Чтение 6–й страницы книги ~Фландская доска~

я понимаю, если слово PREUX не является фамилией, ключ к разгадке тайны,
возможно, следует искать в аббревиатуре AR.

Альваро согласился с ней. Щуря глаза от дыма трубки, он взял другую
книгу, раскрыл ее и принялся листать. Найдя то, что искал, он протянул
книгу Хулии.

- Посмотри сюда. Роже Аррасский, родился в тысяча четыреста тридцать
первом году - том самом, когда англичане сожгли в Руане Жанну д'Арк. Его
семья была связана родственными узами с французским королевским домом
Валуа. Роже Аррасский родился в замке Бельсанг, по соседству с герцогством
Остенбургским.

- Ты думаешь, это он изображен на картине?

- Очень возможно. Вполне вероятно, что AR является сокращенным, от
"Аррас". А Роже Аррасский - об этом говорится во всех хрониках той эпохи -
принимал участие в Столетней войне в качестве ближайшего соратника Карла
VII, короля Франции. Видишь?.. Участвовал в отвоевании Нормандии и Гиени у
англичан, в тысяча четыреста пятидесятом году - в битве при Форминьи, три
года спустя - в битве при Кастийоне. Взгляни-ка на эту гравюру. Может,
среди этих людей изображен и он: например, вот этот рыцарь в шлеме с
опущенным забралом, который в самый разгар сражения отдает королю Франции
своего коня взамен убитого под ним, а сам продолжает биться пешим...

- Ты меня удивляешь, профессор. - Она смотрела на него, не скрывая
своего изумления. - Какая романтическая история... Не ты ли повторял, что
воображение есть злейший враг исторической точности.

Альваро расхохотался от души:

- Считай, что это маленькая вольность, допущенная мной в твою честь во
внелекционное время. Разве могу я забыть твою нелюбовь к сухим и голым
фактам? Вот, помню, когда мы с тобой...

Он замолчал на полуслове, потому что увидел, как тень легла на лицо
Хулии. Воспоминания в этот день были неуместны; почувствовав это, Альваро
не стал продолжать.

- Мне жаль, что так вышло, - тихо проговорил он.

- Да ладно, проехали. - Хулия резким движением ткнула сигарету в
пепельницу, чтобы загасить, и обожгла себе пальцы. - Если смотреть в
корень, в общем-то, виновата была я. - Уже более спокойно она подняла
глаза на Альваро. - Так что там с нашим рыцарем?

С явным облегчением Альваро углубился в разъяснения. Роже Аррасский,
сказал он, был не только воином: в нем слилось воедино множество качеств и
талантов. Он был зерцалом рыцарства. Образцом средневекового дворянина.
Поэтом и музыкантом - в свободное время. Его весьма высоко ценили при
дворе его кузенов Валуа. Так что титул Рrеих подходил ему как нельзя
лучше.

- Он играл в шахматы?

- Это нигде не зафиксировано.

Хулия, увлеченная рассказом, торопливо записывала. Вдруг она перестала
писать и взглянула на Альваро:

- Я только не понимаю... - Она прикусила конец шариковой ручки. - Что,
в таком случае, делает этот Роже Аррасский на картине ван Гюйса и с какой
стати он играет в шахматы с герцогом Остенбургским...

Альваро в явном затруднении поерзал в кресле, как будто его внезапно
одолели сомнения, затем уперся взглядом в стену за спиной Хулии и
погрузился в молчание, нарушаемое лишь покусыванием трубки. Вид у него был
такой, словно в его мозгу разыгрывалась некая внутренняя битва. Наконец он
осторожно улыбнулся уголком рта.

- Что он там делает, кроме того, что играет в шахматы, я не имею
понятия. - И он развел руками, давая понять, что на этом его познания
кончаются. Однако Хулия отчетливо почувствовала, что он смотрит на нее с
некоторой опаской, будто не решаясь высказать мысль, вертящуюся у него в
голове. - Единственное, что мне известно, - помолчав, продолжал он, - это
что Роже Аррасский умер не во Франции, а в Остенбурге. - И после
секундного колебания указал на фотографию фламандской доски. - Ты обратила
внимание, когда написана эта картина?

- В тысяча четыреста семьдесят первом. - Хулия была заинтригована. - А
что?

Альваро медленно выдохнул дым, затем издал странный сухой звук, похожий
на короткий смешок. Теперь он смотрел на Хулию так, словно надеялся
прочесть в ее глазах ответ на вопрос, который он не решался
сформулировать.

- Тут какая-то неувязка, - произнес он наконец. - Либо дата, указанная
на картине, неверна, либо хроники той эпохи врут, либо этот рыцарь - не
Роже Аррасский... - Он взял еще одну книгу - репринтное издание "Хроники
герцогов Остенбургских", полистал ее и положил перед Хулией. - Эта книга
написана в конце пятнадцатого века Гишаром д'Эйно - он француз,
современник тех событий, о которых повествует, и основывается на
информации, полученной от непосредственных свидетелей... Так вот, Эйно
пишет, что наш рыцарь приказал долго жить в тысяча четыреста шестьдесят
девятом, накануне Богоявления. То есть за два года до того, как Питер ван
Гюйс написал свою "Игру в шахматы". Понимаешь, Хулия?.. Роже Аррасский
никак не мог позировать для этой картины, потому что к моменту ее создания
его давно уже не было в живых.

Он проводил ее до автомобильной стоянки факультета и передал папку с
фотокопиями. Там почти все, сказал он. Исторические справки, список
произведений ван Гюйса, включенных в каталоги, библиография... Он обещал,
как только выдастся свободная минутка, составить и прислать ей на дом
хронологическую справку и еще кое-что. Потом он замолчал и стоял так, с
трубкой во рту, засунув руки в карманы куртки, как будто ему нужно было
сказать ей еще что-то, но он сомневался, следует ли это делать.

- Надеюсь, - прибавил он после минутного колебания, - что был тебе
полезен.

Хулия, все еще взбудораженная, кивнула. Подробности истории, о которой
она только что узнала, так и бурлили у нее в голове. И еще кое-что.

- Я просто потрясена, профессор... Меньше чем за час ты реконструировал
жизнь персонажей картины, с которой никогда прежде не имел дела.

Альваро, на мгновение отведя взгляд, поблуждал им по окружающим их
зданиям и аллеям университетского городка, потом слегка пожал плечами.

- Ну, нельзя сказать, что мне уж совсем была неизвестна эта картина. -
Хулия уловила в его голосе нотку сомнения, и это насторожило ее, хотя она
сама вряд ли сумела бы объяснить почему. Она внимательно вслушалась в то,
что говорил Альваро. - Между прочим, в одном из каталогов музея Прадо за
тысяча девятьсот семнадцатый год имеется ее репродукция... "Игра в
шахматы" находилась там на хранении в течение двух десятков лет - точнее,
с самого начала века по двадцать третий год, когда ее забрали наследники.

- Я этого не знала.

- Ну, так теперь знаешь. - И Альваро сосредоточил свое внимание на
трубке, которая, похоже, почти погасла. Хулия искоса смотрела на него. Она
знала этого человека - пусть даже когда-то в прошлом - слишком хорошо,
чтобы не почувствовать, что он чем-то обеспокоен. Чем-то важным, о чем не
решается заговорить вслух.

- А о чем ты умолчал, Альваро?

Он ответил не сразу. Некоторое время он стоял неподвижно, с
отсутствующим взглядом, посасывая свою трубку. Потом медленно повернулся к
Хулии:

- Не понимаю, что ты имеешь в виду.

- Я имею в виду, что мне важно знать все, что имеет хоть какое-нибудь
отношение к этой картине. - Она серьезно взглянула ему в глаза. - Я
слишком многое поставила на нее.

Она заметила, как Альваро, словно в нерешительности, прикусил мундштук
трубки и сделал какой-то неопределенный жест.

- Ты просто вынуждаешь меня... Похоже, твой ван Гюйс в последнее время
начал входить в моду.

- Входить в моду? - Хулия разом напряглась, как будто ощутив колебание
земли под ногами. - Ты хочешь сказать, что кто-то уже обращался к тебе по
этому поводу?

Альваро неловко усмехнулся, словно сожалея о том, что сказал слишком
много.

- Возможно, что так.

- Кто это был?

- Вот в этом-то и вся загвоздка. Я не имею права говорить тебе это.

- Не пори чуши!

- Я не порю. Это правда. - Его взгляд молил о прощении.

Хулия вздохнула глубоко, как могла, чтобы заполнить странную пустоту,
которую вдруг ощутила в желудке; где-то внутри у нее включился сигнал
тревоги. Но Альваро снова заговорил, и она постаралась слушать
внимательно: вдруг где-нибудь промелькнет хоть обрывок информации,
способной вывести ее на верный путь. Альваро хотел бы взглянуть на
фламандскую доску. Разумеется, если Хулия не против. Ну и, конечно,
повидаться с ней еще раз.

- Я все смогу объяснить тебе, - закончил он, - когда наступит момент.

Возможно, желание увидеть картину - всего лишь предлог, пришло в голову
девушке. Он вполне способен разыграть этот спектакль, ради того чтобы
повидаться с ней. Чтобы скрыть волнение, она закусила нижнюю губу. В душе
ее боролись ван Гюйс и воспоминания, ничего общего не имевшие с причиной
ее прихода к Альваро.

- Как поживает ваша супруга? - не в силах противостоять соблазну
спросила она самым что ни на есть непринужденным тоном. Затем чуть подняла
лукавый взгляд на Альваро, разом выпрямившегося и напрягшегося.

- Спасибо, хорошо, - сухо ответил он, прилежно, как нечто новое и
незнакомое, рассматривая зажатую в пальцах трубку. - Она сейчас в
Нью-Йорке, готовит одну выставку.

В памяти Хулии мелькнул образ миловидной светловолосой женщины в
коричневом английском костюме, выходящей из автомобиля. Она тогда видела