ди. Его мучители давно уже ушли, беззлобно щелкнув Никиту на прощание
пару раз кулаками. Все тело болело, было трудно дышать, прикушенный язык
все еще кровоточил, и от этого во рту был неприятный металлический прив-
кус.
чем приходили? Зачем им его признание?
поразмышляв немного, Никита пришел к выводу, что это не так. Если менты
в принципе могут вот так вломиться в квартиру и выколотить из тебя приз-
нание, то почему они сделали это сейчас, а не полтора года назад? Сей-
час-то все это уже потеряло актуальность. Про того мужика, которого он
замочил на Павелецком, уже и забыли все давным-давно. Сегодня даже про
убийства всяких там звезд и крупных политиков дольше двух месяцев не
помнят. А уж если это "шестерка" из мафиозной группировки, так кому он
на хрен нужен через полтора-то года?
ему куда более правильной. Нужен этот убитый только своим дружкам. Не
понравилось дружкам, что в столице нашей Родины ихнего кореша порешили -
и с комсомольским приветом. Им самим, конечно, милицейские разборки ни к
чему, поэтому тот факт, что дело "повисло", им только на руку, но, одна-
ко же, милицейские дела - это одна песня, а дела личные, внутримафиоз-
ные, - совсем, можно сказать, другой романс. А подайте сюда того нагле-
ца, который посмел нашего любимого кореша тронуть!
невероятным. У криминальных структур своя логика, не такая, как у мили-
ции. Это менты всегда хотят скорей да быстрей, у них начальства выше
крыши, а сбоку еще прокуроры погоняют. А "деловые" - они по-другому вза-
имные расчеты ведут. В тот момент, когда его, Никиту Мамонтова, на Паве-
лецкий вокзал послали, промеж двумя группировками один счет был, на очко
больше в пользу приезжих, и замоченный чужак этот счет сравнял. А те-
перь, спустя полтора года, перевес мог вполне оказаться в пользу мос-
ковских, и их "конкуренты" могут сделать из Никиты разменную карту.
душу прямо вынул своими разговорами, по три часа каждый день мурыжил Ни-
киту, все расколоть пытался. Как же звали его? Ну, впрочем, неважно. Так
вот этот опер говорил Никите: "Я знаю, что убийство совершил ты. Знаю -
и все. А ты вот о чем подумай. Если я найду доказательства твоей вины,
ты получишь срок. Солидный, но все равно это только срок. Понимаешь? Ес-
ли ты успеешь обернуться раньше меня и напишешь явку с повинной, срок
будет меньше. Если начнешь активно помогать следствию и дашь информацию
о своих хозяевах, срок будет еще меньше. А вот если я не найду доказа-
тельств против тебя, ты останешься на свободе. И долго ты на этой свобо-
де не проживешь".
щественными и вечными. Они его в обиду не дадут. Тем более он показал
себя таким молодцом, от ментов вывернулся. Однако прошло полтора года, и
все изменилось. Группировка, к которой он принадлежал, оказалась не та-
кой уж могущественной и жизнеспособной. Внутренние распри ее ослабляли,
да и милиция не дремала, кое-кого сумела зацепить и из общей кучки вы-
дернуть. Месяца три назад жалкие остатки группы влились в другую струк-
туру, более крупную и сильную, которая подмяла под себя хозяев Никиты
Мамонтова. Но самому Никите в этой новой структуре места не нашлось. То
есть не то чтобы его выставили без выходного пособия, но ясно дали по-
нять, что не расстроятся, если он отвалит на все четыре стороны. Он не
боевик, не снайпер, не качок и не драчун, не мастер вождения и вообще
никакими выдающимися талантами не обладает. Его прежние хозяева, мелочь
пузатая, были каждой паре рук рады, особенно если эти руки принадлежат
человеку трусоватому, которому легко приказывать. А у новых хозяев по-
рядки другие. Тим на каждое место чуть не конкурсный отбор, и такие, как
Никита, им не нужны. Его, конечно, примут, ежели он захочет остаться,
потому как на нем "мокрое" висит и свое право на принадлежность к струк-
туре он этим как бы заслужил. Но на большее пусть не рассчитывает. Роль
жалкого "приживалы" - вот тот максимум, который ему могут предложить.
зий у него нет, и с облегчением завершил свои отношения с криминальным
миром. Он с детства был слабым и трусливым парнем, но к двадцати пяти
годам хотя бы поумнел. Ему было девятнадцать, когда он дал втянуть себя
в криминальные отношения, потому что не посмел отказаться. В двадцать
четыре он совершил убийство, и тоже потому, что струсил и не посмел ска-
зать "нет". Боялся, что будут бить. Но с того самого момента только и
думал о том, как бы ему половчее соскочить. Все, хватит дурака валять.
Надо браться за ум, получать профессию и спать по возможности спокойно.
Однако "соскочить" с криминального, да еще и "мокрого" крючка оказалось
не так-то просто. Малейший шаг в сторону расценивался как симптом "ссу-
чивания" то в пользу милиции, то в пользу конкурентов. Неглупому, но
слабому Никите так бы и сидеть веки вечные на мафиозной печке, если бы
печка эта, к его счастью, не дала трещину и не начала разваливаться. Яв-
ное пренебрежение к себе со стороны новых хозяев Никита расценил как
ниспосланную судьбой удачу, которая позволит ему наконец вести нор-
мальный образ жизни, не вызывая ни гнева, ни подозрений, ни угроз. Во
всяком случае, так он полагал. Но не тут-то было...
все-таки звали? Никита вспомнил, что оперативник тогда дал ему свои те-
лефоны, и домашний, и служебный, и сказал:
в любое время, даже ночью.
рядок и никогда ничего не терял. Вот, Коротков Юрий Викторович. И теле-
фоны. А что, если позвонить? Теперь уже без разницы, можно и ему приз-
наться в убийстве, все равно эти трое его признание записали. Но Корот-
ков хотя бы посоветует, что делать.
набрал домашний номер Короткова. Было уже десять вечера, и он решил, что
звонить на службу бессмысленно
больше не звонить, неприлично, всю семью перебудит. Лучше завтра с утра.
Еще вопрос, помнит ли его этот Коротков. У него небось таких, как Ники-
та, каждый день по дюжине.
весить ее в шкаф, как к ней заявился Коротков.
порученца на Павелецком вокзале. Там был фигурант Мамонтов Никита.
на? Все детали у меня в бумажках записаны, но их искать долго.
назначил на половину двенадцатого возле метро "Чертановская".
об убийстве на Павелецком вокзале. У нее была отличная память, чем и
пользовались частенько ее коллеги.
Усоева, насколько я знаю, приказала долго жить. То, что от нее осталось,
плавно влилось в группировку господина Ляшенко по кличке Лях. Что ж,
по-видимому, мальчика Никиту что-то сильно не устраивает в нынешнем по-
ложении вещей. Это любопытно.
иметь отношение к маньяку-душителю. Уже стали поступать один за другим
акты судебно-медицинских экспертиз семи трупов, и из сопоставления зак-
лючений судебных медиков можно было тоже извлечь кое-какую информацию.
Вот, например, по первому из обнаруженных трупов было отмечено, что на
шее потерпевшего имеются следы ногтей, тогда как у всех последующих
жертв при такой же силе сдавливания шеи следы ногтей отсутствуют. Из
этого можно было сделать вывод, что убийца в период между первым и вто-
рым преступлением остриг ногти. Замечательная деталь! Если бы по ней еще
маньяка можно было найти
шеях потерпевших, душитель был очень высокого роста. Задушенные имели
рост от ста шестидесяти двух до ста восьмидесяти сантиметров, и во всех
случаях локализация следов пальцев относительно края и углов нижней че-
люсти была такова, что позволяла утверждать: нападающий был выше жертвы.
К сожалению, по локализации и направлению борозды от петли ничего инте-
ресного о преступнике сказать не удалось. Придушив жертву сильным нажа-
тием на сонную артерию, он укладывал человека на пол, снимал с него шарф
или платок и натягивал петлю, как было указано в заключении судебных ме-
диков, "движением сзади наперед и сверху вниз, что подтверждается нали-
чием косонисходящей борозды в нижней части шеи". Эксперты полагали, что
рост преступника должен быть не меньше ста восьмидесяти восьми сантимет-
ров, а скорее всего - приближаться к двум метрам. Уже что-то. Можно поп-
робовать поискать среди баскетболистов.
чи возвращается домой, входит в пустой подъезд. И тут на него нападают.
Это только в сказках бывает легко и гладко. Что значит "тут на него на-
падают"? Душитель шел следом за жертвой по пустой улице, зашел вместе с
ней в подъезд... Неужели люди могут быть так беспечны? А ведь эксперты
утверждают, что ни один потерпевший не находился в сильной степени
Каменистый Артем
Громыко Ольга
Каменистый Артем
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Пехов Алексей