знали Алину?
ка ее Андрюша Смулов не забрал. Тому уже года четыре будет. В эти четыре
года я видел ее часто, все-таки в одном объединении работаем, а общались
мы с ней мало. Но я вам скажу откровенно, рядом с Андрюшей она очень вы-
росла как актриса. В ней была бездна таланта, но... Тут как с устной
речью. Что-то все время ей мешало раскрыться полностью. Ресурс, я
чувствовал, огромный, а заперт в чулане, и как открыть замок - она не
знает. Такое впечатление, что она стеснялась публики. Съемки в павильоне
всегда проходили отменно, а вот как только выйдем на натуру - все, ко-
нец. Алина как замороженная. В павильонето все свои, а на натуре почти
всегда толпа любопытствующих собирается. Андрей сумел с этим справиться,
честь и хвала ему. Бился он с ней долго, но у него получилось. Такая
актриса погибла! И только-только самый расцвет у нее начался... Андрюшу
жалко безумно. Он ведь не только любил ее, она была ЕГО актрисой. Без
Алины он уже ничего толкового снять не сможет, и это сейчас, когда у не-
го второе дыхание открылось... Жаль.
пельницу посматриваете. Меня дым не раздражает.
деть здесь, в этой квартире с выломанными перегородками между комнатами,
превращенной в один большой зал, со стенами, увешанными фотографиями
знаменитых музыкантов и певцов. Краем уха она слышала бессмертную музыку
Верди, и уходить отсюда ей не хотелось, хотя приличия требовали сворачи-
вать визит - шел одиннадцатый час.
она убить Алину?
души, психики, если вам так больше нравится, - могла. Вполне. А по физи-
ческим данным - вряд ли. Алина, конечно, не баскетболистка, но и не кро-
ха, она - нормального женского среднего роста, примерно метр шестьдесят
девять. Это я еще с тех пор, как снимал ее, помню. И весила она килог-
раммов шестьдесят пять - шестьдесят восемь. А Зоя - маленькая, худющая,
как большинство пьющих, ножки как палки, ручки как спички. Застрелить -
да, отравить - тоже да. Но не задушить.
тоянии? Спала, пьяна, в обмороке?
что она умерла, находясь в бессознательном состоянии?
завтра. Это я так спросила, на всякий случай. И что же, вы полагаете,
что Семенцова столько лет копила обиду? Ведь тогда, пять лет назад, ее
обида и ненависть были, наверное, намного острее, чем сейчас? Почему же
не тогда? Почему именно теперь?
теперь, когда Алина на взлете, когда на небосклоне маячит всемирная из-
вестность. Когда она из подающей надежды стала звездой. Вот тут-то самая
острота и начинается. Уснувшая ненависть оживает. Чаю хотите?
вас мучаю. Мне, наверное, уже пора оставить вас в покое, хотя вопросов у
меня осталось еще много.
внуками и собакой на даче, так что вы никого не обеспокоите. И потом,
если вы сейчас уйдете, то как же "Травиата", которую вы якобы любите?
при случае вернете мне чистую взамен этой.
что хочу кофе.
ловек, и его предложение задержаться она восприняла с радостью. Однако
как же она будет возвращаться домой так поздно? Анастасия Каменская вов-
се не была храброй и отчаянной, какими принято рисовать работников уго-
ловного розыска. И темных улиц она боялась точно так же, как любая дру-
гая женщина тридцати пяти лет, может быть, даже чуть больше, потому что
сводки происшествий читала ежедневно, а вот быстро бегать и метко стре-
лять не умела совсем. И тут в голову ей пришла неожиданная мысль.
пасности?
уса", вплоть до уборщицы, есть номер, по которому можно с ним связаться
в любое время суток. Сотовая связь.
того, где вчера поздно вечером шлялась непутевая жена шефа. Узнал он
совсем немного, и это ему не нравилось. С утра Ксения была дома часов
примерно до двух, потом пила кофе в баре Киноцентра. Ну, наверное, пила
она не только кофе, во всяком случае, видели ее там часов до пяти при-
мерно. Потом - провал до без четверти восемь, когда она встретилась со
своей приятельницей возле станции метро "Красные ворота", чтобы взять у
той очередной рецепт на транквилизаторы. Приятельница работала в психо-
неврологическом диспансере и снабжала Ксению рецептами, которые выписы-
вал по ее просьбе знакомый врач. Встреча была назначена на девятнадцать
тридцать, но Мазуркевич, как водится, опоздала примерно минут на пятнад-
цать. И после этого - снова провал, уже до ее возвращения домой в пять
минут четвертого утра.
долго работал в уголовном розыске, чтобы схватиться за одну версию и не
замечать других. Сразу же после получения информации о встрече Ксении с
приятельницей из диспансера он связался с Мазуркевичем и попросил прове-
рить сумочку супруги. Ни рецепта, ни купленных по нему лекарств в сумке
не оказалось. В тумбочке возле кровати, в спальне, новых упаковок тоже
не обнаружилось. Конечно, все это ничего не доказывало, мало ли где Ксе-
ния могла хранить рецепт и лекарства. Может, она использует рецепт в ка-
честве книжной закладки, а таблетки носит в кармане. Но все-таки,
все-таки... А что, если выяснится, что Алину Вазнис отравили? Правда,
таблеток для этого нужна хренова туча, но кто сказал, что у Ксении их не
было? Девка из диспансера долго упиралась, но призналась все-таки, что
один рецепт был на 50 таблеток, другой - на 30. А причина убить Алину
Вазнис у Ксении Мазуркевич была, и еще какая! Вот черт, невезуха.
заверещал телефон.
- послышался в трубке неуверенный голос. - Ничего, что я так поздно?
зыска, Каменская Анастасия Павловна. Она хочет с вами переговорить.
шал всякое, и удивленно-восхищенное, и откровенно грязное. Что будто
мозги у нее работают как компьютер, и усталости не знает, и память фено-
менальная. И что она - любовница начальника отдела по борьбе с тяжкими
насильственными преступлениями, что не работает наравне со всеми, все в
основном в кабинетике посиживает да кофеек попивает. И будто лапа у нее
волосатая есть в Министерстве, в главке, не кто иной, как сам генерал
Заточный, человек влиятельный и могущественный. Уж спит там она с ним
или не спит - вопрос третий, а вот то, что видели их вместе рано поутру
прогуливающимися по парку, да чуть ли не под ручку, - это было. Каменс-
кая...
- Это Каменская.
титься?
поинтересовался он. - У меня ребенок дома один.
мне удобное для вас время.
го вокзала. На душе после разговора с Каменской остался неприятный оса-
док. Может, зря он так? Лилей прикрылся, как квочка-служащая, которая
никогда не остается поработать сверхурочно, дескать, дети у нее, и хоть
трава не расти. А почему бы ему и не встретиться с Каменской? Убудет от
него, что ли? Устал? Так ведь и она не отдыхает. Неужели ему хватило
всего четырех месяцев, прошедших с момента его увольнения на пенсию,
чтобы забыть своих бывших коллег? Перестать им сочувствовать? Стать рав-
нодушным?
Корнев Павел
Якубенко Николай
Посняков Андрей
Прозоров Александр
Суворов Виктор
Круз Андрей