Чтение 6–й страницы книги ~Свой круг~

- Подробней, пожалуйста.

- Да я их мало знаю. Разве что Галку... - Я понял, что Марочникова
проинформировала своего друга, о чем мы с ней говорили. - Маринка - ее
подружка, но встречался я с ней раз пять, и все больше в компаниях. Зна-
ете, толчешься в своем кругу... Перебросимся словами, потанцуем - и
все... С Петренко - можно считать, шапочное знакомство. Но, по-моему, по
женской части он любитель: смотрел на Маринку, как коршун на цыпленка...
А там кто его знает!

- Как же вы собрались под одной крышей - четыре малознакомых челове-
ка?

- Да так... От скуки. И потом, знаете, как бывает: я - с Галкой, она
позвала подругу, а та привела своего парня... Так сказать, четверо в од-
ной лодке... Мне не жалко, дача большая, места всем хватит, думал, ком-
панией будет веселей. - Золотов опять печально улыбнулся, приглашая к
ответной понимающей улыбке. - А вышло вон как...

- А что вы называете "своим кругом"? - Я не удержался от вопроса, ко-
торый хотел задать еще Марочниковой.

- Ну, - Золотов задумчиво склонил голову, пощелкал пальцами, подбирая
нужные слова. - Это люди с одними интересами, сходными наклонностями,
похожими привычками. Которым есть о чем говорить, приятно общаться, про-
водить время...

- Друзья, что ли? Но почему тогда вы так мало знаете о своих друзьях?

Золотов демонстративно поморщился.

- Ну почему обязательно друзья? Экипаж баркентины "Кейф". Встрети-
лись, отошли от надоевшего берега, с его обязанностями, заботами, хлопо-
тами, работами... Видите, даже в рифму - я балуюсь стишатами на досу-
ге... И поплыли по морю развлечений, отдыха и удовольствий. Вот и все!

Он обрадованно щелкнул пальцами, будто ухватил удачную мысль.

- Вот у вас уйма знакомых милиционеров, следователей, судей. Но не
все же они ваши друзья? И не о всех вы много знаете!

- Это профессиональная сфера. А что общего между озеленителем Золото-
вым, продавщицей парфюмерного магазина Марочниковой, маникюршей Вершико-
вой и моряком торгового флота Петренко?

- Федун у нас человек случайный.

Золотов запнулся, мне показалось, что фраза вырвалась непроизвольно и
сейчас он об этом жалеет.

- Хорошо, остаетесь вы, Марочникова, Вершикова. Что вас объединяет?
Какие интересы, наклонности, привычки?

Золотов улыбнулся, на этот раз не печально, а весело и добродушно.

- Так сразу разве ответишь? Отношения между людьми - материя слож-
ная... Но для меня интересная. Я люблю пофилософствовать, заглянуть в
суть вещей. Как-нибудь можем побеседовать, но не в такой строгой обста-
новке...

Он улыбнулся еще шире, обнажив сильно выступающие клыки.

- Когда все эти формальности закончатся, с удовольствием вернусь к
нашему разговору. Помню, в институте...

- Кстати, а почему вы по специальности не работаете? - перебил я его
излияния.

- Вечный вопрос! - Золотов стер с губ улыбку. - А зачем? Деньги те
же, сам за себя ответчик, за тридцать оболтусов голова не болит. Показа-
телей глупых с тебя не спрашивают - успеваемость, посещаемость, дисцип-
лина, план по макулатуре. И сам себе хозяин - не привязан к классу целы-
ми днями напролет.

Подписав протокол, он направился к двери, но внезапно вернулся, будто
забыл что-то на моем столе.

Оказалось - наоборот, хотел оставить.

- Вы не могли бы передать это Вершиковой?

На стекло легла яркая пачка сигарет "Мальборо". Такие окурки я изъял
с места происшествия.

- Фирменные, - пояснил Золотов. - Марина их очень любит, а достать
почти невозможно.

- Как же вам удается?

В тоне вопроса отчетливо проявилась неприязнь к свидетелю. Плохо.
Непрофессионально.

Но добродушный рубаха-парень Валерий Золотов ничего не заметил. Или
сделал вид, что не заметил.

- Только не подозревайте меня в связях с заграницей, - он шутливо
поднял растопыренные ладони. На безымянном пальце левой руки туго сидел
массивный перстень. - Просто я знаю людей, через которых можно раздобыть
хорошие сигареты... Да и другую мелочь: очки, авторучки, зажигалки...

- Спекулянтов?

- Ну что вы! - обиделся оскорбленный в лучших чувствах порядочный че-
ловек Валерий Федорович Золотов. - Нельзя же всех под одну гребенку?
Есть моряки, летчики, журналисты, выезжающие за рубеж... Да и дипломаты!
Мои друзья часто возглавляют делегации, туристские группы. Естественно,
привозят сувениры, естественно, их дарят! Разве это противозаконно? Или
аморально?

- Успокойтесь, я не хотел вас обидеть.

Пришлось сделать усилие над собой, чтобы произнести эту фразу, но она
подействовала: не помнящий обид Валерка Золотов мгновенно успокоился и
вновь разулыбался.

- Да ничего, всяко бывает. Отдайте, пожалуйста, Маринке, покурит,
расслабится. Ей сейчас тяжело... И передайте, если можно, привет. Дес-
кать, спрашивал о здоровье, беспокоился. Девчонке будет приятно. А под-
держка ей сейчас нужна, ой как нужна...

Скорбно склонив голову, Золотев вышел из кабинета. Я потянулся,
встал, размялся, похрустел пальцами, затекшими от авторучки. Несколько
минут поболтал по телефону с женой. Походил из угла в угол, от сейфа к
окну и обратно - шесть шагов в каждую сторону.

Было тихо, только с улицы доносился детский гомон и стишки, которые я
уже давно выучил наизусть: "Гуси, гуси, га-га-га! Есть хотите? Да-да-да!
Ну летите. Серый волк под горой не пускает нас домой!"

Под окном был детский сад, и если чуть подвинуть стул влево, то прямо
из-за стола можно увидеть песочницу, грибочки и маленьких, беспокойных и
шумливых обитателей этого малышиного царства.

Работать не хотелось. Я вернулся к столу, выдвинул средний ящик,
спрятал в него раскрытую книжку. Белов потерял бы дар речи от столь во-
пиющего нарушения трудовой дисциплины!

"... Но восемь блокирующих спутников на стационарных орбитах - бесп-
рецедентная мера, принятая на закрытом заседании Чрезвычайного Совета, -
красноречиво сообщали осведомленному человеку, что дело не в радиации, а
в более серьезной опасности, представляющей угрозу разумной жизни во
всей Галактике, ни больше ни меньше! Горик, подобно многим, в эту опас-
ность не верил и чуть не поплатился - я вытащил его, можно сказать,
из-за черты..."

Я захлопнул ящик. Интересно, но удовольствия от такого чтения - ника-
кого.

Давая отдых зрению, я закрыл глаза и увидел кукольно-красивую Мароч-
никову, опухшую от слез растрепанную Вершикову, пытающегося произвести
впечатление респектабельного человека Валерия Золотова.

Он мало похож на заботливого друга, еще меньше - на бескорыстного
утешителя. А если отбросить чушь про дарящих сувениры дипломатов, то
фирменная пачка "Мальборо" стоит у спекулянтов от пяти до семи рублей -
в зависимости от насыщенности рынка. Таковы факты.

Я открыл правый ящик, среди сломанных авторучек, линеек, карандашей,
ластиков и целой кучи всякой ерунды, разобраться с которой смогу только
в очередной субботник, нашел черную каплю складывающейся семикратной лу-
пы и только после этого взял оставленную Золотовым пачку.

Резко прозвенел телефонный звонок. Сдержав нехорошие слова, я поднял
трубку.

- Зайцев!

- Приветствую, Юрий Владимирович! Как живздоров?

На проводе был майор Фролов - замнач райотдела, курирующий уголовный
розыск.

- Твоими молитвами, Степан Сергеевич, - рассеянно ответил я, не отры-
ваясь от линзы.

- Опять без ножа режешь? Месяц ведь заканчивается!

Жалобный тон у Фролова не получался, но старался он от души.

- Вершиковой обвинение не предъявлено, потому карточку на лицо, со-
вершившее преступление, выставить не могу, - монотонно пробубнил я, ведя
увеличительное стекло вдоль склейки целлофана.

- Ну а в какое положение ты нас ставишь? Статкарточки нет, значит, на
районе висит нераскрытое убийство! Да с меня голову снимут! А за что?
Подозреваемая-то у тебя в камере! К чему же бюрократизм разводить?

Дальнейший разговор известен наперед: "Не бюрократизм, а соблюдение
соцзаконности... - Формализм - не законность... - Процентомания - тем
более... - У нас общие цели... - Прокуратура не отстаивает ведомственные
интересы..." И т.д, и т.п.

- Извини, Степан Сергеевич, потом поговорим: у меня люди.

Линия склейки была ровная, без задиров... Ни заусениц, ни царапин,
целлофан прилегает ровно, ни складочки, ни морщинки.

Похоже, пачку не вскрывали. Я сложил лупу, бросил на место. Повертел
сигареты, щелкнул ногтем, чуть было не понюхал. Прошел в смежную с каби-
нетом длинную, кишкой, изрядно захламленную комнату, отыскал ультрафио-
летовую лампу, выключил верхний свет.

Или вскрывали, но чрезвычайно искусно. Сейчас посмотрим...

Поднес пачку "Мальборо" к тусклому синему пятну. Синими, как у утоп-
ленника, руками повертел ее так и этак, снова этак и опять так. Флюорес-
ценция - признак свежести клея - не появлялась.

Вышел из пропыленной комнатки, постоял, щурясь на дневной свет, у ок-