вылезающим из нее красным, склизким детенышем. Потом этот детеныш может
стать кем угодно - серым обывателем, гением, убийцей, - но в момент родов и
он, и его обезумевшая от боли мамаша зависят от ее воли. Несколько неверных
движений, небольшая задержка во времени - да мало ли что может случиться? В
учебнике судебной медицины черным по белому написано:
в практике акушеров-гинекологов... Врачебные ошибки в медицинской практике
не являются преступлением и не влекут за собой уголовной ответственности".
небрежности. У Амалии Петровны процент ошибок был меньше, чем у ее коллег, и
никогда они не были случайными. Всегда и во всем она отдавала себе отчет.
врачом. Но иногда, крайне редко, позволяла себе небольшие "промашки". Ее
право на "ошибку", от которой зависят жизнь и смерть, было вполне законным,
и это давало ей ощущение собственной силы и значимости...
заявление поступило.
по-настоящему проснуться, к тому же ждала совсем другого звонка.
Или, если хотите, я сам к вам подойду через часик. Устраивает?
заявление?
какая-то. Но поговорить надо.
не ерунда. Недаром младший лейтенант Круглов задержался после ночного
дежурства, чтобы доложить именно об этом заявлении ему, Савченко, лично.
у него кто-то будто рявкнул: "Все. Началось!"
стоишь? Спать иди.
младшего лейтенанта.
замерзла, устала.
казенной машине по домам развозить? Задержать ее надо было, вот что!
беременная. Паспорт у нее в порядке.
бред не регистрировал?
Савченко, немного подумав, перечитав заявление еще раз, позвонил Зотовой.
Он чувствовал - расхлебывать историю с беременной журналисткой из Москвы
придется ему, Савченко. А почему, собственно? Он-то здесь при чем?
Петровны. Его младшая дочь, шестнадцатилетняя Машенька, забеременела.
Сначала никто ничего не заметил. Просто девятиклассница Маша Савченко стала
хуже учиться, часто плакала. Девочка она высокая, с широкой крестьянской
костью, вся в отца. Выпирающий животик стал заметен только на шестом месяце.
"гада, который обрюхатил сестренку". Маша горько плакала, говорила, что
виновата сама и ребеночка хочет оставить.
семейства. Но тут выяснилось, что у Машеньки какие-то серьезные сложности со
здоровьем, шансов родить нормально у нее мало, кесарево сечение тоже делать
опасно. Машу возили в Москву, консультировались с лучшими специалистами. Все
они в один голос говорили, что гарантировать ничего не могут.
начальника милиции знали все, поэтому ничего не было удивительного, когда
заведующая гинекологическим, отделением городской больницы позвонила
Савченко домой.
новорожденного внука капитана Савченко раздался в два часа ночи, и Амалия
Петровна сама позвонила капитану домой.
четыре сантиметра. С Машенькой все нормально, уже завтра сможете навестить.
Я положу ее в отдельную палату, сама буду следить, как проходит послеродовой
период.
духи, то золотую цепочку, то еще что-то. Она каждый раз отказывалась,
говоря:
как-нибудь сочтемся.
"навестить малыша".
после нескольких ничего не значащих фраз начала:
сейчас ведется важная научная работа. Мы разрабатываем серию препаратов
совершенно новых лекарств, - и у нас возникает в связи с этим множество
контактов разного рода. К нам приезжают весьма серьезные люди,
заинтересованные в результатах наших исследований, - крупные бизнесмены,
депутаты, государственные чиновники, сотрудники посольств. Так вот, у меня к
вам большая просьба. Вокруг больницы должно быть спокойно. Нет, не в смысле
общественного порядка, у нас для этого есть своя охрана. Просто городок
маленький, всякие могут поползти разговоры, слухи. А нам для работы
необходим полный покой, чтобы нас не тревожили по пустякам. Вы меня
понимаете?
требуется?
возникнут, касающиеся нашей больницы, заявления какие-нибудь поступят,
сигналы, что-то в этом роде, - вы уж будьте так добры, ставьте меня в
известность. И вот еще. У нас, как вы знаете, работает охрана, двое ребят из
частного охранного агентства. На них у больницы есть две ставки. Мы можем
платить ребятам сами, а ставочки эти перевести на милицию. Я же знаю,
сколько ваш брат милиционер получает от государства - гроши. А две ставки -
два миллиона в месяц. Деньги, конечно, не ахти какие, но на улице не
валяются. Мы будем переводить их вашему отделению, а вы уж сами разберетесь,
как ими распорядиться.
Идемте, горячее остынет, жена огорчится.
Зотовой прикоснулись к руке капитана, - я старая, усталая женщина, и мне
совсем не хочется впутываться в какую-нибудь авантюру. Наши научные
исследования совершенно законны. И вас я слишком уважаю, чтобы предложить
вам что-то скользкое. Поверьте, я считаю вас умнейшим человеком в нашем
городе и потому надеюсь, вы поймете меня правильно. Хочу вам сказать, что
наши препараты могут сделать настоящий переворот в медицине. Они будут
спасать и, в общем, уже спасают неизлечимых больных...
что.
согласии. Не нравилось ему все это: колючая проволока и осколки стекла,
натыканные поверху больничного забора, уголовные физиономии охранников,
шикарные иномарки, въезжающие во двор. Интуиция подсказывала: что-то не так
с маленькой лесногорской больницей, что-то в ней нечисто. Что-то не так и с
самой Зотовой, разъезжающей в новенькой "Тойоте" и купившей шикарную
трехкомнатную квартиру.
стареньким, всегда испуганным Яковом Соломоновичем Зыслиным.
сухонькими ручками, - на гинекологическом отделении вся больница держится.
Амалия Петровна - кормилица наша. Мы же бюджетники, зарплату платить нечем.
Врачи еще как-то держались на одном энтузиазме, но сестры, нянечки - прямо
стаями увольнялись. А теперь благодаря этим исследованиям у нас и деньги
появились, и оборудование новейшее. И потом, когда это только началось, меня
лично посетил один очень крупный чиновник из Минздрава...
банковский счет отделения милиции.
она приветливо здоровалась, улыбалась, подробно расспрашивала о здоровье
Сертаков Виталий
Херберт Фрэнк
Шилова Юлия
Русанов Владислав
Пехов Алексей
Бажанов Олег