приводили к присяге. А ведь все, что от тебя требовалось, это сказать, что
Льюис был пьян. Теперь же присяжные думают, что он не был пьян и вполне
может все вспомнить. Они думают, что он лжет, когда говорит, что не может
вспомнить. Боже всемилостивый, вся система защиты Нолана строилась на том,
что Льюис не может вспомнить. Как же ты мог оказаться таким дураком?
уже невозможно. Я чувствовал себя зрителем, который, просмотрев половину
фильма, не может уловить сюжет.
М4 и еще долго ехала в западном направлении по темной и пустынной дороге
среди" заснеженных холмов; в лучах фар поблескивали снежинки.
а он уж должен знать, именно он занимался напитками.
испортил.
Гарри. -- Тогда бы ты смогла показать под присягой, что он был в невменяемом
состоянии и его пришлось отскабливать от ковра.
был пьян, -- голос Фионы дрожал от гнева. -- Это все, что от тебя просила
защита. Но ты же не сделал этого. Адвокат Нолана готов был убить тебя.
спросил меня, откуда я знаю, что Льюис был пьян. Я что, делал ему
алкогольно-респираторный анализ, анализ крови и мочи? На чем я мог
основывать свои суждения? У меня что, есть медицинская практика? Ты слышала
его. Каждое слово. Как я мог видеть, сколько он выпил? Откуда я знал, что он
пил? Разве я когда-нибудь слышал, что Льюис хотя бы раз прежде отключался
цосле выпивки?
дураком... -- продолжала нападать Фиона с неутихающим гневом.
север, выезжая на магистраль А34, ведущую к Оксфорду. Мэкки со знанием дела
предпочитала расчищенные основные дороги езде через горы, хотя, судя по
карте, этот путь был длиннее. Я всматривался в окружающую местность и
размышлял о том, что такой умный челрвек, как Тремьен, должен был хорошо
представлять себе,, где ему обосноваться, в особенности учитывая, что
окрестности нижнего Беркшира, где мы сейчас проезжали, -- это известная
глухомань.
внезапно умолкла. Мэкки сбавила скорость, включила сигнал поворота и
осторожно свернула с полотна главной дороги на узенькую однорядную; она была
едва расчищена -- смерзшаяся корка грязного снега покрывала проезжую часть
на значительном протяжении. На этих обледенелых участках машина буксовала,
из-под шин летело крошево. Ветровое стекло изнутри все время запотевало, и
Мэкки нетерпеливо стирала влагу перчаткой.
места, лежащие более чем в миле от главной дороги, ведущей в поселок,
представляли собой голые необжитые пустоши. Несмотря на все старания Мэкки,
колеса иногда проскальзывали и машину чуть заносило. Не было кроме нас
никого и на самом шоссе: в такую погоду только неотложная нужда могла
заставить человека сесть за руль. Двигатель на низкой передаче выл, с трудом
преодолевая долгий подъем.
голосом. -- Это не дорога, а каток.
подъем, не скатившись вниз; нам это удалось, но удалось лишь для того, чтобы
убедиться: спуск предстоит такой же, если не более опасный. Мэкки вновь
протерла ветровое стекло и с удвоенной осторожностью приняла вправо.
лошадь под темной попоной; морда ее была тревожно вздернута. Шерстинки на
боках поблескивали, в глазах светился испуг. Время застыло, как на картине.
пользы от этого было не больше, чем вреда.
избежать столкновения и в то же время не дать машине перевернуться, Мэкки
П9пыталась объехать лошадь, но неверно рассчитала кривую, крутизну склона и
скорость, хотя справедливости ради стоит отметить, что в подобной ситуации и
более опытный водитель мог бы допустить такой промах.
занесенной снегом. Накренившись, джип сполз в невидимую дренажную канаву.
Под колесами со звуком пистолетных выстрелов затрещал лед.
смерти, однако удар был такой силы, что мог расшатать зубы кому угодно.
Попавшие в канаву колеса -- одно переднее и одно заднее -- оказались на
четыре фута ниже уровня дороги. Тому, что джип не перевернулся полностью, мы
были обязаны противоположному краю канавы, в который уперся борт машины.
Перед тем как мотор заглох, я успел открыть со своей стороны дверцу,
обращенную к небу, и выбраться из автомобиля.
в лицо, как бы предупреждая об опасности замерзнуть. Ветер -- это
смертельный враг людей, не имеющих соответствующей одежды.
пытаясь вытащить наружу. Он же изо всех сил хотел вырваться из моих рук,
исступленно крича: "Ингрид! " Затем он в ужасе воскликнул:
вытащить ее. Вылезайте, вы же мешаете ей своим весом. Таким способом вы ее
никогда не вызволите оттуда!
возможность вытянуть его настолько, чтобы он, повернувшись, сумел ухватить
свою жену. Я держал его, а он держал ее, и в результате наших совместных
усилий нам удалось извлечь ее из машины.
вытащили Ингрид вовремя, так как вода быстро вливалась в салон; на переднем
сиденье Фиона истерическим голосом требовала от Гарри, чтобы он спас ее; я с
ужасом заметил, что Гарри, находившийся под ней, вот-вот захлебнется.
с водительской стороны -- крепко пристегнутая к сиденью ремнем безопасности,
она была в полубессознательном состоянии.
понять, пытается ли он спасти ее или себя. Я возился вокруг Мэкки до тех
пор, пока не нашел замок ремня безопасности, щелкнул им, высвобождая
девушку, с усилием поднял ее и передал на руки Бобу Уотсону.
сначала снег. Постарайся защитить ее от ветра.
ситуации ее муж должен, думать лишь о ней одной и ни о ком больше.
помог ей сесть. Та шевельнулась, застонала и слабым голосом спросила, что
произошло; сознание к ней вернулось.
без труда вытащил ее. Не обращая больше на нее внимания, я устремился на
помощь к Гарри, которому наконец удалось расстегнуть ремень безопасности.
Его голова торчала над водой, от первого приступа страха он явно оправился.
Из джипа он выбрался сам и тут же с очевидной тревогой бросился к Мэкки,
оставленной на попечение Боба Уотсона.
плакала. Дул пронизывающий ветер... Очень опасный. Несведущий человек даже
не представляет себе, как быстро может убить холод.
свитер. Быстро. Он теплый.
не давая улетучиться теплу моего тела. Холод пронизывал меня через свитер и
нижнее белье так, как будто их не было на мне вовсе. Я был благодарен судьбе
за то, что хотя бы не пр'омок.
-- Хоть бюстгальтер на ней можно оставить?
перевернувшейся машины и с облегчением заметил, что крышку его не заклинило.
Я засучил рукава и в буквальном смысле слова выудил оттуда две свои сумки.