Чтение 6–й страницы книги ~Ночной Дозор~

Ясно. Речь о Дневном Дозоре.

-- Искать девушку мы можем беспрепятственно, и Данила с Фаридом уже близки к успеху. Полагаю -- минут пять-шесть осталось... Но ультиматум нам все же предъявлен.

Я поймал взгляд Тигренка. Ох, нехорошо она улыбается... Да, она, Тигренок -- девушка, но прозвище Тигрица к ней не прилипло категорически.

Не любят наши оперативники слова "ультиматум"!

-- Черный маг -- не наш, -- шеф обвел всех собравшихся скучным взглядом. -- Ясно? Нам придется его найти, чтобы обезвредить воронку. Но, после этого, мы передаем мага темным.

-- Передаем? -- с любопытством уточнил Илья.

Шеф секунду подумал.

-- Да, верное уточнение. Мы его не уничтожаем, и не препятствуем общению с темными. Насколько я понял, они его тоже не знают.

Лица оперативников стремительно становились кислыми. Любой новый черный маг на подконтрольной территории -- головная боль. Даже если он зарегистрирован и придерживается договора. А уж маг такой силы...

-- Я бы предпочла иное развитие ситуации, -- мягко сказала Тигренок. -- Борис Игнатьевич, в процессе работы могут возникнуть независящие от нас ситуации...

-- Боюсь, что невозможно допустить подобные ситуации, -- отрезал шеф. Мимолетно, без напора, он всегда симпатизировал Тигренку. Но девушка сразу сникла.

И я бы тоже сник.

-- Вот, в общем-то, и все... -- шеф глянул на меня. -- Хорошо, что ты прибыл, Антон. Я хотел сказать именно при тебе...

Я невольно напрягся.

-- Ты грамотно сработал вчера. Да, действительно, я поручил тебе поиск вампиров лишь с целью проверки. И не только оперативных качеств... ты уже давно находишься в сложной ситуации, Антон. Убить вампира тебе гораздо сложнее, чем любому из нас.

-- Вы зря так думаете, шеф, -- сказал я.

-- Рад, что ошибался. Прими благодарность от всего Ночного Дозора. Ты уничтожил одного вампира, снял след с вампирши. И очень четкий след. Тебе по-прежнему не хватает опыта для розыскной работы. Но фиксировать информацию ты умеешь. Также и с этой девушкой. Ситуация была крайне нестандартная, но ты выбрал гуманное решение... и этим выиграл время. И отпечаток ауры был великолепный. Где ее искать я понял в первую же минуту.

И вот меня проняло. Никто не улыбался, не подсмеивался, не глядел с ухмылкой. И все же я почувствовал себя оплеванным. Белая сова, которую никто не видел, вздрогнула на моем плече. Я втянул воздух сумрака -- прохладный, безвкусный, никакой воздух. Спросил:

-- Борис Игнатьевич, чем было вызвано направление меня на кольцо? Если уж вы знали правильный район.

-- Я мог ошибаться, -- с ноткой удивления отозвался шеф. -- Опять же... пойми, что в розыскной работе не следует доверять самому авторитетному вышестоящему мнению. Один в поле воин, если знает, что он один.

-- Но я был не один, -- тихо сказал я. -- И для моей партнерши это задание крайне важно, вы это знаете лучше меня. Отправив нас на проверку заведомо пустых районов... вы лишили ее шанса реабилитироваться.

Лицо у шефа каменное, ничего не прочитаешь, если сам не захочет.

И все же мне показалось, что я попал в цель.

-- Ваше задание пока не закончено, -- ответил он. -- Антон, Ольга... еще остается вампирша, которую надо обезвредить. Здесь никто не в праве нам помешать -- она нарушила договор. Остается мальчик, проявивший ненормальную устойчивость к магии. Его надо найти и обратить на сторону света. Работайте.

-- А эта девушка?

-- Уже локализована. Теперь нейтрализовать воронку попробуют специалисты. Если ничего не выйдет, а так и будет, то выясним, кто наложил проклятие. Игнат, это твоя работа!

Я обернулся -- и впрямь, Игнат уже стоял рядом. Высокий, статный красавец-блондин, с фигурой Аполлона и лицом кинозвезды. Передвигался он бесшумно, хотя в обычной реальности это все равно не спасало его от излишнего внимания женского пола.

От абсолютно излишнего внимания.

-- Это не мой профиль, -- мрачно сказал Игнат. -- Не самая симпатичная мне ориентация!

-- С кем спать, ты будешь выбирать в нерабочее время, -- отрубил шеф. -- А на работе я решаю за тебя все. Даже время посещения уборной.

Игнат пожал плечами. Глянул на меня, словно ища сочувствия, буркнул под нос:

-- Это дискриминация...

-- Ты не в штатах, -- повторил шеф, и голос его стал опасно вежливым. -- Да, это дискриминация. Использование наиболее удобного работника, без учета его личных склонностей.

-- А можно это задание мне? -- тихонечко спросил Гарик.

Атмосфера разрядилась мигом. То, что Гарик в амурных делах потрясающе невезуч, ни для кого не было секретом. Кто-то засмеялся.

-- Игорь, Гарик, вы продолжаете работать на поиске вампирши, -- шеф будто отнесся к предложению серьезно. -- Ей нужна кровь. Ее остановили в последний момент, сейчас она сходит с ума от голода и возбуждения. В любой миг жди новых жертв! Антон, а вы с Ольгой ищите мальчишку.

Понятно.

Снова -- самое пустое и неважное задание.

В городе -- назревающий прорыв инферно, в городе -- молодая, дикая, голодная вампирша! А я должен искать пацана, потенциально обладающего сильными магическими способностями...

-- Разрешите выполнять? -- спросил я.

-- Да, конечно, -- шеф проигнорировал мой тихий демарш. -- Выполняйте.

Я развернулся -- и, обозначая свой протест, вышел из сумрака. Мир вздрогнул, наполняясь красками и звуками. Теперь я торчал, идиот идиотом, посреди скверика. Для стороннего наблюдателя это выглядело бы дико. А уж отсутствие следов... я стоял в сугробе, а вокруг нетронутая снежная целина.

Вот так и рождаются мифы. Из нашей неосторожности, из наших рваных нервов, из неудачных шуток и показушных жестов.

-- Ничего страшного, -- сказал я и пошел напролом к проспекту.

-- Спасибо... -- тихо и мягко шепнули мне в ухо.

-- За что, Оль?

-- Что вспомнил обо мне.

-- Для тебя и впрямь важно хорошо выполнить задание?

-- Очень, -- после паузы ответила птица.

-- Тогда мы будем очень стараться.

Перепрыгивая через сугробы и какие-то камни -- ледник тут прошел, что ли, или кто-то в сад камней играл -- я выбрался на проспект.

-- У тебя есть коньяк? -- спросила Ольга.

-- Коньяк... что? Есть.

-- Хороший?

-- А он плохим не бывает. Если это коньяк.

Сова фыркнула.

-- Пригласите даму на кофе с коньяком.

Представив мысленно сову, пьющую из блюдечка коньяк, я едва не захохотал.

-- С удовольствием. Поедем в таксо?

-- Шутите, парниша! -- мгновенно отозвалась Ольга.

Так. Когда же она оказалась запертой в птичье тело? Или это не мешает ей читать книги?

-- Существует такая штука, как телевизор, -- шепнула птица.

Тьма и Свет! Я был уверен, что мои мысли надежно закрыты!

-- А вульгарную телепатию прекрасно заменяет жизненный опыт... большой жизненный опыт, -- лукаво продолжила Ольга. -- Антон, твои мысли для меня закрыты. К тому же ты мой партнер.

-- Да я вовсе... -- я махнул рукой. Глупо отрицать очевидное. -- А что с мальчишкой? Или плюнем на это задание? Несерьезно ведь...

-- Очень серьезно! -- возмущенно отозвалась Ольга. -- Антон... шеф признал, что поступил некорректно. И сделал нам поблажку, которой стоит воспользоваться. Вампирша нацелена на мальчика, понимаешь? Он для нее -- ненадкушенный бутерброд, вынутый изо рта. И он на поводке. Сейчас она в силах приманить его в свое убежище с любого конца города. Но это плюс и для нас. Нет нужды искать тигра в джунглях, когда можно привязать на поляне козленка.

-- В Москве таких козлят...

-- Этот мальчик -- на поводке. Вампирша неопытна. Налаживать контакт с новой жертвой -- сложнее, чем притянуть старую. Уж поверь.

Я вздрогнул, прогоняя дурацкое подозрение. Поднял руку, тормозя машину, мрачно сказал:

-- Верю. Верю сразу и навсегда.

Глава 4

Сова вышла из сумрака, едва я переступил порог. Вспорхнула -- на миг я почувствовал легкий укол когтей, и устремилась на холодильник.

-- Может, тебе насест соорудить? -- спросил я, запирая дверь.

Первый раз я увидел, как Ольга разговаривает. Клюв задергался, она выталкивала слова с явным усилием. Честно говоря, все равно не понимаю, как птица способна разговаривать. Да еще и столь человеческим голосом.

-- Не надо, а то я примусь откладывать яйца.

Видимо, это была попытка пошутить.

-- Если обидел, извини, -- на всякий случай предупредил я. -- Я тоже пытаюсь снять неловкость.

-- Я понимаю. Все нормально.

Зарывшись в холодильник, я обнаружил там кое-что из закуски. Сыр, колбаса, соления... Интересно, как соотнесется сорокалетний коньяк с малосольным огурцом? Наверное, они испытают взаимную неловкость. Как я с Ольгой.

Я достал сыр и колбасу.

-- Лимонов нет, извини, -- я понимал всю абсурдность приготовлений, но все же... -- Зато коньяк приличный.

Сова молчала.

Из отведенного под бар ящика стола я извлек бутылку "Кутузова".

-- Доводилось пробовать?

-- Наш ответ "Наполеону"? -- сова издала смешок. -- Нет, не пробовала.

Абсурдность происходящего нарастала. Сполоснув два коньячных бокала, я поставил их на стол. С сомнением посмотрел на комок белых перьев. На кривой короткий клюв.

-- Ты не сможешь пить из бокала. Может быть, принести блюдечко?

-- Отвернись.

Я подчинился. За спиной послышался шорох крыльев. Потом -- легкое, неприятное шипение, напоминающее то ли разбуженную змею, то ли подтекающий из баллона газ.

-- Ольга, извини, но... -- я обернулся.

Совы больше не было.

Да, я ожидал чего-то подобного. Надеялся, что ей позволено хоть иногда принимать человеческий облик. И мысленно нарисовал портрет Ольги, заточенной в птичье тело женщины, помнящей еще восстание декабристов. Почему-то представлялась княжна Лопухина, убегающая с бала. Только постарше, посерьезнее, с мудростью в глазах, чуть осунувшаяся...

А на табуретке сидела молодая, внешне совсем молодая женщина. Лет двадцати пяти. Коротко, по-мужски стриженная, щеки грязные, словно из пожара выбралась. Красивая, и черты лица аристократически тонкие. Но эта гарь... грубая уродливая стрижка...

Одежда шокировала окончательно.

Грязные армейские штаны, образчика сороковых годов, расстегнутый ватник, под ним -- серая от грязи гимнастерка. Ноги босые.

-- Красивая? -- спросила женщина.

-- Все-таки, да, -- ответил я. -- Свет и Тьма... почему ты так выглядишь?

-- Последний раз я принимала человеческий облик пятьдесят пять лет назад.

Я кивнул:

-- Понимаю. Тебя использовали во время войны?

-- Меня используют во время всех войн, -- Ольга мило улыбнулась. -- Во время серьезных войн. В иное время мне запрещено принимать человеческий облик.

-- Сейчас войны нет.

-- Значит, будет.

На этот раз она не улыбалась. Я сдержал проклятие, лишь сделал знак отрицания беды.

-- Хочешь принять душ?

-- С удовольствием.

-- Женской одежды у меня нет... джинсы и рубашка устроят?

Она кивнула. Поднялась -- неловко, смешно поведя руками, -- с удивлением посмотрела на свои босые ноги. И пошла в ванную -- как будто не в первый раз принимала у меня душ.

Я кинулся в спальню. Вряд ли у нее много времени.

Джинсы -- старые, зато на размер поменьше, чем ношу сейчас. Все равно велики будут... Рубашка? Нет, лучше тонкий свитер. Белье... н-да. Три раза н-да.

-- Антон!

Я сгреб одежду в кучу, подцепил чистое полотенце и бросился обратно. Дверь в ванную была открыта.

-- Что у тебя за краны?

-- Импортные, шаровые... сейчас.

Я вошел. Ольга стояла в ванне, спиной ко мне, обнаженная, задумчиво поворачивала рычаг крана налево и направо.

-- Вверх, -- сказал я. -- Поднимаешь вверх, это напор. Влево -- холодная вода, вправо -- горячая.

-- Ясно. Спасибо.

Она совершенно меня не стеснялась. Понятное дело, учитывая ее возраст и ранг... пусть даже бывший ранг.

А вот я смутился. И от этого стал циничен.

-- Вот тряпки. Может быть, что-то подберешь. Если это нужно, конечно.

-- Спасибо, Антон... -- Ольга посмотрела на меня. -- Не обращай внимания. Я восемьдесят лет провела в птичьем теле. Большую часть времени в спячке. Но все равно, мне хватило.

Глаза у нее были глубокие, затягивающие. Опасные глаза.

-- Я больше не воспринимаю себя ни человеком, ни Иной, ни женщиной. Совой, впрочем, тоже. Так... злая, старая, бесполая дура, иногда способная говорить.

Из душа ударила вода. Ольга медленно подняла руки, с наслаждением повернулась под тугими струями.

-- Смыть копоть для меня куда важнее... чем смущать симпатичного юношу.

Проглотив юношу без всяких пререканий, я вышел из ванной. Покачал головой, взял коньяк, раскупорил бутылку.

По крайней мере ясно одно -- она не оборотень. Оборотень не сохранил бы одежду на теле. Ольга -- маг. Маг, женщина, возраст около двухсот лет, восемьдесят лет назад была наказана лишением тела, надежда на реабилитацию остается, специалист по силовым взаимодействиям, последний раз привлекалась к работе приблизительно пятьдесят пять лет назад...

Достаточно данных, чтобы поискать в компьютерной базе. К полным файлам у меня доступа нет, не тот уровень. Но, к счастью, высшее начальство и не подозревает, сколько информации может дать косвенный поиск.

Конечно, если я и впрямь хочу выяснить личность Ольги.

Разлив по бокалам коньяк я стал ждать. Ольга вышла из ванны минут через пять, на ходу вытирая волосы полотенцем. Она надела мои джинсы и свитер. Нельзя сказать, что полностью преобразилась... и все же стала симпатичнее на порядок.

-- Спасибо, Антон. Ты не представляешь, какое это удовольствие...

-- Догадываюсь.

-- Догадываться мало. Запах, Антон... запах гари. Я почти привыкла к нему за полвека, -- Ольга неловко села на табуретку. Вздохнула: -- Это плохо, но я рада нынешнему кризису. Пусть даже меня не помилуют, но зато возможность вымыться...

-- Ты можешь оставаться в этом облике, Ольга. Я схожу и куплю нормальную одежду.

-- Не стоит. У меня лишь полчаса в день.

Скомкав полотенце Ольга бросила его на подоконник. Вздохнула:

-- Следующей возможности вымыться я могу и не дождаться. Так же как возможности выпить коньяка... Твое здоровье, Антон.

-- Твое здоровье.

Коньяк был хорош. Я пригубил его с удовольствием, несмотря на полный сумбур в голове. А Ольга выпила залпом, поморщилась, но вежливо сообщила:

-- Неплохой.

-- Почему шеф не разрешает тебе принимать нормальный облик? Хотя бы на полчаса в день?

-- Это не в его власти.

Ясно. Значит, наказало ее не региональное бюро, а высшие чины.

-- Я желаю тебе удачи, Ольга. Что бы ты ни совершила... уверен, что твоя вина давно искуплена.

Женщина пожала плечами.

-- Хотела бы верить. Я понимаю, что легко вызываю сочувствие, но наказание справедливо. Впрочем... давай серьезно.

-- Давай.

Ольга потянулась ко мне через стол. Сказала таинственным шепотом:

-- Скажу честно -- мне надоело. У меня крепкие нервы, но так жить нельзя. Мой шанс -- выполнить миссию такой важности, что у руководства не будет выхода, кроме как помиловать меня.

-- Где взять такую миссию?