Чтение 6–й страницы книги ~Снайперы~

— То есть вернете к жизни убитого человека, — уточнил Ян.
— Да, именно — вернем его к жизни, — легко согласился Валентин. — Тогда вы обещаете дать согласие?
«Само собой», — хотел ответить Ян, но вовремя прикусил язык: воскресить человека из мертвых снайперам, конечно, не под силу, но что им мешает найти другого — кого-то очень похожего на убитого и заплатить ему за правдоподобный рассказ, живописующий его смерть в кафе и последовавшее затем чудесное воскрешение? Ни имени его, ни адреса Ян все равно не знает, так что даже паспортных данных подделывать не придется. Поразмыслив так, он сказал:
— Сначала воскресите, а там поговорим. Валентин покрутил шарообразной головой, очевидно, выражая неудовольствие:
— Это несерьезный разговор. Да или нет?
— Да пошел ты!.. — С этими словами Ян дал системе команду на отключение и сорвал с головы мнемоленту. Многое, очень многое ему хотелось бы под занавес сказать Валентину, да только вряд ли это принесло бы какую-то пользу, поскольку состояло бы по большей части из абсолютно непечатных выражений.
Итак, вокруг него вновь был кабинет ТТТмита — уже реальный, так сказать, во плоти, вместе с хозяином, мешковато съехавшим в кресле: Шмит спал, видимо, богатырским сном, о чем свидетельствовал полностью опорожненный «Бифитер», валявшийся возле его ног.
Ситуация сама подсказывала простейший вариант избежать неприятных разборок с заказчиком — просто-напросто удалиться по-английски, не прощаясь, оставив Шмита наедине с его проблемами. В конце концов основной целью Яна было перекантоваться где-то этой ночью, он ее достиг, и бог с ними, с заработанными деньгами — они, конечно, никогда нелишние, но вряд ли стоит из-за них лезть в петлю, тем более что пока финансов хватает, и вскоре на Северной Пальмире грядет их пополнение.
Логически все это было верно, однако Ян никак не мог заставить себя уйти, оставив беспечного Шмита в неведении по поводу нависшей над ним угрозы. Как-то подленько это было бы, не по-мужски.
Итак, Ян принялся его трясти. Когда Шмит, помычав что-то нечленораздельное, разлепил наконец глаза и они вроде бы приобрели осмысленность, Ян обратился к нему со следующими словами:
— Значит, так, Павел. Работу я сделал. Но попутно выяснилось, что ты меня с этим заказом здорово подставил. — Шмит только моргал, страдальчески морщась — очевидно было, что у него дико болит голова. Ян готовился применить универсальное средство под названием клин клином — добавить ему такой головной боли, что о теперешней останутся только приятные воспоминания. — Понимаю, что тебе сейчас хреново, — сказал он.
— Мне нужно чего-нибудь глотнуть, — сипло произнес Шмит и сделал попытку подняться, но Ян толчком руки усадил его обратно.
— Погоди. Сначала мы с тобой разберемся с делами, потом будешь лечиться. А пока соберись и слушай. Известно ли тебе, что контора, которую мы сегодня ломанули, на самом деле является прикрытием для таких серьезных дел, что нам с тобой теперь заочно выписана путевка на тот свет?
— Ты что, засветил мой адрес?! — вскинулся Шмит, вмиг утратив вопиющие признаки похмельного синдрома.
— Успокойся, твой адрес не засвечен, — утешил его Ян, проглотив только добавление «пока». — Но, повторяю, информация, которую мы скачали, настолько серьезна, что тебя могут вычислить по другим каналам. И у меня сложилось впечатление, что такая задача этой фирме вполне по силам…
— А мне кажется, что ты спалился и теперь пытаешься отмазаться, чтобы получить деньги! — продолжал гнуть свою линию Шмит.
— Если не веришь мне, просмотри добытый материал.
Засопев, как паровоз, Шмит вскочил и, оттеснив Яна от компа, принялся сам щелкать клавишами.
Вместо того чтобы кинуть глаз на экран, где разворачивалась информация, Ян отошел к окну и стал любоваться хмурым московским утром. Разумеется, его кольнуло любопытство, что он там принес за крутые секреты, которые могут стоить Шмиту головы, однако ради целости своей собственной он продолжал придерживаться мнения, что, какие бы ему ни удалось умыкнуть страшные тайны, они его нимало не касаются, поскольку он в данном случае только исполнитель — взял, сдал, и пошли они все к дьяволу со своими дальнейшими разборками.
Временно воцарившееся молчание нарушил приглушенный стон. Ян обернулся — стонал, конечно, Шмит, уронив голову на руки, — так безутешная вдова скорбит над гробом безвременно усопшего супруга. Эта печальная картина не только убедила Яна в том, что Валентин не блефовал, предрекая Шмиту неминуемую гибель от рук представителей ограбленной им конторы, но и заронила подозрение, что в его устранении может быть заинтересован и непосредственный заказчик.
— Ну что, убедился? — только и спросил Ян.
Шмит поднял лицо, бледное настолько, словно его долгое время вымачивали в винном уксусе и только что оттуда достали. Затем он проговорил со смертной тоской в голосе, как безнадежный больной спрашивает — нет, не у врача, а сам толком не зная у кого — может быть, у самого себя, а может, у Всевышнего:
— Что делать?.. Что мне теперь делать?..
Прежде чем ответить, Ян втайне еще раз поздравил себя с тем, что не стал заглядывать в украденные файлы.
— Во-первых, не паниковать, — сказал он. — Думаю, что как минимум пара суток у тебя имеется — вполне достаточно, чтобы собрать вещички и дернуть куда-нибудь на месяц-другой из Москвы. — Тут он поймал себя на том, что почти дословно повторяет совет, данный ему на днях Борей.
— Куда? — простонал Шмит. — Куда я поеду? У меня же все дела на Москву завязаны!..
— Советую куда-нибудь подальше от Земли, где Белову с Ноймайером будет посложнее тебя достать.
— Да-да, ты прав… — пробормотал Шмит, начиная как-то искательно оглядываться, и вдруг спросил: — А ты куда уезжаешь? Ты говорил, на какой-то курорт?
— Ввиду сложившихся обстоятельств, думаю, мне не стоит разглашать своего маршрута.
— Выходит, повезло тебе, — заметил Шмит едко. У него могло зародиться подозрение, что Ян заранее все предусмотрел или даже каким-то образом подстроил. Действительно — этой ночью он идет на дело, а назавтра его уже фьюить! — и след простыл из Москвы.
— Не больше, чем тебе, — разозлился Ян. — Ты соображаешь, что мне пришлось выкрасть по твоему заказу? Ты мне можешь после этого гарантировать, что я доеду целым и невредимым до своего курорта? Или что меня не прикончат там через пару дней? А теперь прикинь, сколько может стоить такая информация? И сколько соответственно должно стоить ее раздобыть? Выходит, что я за гроши выполнил тебе работу, стоящую бешеных «бабок», за которую меня к тому же того и гляди пришьют!.. — Тут Ян осекся, с удивлением глядя на Шмита.
— Так-так. Так-так-так. Так, — говорил Шмит, яростно почесывая голову, при этом губы его начали потихоньку расползаться в улыбке, а в зеленоватых глазах разгоралась этакая лихая безуминка.
— Не изображай пулемет. Лучше давай-ка переведи мне деньги за работу, — сказал ему Ян, а про себя подумал: «Да это никак клиника!»
— Да, конечно. Сейчас… Сейчас переведу, — забормотал Шмит, а потом неожиданно резко выдал: — Слушай! Вот что. Я отвалю тебе вдвое, если ты согласишься сделать для меня еще одну вещь. Я сейчас скину кое-что из этого материала на дискету, а ты отнесешь ее по одному адресу. Можешь даже не светиться, что ты от меня, скажешь, мол, что какой-то незнакомый мужик на улице заплатил тебе, чтобы ты это передал. А потом мотай на свой курорт. Ну как, согласен?
Ян понял, что Шмит вовсе не свихнулся, а просто сообразил, что полученная информация способна принести ему в десятки (а то и в сотни) раз большую прибыль, чем он поначалу рассчитывал, и теперь смекает, как ему половчее вывернуться, чтобы и прибыль эту поиметь, и самому живым остаться. Ян в принципе не видел причины, почему бы ему не согласиться на предложение, тем самым к тому же удвоив свой электронный счет.
— Ладно. Сделаю, — сказал он, доставая из гнезда личную дискету, чтобы освободить место для новой. Его кредитка оставалась в компе до тех пор, пока Шмит, покончив со всеми операциями, не перевел на нее обещанную сумму.
— Я так понял, что ты решил остаться в Москве? — спросил Ян, уже забрав свою «потяжелевшую» карту и получив от Шмита устную инструкцию, куда следует отнести дискету.
— За меня не волнуйся. Даст бог, не пропаду, — ответил Шмит с блуждающей на губах улыбкой. — Ты, главное, не свинти, передай дискету. — И добавил, видимо, на всякий случай: — Я знаю, что тебе можно верить.
— Можно, — подтвердил Ян, уже направляясь к выходу. А сам подумал: «Сие, впрочем, зависит от обстоятельств».
Глава 8
ОТРЯД НЕ ЗАМЕТИЛ ПОТЕРИ БОЙЦА…
Утро в день отъезда выдалось промозглое, однако Кэт в отличие от дрогнущей на ветру Лиды это не слишком огорчало, ей это даже нравилось — наверное, потому, что холод и сырость, пробиравшие до костей, остужали внутреннее волнение, создавая этакий температурный баланс.
Стоя с Лидой у дороги в надежде поймать тачку, получив уже три отказа от водителей, Кэт впервые задала себе вопрос — а почему бы, собственно, Яну самому было за ней не заехать? Не успевает по времени? Так у них в космопорту запас почти три часа! Правда, выданная им сумма вполне позволяла Кэт заказать такси, так сказать, к подъезду, чего она, кстати, не сделала, говоря по чести, из чистой экономии: заказ машины стоил бы вдвое дороже, а если окажется, что с его стороны это был только розыгрыш, то денежки ей еще ой как пригодятся, особенно в свете ее «интересного положения».
— Кэт, ты стоишь в луже, — сообщила, стуча зубами, Лида. Не успела Кэт шагнуть в сторону, как сбоку кто-то судорожно за нее ухватился, и ей под ноги с тротуара свалилась какая-то полоумная бабка, споткнувшаяся о поребрик.
— Ой, как же это… Доченька, пособи старухе, — жалостливо голосила она, барахтаясь перед Кэт, словно неуклюжий кит, загнанный людьми на мелководье. Кэт не надо было упрашивать — она и сама уже наклонилась, пытаясь обхватить бабушку, чтобы помочь ей подняться.
Тяжело и неудобно цепляясь за Кэт, чуть не стащив с нее куртку и испачкав ее мокрой грязью из лужи, старуха с грехом пополам встала на ноги и запричитала:
— Спасибо, деточка, дай бог тебе здо… — неожиданно она умолкла на полуслове, уставясь в лицо Кэт бесцветными, полинявшими от времени глазами. И Кэт увидела, как стремительно расширяются черные, словно центры двух мишеней, точки зрачков.
— Ты — Волчья Княжна! — произнесла старуха страшным клокочущим полушепотом, отшатнулась, потом развернулась на каблуках и быстро, не оглядываясь, засеменила прочь.
Кэт в недоумении глядела ей вслед, пока Лида не схватила ее за руку и, вытянув из лужи, не принялась отряхивать.
— Сумасшедшая какая-то бабка, — поделилась впечатлением Кэт.
— Эта старушка, по-моему, плохо видит, — озабоченно бормотала Лида, пытаясь оттереть с ее светлой куртки сюрреалистические грязевые разводы. — Налетела на тебя, словно ты прозрачная, и сразу — шлеп в грязь! Ну и извозила она тебя!
— Погоди, Лид. Машина! — Кэт взмахнула рукой, тормозя серый «жигуль» — тот еще антиквариат. Шофер после небольшого торга согласился их подбросить — сошлись на десятке. Кэт подумала, а не дать ли ей сразу денег Лиде на обратную дорогу? Однако воздержалась: зачем торопить события, может, еще вместе придется возвращаться.
— Далеко улетаете? — поинтересовался вскоре водитель — простой лысоватый мужчина средних лет и средней же упитанности.
— Почему вы так решили? — ершисто спросила Лида. — Может, мы кого-то встречать едем.
— Ну да, это с сумкой-то? Встречать в Гагаринский ездят с пустыми руками, чтобы оттуда поклажу помогать тащить. Меня не проведешь!
— Разве это сумка? — Лида приподняла одной рукой с колен подруги аккуратный баульчик. — Вы бы видели… — Тут она умолкла, потому что в ее ребра несильно, но ощутимо ткнулся острый локоть. На самом деле собранная Кэт сумка была поначалу вдвое тяжелее и стала легкой отнюдь не благодаря ее практичности, а скорее Лидиному дару убеждать. После тычка Лида благоразумно сменила тему:
— Кэт, а что тебе сказала та бабушка?
Кэт почему-то было неприятно говорить об этом — поведение старухи произвело на нее странное, яркое и одновременно гнетущее впечатление. И все же она ответила:
— Назвала меня какой-то Волчьей Княжной. Больная, по-моему.
— Да, странно. — Лида задумчиво глядела на Кэт — так, словно высматривала в ней чьи-то давно знакомые черты.
— Тебе это о чем-то говорит?..
— Вообще-то это персонаж одной старой сказки. Я в детстве ее очень любила…
— Какой? — заинтересовалась Кэт и попросила: — Расскажи.
— Только я за подробности не ручаюсь, — предупредила Лида. — Начинается сказка примерно так: однажды в заброшенную лесную деревню пришла девушка. Никто не знал, кто она такая и откуда, а люди в этой деревне жили злые, угрюмые, и куда бы она ни стучалась, никто не хотел пускать ее на ночлег. Наконец в последнем доме пожилая женщина сжалилась над ней, бросила ей кусочек черствого хлеба и указала на сарай, стоявший на отшибе, где она могла бы переночевать. Но жалость ее была ложной, потому что эта женщина и все другие люди деревни знали, что окрестные леса полны волками. Девушка поблагодарила сердечно и пошла спать в сарай, но никак не могла заснуть — тогда она села у дверей и стала что-то тихонько напевать. А ночью в деревню пришли волки. Они подкрались неслышно, окружили сарай, где сидела беспечная девушка, но ни один из них ее не тронул. Когда она перестала петь, то увидела, что вокруг нее сидят и лежат огромные серые звери. Но она не испугалась, а протянула руку и погладила одного, потом другого. Они подходили к ней, как дети, забывшие о ласке, а она их гладила и трепала по загривкам.
Жители деревни, проснувшись поутру, увидели, что девушка, проведя ночь без крова, осталась цела и невредима. Тогда они стали забрасывать ее камнями, крича и обвиняя в том, что девушка ведьма. Бедняжка только плакала, моля о пощаде, а когда она упала под градом камней, появились волки — они выскочили со всех сторон из леса, кинулись на жителей деревни и стали рвать их, молча, не щадя женщин и детей. Началась страшная кровавая бойня. Вдруг сквозь крики и стоны донесся слабый голос — девушка просила волков пощадить этих людей, она уверяла, что они не так уж плохи, ведь среди них была женщина, давшая ей хлеб и указавшая ночлег. И волки отступили. Под испуганными взглядами жителей они подняли умирающую девушку на свои спины и унесли ее в лес. Никто никогда ее больше не видел, но с тех пор люди иногда слышат в лесу сквозь волчий вой поющий женский голос. Говорят, что это поет Волчья Княжна.
— Щемящая какая-то сказка. Забирает, — произнесла Кэт после недолгого молчания. — Или это ты так хорошо рассказываешь? — Помедлив, она добавила: — А все-таки у бабки точно крыша поехала.
— Это, наверное, последняя жительница той деревни, — польщенно улыбнулась Лида.
— Ну да, переехала на старости лет в Москву, тут и свихнулась окончательно.
Они посмеялись, но на душе у Кэт лежала тревожная тень — такой неприятный ноющий осадок оставило это небольшое происшествие, а потом Лидина сказка… Недобрая это была сказка. И бабка недобрая — словно черная кошка, перебежавшая дорогу уже в самом начале пути.
— Ну вот, сказочницы. Приехали. Гагаринский космопорт. — Водитель затормозил и развернулся к пассажиркам, улыбаясь и с интересом их разглядывая.
— Большое спасибо, — сказала Кэт, отдавая ему деньги.
— Не за что. Пассажиры вы нескучные, сказки в пути рассказываете. Правильная, между прочим, сказка — с волками порой легче найти общий язык, чем с людьми.
— А вы с ними пробовали, что ли, с волками-то? — проворчала Кэт и, не дожидаясь ответа, вылезла из машины. Проводив ее глазами, водитель хмыкнул:
— Надо же, такое завернули — Волчья Княжна!..
К центральному табло они подкатились тютелька в тютельку к десяти часам, однако Яна на назначенном месте встречи не обнаружили. Кэт почему-то была уверена, что если он не подшутил над ней и придет, то обязательно придет вовремя. Но по здравом размышлении она решила, что начинать волноваться пока рано, — в их распоряжении еще целых три часа, так что, хоть это и некорректно по отношению к женщине, он вполне мог опоздать. Если бы она знала Яна немного лучше, хотя бы как его старая знакомая Татьяна, то его опоздание могло бы ее не на шутку встревожить. Пока же Кэт ощутила только легкое беспокойство и все же спросила у подруги:
— Как ты думаешь, Лид, может, стоит позвонить ему на мобильный?..
— Конечно, позвони, — кивнула Лида. — Только давай чуть-чуть попозже, мне отойти надо — ну просто умираю! — Кабины телефонов-автоматов находились в другом конце зала, так что кому-то так или иначе надо было оставаться здесь караулить Яна. — И кстати, Кать… У тебя не найдется пудры?
— А разве ты?… — Кэт хотела спросить: «Разве ты пользуешься косметикой?» — но вспомнила, что Лида, кажется, неровно дышит к Яну, и проглотила окончание фразы. Лида вспыхнула, взмахнув руками:
— Ну да, не крашусь я, не крашусь! Но нос иногда пудрю!
— Я бы тебе еще посоветовала немножко подкрашивать губы, — сказала Кэт, доставая из сумки косметичку. — Вот, возьми.
— Спасибо, я скоро.
Лида помчалась в туалет, оставив Кэт в одиночестве. Впрочем, какое там одиночество, хотя нельзя и сказать, чтоб у центрального табло царила толчея. Люди были все больше неторопливые, сплошь респектабельного вида, интересовались рейсами или тоже кого-то ждали, в воздухе витали ароматы дорогого парфюма, ходили носильщики, проплывали улыбающиеся девушки в синей форме.
Кэт очень импонировала здешняя атмосфера, дышавшая солидностью и устоявшимся комфортом, она не ощущала себя здесь лишней, наоборот, у нее на время появилась иллюзия причастности к особому миру больших дел, больших денег и соответственно большой роскоши. Еще она подумала о том, что была бы не прочь увидеть хотя бы со стороны старт корабля, — тогда можно будет считать, что она не напрасно провела время в порту, даже если этим в конце концов все путешествие и ограничится. Да и на каких, собственно, основаниях она размечталась о чем-то большем? Поверила, что кому-то приспичило свозить ее на Онтарио? Право, смешно.
Такие мысли свидетельствовали о том, что нервы берут свое по мере того, как время идет, а Ян все не появляется. Да еще Лида куда-то запропастилась… Красится там, что ли, под суперзвезду?
Кэт взглянула на часы, а когда подняла голову, прямо перед ней образовались двое мужчин в одинаковых серых плащах. Именно что образовались, словно из воздуха, — только что рядом не было ничего похожего — и вдруг нате вам, стоят, как двое из ларца одинаковых с лица.
— Мадемуазель, попрошу ваши документы, — с сухой и несколько напряженной вежливостью произнес один из них, открыв перед ней какую-то красную книжечку, куда она едва заглянула: спрашивают, значит, имеют право, ведь проверка документов — вещь, должно быть, обычная для подобных мест.
— Да, конечно, сейчас… — Кэт сунула руку в карман куртки — он оказался пустым. Слегка внутренне похолодев, Кэт стала хлопать себя по другим карманам, потом полезла в сумку, хотя точно знала, что там паспорта уже наверняка быть не может — она точно помнила, как положила документы поближе к сердцу и больше уже их не трогала, так что деться оттуда они никуда не могли. Разве что… «Старуха! — Озарило ее. — Повисла на мне, как мешок с костями, цеплялась, липла, а сама тем временем…» Но зачем бабке могли понадобиться ее документы? Кэт еще надеялась, что второпях что-то перепутала или, может быть, переложила в задумчивости…
Документов нигде не было.
— Вам придется пройти с нами, — сказал он, одновременно Кэт взяли за локти еще какие-то двое, стоявшие, оказывается, позади нее. Кэт окончательно растерялась.
— Понимаете, это недоразумение, — залепетала она, в то время как ее уже уводили под косыми взглядами публики, наверняка решившей, что она воровка или еще чего-нибудь похуже. Держатся теперь, небось, за свои кошельки. — У меня украли документы! — заявила она, не вызвав у своих конвоиров никакой реакции. Кэт хотела сказать, чтобы они подождали минутку, пока вернется ее подруга, — в косметичке, которую она отдала Лиде, документов, конечно, нет, это исключено, но та по крайней мере сможет подтвердить ее личность. Однако, поразмыслив секунду, она смолчала — чего доброго они и Лиду прихватят с собой для составления своих протоколов, и неизвестно, сколько это протянется, а тем временем появится Ян и решит, что она его продинамила с поездкой. Пускай уж лучше Лида дождется его здесь, а там, глядишь, и Кэт отпустят с миром. Сегодня, вероятно, они уже вылететь не смогут — куда уж там, без документов. Придется сдавать билеты. При соответствующей оплате за пару дней можно будет оформить новый паспорт и взять билеты на другой рейс — все это, разумеется, при условии, что Ян согласится, во-первых, отложить ради нее поездку, а во-вторых, заплатить за оформление паспорта.
Занятая такими мыслями, Кэт поначалу не очень-то пристально следила, куда ее ведут. А между тем они уже выходили в соседний зал. «Лида подумает, что я пошла звонить, — размышляла она, направляемая далее конвоем к расположенному здесь пропускному пункту. — Но через какое-то время она может разволноваться и бросится меня искать…»
Тем временем Лида, возвращаясь, увидела издалека, что Кэт уводят, взяв под белы рученьки, какие-то четверо мужчин. У Лиды даже мысли не возникло, что это могла быть проверка документов: во-первых, потому, что мужчины были в штатском, во-вторых, их для этого было слишком много, ну и наконец в-третьих — Лида точно знала, что документы у Кэт в порядке. Кроме того, они вели Кэт отнюдь не в отделение милиции, находившееся в этом конце зала, а в направлении совершенно противоположном.
Бросившись за ними вслед, Лида вскоре обнаружила, что ей будет не так-то просто их догнать, — она с самого начала находилась на значительном расстоянии, и перед их сплоченной группой народ расступался, в то время как ей, бегущей по залу, никто не торопился уступать дорогу, а наоборот, словно нарочно лезли под ноги. И все же до следующего зала ей удалось значительно сократить дистанцию. До сих пор она вела преследование молча, теперь же подумывала о том, чтобы закричать и даже позвать на помощь, привлекая всеобщее внимание к Кэт и ее похитителям, — они были для этого уже достаточно близко.
Минуя двери, Лида заранее постаралась выровнять дыхание и поглубже вдохнуть для полноценного крика. Когда она выскочила в зал и огляделась, те скудные запасы воздуха, что удалось набрать выдохшимся в погоне легким, застряли у нее в горле вместе с криком: похитители беспрепятственно проходили контрольный пост, расположенный у выхода на посадку, а сержант, находившийся у пропускной стойки, на ее глазах коротко отдал им честь…
Некоторое время Лида так и стояла с открытым ртом, пытаясь сообразить, что, черт возьми, происходит с ее лучшей подругой? Гадать было бессмысленно: либо она, Лида Трофимова, просто сошла с ума — что очень маловероятно, — либо Кэт только что провели для посадки на космический корабль, готовящийся к старту с Земли… Куда?.. Для выяснения этого вопроса следовало вернуться к табло и посмотреть расписание рейсов. Но Лида не торопилась бежать назад — было здесь еще что-то настораживающее… Ах да, раз Кэт хотят посадить на пассажирский корабль, почему не видно других пассажиров, спешащих на посадку?
Посмотреть расписание она всегда успеет. А пока стоит пойти наиболее простым путем — спросить у того, кто точно знает. «Но напрямую спрашивать не стоит», — подумала неглупая девушка Лида, вздохнула решительно и быстрыми шагами направилась к стойке.
— Ну слава богу, успела! — воскликнула она, переводя дыхание, и обратилась к сержанту: — Посадка на Онтарио?
— Да вы что, девушка? С луны свалились?
— Как же так? — растерялась Лида. — У меня же записано… — Она расстегнула сумочку Кэт, вытащила оттуда записную книжку и стала ее перелистывать, бормоча под нос: «Боже мой… Неужели опоздала?..»
— Не волнуйтесь, — сжалился сержант. — Рейс на Онтарио только через три часа.
— Ничего не понимаю! — Лида уставилась в открытую книжку. — Неужели я перепутала?.. А сейчас тогда что за рейс?
— Сейчас рабочий на Хасс, потом пойдет грузовой на Вирджинию. До половины двенадцатого пассажирских рейсов вообще нет. Да вы посмотрите расписание.
— Хорошо, спасибо, — вымученно улыбнулась Лида, поворачивая обратно в зал ожидания. На самом деле ей до ужаса хотелось заплакать — сесть сейчас прямо тут, посреди зала, закрыть лицо руками и разреветься. Выходит, что вся ее хитрость пропала даром. Какой-то рабочий рейс на какой-то никому не известный Хасс. Ну при чем тут Кэт? И ей-то что теперь делать? Ждать Яна? А что она ему скажет?..
Яна у табло по-прежнему не было, и Лиде вдруг пришло в голову, что все случившееся, может быть, как-то с ним связано. Они ведь на самом деле понятия не имеют, кто он такой и чем занимается!.. Что же выходит? Он пригласил Кэт в путешествие, он назначил здесь эту встречу, и вот пожалуйста — его нет, а Кэт забрали люди в штатском, которым милиционеры отдают честь! И замели ее не в какое-то управление, ее, кажется, в данный момент вообще увозят с Земли!
«Погоди, не паникуй, — одернула себя Лида. — Может быть, ее и не увозят с Земли. Может быть, у них там флаер стоит прямо на поле. Допустим, у них оперативное мероприятие — отлов преступника, значит, вполне возможно, что они поджидают нашего Яна на взлетном поле, — вдруг он туда каким-то образом выскочит?..»
Лида потрясла головой, где варилась какая-то идиотская шпионская каша. «Все, хватит фантазировать! — сказала она себе. — Идем от простейшего. Я ничего не знаю и не понимаю. Ян, возможно, что-то знает и может объяснить, но его нет. А не попробовать ли мне ему позвонить?» — подумала Лида. Идея показалась ей неплохой — это был шанс что-то прояснить, а не дозвонившись, она все равно ничего не потеряет. И телефонная книжка Кэт — вот она, словно на счастье ей осталась.
Лида открыла книжку на букве "Я" и сразу увидела телефон Яна — на этом листке он был единственным, чуть ниже значились место и время сегодняшней встречи. Еще раз оглядевшись, чтобы убедиться, что его все еще нет, она направилась к телефонам-автоматам, зашла в крайний, сняла трубку и стала набирать номер.
В это время в зале появились двое носильщиков, толкающих тележку с большим контейнером. Провозя ее мимо телефонных кабинок, они остановились так, что контейнер встал вплотную к крайней дверце, после чего скрылись в неизвестном направлении. Абсолютно никто в зале не обратил на это внимания — телефоны-автоматы здесь не пользовались спросом, каждый из этой публики имел в кармане свой телефон, так что даже те две кабинки, что оставались доступными, обречены были пустовать.
У Лиды в трубке шли длинные гудки, потом связь оборвалась. Поняв, что телефон больше не работает, Лида хотела выйти, но не смогла этого сделать. Тогда она стала стучать в дверь и даже попробовала кричать «помогите!». Но ее никто не услышал — телефонная кабина обладала повышенной звукоизоляцией.
На часовом табло космопорта было двадцать минут одиннадцатого.
Глава 9
ПОЛИЦЕЙСКИЕ ОГНИ — ВИДИМО, НЕ ГЛЮК…
Без пятнадцати девять Ян входил в стеклянные двери высотного здания на Люсиновской улице. Необходимая ему контора находилась на восемьдесят третьем этаже, куда ему, естественно, пришлось ехать на лифте, что на сей раз даже доставило Яну некоторое удовольствие: стены лифта и сама шахта были прозрачными, так что создавалось впечатление, будто тебя с головокружительной скоростью возносит над городом.
В холле восемьдесят третьего этажа было пусто, с двух сторон белели закрытые двери, снабженные табличками с названиями контор. Ему нужна была организация под названием РК «Вега», таковая находилась слева. Ян подошел к экрану, расположенному на стене напротив лифта, и нажал левую кнопку. Экран осветился, явив миловидное женское лицо. Взглянув на Яна, служащая сухо осведомилась:
— Вы к кому?
— К Владилену Сергеевичу, — ответил Ян.
— По какому делу?
— Я от Шмита, принес информацию. — Ян достал из кармана дискету и показал ее перед экраном.
— Секундочку, — произнесла девушка и исчезла, а через некоторое время на ее месте возникла немного одутловатая мужская физиономия — свидетельство явно нездорового образа жизни. Скептически оглядев Яна, физиономия спросила мрачно:
— А где Шмит?
— Шмит приболел и поручил мне передать вам вот это. — Ян помахал перед экраном дискетой, потом сказал: — У меня мало времени. Я оставлю это здесь на столе, если вам нужно — заберете. — Он положил дискету на маленький столик перед экраном и, развернувшись, направился обратно к лифту.
— Погодите, у меня есть к вам пара вопросов. Остановитесь! — донеслось сзади, но Ян, не вняв призыву, зашел в лифт, стоявший тут же, и нажал на первый этаж. Ему дела не было до их вопросов — это все не к нему, это к Шмиту.
Лифт заскользил вниз. Ян стоял в ожидании, глядя, как, приближаясь, стремительно разрастается под ним город. Потом в лифте что-то крякнуло, и кабина, мягко затормозив, встала. Ян решил, что сейчас он подберет попутчика, однако двери не торопились открываться. Он вновь нажал на первый, потом на всякий случай понажимал и на другие кнопки — без результата. Вывод напрашивался с очевидностью апельсина — Ян застрял. Чего-чего, а такой подлянки от судьбы он сейчас никак не ожидал — вчера в допотопном шмитовском лифте — да, опасался просидеть полночи, но теперь у него даже тени беспокойства не возникло, вплоть до внезапной остановки.
От души надеясь, что его заточение не продлится долго, Ян надавил кнопку вызова диспетчера. Ответ к его облегчению последовал незамедлительно — узнав о проблеме, дежурная обнадежила его, пообещав, что помощь скоро будет, попросила не волноваться и дала отбой.
Ян принялся ждать. Первые пять-десять минут он был еще относительно спокоен, но через пятнадцать начал потихонечку закипать. Через двадцать минут ожидания терпение его иссякло, и он вновь вызвал диспетчера. На сей раз она была с ним уже не столь любезна:
— Вам же сказали — ждите! И нечего трезвонить каждые пять минут!
Ян уже опаздывал к назначенному Кэт сроку, но делать было нечего, и он, сжав зубы, мужественно прождал еще пятнадцать минут. Ничто в окружающей сонной действительности не менялось. Тогда он опять связался с диспетчерской и заявил, не скрывая раздражения:
— Вы обещали мне скорую помощь, а я сижу здесь уже больше получаса!
— Мужчина, не орите! — сказала диспетчерша. — Как вам не стыдно! Люди у нас по три часа сидят!
— Да вы что?! — опешил Ян, услышав про три часа. — Я опаздываю, у меня вылет!
— А у меня тридцать шесть объектов на контроле, а монтер, между прочим, только один! — выдала она и отключилась.
Еще минут через десять Ян начал догадываться, что происходит. Его заперли в этом стеклянном гробу и собираются проморить здесь до тех пор, пока он окончательно не опоздает к вылету, — тех самых трех часов хватит с верхом, но можно не сомневаться, что в случае надобности продержат и все пять. Неважно, как они это делают: монтер вышел на задание и сгинул, если вызовут второго, он тоже сгинет, и все это будет продолжаться до тех пор, пока рейс на Онтарио не стартует с планеты. А уж потом Яна наверняка отсюда вызволят. Тогда ему придется сдавать просроченные билеты и брать другие, на следующий рейс до Онтарио. Но в следующий раз снайперы могут устроить что-нибудь подобное или еще похлеще — не исключено, что он в конце концов вообще в больнице окажется.
«Нет, надо выбираться сейчас. Если не смогу, то мне из этого города уже точно не будет исхода», — подумал Ян и стал оглядываться в поисках чего-нибудь, что могло бы поспособствовать его освобождению из лифта. Вокруг ничего подходящего, естественно, не было. У двери не наблюдалось никакой аварийной панельки, которую можно было бы взломать, — одна только кнопочная, абсолютно на данный момент недееспособная. Единственное, что ему удалось обнаружить, — люк на потолке, естественно, закрытый и завинченный по углам болтами. Наличие люка несколько удивило Яна — это в западных боевиках герои, запертые в лифте, выбираются из него чаще всего через потолок, а что до наших лифтов — в них таких лазов, как правило, не предусматривалось. И Ян догадывался почему: у любого застрявшего появляется соблазн вылезти наверх, где, если лифт вдруг тронется, его может убить противовесом или раздавить о верхнее перекрытие. Безбашенная молодежь тоже любит прокатиться на крыше лифта — остается только проделать им для этого специальный люк.
Как ни странно, тут такой люк имелся — должно быть, здание строили по контракту. Однако это не особенно обрадовало Яна, поскольку достать до потолка можно было, только подпрыгивая, что вряд ли помогло бы при выкручивании болтов. Да и кстати — чем их выкручивать? Это был второй вопрос, пока неактуальный — сначала требовалось найти способ до них дотянуться. Необходима была какая-то подставка — типа ящика, а еще лучше табуретки. Жаль, что в лифтах ничего подобного не предусмотрено. Выходит полная безнадега.
Он прислонился спиной к металлическому поручню и машинально полез в поясную сумку за сигаретами. Заодно перебрал то, что еще лежало в сумке, хотя знал и так, что ничто из его небольшого арсенала ему сейчас не поможет. Пальцы наткнулись на что-то продолговатое, лежавшее на самом дне, и Ян вытащил на свет миниатюрный баллончик с надписью «Ферропласт бежевый». Это был декор-моделятор, очень в последнее время рекламируемый, — собственно, потому Ян и купил его днем той роковой субботы, правда, потом напрочь о нем забыл, потому с тех пор и таскал с собой.
«А впрочем… Может быть, и не безнадега. Может быть, кое-что еще получится…»
Ян хорошенечко потряс баллончик, как это рекомендовалось в напечатанной на нем мелким шрифтом инструкции, потом перевернул его и нажал на клапан. На свет с шипением полезла светло-коричневая масса, очень напоминающая взбитые сливки с шоколадом, а еще, пожалуй, разбухающее грозовое облако.
В общей сложности выдавился ком размером чуть больше баскетбольного мяча. Отбросив пустой баллончик, Ян попытался сформировать из полученного «сырья» руками нечто вроде подставки — ферропласт, как и обещала инструкция, оказался материалом нелипким, податливым и очень пластичным. Вообще-то из него полагалось ваять различные декоративные фигуры для украшения интерьеров. Вряд ли Ян оказался самым оригинальным из скульпторов, соорудив себе рукотворный пьедестал по принципу — насколько возможно повыше и чтобы при этом поустойчивей. Потом ему пришлось еще без малого двадцать минут промаяться в ожидании, пока его «творение» затвердеет. Помощь к нему за это время так и не пришла, но в диспетчерскую он больше не звонил, теперь уже точно уверенный, что все равно никто не явится его вызволять до тех пор, пока не будет окончательно поздно.
Тем временем он обдумал, что можно использовать в качестве отвертки, — когда Ян наконец-то смог встать на изготовленную «подставку» и убедился, что до люка он теперь дотягивается запросто, в его пальцах была зажата монета.
«Эх, то ли дело в виртуалке! — тяжело вздохнул Ян, пытаясь провернуть первый болт. Но сразу прогнал ностальгические мысли — сходил раз в сеть после долгого перерыва, и уже налицо зависимость. Впору вспомнить Паука с его теорией лучшего мира. Ну да старику это простительно, а мы пока и здесь худо-бедно справляемся».
На откручивание болтов ушло не так уж много времени — главной задачей было их сдвинуть, потом они шли легче и в конце концов свинчивались просто руками.
Наконец Ян снял крышку и получил возможность выбраться наверх. Подтянувшись на руках, он вскарабкался на лифт, встал на ноги и огляделся: здесь, наверху, обстановка, увы, была также мало обнадеживающей.
Прямо перед ним находилась дверь на семьдесят пятый этаж — сбоку на стене имелась аккуратная цифра «семьдесят пять». Эта дверь, естественно, была закрыта. Механизм ручного разблокирования должен был помещаться внизу, под створками. Но кабина остановилась не вровень с этажом, а несколько выше — как раз настолько, чтобы полностью перекрыть доступ к выключателю. В этом Ян лишний раз убедился, улегшись на живот и попробовав все-таки достать рычажок, — ничего у него не вышло, только извозился в пыли, которой все здесь было покрыто.
Итак, хоть выход и был рядом, но воспользоваться им он по-прежнему не мог. Можно было попробовать добраться до дверей следующего, семьдесят шестого этажа — лезть туда предстояло по тросу, поскольку ничего похожего на лестницу в шахте не имелось.
«Попытка — не пытка, а другого способа выбраться отсюда все равно нет», — решил Ян и взялся за металлический трос.
Ему никогда еще не доводилось лазить по стальным канатам. Из боевиков, где герои, как червяки, добирались по тросам до самого верхнего этажа шахты, он вынес подсознательную уверенность, что это плевое дело. На практике все оказалось куда сложнее: железо резало ладони и служило очень плохой опорой ногам, они соскальзывали, так что вес почти полностью приходился на руки, которые тоже скользили, отчего продвижение шло по принципу «шаг вперед, полшага назад». Хоть забираться пришлось не так уж высоко, но к тому моменту, когда Ян достиг нужного уровня, ладони его горели, запястья ныли, а пальцы уже с трудом удерживали захват.
«Эх, ну почему я не родился суперменом?» — посетовал про себя Ян чуть ли не впервые в жизни.
Однако теперь уже можно было дотянуться до рычага выключения дверей семьдесят шестого этажа — Ян хорошо видел этот рычаг, торчавший под нижней дверной рельсой. Он протянул к нему руку, и тут уловил краем зрения, как снаружи у стены здания резко переместилось что-то темное и весьма объемное. Невольно он повернул туда голову, нарушив тем самым собственное, очень шаткое равновесие. — Рука сорвалась с троса, и он упал обратно вниз, на лифт, ощутив при падении дикую боль в запястье. «Должно быть, вывих…»
С этой мыслью Ян сел и сразу увидел виновника своей неудачи. Не увидеть его было бы сложно: здоровенный толстый мужик висел за стеклом на антиграве и ухохатывался, глазея на Яна. По всем приметам это был типичный «карлсон» — Ян знал такое неформальное объединение, известное упитанностью и летучей мобильностью своих членов.
Сделав вид, что не обращает на него внимания, Ян ощупал поврежденное запястье — точно, вывих. Забраться наверх теперь уже нечего было и мечтать. Заодно он взглянул на часы — половина одиннадцатого с минутами. Ничего себе он здесь застрял! А рассчитывал только зайти и выйти. Его особо задевала мысль, что Кэт ждет его уже больше получаса. Если ждет…