* * *
Мы не одиноки. Таких организаций, как наша, десятки. Только в наших рядах
- двадцать тысяч подготовленных бойцов и еще двадцать - в резерве. А если
посчитать всех наших сторонников по стране - это окажется не намного
меньше, чем все военно-морские силы США, Это почти двести сорок тысяч.
Наши люди есть везде - в промышленности, в правительстве, в
правоохранительных органах, в армии. Парень, у которого вы купили свой
автомобиль, или ваш тихий, незаметный, сосед - любой их них на самом деле
может оказаться одним из нас.
* * *
Он так и стоял, прислонившись к закрытой двери, когда увидел, что по
лестнице спускается Сара. На ее лице было написано страдание.
- Папа, меня тошнит, - проговорила она, держась за живот.
- Тебе плохо? - поспешил он к ней.
- Да... Меня сейчас вырвет...
Он тут же с яростью подумал о таблетках, которые дал врач, но постарался
взять себя в руки. Все правильно, они могут вызвать тошноту. Господи, а
может, он был прав, и этот врач послан Кессом, а в таблетках просто яд
замедленного действия - чтобы преступник успел скрыться?
Нет, нельзя поддаваться панике, произнес он про себя, посмотрев на
беспомощно-жалкое лицо Сары. Яд замедленного действия - абсурд, потому что
можно успеть найти противоядие.
Правильно.
А может, он ошибается?
Да нет, все верно.
- Не волнуйся, - Он постарался придать уверенность голосу. - Пойдем.
Сейчас вытошнит, и тебе станет легче. - Он обнял ее за плечи, отвел в
ванную и поднял крышку унитаза. - Давай, не бойся! Встань на коленки и
закрой глаза. И сразу все пройдет... Я тебя подержу.
Он подождал немного, но она вдруг повернула голову и тихо спросила
дрожащим голосом:
- Папа! А со мной тоже случится то, о чем говорила мама?
- Что случится, моя хорошая? Я не понимаю, о чем ты.
- Ну то же, что с Самантой, потому что ей было шестнадцать лет. Ведь мама
так сказала?
Он даже сразу не сообразил. Столько времени и событий прошло с тех пор...
- Ты имеешь в виду сердечный приступ?
- Да. Когда мне исполнится шестнадцать.
- Сара, ты знаешь, что Саманту отравили? Ты должна это хорошенько понять и
ничего не брать в рот без моего разрешения.
- Но когда мне исполнится шестнадцать, со мной случится то же самое?
- Да нет конечно же, глупышка. Кошки - это не люди. Для кошки шестнадцать
- это как для человека восемьдесят.
- Значит, даже с тобой это не скоро случится?
Он обнял ее за плечи и поцеловал в макушку.
- Конечно, солнышко. Надеюсь, господь Бог даст мне еще возможность пожить
с вами со всеми...
Сара, все еще на коленях, не обратила внимания на его слова.
- Папа!
- Что, милая?
- Итен с Самантой уже в раю?
Наконец-то он сообразил, в чем дело. Он медленно повернул ее лицом к себе.
- Сара, можно у тебя кое-что спросить? Она промолчала/
- Слушай, тебя правда тошнит? Или тебе просто не хочется быть одной? Ты
понимаешь, что происходит, и тебе страшно, да? Она опустила голову.
- Ну а почему ты мне просто не сказала об этом? Мы можем с тобой
поговорить о чем угодно. Ты меня так напугала, я решил, что ты заболела.
Девочка не откликнулась.
- Послушай, уверяю тебя, ничего страшного не происходит. Я вот что тебе
скажу. Давай вернемся к маме, ты еще полежишь с ней, а я посижу рядом.
Хорошо?
Только теперь она подняла голову и взглянула на него.
На самом деле ему надо было пойти позвонить Вебстеру и рассказать о
телефонном звонке. Может быть, Вебстер прикажет устроить обыск в
близлежащих домах, может, еще что-нибудь сделает. Он и так оттягивал этот
звонок сколько мог, рассчитав время, которое нужно Вебстеру, чтобы
добраться до участка. Но больше ждать уже не было сил.
Он встал, разминая затекшие колени. Ему пришлось взять Сару за руку, чтобы
вывести из ванной.
В полумраке спальни Клер, укрытая пушистым голубым одеялом, спала,
свернувшись клубочком. Он почти не слышал ее дыхания. Подождав, пока Сара
заберется к матери под одеяло, он наклонился поцеловать ребенка, и в этот
момент опять громко зазвонил телефон.
Он замер.
- Папа, что случилось?
Застыв в склоненной позе, он слушал очередной звонок.
- Папа, почему ты не берешь трубку?
Господи, неужели это снова тот голос?
Телефон опять затрезвонил. А вдруг это Вебстер, который уже приехал в
участок и хочет ему что-то сообщить?
А вдруг не он?
А если все-таки он? Он решился и снял трубку. И внутри все похолодело.
- Слушай, мать твою так! Если ты позвонишь копам, тебе уже ничто не
поможет. Так и знай. Лучше подумай, кто будет следующим - твоя старшая?
Или жена? А может, ты сам? У тебя еще есть время.
- Папочка, что с тобой? - воскликнула Сара. Он почувствовал, как
заледенели пальцы и свело челюсти. Голос дрожал, когда он выдавил из себя:
- Подождите! Ради Бога, не вешайте трубку. Нам нужно поговорить. Умоляю
вас! Так больше нельзя! Вы должны остановиться!
- Остановиться? Слушай, я скоро разочаруюсь в тебе. Говорили, ты неглупый
малый. Ну, ты там книжки пишешь и так далее. Ты что, не понял, что нас уже
ничто не остановит? Мы только начали!
- Нет! Послушайте меня! Скажите, что вы хотите. Пожалуйста. Я все сделаю.
Только скажите. Деньги? Сколько вам нужно?
- Слушай, приятель! Ты и так уже сделал вполне достаточно. Впрочем, в
одном ты мне можешь помочь.
- Чем же? Я все сделаю!
- В следующий раз побыстрее подходи к телефону. А то мне надоедает ждать.
В трубке раздались короткие гудки.
- Кто это был, папа? - беспокойно спросила Сара.
- Не знаю, солнышко. - Он постарался не выдать волнения.
- А почему ты так с ним разговаривал? - Она испуганно села в кровати.
Он не хотел ее пугать, но и отвечать не было сил. Сдерживая дрожь в руках,
он положил трубку.
- Папа, но почему ты так странно с ним разговаривал? - не унималась дочь.
Он посмотрел на Клер. Ее длинные темные волосы разметались по подушке,
закрывая половину лица. Потом - на Сару, светловолосую, с короткой
стрижкой. У Клер были карие глаза и смуглый цвет лица, у Сары - беленькое
лицо в веснушках и глаза голубые. Если посмотреть на них вместе - никто бы
не догадался, что это мать и дочь. Его дочь и его жена.
Когда он чуть было не ушел от них, иногда он представлял себе, как
упростилась бы его жизнь, если бы они вдруг погибли - например, в
автомобильной катастрофе. Он ненавидел себя за такие мысли и полностью
отдавал себе отчет, как страшно бы он переживал, если бы они действительно
умерли... Но все-таки не он был бы причиной их гибели, а поэтому смог бы
начать новую, другую жизнь. А сейчас он не видел смысла жить, если они
погибнут:
- Не вылезай из кровати, - сказал он. - Я приказываю. Мне нужно позвонить.
Я спущусь вниз, а ты оставайся тут.
Секретарша заученным тоном приветствовала его, сообщив, что Чемелек
слушает и благодарит за звонок, но он прервал ее. Там, где он жил, было
десять часов утра. В Чемелеке наступил полдень, и он боялся, что
секретарша уйдет на перерыв.
- Я хочу передать сообщение Кессу. Она ответила осторожно и не сразу.
- Мне искренне жаль. Мистер Кесс больше не работает у нас.
- Я знаю, что он скрывается, но вы можете связаться с ним! - Рука,
сжимавшая телефонную трубку, мгновенно вспотела.
- Нет, сэр. Я не понимаю, что вы имеете в виду.
- Вы должны меня помнить! Мы с ним много общались восемь, нет, девять
месяцев назад! Я просто прошу передать ему - передать, что звонил Рубен
Борн и просил сказать, что я все понял. Что я и так уже достаточно наказан
за свою ошибку, мой ребенок умер, и, Господи, пусть он остановится! Я
нервничаю сейчас и испуган, ради Бога, не поймите, что я требую. Я просто
прошу, передайте ему, пожалуйста, чтобы он оставил нас в покое!
- Мне действительно очень жаль, сэр. Я не могу понять, о чем вы говорите,
и я ничего не могу для вас...
Круз Андрей
Прозоров Александр
Панов Вадим
Якубенко Николай
Свержин Владимир
Махров Алексей