успевал сделать за день раза в три больше, чем сама Настя. Он обожал со-
бак, а со своей овчаркой носился не то что как с писаной торбой, а как с
ребенком-вундеркиндом, постоянно опасаясь, что неправильное питание и
уход могут повлиять на ее умственные способности. Надо, однако, отдать
ему должное: овчарка со странной кличкой Кирилл была идеально выдресси-
рована, беспрекословно выполняла все команды и понимала своего хозяина
не только с полуслова, а с полувзгляда и с полувздоха, чем Андрей ужасно
гордился. И Настя знала, что достоинства Кирилла вовсе не преувеличива-
лись. Полтора года назад, во время задержания наемного убийцы Галла,
именно эта собака, повинуясь незаметным командам хозяина, обеспечила ей,
Насте, возможность, не вызывая подозрений преступника, отойти от опасно-
го места и не мешать тем, кто ожидал его в засаде. Кирилл делал вид, что
собирается вцепиться ей в горло, а Настя, в свою очередь, делала вид,
что очень этого боится, но в итоге, набив на голове шишку, разбив колен-
ку и сломав каблук, ей удалось благополучно убраться с линии огня.
высокие, худощавые, светловолосые, с тонкими чертами лица и серыми гла-
зами. Но если Андрей был красивым, то о Насте вряд ли кто-нибудь мог это
сказать. Она не была ни красавицей, ни уродиной, она просто была ника-
кой, незаметной, неброской, с незапоминающимся лицом и блеклыми глазами.
Она от этого не страдала, так как знала, что при помощи умело наложенно-
го макияжа и элегантной одежды может стать совершенно неотразимой, и
иногда даже пользовалась этим. В остальное же время Настя была невзрач-
ной серой мышкой, не испытывая ни малейшей потребности нравиться и вызы-
вать восхищение. Это было ей неинтересно.
от этого было, прямо скажем... Дело замерло на мертвой точке. Сотрудники
отдела по борьбе с экономическими преступлениями никаких данных о махи-
нациях на фирме, где работала убитая, не имели, а когда Настя выразила
сомнение в том, что в наше время есть коммерческие предприятия, работаю-
щие абсолютно чисто, ей ответили:
мы проверяли.
все-таки Настя решила сама побывать на фирме.
нял Каменскую, как говорится, по первому требованию и выразил готовность
еще раз ответить на все вопросы.
секретарше? - спросила его Настя.
тор. - Конечно, это нас не украшает, но скрывать не вижу смысла, тем бо-
лее что Вике ничто уже повредить не может. В обязанности Вики входило
сидеть в приемной, отвечать на телефонные звонки, а также подавать чай,
кофе и напитки, особенно когда у меня в кабинете находились иностранные
партнеры. Вы меня понимаете?
партнера, надо его напоить и подсунуть ему красивую девицу, чтобы раз-
мяк. Ну что вы на меня так смотрите? Впервые слышите? Не притворяйтесь,
Анастасия Павловна, вы же не первый день на свете живете. Все так дела-
ют. И Вику я держал здесь именно для этого. Она была просто фантастичес-
ки красива, ни один мужчина не мог остаться равнодушным, какие бы вкусы
у него ни были. Если надо, я отпускал ее с нужным человеком на несколько
дней, она сопровождала иностранцев, если им хотелось поехать в Питер,
или по "Золотому кольцу", или еще куда-нибудь. Вика никогда не капризни-
чала, всегда выполняла мои просьбы, какого бы мужчины они ни касались.
За это я прощал ей запои и прогулы. Кстати, несмотря на пьянство, она
была обязательной. Вы не поверите, но если я предупреждал ее, что, к
примеру, в среду у меня важные переговоры и она будет мне нужна, то в
каком бы глухом загуле она ни была, сколько бы ни выпила, в среду она
была в офисе при полном параде. Она ни разу, вы слышите, ни разу меня не
подвела. Поэтому совершенно естественно, что я многое ей прощал.
подытожила Настя.
да! В чем тут криминал? Она работала секретарем, получала за это зарпла-
ту, а спать с клиентами ей нравилось, она делала это добровольно и, за-
метьте себе, бесплатно. Внешне это будет выглядеть только так и никак
иначе! А то, что я вам рассказал, - ерунда.
го, чтобы помочь найти убийцу Вики, а вовсе не для того, чтобы вы мне
тут мораль читали. И если вы будете грозить мне пальчиком и упрекать в
безнравственности, то я от всего откажусь, тем более, я вижу, вы прото-
кол не ведете. Я, знаете ли, прожил достаточно и в ваших нравоучениях не
нуждаюсь. А убийство - вещь серьезная, и я не считаю себя вправе что-то
скрывать. Я, однако, надеялся, что буду понят правильно. Видимо, я ошиб-
ся. Очень жаль, Анастасия Павловна.
приветливее, но это у нее не получилось, улыбка вышла смущенная, стыдли-
вая и какая-то покаянная. - Спасибо вам за откровенность. Скажите, мог
кто-нибудь из этих... клиентов приехать в октябре в Москву и попытаться,
минуя вас, снова встретиться с Ереминой?
у меня больше двух лет. За это время ее услуги требовались мне множество
раз, но далеко не всегда партнеры были новыми. Некоторым она так нрави-
лась, что они хотели встретиться с ней и в свои последующие приезды.
Кое-кто из них действительно делал это за моей спиной. Но Вика таких ве-
щей никогда от меня не скрывала, ведь это была ее работа, а не личная
жизнь. Она прекрасно понимала, что если иностранный партнер оказался в
Москве и не позвонил мне хотя бы для того, чтобы перекинуться парой слов
по-дружески, то это показатель его отношения и ко мне лично, и к фирме,
и к нашему совместному бизнесу. Она понимала, что о таких фактах я дол-
жен знать, да и я сам ее неоднократно предупреждал. Нет, не думаю, чтобы
она решила утаить что-то от меня.
домой, спал с ней уже два года, в каждый свой приезд.
ждала, когда через отдел виз и регистрации проверят, не был ли кто из
указанных в списке людей в Москве в тот период, когда исчезла Виктория
Еремина. Настя очень надеялась на эту версию, но понимала, что ждать
придется долго.
вытянулась. Хотелось есть, но вставать и идти на кухню было лень. Вообще
Настя Каменская говорила про себя, что лень родилась намного раньше ее
самой.
выползла на кухню. Еды в холодильнике было совсем мало, выбирать не
пришлось: яйцо всмятку и сайра из консервной банки. Погруженная в мысли,
Настя не чувствовала вкуса того, что ела. Очень хотелось выпить кофе, но
она мужественно боролась со своим желанием, так как знала, что и без то-
го заснет с большим трудом.
же малейших сдвигов в раскрытии убийства. Ей казалось, что она все дела-
ет неправильно, и она боялась, что Колобок будет разочарован. Впервые
она работает самостоятельно, а не занимается анализом информации, добы-
той другими сотрудниками, и не дает им умных советов. Теперь она сама
добывает информацию, и советчиков у нее нет.
вичу Гордееву, который узнал откуда-то, что среди его подчиненных завел-
ся нечестный человек, а может быть, и не один, и теперь он никому из них
не верит, а должен делать вид, что ничего не произошло и он их всех ува-
жает и любит по-прежнему. Похоже на театр, подумала Настя, вспоминая ре-
петицию у Гриневича. С той лишь разницей, что у Колобка отныне и до вы-
яснения ситуации вся жизнь превратилась в спектакль, весь день он должен
быть актером на сцене. А настоящая жизнь - только то, что у него внутри,
в душе. И если актер, сыграв спектакль, может разгримироваться, пойти
домой и пожить своей настоящей жизнью, то у Колобка такой возможности
нет, потому что даже дома он постоянно помнит, что кто-то, кого он любит
и кому верит, его обманывает. Как он сможет жить с такой тяжестью?
сердце отныне будет жить и она...
риоды раздумий любивший быстро ходить по кабинету, сейчас он словно ока-
менел, неподвижно восседая за своим столом и обхватив голову руками. Ка-
залось, эмоции в нем бушуют и он опасается, что одно неосторожное движе-
ние - и все, что накипело, выплеснется наружу. Впервые за все время ра-
боты на Петровке Насте стало не по себе в присутствии начальника.
ровным, бесстрастным. В нем не было даже любопытства.
не получается. Полный тупик.
Насте показалось, что начальник ее не слушал, думая о чем-то другом.
верены...
Корнев Павел
Шилова Юлия
Шекли Роберт
Скальци Джон
Каргалов Вадим
Контровский Владимир