный? Пойдем, пиццей угощу.
– Это которая с доставкой? – поморщился Середин. – Она же фанерная! Десять лет назад раз попробовал – до сих пор помню, как язык исцарапал.
– Настоящая, настоящая. Твоя мама в микроволновке сделала из всего, что у меня в холодильнике имелось. Даже пива полбутылки извела.
– Как они уснули после сегодняшнего?
– Щепоть пустырника в чай и натуральный запах лаванды творят чудеса, – подмигнул ему старик. – Ну, и пошептал я над ними немного, пока кушали.
Они вошли в кабинет. Ворон хлопнул в ладоши. Вспыхнул свет, и учитель указал на микроволновку:
– Там твоя доля стоит, на пару минут запусти.
Свет в кабинете не имел отношения к колдовству. Еще год назад кто-то из новичков поставил банальный звуковой датчик: был уверен, что старик показывает фокусы, и решил блеснуть. Ворону такая «магия» понравилась и паренек всю зиму занимался бесплатно. Потом куда-то пропал. Жалко, веселый был мальчуган, отзывчивый…
Олег, дождавшись сигнала печи, вытянул тарелку. Там лежала банальная ватрушка с толстыми бортиками, пухлой нижней частью. В качестве начинки использовались порубленные соленые и маринованные огурцы, колбаса, крабовые палочки, сосиски, лук, вареное яйцо, ветчина – в общем, вся та мелочь, что постепенно накапливается, оставаясь от недоеденных завтраков, обедов и ужинов. Сверху все было щедро залито кетчупом, майонезом и расплавленным сыром.
– Это я люблю, – признался ведун. – Целую вечность не пробовал! Еще бы картошечки жареной и помидор – большой, красный, мясистый, брызжущий соком…
– Тебе бы только пожрать, бродяга, – достал пиво учитель. – А я вот маюсь с бедою твоей. Ношу твою вместо тебя носить не могу, но бросить все и отвернуться тоже страшно. Коли врата Итшахра откроются, не только весь мир, но и я сгину.
– Хорошо сказано, – кивнул Середин, пережевывая мягкое теплое тесто.
– Тебе лишь бы похохмить, – отмахнулся Ворон.
– Бандиты и душегубы ладно, – покачал головой Олег. – Семья не без урода, они завсегда средь людей встречаются. Но вот я сегодня у нумизмата своего на рохлю, голема и трех крикс напоролся – вот что интересно. И вся эта нежить тоже хотела монету. Правда, не от меня, от нумизмата.
– С чего ты так решил?
– Записку нашел. Ну, и побуянил там голем немного, прилавки побил с монетками. Как мыслишь, Ливон Ратмирович, крикс приручить можно?
– А-а… – прихлебнул пива Ворон. – Опасаешься, сильный маг среди твоих врагов оказался? Не уверен. Чтобы поймать хорька и выпустить в дом соседа, не нужно быть дрессировщиком. Так и здесь. Криксу наверняка не посылали. Эти твари вообще ничему, кроме желания пожрать, не подчиняются. Скорее их просто выпустили. Для страха. Рохли, сам помнишь, тоже с простого перепугу ползать начинают. Что до голема, так его сотворить просто. Немного глины и бумажка с вавилонским заклинанием в груди. Тут большого мастерства нет. Хотя, конечно, неприятно, никто не спорит.
– А вдруг он все же имеет власть над болотными тварями?
– Записка, бродяга. Он подбросил записку. Значит, никому из всей компании не смог приказать передать ее адресату. С чародейством этот деятель, вестимо, знаком. Но не мастер. Так, осколками знания пробавляется.
– Будем надеяться. – Середин расправился с угощением, принял от Ворона бутылку пива, немного отпил.
– Давай-давай, не экономь, – погрозил пальцем учитель. – Крепче спать будешь.
– И все же этот маг знает, где найти нежить, как поймать, удержать, перевезти. Он ее не боится.
– А кто ее сейчас боится? – Ворон вздохнул.
– Те, кто с ней встречается. Сегодня имел удовольствие понаблюдать. В мое время смертные реагировали на это куда как спокойнее.
– Вот как это теперь называется? Твое время… – Учитель вздохнул снова, еще более тяжко, наклонился и потянул нижний ящик стола. – Коготок увяз – всей птичке пропасть. Придется делиться.
– Что там? – вытянул шею Олег.
– Стар я стал, похоже. Страхи появились. Не так в себе уверен, как в блаженные времена открытых храмов. – Он достал и положил на стол обычную медицинскую ампулу с залитой воском горловиной. – Земля предков… Я назвал это так. А впрочем, так оно и есть.
– Новое зелье?
– Старое, бродяга. Очень старое и известное. Просто никто и никогда им не пользовался.
– И что оно дает?
– Спасение, бродяга. Спасение в любой, самой безнадежной ситуации.
– Так уж и в любой?
– Конечно, – поставил Ворон ампулу на стол. – Чародейство всесильно. Жаль только, оказавшись между драконом и василиском, кудесник обычно не имеет времени, чтобы сварить зелье, наговорить нужные инструменты, приготовить алтарь и прочитать заклинание. Тут уж только на щит и клинок надежда остается. Сила этого зелья в том, что его нужно немного, оно не теряет силы и оно уже готово. Достаточно встать на границу двух миров, воззвать к своему богу-покровителю или радуницам и высыпать его себе под ноги. Зелье не столько влияет само, сколько пробуждает, вызывает богов, их внимание и силу. Они простирают свою длань и переносят тебя в безопасное место. Важно только не ошибиться. Коли ты неинтересен тому, к кому воззвал, он может и не обеспокоиться. Радуницы, конечно, отзывчивее. Но знаешь ли ты своих радуниц?
– Я знаю богиню. Одну. Но она приходит на зов без всяких снадобий.
– Тогда бери, – отвел взгляд в сторону старик. – Бери. Одно дело – молить богов, и совсем другое – призывать их. В твоем положении нельзя рисковать. Бери. Может статься, когда-нибудь это снадобье спасет мир.
– Спасибо, Ливон Ратмирович, – не стал отказываться от дорогого подарка ведун. – А ты как же?
– Я ныне налоговой инспекции куда больше, чем погибели страшусь. Весной новый амулет сотворю, лучше этого. Ступай, ложись. Твои на матах в третьем зале спят. Тебе тоже отдохнуть не мешает. Иди, спи, я посторожу.
Учитывая обстоятельства, раздеваться ведун не стал, а потому ночной звонок раздался у него в кармане.
– Что за леший, кому тут… – Олег кое-как вытащил телефон, взглянул на экран: – Кому в пять утра не спится? – Он нажал кнопку с трубкой. – Вячеслав Григорьевич, ты чего, с ума сошел? Ночь на дворе.
– Приезжай! Приезжай скорее! Приезжай!
– Я пива выпил.
– Да приезжай же, Олег! – взмолился антиквар. – У меня дома труп телевизор смотрит. Челове-е-еческий…
– Вот, зар-раза! – Середин взглянул на женщин. Мама и невольница во сне прижались друг к другу и ничего вокруг не замечали. – Ладно, жди. С одной бутылки ничего не будет.
Солнце еще только-только собиралось подняться над городом, но небо уже светлело, пустынные улицы было отлично видно и без фар. Светофоры моргали, весь транспорт еще спал, а потому с окраины до Шкиперской улицы джип домчался всего минут за десять. Олег остановился прямо у парадной, забрал из багажника саблю, опоясался, кистень из поясной сумки сунул в рукав и направился к двери, пытаясь вспомнить номер квартиры. Но пользоваться домофоном не понадобилось. Створка отворилась и мачо в трусах и футболке впустил Середина в дом.
– Ты чего здесь? – не понял ведун.
– Там же труп! – почти нормальным голосом напомнил антиквар.
– Откуда взялся?
– Не знаю. Я выпил вчера немного и заснул. Телек не выключил. Потом проснулся по нужде – а он сидит. Бизнес-канал смотрит.
– А дверь? – Олег нажал на кнопку лифта.
– Не помню.
Кабинка стояла внизу, так что ждать не пришлось. На площадке перед квартирой было тихо. Олег первым вошел в приоткрытую дверь, бесшумно подкрался к спальне, заглянул туда. На краю постели и вправду сидел труп со следами гниения, в почти полностью сгнившем костюме. Перед ним на синем экране телевизора двое лысых мужчин обсуждали цены на нефть.
– Интересно? – полюбопытствовал Середин, входя в комнату.
Гость повернул голову к нему. У него отсутствовала верхняя губа, глаз, провалился нос, кто-то погрыз левое ухо, сквозь прорехи на одежде проглядывали трупные пятна. В остальном это был вполне приличный мертвец. На груди имелась четко различимая дыра: похоже, какой-то добрый человек выдернул оттуда осиновый кол. Рядом красовался значок с надписью: «Отдай мне согдианскую монету».
Вообще, любителям, восхищающимся таинствами вуду и увлекающимся зомбированием, не мешает лучше разобраться с повадками тихих российских упырей. Эти существа тоже вылезают из могил вскоре после смерти, тоже медлительны и тупы, хотя простейшие приказы способны понимать и даже исполнять. Вот только, в отличие от зомби, еще никому не удавалось приспособить их к хозяйственным работам. А может – просто не пытались. Обычно упыри приходят из могилы к себе домой, на последнее место жительства, и торчат там, смущая знакомых и родственников. Иногда пытаются пить кровь. Учитывая их ловкость – нападают только на спящих. Благодаря покладистому характеру в некоторых деревнях упырей терпят по несколько месяцев, но рано или поздно терпение все же кончается, и бедолаг хоронят снова, но теперь уже с осиновым колом в груди.
– Кто тебя послал? – спросил Середин.
Мертвец пошевелил нижней челюстью, повел плечами.
– Кто тебя послал?
Опять никакого ответа.
– Ну, как хочешь.
Ведун извлек саблю, одним ударом снес голову и спрятал клинок обратно. Туловище еще с минуту посидело на постели, но потом все же потеряло равновесие и рухнуло на ламинат.
– Вот и все, Вячеслав Григорьевич. Могли бы и сами управиться, чем в пять утра людей подымать.
Антиквар громко сглотнул. Середин, подумав, все же присел рядом с телом, коснулся значка. Обычная рекламная штамповка, поверх которой кто-то приклеил бумажку.
– Да… Непохоже, чтобы он в могиле это изготавливал. Развернуто к тебе подступают, Вячеслав Григорьевич, масштабно. Покрывало старое, пленка, накидка какая-нибудь есть?
– Зачем?
– А ты хочешь его на память оставить? Или все же вынесем?
– Так это… Давай в простыню закатаем. Все равно я на ней спать уже не смогу.
– В простыню так в простыню…
Жидкости из давнишнего мертвеца почти не вытекло, посему пачкаться не пришлось. Олег расстелил простыню рядом с телом, закатил его на ткань, пристроил рядом отсеченную голову. Потом они уже вдвоем закрутили труп в сверток.
– И куда теперь?
– К Первому медицинскому подбросим, пока город не проснулся. Чтобы и от тебя подальше и на студентов мысли следователей навести. Медики – народ без комплексов, шуток дурацких у них хватает. Ну, и экспертиза подтвердит, что трупу уже не меньше года. То есть, уже не убийство, а хулиганство получится.
– Верно… – согласился мачо.
– Тогда одевайся и понесли. А то мужик в трусах на улице куда больше внимания, нежели труп, привлекает.
– Ага…
Антиквар наскоро собрался, они спустились на грузовом лифте, вынесли останки упыря к машине. Краем глаза Олег заметил возле стены две фигуры и пожалел, что не выглянул, прежде чем выходить. Кто же знал, что в шесть утра на улице гуляки появятся! Но теперь отступать было поздно. Одна надежда – в тряпичном свертке человеческое тело никто не угадает.
Закинув куль в багажник, Середин положил туда же саблю – неудобно с ней за рулем, – захлопнул дверцу, отряхнулся, пошел было за руль, однако перед водительской дверцей стоял смуглый большеносый парень с короткими черными волосами. Он довольно улыбался:
– Карошая машина, дарагой.
«Двое было!» – щелкнуло в голове ведуна. Он развернулся и увидел второго незнакомца, тоже черноволосого и смуглого, прямо перед собой. Ствол пистолета в вытянутой руке почти упирался Олегу в переносицу.
– Электрическая сила! – Середин сделал шаг вправо от машины, чтобы не мешала. Парень повторил его движение, а сзади в поясницу больно укололо острие ножа.
– Нэ прыгай! Ключи давай, дэнги давай. Докумэнты давай.
– Вячеслав Григорьевич, документы где? – поинтересовался Середин у замершего за джипом антиквара.
Ствол пистолета дернулся в направлении мачо, ведун тут же повернулся всем корпусом, одновременно взмахивая рукой в противоположную сторону. Вжатый в тело нож оказался за спиной в положении плашмя, а кистень влажно чмокнулся в челюсть грабителя с пистолетом, уходя куда-то к нёбу.
– Свинья! – Первый чуть отступил, отдернул руку с ножом, намереваясь воткнуть его в Олега, но тот тоже отступил, освобождая место для замаха и подтягивая кистень к себе.
Тать успел заметить опасность, что-то сообразить, даже попытался пригнуться – но с непривычки получилось это у него слишком медленно и граненая стеклянная капелька с силой, достаточной для сминания настоящих рыцарских доспехов, врезалась ему в висок.
– Нет у меня документов! – отозвался мачо. Все произошло слишком быстро для тихого антиквара.
– Пустяки! – Олег наклонился над грабителем и тщательно вытер окровавленную стекляшку рубашкой неудачника.
– Ты их… Обоих? Уже? – обошел «Хайлендер» Вячеслав Григорьевич. – Как ты…
– Тебя бы на пять лет в мою шкуру, ты бы тоже железом работать научился…
Второй грабитель громко хрипел и мотал головой. Олег забрал его пистолет и свершил «удар милосердия». Однако вместо четкого выстрела оружие лишь слегка хлопнуло, оставив на лбу татя небольшую кровавую царапину.
– Вот японский городовой, пневматичка!
– Ты хотел его застрелить? – изумился антиквар.
– Чем раньше убьешь, тем меньше людей искусает, – повторил известную мудрость ведун, покрутил «пневматику» в руках и закинул подальше в сторону. – Ладно, поехали. Пусть мучается.
У медицинского института, к счастью, было тихо. Середин заехал через ворота прямо в сквер, благо колеса «Хайлендера» позволяли, вдвоем они пристроили спеленутого упыря на скамеечке и тут же дали ходу.
– Тебя где высадить? – поинтересовался Середин.
– Нигде, – закрутил головой мачо. – Я с тобой.
– Куда? Мне сегодня весь день мотаться. Маму отправить нужно, на работе отпроситься. Да и вообще… Сматываюсь я и тебе советую.
– Мне магазин нужно заинвентаризировать, договор о ремонте заключить, смету составить, заведующего назначить. Потом я тоже, наверное…
– Так давай к магазину подброшу.
– Не-ет! Я туда без тебя не поеду. Вдруг там опять… Это самое…
– Может быть, – согласился Середин. – Избавляться нужно от этой проклятой монеты. Да боюсь, коли выбросить, не поможет. Не отвяжутся. Нужно официально продать, чтобы все знали: нет ее больше у меня!
– Так мы договорились, Олег? Про комиссионные услуги?
– Комиссионные? – удивленно повернул к нему голову Середин. – Тебе еще не надоело это приключение, Вячеслав Григорьевич?
– Пятнадцать процентов – это по минимуму десять тысяч долларов, а по максимуму почти сто. Мне весь магазин разнесли, на какие средства я его теперь восстанавливать стану?
– Положим, не весь. Хотя, конечно… – Олег почесал в затылке и наддал газу. – В принципе, я бы согласился. Но некие обстоятельства, – он многозначительно хмыкнул, – требуют моего отъезда из города.
– В принципе – или согласен? – уточнил антиквар.
– Согласен, – кивнул ведун.
– По рукам?
Мачо протянул свою ухоженную ладошку, на этот раз не пахнущую духами и дрянным американским виски. Середин усмехнулся. Он как-то привык думать, что рукопожатие означало вступление договора в силу только там, в Древней Руси. Ан обычай-то вот он, сохранился.
– По рукам.
– Отлично! – Вячеслав Григорьевич развернул плечи, поправил усики, провел ладонями по волосам, приглаживая их к голове. – Тогда нам нужно согласовать свои действия.
– Давай, – улыбнулся Середин.
– Сейчас, подумаю, – потер пальцами виски мачо. – Сейчас. Обычно сделки организуются немного проще…
Олег успел забрать матушку и невольницу, отвезти их на вокзал, взять билет, посадить родительницу на поезд и вернуться с Урсулой в машину – когда антиквар наконец выдал первые свои соображения:
– Монету, я думаю, ты мне не передашь? Нет? Ничего, я понимаю. Полмиллиона долларов. Гарантий на такую сумму я предоставить не способен. Предлагаю поступить следующим образом. Сейчас мы едем к вам, дабы вы могли сделать свои дела и собрать вещи. Затем отправляемся ко мне в магазин. Там я даю соответствующие распоряжения по ремонту, перекачиваю данные с компьютера на ноутбук, заодно подберу в Интернете самое глухое место отдыха, куда только может зарыться цивилизованный человек. Заканчиваем с делами и тайно уезжаем от всех долой, чтобы никто не нашел. Я надеюсь, что через Интернет подготовить сделку к заключению мне удастся. Найти покупателя, утрясти противоречия, обговорить сумму, порядок оплаты, гарантии. Останется только назначить дату, приехать, тут же подписать документы, обменяться активами – и все. Разделяться нам не следует. Могут возникнуть вопросы касательно чистоты монеты, обстоятельств ее получения. На них способен ответить только ты. Да и вообще… Когда вокруг творится такое, безопаснее держаться вместе.
– Мы будем тебе только мешать, – отмахнулся Олег. – Мы с Урсулой пока отправимся куда-нибудь в лес с палаткой и рюкзаком, а через месяц просто созвонимся. Надеюсь, за этот срок что-то успеет проясниться?
Круз Андрей
Володихин Дмитрий
Кервуд Оливер Дж.
Соломатина Татьяна
Махров Алексей